Комплейна заинтриговала эта сцена, хотя он и не мог точно определить, почему именно.
— У тебя слишком слабое зрение для такой работы, приятель, — заметил священник. — Надо будет сказать Циллаку, чтобы тебя обследовали. Это я, Маррапер, хранитель твоей вызывающей опасение психики, священник, вместе с несколькими добропорядочными гражданами. У нас нет сегодня для тебя крови, парень.
— Я могу пристрелить любого, — воинственно пригрозил Твеммерс.
Он размахивал парализатором и одновременно отступал к находящейся за его спиной сетчатой решётке.
— Побереги своё оружие для лучшей цели, хотя и не знаю, попадётся ли тебе когда-нибудь что-то лучшее, — продолжал священник. — У меня к тебе важное дело.
Обмениваясь этими фразами, Маррапер ни на мгновение не прекращал своего движения, пока не оказался чуть ли не вплотную к стоявшему стражнику. Несчастный заколебался — другие стражники находились в зоне слышимости, но ложная тревога могла окончиться плетьми, а ему так хотелось сохранить своё скромное положение. Эти несколько секунд колебаний оказались для него роковыми. Священник был уже совсем рядом. Он мгновенно выхватил из-под плаща свой короткий меч и с резким выдохом воткнул его в живот охранника, а потом ловко подхватил согнувшееся пополам тело. Когда руки Твеммерса принялись бессильно колотить его по спине, он вновь погрузил в него свой меч, на этот раз с явным удовольствием.
— Отличная работа, святой отец, — оценил Вэнтедж. — Я сам не сделал бы это лучше.
— Маэстро! — согласился с уважением в голосе Роффери. — Приятно видеть священника, который так успешно претворяет в жизнь суть своих учений.
— Мне тоже приятно это слышать, но не стоит говорить так громко, — буркнул Маррапер, — иначе эти собаки поднимут тревогу. Фермор, возьми-ка его, ладно?
Тело было взвалено на плечи Фермора, который, будучи чуть ли не на голову выше остальных, больше всего подходил для этой цели. Маррапер небрежно вытер клинок о куртку Комплейна, спрятал меч и начал с интересом рассматривать решётку. Из одного из своих бездонных карманов он извлёк кусачки и перекусил проволоку, придерживающую калитку. Он потянул за ручку, калитка поддалась на какой-то дюйм, но дальше не пошла. Священник сражался с ней, дёргая туда и обратно, но безрезультатно.
— Дай-ка, — сказал Комплейн.
Он потянул изо всей силы, и калитка со скрежетом давно проржавевших петель неожиданно отворилась. Прямо за ней в полу находился люк.
— Этот визг должен был переполошить всех стражников в Кабинах, — сказал Фермор. Он с интересом изучал надпись: «Вызов лифта», помещённую рядом с колодцем. — Ну и что дальше, святой отец?
— Прежде всего, брось туда тело, — распорядился Маррапер, — только быстро.
Тело было брошено в глухое отверстие, и минуту спустя они с удовлетворением услышали глухой удар.
— Кошмар! — с удовольствием произнёс Вэнтедж.
— Ещё тёпленький, — прошептал Маррапер. — Надеюсь, мы можем пропустить погребальный ритуал, если сами хотим остаться в живых. Ну а теперь полезли, не бойтесь, дети мои, это тёмное отверстие — дело рук человека. Когда-то, как мне кажется, в нем двигалось что-то вроде машины. Мы отправимся вслед за Твеммерсом, но, разумеется, не с такой скоростью.
В центре шахты свисали кабели. Священник ухватился за них и осторожно спустился на более низкий уровень. Под его ногами зияла бездна. Он встал на узенький порожек, потом ухватился одной рукой за сетку, а другой извлёк кусачки. Через некоторое время он проделал в заграждении достаточно большое отверстие, чтобы протиснуться сквозь него. Все один за другим последовали его примеру. Комплейн покинул верхний уровень последним. Он спустился по тросам, распрощавшись с Кабинами лишённым сентиментальности пожеланием.
Они молча стояли, сбившись в тесную кучку — все пятеро. Сейчас они находились на чужой территории, но заросли водорослей везде были одинаковыми. Приподнявшись на цыпочки, Маррапер аккуратно закрыл за ними дверцу и осмотрелся, одновременно потягиваясь и поправляя на себе плащ.
— Мне кажется, что для одной яви и такого старого духовника, как я, событий пока достаточно, — сообщил он. — Если только вы не собираетесь возобновить дискуссию по вопросам руководства.
— Это дело никогда не требовало пояснений, — заявил Комплейн.
Он кинул взгляд в сторону Роффери.
— Не пытайтесь спровоцировать меня, — сказал оценщик. — Я иду за нашим вождём и изрублю каждого, кто попробует мне мешать.
— У нас будет ещё достаточно забот, чтобы, по крайней мере, в этой области успокоить ненасытные стремления, — сообщил Вэнтедж тоном проповедника. Потом повёл рукой в сторону поджидающей их стены зарослей. — И нам было сказано, чтобы мы перестали мозолить друг другу глаза и приберегли свои мечи для врагов.
Неохотно, но они признали его правоту.
Маррапер расправил свой короткий плащ, внимательно разглядывая его. На боку запеклись капли крови.
— А теперь мы пойдём спать, — заявил он. — Мы вломимся в первое попавшееся помещение и разобьём там лагерь. Там мы и проведём ночь. В коридорах мы слишком заметны, а в комнате мы можем выставить часовых и спать спокойно.
— А не лучше ли было бы до сна удалиться от Кабин как можно дальше? — спросил Комплейн.
— Если я что-нибудь советую, то советую наилучшее, — сказал Маррапер. — Или вы думаете, что кто-то из этих ленивых стервецов станет подставлять свою немытую шею, отправляясь на незнакомую территорию, где так легко угодить в засаду? Я не стану утомлять свой язык, отвечая на ваши идиотские вопросы, скажу коротко и ясно: вы должны делать то, что вам приказано. Именно на этом и основано единство, а без единства все мы — ничто. Твёрдо придерживайтесь этого принципа, и тогда мы все преодолеем. Рой? Эрн? Вэнтедж? Фермор?
Священник по очереди пригляделся к каждому из них, словно проверяя, все ли на месте. Под его взглядом все они щурили глаза, словно четыре сонные совы.
— Мы уже приняли эти условия, — нетерпеливо заметил Фермор. — Чего большего ты от нас хочешь? Чтобы мы поцеловали твои башмаки?
Несмотря на то, что таким образом он лишь выразил их общее мнение, остальные трое принялись исподтишка ворчать на него. Легче было срывать своё раздражение на нем, чем на священнике.
— Мои башмаки ты сможешь поцеловать лишь тогда, когда заслужишь право на эту награду, — заявил Маррапер. — Я надеюсь, что вы не только станете слушаться меня без дискуссий, но и прекратите взаимные перепалки. Не рассчитывайте, что я буду подбивать вас на самолюбование или ещё на какие-нибудь глупости. Я не требую изменения догматов Науки. Если мы отправимся в Долгое Путешествие, то сделаем это самым ортодоксальным способом. Но мы не должны позволять себе постоянные распри и ссоры — хорошие времена в Кабинах кончились бесповоротно. Некоторые опасности, с которыми мы можем столкнуться, нам известны: это мутанты, Чужаки, другие племена и, наконец, странные люди Носа. Однако у меня нет сомнений, что нас могут поджидать и опасности, о которых мы понятия не имеем. Если вы испытываете неприязнь к кому-либо из своих спутников, лучше приберегите эти чувства для того неведомого, что нам встретится. Пригодится! — Маррапер изучающе посмотрел на них. — Поклянитесь! — приказал он.
— Все это крайне мило, — пробурчал Вэнтедж. — Конечно же, я согласен, но ведь это означает полный отказ от собственной личности. Если ты этого ожидаешь от нас, то и мы в свою очередь кое-чего ожидаем от тебя, Маррапер. Что ты прекратишь эту болтовню. Просто-напросто скажи нам, в чем заключается дело, и мы будем знать, что от нас требуется, но избавь нас от выслушивания всех этих твоих нравоучений.
— Совершенно верно, — быстро добавил Фермор прежде, чем разгорелась новая дискуссия. — Бога ради, поклянёмся и на боковую.
Они согласились пренебречь своим правом на ругань и вслед за священником начали пробираться сквозь переплетения водорослей. Маррапер на ходу извлёк из бездонных карманов огромную связку магнитных ключей. Через несколько метров они наткнулись на первую дверь.
Они остановились, и духовник принялся пробовать ключи один за другим. Комплейн прошёл дальше и мгновение спустя они услышали его голос.
— Тут дверь выломана! — крикнул он. — Наверное, здесь проходило какое-то другое племя. Мы избавим себя от хлопот, если заберёмся сюда.
Остальные подошли к нему, раздвигая шелестящие водоросли. Дверь была приоткрыта на ширину пальца. Они с тревогой уставились на неё. Каждая дверь была неведомым путём в неизвестное. Всем были памятны рассказы о смерти, таившейся за такими вот закрытыми дверями, и страх перед ними был заложен в каждом с раннего возраста.
Подняв парализатор, Роффери пнул дверь. Она распахнулась и наступила полная тишина. Комната была абсолютно тёмной. Источник света, видимо, был уничтожен ещё в незапамятные времена. Если бы комната была освещена, водоросли в своей погоне за светом высадили бы дверь, но тёмных закутков они не любили ещё больше, чем человека.
— Тут только крысы, — сказал Комплейн. Он перевёл дыхание. — Входи, Роффери, чего ты ждёшь?
Ни слова не говоря, Роффери достал из своей котомки фонарик и зажёг его. Он двинулся первым, остальные толпились за ним. Помещение было очень большим — восемь на пять шагов — и совершенно пустым. Неровный свет фонарика выхватывал перекрытия потолка, нагие стены и пол, заваленный разбитой мебелью. Кресла, столы, ящики которых были выдвинуты, носили на себе следы мощных ударов топором. Лёгкие металлические стеллажи были погнуты и валялись в пыли. Пятеро мужчин остановились на пороге и насторожённо присматривались, пытаясь прикинуть, как давно произошёл этот варварский акт, и чуть ли не ощущая его в воздухе, поскольку разрушение в отличие от созидания переживает тех, кто был его творцом.
— Здесь можно спать, — коротко заметил Маррапер. — Рой, загляни-ка за дверь вон в той стороне.
Дверь, на которую он указал, была наполовину приоткрыта. Обогнув остатки стола, Комплейн толкнул её. Показалась небольшая ванная, где также царил дух разрушения: фарфоровая раковина расколота, а трубы водопровода вырваны из стены, на которой все ещё были заметны потёки старой ржавчины. Вода не текла здесь давным-давно. Комплейн осматривал ванную, когда грязно-белая крыса неожиданно выскочила из трубы, промчалась по полу, увернулась от пинка Фермора и скрылась в чаще водорослей.
— Достаточно, — решил Маррапер. — Сейчас перекусим, а потом кинем жребий, кому стоять на страже.
Они ели, бережно пользуясь взятыми с собой запасами и дискутируя на тему рациональности дежурства. Поскольку Комплейн и Фермор считали его естественным, а Роффери и Вэнтедж — излишним, мнения аккуратно разделились пополам, а священник не дал себе труда разрешить спор. Он молча ел, потом аккуратно вытер руки тряпьём и, все ещё не перестав жевать, сказал:
— Роффери, ты будешь дежурить первым, а Вэнтедж вторым, таким образом, вы сразу получите возможность доказать свою правоту. Во время следующего сна дежурить будут Фермор и Комплейн.
— Ты же сказал, что мы будем тянуть жребий, — подозрительно произнёс Вэнтедж.
— Я передумал.
Он сообщил это так небрежно, что Роффери невольно приготовился к атаке.
— Полагаю, что тебе, святой отец, никогда не придётся быть в часовых, — заметил он.
Маррапер развёл руками и на его лице появилось выражение детской наивности.
— Дети мои милые, ваш духовник и так оберегает вас все время, как во сне, так и наяву. — Неожиданно изменив тему, он достал из плаща какой-то округлый предмет. — С помощью этого приспособления, — сообщил он, — от которого я предусмотрительно избавил Циллака, мы сможем научно установить время дежурства, чтобы ни один из вас не перетрудился больше другого. Видите, на одной из сторон помещён круг с цифрами и три стрелки. Это называется часы, они отмеряют время, и время дежурства тоже. Их сконструировали с этой целью Гиганты, а это значит, что и им приходилось иметь дело с безумцами и Чужаками.
Комплейн, Фермор и Вэнтедж разглядывали часы с интересом, Роффери, которому уже приходилось сталкиваться с такими предметами в своей работе оценщика, сидел с безразличным видом. Священник отобрал свою собственность и принялся крутить небольшую головку на боку приспособления.
— Это я делаю для того, чтобы они действовали, — пояснил он. — Из трех стрелок вот эта, тонкая, двигается слишком быстро, и мы можем совсем не обращать на неё внимания. Две толстые перемещаются с разной скоростью, но нас интересует только вот эта, самая короткая. Видите, сейчас она касается цифры «восемь». Эрн, ты будешь дежурить до тех пор, пока стрелка не дойдёт до цифры «девять», и тогда разбудишь Вэнтеджа. Вэнтедж, когда стрелка дойдёт до цифры «десять», ты разбудишь нас всех, и мы пойдём дальше. Ясно?
— Куда пойдём? — ворчливо спросил Вэнтедж.
— Об этом поговорим, когда выспимся, — важно произнёс Маррапер. — Сон сейчас — самое главное. Разбудите меня, если заметите кого-либо за дверью, но только без ложной паники. Я бываю очень недоволен, когда нарушают мой сон.
Он разлёгся в углу, оттолкнул сломанное кресло, которое ему мешало, и начал готовиться ко сну. Без колебаний все последовали его примеру, только Роффери с неприязнью следил за ними. Все уже лежали на полу, когда Вэнтедж нерешительно заговорил:
— Отец Маррапер… — В голосе его звучала просьба. — Ты не хотел бы помолиться о целостности наших шкур?
— Я слишком устал, чтобы заботиться о целостности чьей-либо шкуры, — ответил Маррапер.
— Коротенькую молитву, святой отец.
— Ну, как тебе угодно. Дети мои, пространства для нашего «я», помолимся.
Лёжа на грязном полу, он приступил к молитве. Сперва в словах его не было особой силы, но по мере того, как приходило вдохновение, молитва обретала все большую страстность.
— О Сознание, вот мы, недостойные, чтобы быть семенем Твоим, ибо много грехов в нас и не стараемся мы достаточно, дабы отринуть их от себя, хотя в том долг наш. Мы бедны, и скудна жизнь наша, но обладая Тобой, мы не лишены надежды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32