Андрэ НОРТОН
ДУХИ ВРЕМЕНИ

ДУХИ ВРЕМЕНИ

Перевод с английского О. Колесникова


Анонс

Старинный ларец стал для юной Таллахаси пропуском в параллельный мир, где правят наследники Великих Посвященных Древнего Египта, адепты Внутреннего Учения, повелители магических сил, создавшие могущественную Империю в джунглях Африки.

Глава 1

Ларец стоял на подставке посреди стола. Джейсон Роббинс включил свет, и в его сиянии ларец, семнадцати дюймов длиной, цвета старой слоновой кости, заблестел, как полированное дерево. «Или это только кажется?» – удивленно подумала Талахасси. Этот артефакт имел некое свойство… – она подобрала точное слово, которое знала, но не хотела произносить вслух, – колдовство, вот что это было. На крышке его золотая инкрустация; на каждой стороне сделано по золотому диску. Она могла и не прикасаясь угадать, что ларец отделан очень чистым, мягким золотом, которое применяли в древние времена.
– Так вот, – седоволосый человек, по-видимому, самый главный здесь, слегка наклонился вперед, – что вы можете сказать нам об этом, мисс Митфорд?
Талахасси с трудом отвернулась от ларца, с которого не сводила глаз с тех пор, как Джейсон зажег настольную лампу.
– Не знаю, – честно призналась она. – Здесь есть составные элементы африканской символики, вот – видите? – она показала пальцем туда, где слоновая кость ларца, потемневшая от времени, переходила в золото инкрустации на крышке полосой в виде змеи. Однако спираль не имела змеиной головы, точнее, в этом месте полоса драгоценного металла изгибалась под прямым углом, напоминая стилизованный охотничий нож. – Здесь сочетание двух знаковых эмблем, известных из эпохи Древнего царства. Вот эта эмблема, на крышке – «плуг», что, как считается, символизирует правителей Мероэ. Остальное относится к более поздней эпохе.
Возможно, это – символ лезвия меча в форме змеи. Но эти два символа, насколько известно, никогда раньше не встречались вместе. Династии Мероэ многое заимствовали у Египта, где змея была знаком королевской власти, обычно – частью короны. Это, – ее палец указал на диски по бокам, – тоже символы. Они очень сходны с золотыми знаками, которые носили «духи-очистители» из Ашанти – слуги короля, обязанностью которых была опека его, защита от любой опасности соприкосновения со злом вообще. Однако, хотя здесь сочетание символов из двух, может быть, и трех эпох африканской истории, этот предмет очень древний!
Человек, представленный Джейсоном как Роджер Ней, упорствовал:
– Можете ли вы теперь рассказать нам о музейной ценности вещи? – его тон был нетерпеливым, как будто он ожидал для нее в случае непослушания какой-то немедленной, внезапной кары, и его тон вызвал в Талахасси ответное, даже воинственное сопротивление.
– Мистер Ней, я изучаю археологию и сейчас помогаю составлять каталог собрания Луиса Брука. Существует много методов исследований, которые могут указать на датировку этого удивительного артефакта, но для них нужно специальное оборудование. Пока я могу сказать только, что это очень искусное изделие… – она помолчала, прежде чем задать собственный вопрос:
– Видели ли вы Жезл Власти в собрании Брука?
– Как же тогда быть с этим? Может, вы полагаете, что это, – он указал на ларец, – являлось частью указанного собрания?
– Если даже это так, – она осторожно выбирала слова, – то данный предмет не был включен в официальный каталог.
Тем не менее в нем есть кое-что… – Талахасси тряхнула головой. – Впрочем, вы не хотите догадок, вам нужна уверенность. Сегодня вечером прибудет доктор Румен Кэри. Он приезжает, чтобы изучать коллекцию. Я бы предложила вам позволить ему осмотреть это. В настоящее время он – крупнейший авторитет по искусству Судана.
– Ты уверена, что это суданское? – теперь спрашивал Джейсон.
Талахасси сделала слабый жест рукой.
– Я уже говорила, что ни в чем не уверена. Могу лишь сказать, что эта вещь стара, очень стара. Я предполагаю, она происходит из Африки, однако такого сочетания символов я раньше не видела. Если бы я могла… – она протянула руку к ларцу, но рука Нея молниеносным движением накрыла ее запястье. Она посмотрела на него с явным изумлением, а затем – с отвращением.
– Ты не правильно поняла. – Джейсон вмешался снова, говоря очень спешно, будто боялся, что не сможет сдержать свое раздражение, как бывало и прежде, когда они были детьми. – Эта штука «горячая»!
– Горячая?
– Она излучает какую-то энергию. – Ней короткое время изучал девушку оценивающим взглядом. – Именно поэтому мы ее и нашли. Это была чистая случайность… – Он освободил руку, и Талахасси отдернула ее назад, на колени. – Один из наших полевых агентов поехал в аэропорт, чтобы положить багаж в камеру хранения. У него был с собой счетчик Гейгера, и он вдруг защелкал. С помощью счетчика служащий обнаружил источник излучения в соседней камере. Тогда он вызвал меня. Мы взяли в администрации ключ от этой камеры и внутри обнаружили это.
– Радиоактивная, – пробормотала Талахасси. – Но каким образом…
Ней покачал головой.
– Не ядерная, хотя и обнаруживается счетчиком. Это что-то новое, но лаборанты не хотят превращать ларец в обломки…
– Я категорически против! – у Талахасси вызывал раздражение даже намек на такой вандализм. – Он, возможно, уникален. Его открывали?
Ней опять покачал головой.
– Здесь нет различимого соединения. И мне кажется, лучше его не трогать лишний раз до того, пока не будем хорошо понимать, что же имеем. Теперь – что это за жезл власти, о котором вы упоминали? Что это такое и где его нашли?
– В старых африканских государствах существовала безграничная уверенность, что дух народа может быть заключен в какой-нибудь особенный предмет. Война Ашанти с Англией сотню лет назад началась лишь потому, что английский губернатор потребовал себе королевский трон в знак изменения власти. Но по правилам даже сам король не мог сидеть на нем.
Сидя рядом на циновке на полу, он мог только прикасаться к нему предплечьем, принимая очень важное решение или во время коронации. Трон народа Ашанти заключал в себе силу всех родовых предков и был священным; он имел огромное религиозное, а также политическое значение, о чем англичане не попытались выяснить прежде, чем предъявили свои требования.
Другие племена также имели свои символы божественной связи их со своими предками и богами. Иногда после смерти короля такие символы переносились в специальное помещение, откуда их приносили «слушать», когда нужно было сделать серьезное изменение какого-либо закона или для решения, от которого зависело будущее целого народа.
Эти артефакты были очень ценными, и существовали племена, в которых вообще никто никогда не видел их, кроме жрецов и жриц.
«Жезл Власти», найденный Луисом Бруком, считают одним из таких предметов, и то, что он был обнаружен в месте, с которым связано несколько странных легенд, является двойным успехом.
– Так он открыл его в Судане?
– Нет, гораздо западнее. Неподалеку от озера Чад. Существует древняя легенда, что когда арабо-египетское королевство Аксум разорило Мероэ, королевский род – а они сами были потомками египетских фараонов и ревниво соблюдали большую часть древних верований – бежал на запад и предположительно нашел убежище вблизи озера Чад. Однако сколько-нибудь реальных доказательств этого не существовало, пока доктор Брук не сделал своей поразительной находки.
Он обнаружил неразграбленную гробницу, содержащую множество культовых предметов и саркофаг. Последний был пуст, и, по некоторым признакам, в нем никогда и не было тела; вместо него там покоился Жезл Власти.
– Похоронен дух народа, – сказал Джейсон негромко.
Талахасси кивнула.
– Возможно. Там были надписи, но, хотя этот народ пользовался египетскими иероглифами, более поздний язык Мероэ до сих пор переводить не удается, и надписи остались нерасшифрованными. Трагическая кончина доктора Брука в прошлом году замедлила работу над находками по всей программе приведения коллекции в порядок и опознания культовых предметов.
– Я удивлен, – заметил Ней, – что ему позволили увезти что-то из страны и доставить сюда. Молодые государства вдвойне подозрительны по отношению к тем, кто расхищает их сокровища, – особенно к нам.
– Мы тоже были удивлены, – согласилась Талахасси, – но он получил всестороннее разрешение. – Она заколебалась, а потом прибавила:
– Во всем этом деле было что-то странное. Похоже, они по какой-то причине старались избавиться от всех находок, обнаруженных в их владениях.
Глаза Джейсона сузились.
– Может быть, имелась угроза восстания, предполагавшего использовать древний жезл власти для сплочения?
Внимание Нея переключилось с девушки на молодого человека.
– Вы так думаете?
Джейсон пожал плечами.
– Восстания начинались и по меньшим поводам. Вспомните Ашанти и их трон.
– Но ведь это было сто лет назад! – запротестовал Ней.
– Африка очень стара. Она видела подъем и падение трех волн цивилизации, может быть, и больше, а что в настоящее время знают о том, кто правил в Зимбабве или в заброшенных укреплениях Янга? У африканцев много хранится в памяти. Короли, жившие позже, могли не иметь писцов, но, подобно кельтским лордам в Европе, которые не имели письменности, они специально готовили хранителей памяти среди членов своего собственного рода – людей, которые могли встать на совете и рассказать о событиях, генеалогии, законах за последние три или четыре сотни лет. Подобные способности быстро не исчезают в таком народе.
Внутренне Талахасси была готова рассмеяться. Джейсон поразил ее на этот раз своими познаниями – правда, почти цитируя ее собственные лекции, – хотя в прошлом достаточно часто пожимал плечами, слушая ее замечания, и считал их разговоры смертельно скучными. Во всяком случае, кого беспокоило, что произошло две тысячи лет тому назад? Самое лучшее время и место – сейчас и здесь.
– Хм-м. – Ней за письменным столом откинулся на спинку стула. Теперь он не обращал внимания ни на молодых людей, ни на ларец. Его глаза были полузакрыты, как будто он был погружен в глубокое раздумье.
Талахасси прервала этот миг тишины.
– У меня есть предложение, – дерзко сказала она. Никто из присутствующих не внес в дело ясности, находясь под влиянием авторитета Нея (правда, она сердилась на Джейсона, который вот так запросто привел ее сюда, хотя было ясно, что Ней является высокопоставленным лицом из тех, кого никогда не называют открыто, если они не хотят этого сами). – Я предлагаю поместить это, – она указала на ларец, – в сейф музея. Есть только один человек, доктор Кэри, который может сделать о нем правильные выводы, если это вам нужно.
Ней раскрыл глаза, затем остановил на ней долгий внимательный взгляд, будто, просто глядя на нее, мог прочесть ее мысли. Девушка вздернула подбородок на долю дюйма и стойко выдержала его пристальный взгляд.
– Хорошо, – решил он. – И я хочу, к тому же, посмотреть на этот ваш «жезл». Но не сейчас. Нам нужно подумать о том, кто спрятал это – здесь. Роббинс, вы пойдете с ней. – Он бросил взгляд на запястье. – Музей скоро закроют, насколько я понимаю. Лучше поспешить. Не следует совершать никаких действий, выходящих за обычные рамки, если в этом деле нет политического подтекста.
Он поднял кожаный чемоданчик и с щелчком открыл его.
К удивлению Талахасси, внутри он был выстлан металлом.
Затем из внутреннего отделения чемоданчика Ней достал клещи и захватил ими ларец. Когда Талахасси встала, Ней передал чемоданчик Роббинсу.
– Да, это свинцовое покрытие, мисс Митфорд. Мы принимаем меры против радиации, хотя и не знаем ее природы.
Роббинсу лучше переносить ларец так. Когда приедет Кэри?
– Он уже должен быть здесь.
– Очень хорошо. Попросите его набрать этот номер, – Ней нацарапал на карточке какие-то цифры и протянул ей, – чем быстрее, тем лучше. И – благодарю вас, мисс Митфорд.
Положите чемоданчик и его содержимое в сейф. Роббинс донесет его.
Он повернулся и поднял телефонную трубку, как будто Талахасси уже растворилась в воздухе.
Девушка подождала, пока дверь закроется за ней, прежде чем заговорила снова:
– Кто это, играющий в Джеймса Бонда?
Джейсон покачал головой.
– Не спрашивай меня. Все, что я знаю, – это то, что сам Главный Шеф не смог бы работать лучше, если бы появился в этих краях. Я – мелкая сошка, но меня попросили, когда вчера нашли эту штуку, чтобы я вызвал кого-нибудь, кто бы сказал: «О бог мой, конечно же, это из Африки!» Думаю, что после этого кто-нибудь пошел бы и запросил компьютер, который частично мог открыть им правду, а я бы распрощался с работой. Но я видел, что это вещь не современная – вот почему и позвал тебя.
– Джейсон, ты серьезно думаешь, что это политическое?
Я знала, что находка жезла в саркофаге была несколько необычной, и мысль о похоронах «духа» вызывает особенное чувство. Но эта вещь…
– Но, Талли, это же ты, моя дорогая, связала этот предмет с вашим жезлом, помнишь?
– Потому что в них есть что-то общее. – Она наблюдала, как он располагал на заднем сиденье автомобиля тяжелый чемоданчик. – Только я не могу определить, что именно. Это скорее ощущение, в него не ткнешь пальцем. – Она прикусила губу. Опять она со своими предчувствиями. Иногда ей доказывали, что она ошибается, а когда она была…
– Одно из этих твоих предчувствий, не так ли? – Левая бровь Джейсона приподнялась. – Они у тебя все еще бывают?
– Ну, много раз они оправдывались! – отпарировала Талахасси. – И ты знаешь об этом.
– Тебе бы работать предсказательницей, – сделал вывод Джейсон, выводя автомобиль на трассу, в сильное движение начинающегося часа пик. – Успеем ли мы сделать все до того, как это хранилище мертвых знаний закроют на ночь?
– Для посетителей они закрывают в четыре, но для персонала сзади есть служебный вход, от которого у меня есть ключ. Сигнализацию обычно не включают до тех пор, пока Хауэс не проводит всех, находящихся в здании музея, и не закроет дверь на ночь.
1 2 3 4 5