СЕРГЕЙ ПАВЛОВ
АНГЕЛЫ МОРЯ
Повесть

Тысячи исследователей пользуются аквалангом для своих работ. На глубинах до шестидесяти метров становится довольно людно. Надо идти глубже. На очереди - материковая отмель... А дальше - кто знает?
Жак-Ив Кусто.

Атлантика. Сто шестьдесят миль от Дакара. Океан спокоен, нежится под африканским солнцем... На палубах «Колхиды» необычное оживление.
В кабельтове от судна на волнах покачивается экранолет «Нигерия» - из Дакара прибыли журналисты. Только что на борт из океанской пучины подняли девятерых глубоководников. Их окружили плотным кольцом: первые гидрокомбисты вызывали к себе жгучий интерес. Магнитофоны, кинокамеры, телестрики. Еще неизвестно, кому из девятерых рыбо-людей удалось достигнуть дна...
Лебедка выбирает трос. Последние метры. Вот и табличка. На восковой поверхности выдавлено:
2900 метров
Ниже - подписи:
Николай Агуров, Ив Пле, Джон Роджерс.
Стрекочущий залп кинокамер. Сенсация! Профиль. Фас. Вместе. Отдельно. Все - крупным планом. Обнимитесь, черт побери! Ну и жара!..
Не только в радиорубке, но и прямо на палубе работают портативные передатчик
Алло! Двести строк на первую полосу!
Покорители бездны на трехкилометровой глубине!
Люди-рыбы рассказывают о своих впечатлениях!
Вопросы, нескончаемый поток вопросов.
- Как самочувствие?
- Отличное. Сначала, правда, было немного не по себе.
- Что там, на дне?
- Собственно, ничего особенного... Камни, песок, иглокожие. Видели глубоководных акул и большого ската. Прогнали...
Опять к передатчикам:
Алло! Еще двадцать строк. Ангелы моря атакуют чудовищ!
Ангелы моря... Никто из репортеров не знал, что это прозвище останется надолго.
А на палубе сувенирная лихорадка. Автографы. Черная зависть к тем, кому достались черные ласты.
__ Боцман, отдайте им двадцать пар. Хватит на всех. Выполняйте.
__ Есть выполнять, товарищ старпом!
Поток поздравительных радиограмм. Одна из первых - Роджерсу:
ПОЗДРАВЛЯЮ ТЧК ПЯТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ СОГЛАСИЕ РЕКЛАМИРОВАТЬ НАШУ ПРОДУКЦИЮ ТЧК НИКТО ВАМ БОЛЬШЕ НЕ ДАСТ ТЧК ЧИКАГО ЗПТ МЕРКЬЮРИ ЛИМИТЕД ЭНД ЮДЖИН ГРОУВЗ
Агуров и Пле смеются. Роджерс - нет. Для него это серьезно, стоит подумать...
Однако на фотографиях и на обложках журналов всего мира люди видели трех веселых, счастливо усталых парней, соединенных братским, неразделимым объятием.
Они встретились снова только через десять лет. Но в другой обстановке.
Тихий океан. Великий... Где-то в его немыслимых просторах затерялась крохотная песчинка - глигерная матка «Тарпон». Час назад судно прибыло к месту назначения, если таковым можно считать условную точку в самом пустынном месте Тихого океана. Под килем - полтора километра. Немного южнее глубина значительно больше. Там начинается северный склон одного из разломов океанского дна - желоба Кларион.
Раньше этот желоб представлял интерес разве только для специалистов-океанографов, но за последние три года приобрел всеобщую известность. Виновата в этом преступная неосторожность государственных деятелей одной из самых крупных мировых держав...
«Тарпон» лег в дрейф в пяти милях от местонахождения подводной базы «Кларион-Меркьюри». Кормовой створ открыт, подножие наклонной палубы заливает вода. Сейчас из трюма выползет черное, дельфинообразное тело глубоководной лодки, покатится под уклон по направляющим рельсам и, разворотив носом крутую волну, уйдет в пучину...
Десять узлов. Для двухместного глигера типа «МК» это немало. Навстречу несутся облака светлых точек и черточек. Воображение подсказывает: космос... И световая, уму непостижимая скорость. Мимо проплывают звездные острова, метагалактики. Вселенная. Глигер пробивает скопления сифонофор, креветок и мелких медуз. Агуров вглядывается в темноту, куда уходят прямые колонны света прожекторов.
Гудение моторов серой, почти незаметной нитью вплетается в орнамент знакомых созвучий. Тихо жужжат гидрокомпасы, поют электроприборы, шипит, проходя через инжекторы, кислород. Мерно тикают оба хронометра. Срываются, словно капли, негромкие звонки-пятиминутки... А за стенами лодки мир тьмы и безмолвия.
Ив плавно шевелит педалями глубинных рулей. Рукоятка скорости отведена на себя почти до упора. Видимо, Пле вознамерился выжать из дельфиноподобной машины все.
Забормотал ультразвуковой телефон. Агуров нацепил наушник.
- Вижу вас на экране акустического локатора, - заквакал наушник по-английски. - Дайте свои позывные. Дайте акустикой...
- Отвечает «Афалина-МК-12», слышу вас хорошо, подтвердите прием.
- «Афалина-МК-12», вас понял. База примет «Афалину» через центральный шлюз. Добро пожаловать, господин консультант.
- Спасибо. Связь прерываю.
Ив Пле обернулся:
- Роджерса хватит удар, как только мы переступим порог его логова.
Впереди возникло шарообразное зеленоватое сияние. В центре его сверкала ослепительно яркая точка.
- Это факел, - сказал Агуров. - Пловцы с «Кларион-Меркьюри».
Лучистая точка выросла в маленькое зеленое солнце. Ив застопорил моторы, и кабина наполнилась светом невообразимой силы, трескучим рокотом подводных скутеров. Четырнадцать пловцов, буксируемых пятью скутерами, плыли журавлиным строем во главе с огненосцем. Строй тут же распался, ангелы моря облепили «Афалину». Их черные гибкие тела с плавниками на спинах извивались, кружили в свете прожекторов, отбрасывая длинные тени. Круглые, покрытые ворсом головы заглядывали в кабину. Агуров приветственно помахал им рукой.
Каждый раз, наблюдая за уверенными действиями гидрокомбистов, Агуров испытывал ни с чем не сравнимое чувство отцовства. Он первый прокладывал для рыбо-людей неизведанный путь в глубины.
Собственно, ангелы моря отличались от обычных людей немногим: костные пустоты их скелета были наполнены жидкостью, поэтому плотность тел гидрокомбистов близка к единице - плотности воды. Искусственные жабры - специальные оболочки, фильтрующие растворенный в воде кислород прямо в кровь, - позволяют глубоководникам, подобно рыбам, обходиться без дыхательных аппаратов. Агуров знает, как это все было сложно на первых порах...
«Афалина» тяжело тронулась с места, зарылась носом, точно раненный гарпуном финвал. Ив рассмеялся:
- Эти черти решили воспользоваться услугами нашего транспорта!
- Ничего, - сказал Агуров, - база уже где-то рядом.
Прямо по курсу показались высокие цилиндрические сооружения. Подводный город щедро расцвечен огнями. И все же в нем было что-то от мрачной готики средневековья.
Ближайший бункер выдохнул облако воздушных пузырей. Открылась прямоугольная, освещенная изнутри щель. Ив направил «Афалину» в щель. Внимание Агурова привлекла надпись на бункере:
Среди рыб будь рыбой.
Трехъярусные стеллажи ангара уставлены аппаратами типа «Сарган». «Сарганы» - одноместные глубоководные лодки, оснащенные манипуляторами. Клешни манипуляторов грозно подняты вверх.
- Вот и прибыли, - сказал Пле, оглядывая просторный ангар.
- Будем чувствовать себя как дома, ни на минуту не забывая, что мы в гостях...
Агуров сделал несколько приседаний, разминая затекшие ноги.
- «Среди рыб будь рыбой», Ив. По-моему, сказано ясно.
- Странно, что мы начинаем с иронии. - Пле пожал плечами.
- Но если серьезно, то пока мне ясно одно: Роджерс умело использовал валютный фонд комитета. Ишь, понастроил! Ловкач...
- Разберемся. - Агуров провел рукой по гладкому боку «Афалины». Стряхнул с ладони капли воды. - Во всем разберемся.
Где-то наверху загудели моторы, заскрежетали металлические створки. Из отверстия потолочной шахты на платформу в центре ангара опустилась клетушка подъемника. Вышли двое в резиновых костюмах. Сквозь прозрачные колпаки видны хмурые лица. Рыжеволосый детина, приподняв колпак, замахал руками:
- Шнель! Шнель!
Гости переглянулись.
- У них, очевидно, пожар, - высказал предположение Пле. - Вы напрасно так рады нашему прибытию, господа, - обратился он к незнакомцам, - мы забыли взять с собой брандспойты.
- Какого черта! - выругался по-английски рыжеволосый. - Я вам говорить - бистрей! Манипулятор этих лодка имейт колоссальный радиоактивность.
Гости переглянулись вторично...
Резиденция Роджерса находилась в девятом бункере. Лифт доставил вновь прибывших под самую «крышу». Овальная дверь отъехала в сторону, и гости оказались в просторной каюте. Мягкие кресла, большой секретер, цветы на «модернистских» подставках, светящийся потолок, ковры, на стенах - дверцы многочисленных сейфов и экраны. В каюте трое. Все в черных трико. На груди у каждого - буквы «КМ», на бедрах - широкие пояса с пистолетами.
- Мои глаза обманывают меня? - проговорил высокий, широкоплечий блондин, театральным жестом отбрасывая кресло с дороги.
- Ив Пле?! Николай Агуров?! Какими судьбами? А... Понимаю. Присаживайтесь, господа консультанты, будьте как дома.
- Я думаю, Роджерс, твоим парням наша беседа покажется вовсе не занимательной, - сказал Агуров, не замечая протянутой руки.
Ив зло усмехнулся.
- Зовите меня, как и прежде, просто по имени. - Роджерс обернулся к своим молодцам: - Убирайтесь!
Телохранители ушли.
- Это зачем? - спрашивает Пле, подтягивая Роджерса к себе за пояс. - Пиф-паф в наше-то просвещенное время?!
- Погоди ты, чудак! - отступил в замешательстве Роджерс. - Эта игрушка нужна мне для личной безопасности. Парни здесь попадаются разные.
- Попадаются... Гад!
- Позволь, но почему же «гад»?
- Не позволю. И никто тебе не позволит. - На шее Пле вздулись синие жилы. - Губишь людей, барракуда, а работа - ни с места!
- Спокойствие, Ив! - вмешался Агуров. - Садитесь, господа, нам предстоит долгая беседа. И не очень приятная.
- Ну это еще как сказать... - Роджерс развалился в кресле, взгромоздив ноги на стол для коктейлей. - Прежде чем вышвырнуть вас обоих отсюда - я не испытываю нужды в консультантах, - хотелось бы краем глаза взглянуть на ваши документы.
- Правильно, Роджерс. Глубоководник, как и подрывник, ошибается только один раз. - Агуров протянул документы. - Ознакомься, вот мои полномочия.
Генеральный инспектор Международного комитета по ликвидации очагов радиоактивной опасности (КЛОРО).

прочел Роджерс первые строки. Бледнея, вернул бумагу.
- Хорошо... Что вас интересует конкретно?
- Многое. - Агуров сложил документы и спрятал в карман. - Во-первых, мы уполномочены вскрыть механизм финансовых махинаций, с помощью которых компании «Кларион-Меркьюри» удалось обескровить бюджет комитета...
- Во-вторых. - Ив толчком наклонил стол, и ноги Роджерса съехали вниз. - В наши обязанности входят инспектирование работ по сооружению шахты «надежного захоронения», а также поиски способа заставить вашу компанию форсировать эти работы.
- С кем имею честь? - Роджерс приподнял белесую бровь.
- Технический эксперт КЛОРО, - представился Пле. - Будь спокоен, комитет нынче не тот. Пустозвоны, которые умудрились сплавить проект «Кларион» в руки частной компании, выведены из состава КЛОРО...
Агуров предостерегающе дернул Пле за рукав.
- Об этом мы поговорим в последнюю очередь, - сказал он. - Главное, что нас интересует, - люди. Почему гибнут люди, Роджерс?
Магнитовидеофон докручивал последние витки огненного танца. Менар снял диск магнитного фильма и, что-то мурлыкая себе под нос, развернул конический сверток. Зашипела дверная пневматика. Менар обернулся.
- Ты, Чак? Салют! Что-то поздно сегодня?..
Паэр поздоровался усталым взмахом руки, сбросил халат, сорвал с лица кислородную маску. Подошел к шкафчику, вынул черное трико с буквами «КМ», не спеша переоделся.
- Устал как собака... - сказал он, опускаясь на койку. Пружины отчаянно заскрипели. - Отбарабанил две смены, двадцать два часа без жратвы... Акулы обглодали весь кабель. Новая изоляция, как видно, пришлась им по вкусу.
- Я заправил твой термос. Держи!..
Паэр на лету поймал термос, отвинтил крышку и потянул через трубочку крепкий бульон. Потом сердито проворчал, явно кого-то копируя:
- В жидкой среде - жидкая пища!
- Кроме пива, конечно, - в тон ему добавил Менар, пальцами растягивая глаза к вискам - «по-японски».
Паэр тянул бульон, пристально разглядывая друга. Ему не нравилась бледность его лица. Увидев в ладонях Менара трепещущий, словно огромная бабочка, красно-желтый цветок, хмуро спросил:
- Откуда у тебя орхидея?
Менар бережно поднес цветок к бледным губам, ответил:
- Получил сегодняшней почтой. Могу я себе позволить маленькую роскошь?
- Сколько стоила тебе эта ароматная безделушка?
- Девяносто монет. Я давно заметил, что ты болезненно неравнодушен к цифрам.
- А я все более склоняюсь к мысли, что тебе нужно было родиться девчонкой. Брось-ка мне газету.
- Ты славный парень, Чак, но дурак. Цветы рассказывают больше, чем газеты. Держи свой «Нью-Таймс»!..
- Благодарю. - Паэр включил настольную лампу. - Я слышал о почтовых голубях, - сказал он, разворачивая газету, - но мне в первый раз доводится видеть почтовую орхидею. Ну и что сообщил тебе твой красно-желтый корреспондент?
- Многое... Сообщил, что над землей по-прежнему светит солнце, бегут облака, веют ветры. На изумрудных лугах пасутся антилопы, в горных реках играет форель. Люди дарят друг другу цветы и улыбки... Разве этого мало?
- Не знаю, в таких делах я пас. - Паэр уткнулся в газету. Не поднимая головы, заговорил: - Да, видел сегодня «поющих» медуз. Два раза обошел на скутере вокруг колонии. Их там фланировало более десятка. И вовсе они не пурпурные, а скорее бордовые. Мешки с бордовой слизью... Тэдди Грек подстрелил большого кальмара, отрубил клюв, обещал наделать нам сувениров. Я тоже стрелял, но промазал: не повезло.
Менар поставил орхидею в стакан, подлил воды из сифона. Наконец ответил:
- Вы с Тэдди ни разу не упускали случая доказать здешним обитателям, что человек во многих отношениях хуже акул.
1 2 3 4 5