«Железная клетка»: Эксмо; Москва; 2003
ISBN 5-699-03009-3
Аннотация
Жестокие инопланетяне хотят выкинуть в утилизатор отработанный материал опытов – беременную женщину в железной клетке. Однако благодаря своему сыну Джонни она остается жива. Клетку выбрасывают на планету и корабль инопланетян улетает. Женщина рожает двух детей: мальчика и девочку. Через несколько лет она умирает, но на планете остаются ее дети. Они прекрасно живут в миролюбивом племени почти разумных животных, которые спасли и приютили их той страшной ночью, пока любопытство не толкает их на поиск разгадок необычной, ранее обитаемой планеты. Прилет корабля с людьми еще больше усложнил и без того непростую жизнь подросших детей.
Андрэ НОРТОН
ЖЕЛЕЗНАЯ КЛЕТКА
Давным-давно животные и человек нуждались друг в друге для того, чтобы выжить в диком и враждебном мире, который был к ним в равной мере суров. Их содружество было долгим, и они долго дружили, а потом потеряли чувство дружбы друг к другу. У многих нас есть теперь стремление покровительствовать животным, сдерживать и ограничивать их способности, сравнивать их физические качества, ум, саму жизнь с нашим новым высоким положением. Но животные живут в особом мире – мире, который совершенно отличается от нашего, и более того – этот мир древнее на много миллионов лет. Они живут на земле, в джунглях, в пустынях, в морях и небе. У них есть нечто такое, что мы, люди, давно потеряли или что мы так и не приобрели. Они видят такое, что мы никогда не сумеем увидеть. Они слышат звуки, которые мы никогда не сумеем услышать. Они подчиняются звездным и космическим ритмам и циклам, которые мы так и не узнаем за всю жизнь. Если человек сумеет удалить из своего сердца ненависть и страх, тогда сотрудничество и привязанность воцарятся между всеми царствами жизни.
Винсент и Маргарет Гэддис, из книги «Незнакомый мир животных и друзей».
Пролог
– А что будем делать с кошкой?
– Давай отвезем ее в ветеринарный центр и усыпим. Мы не можем взять ее с собой. И потом, у нее опять будут котята.
– Но что подумает Кэти…
– Мы скажем ей, что нашли хороший дом для Вится. И потом, ведь даже из этого центра они отдают кому-то кошек, разве нет?
– Кошку, которая ждет котят?
– Ну, все равно, делать нечего. Парень Хокинсов согласился ее отнести. Вот его машина под окнами. Он отвезет ее, и ей сделают укол. Не следует ничего говорить Кэти. Она становится слишком эмоциональной, когда речь идет о животных. Просто не знаю, как воспитывать этого капризного ребенка! Я уже решила – больше мы никогда и никого не будем держать в доме, хватит этих вечно грязных приятелей на заднем дворе! К счастью, мы теперь поселимся в новом доме, а там нельзя держать животных.
Черная с белыми пятнами кошка неуютно свернулась в картонной коробке, куда ее без церемонии засунули час назад. Вопли протеста и царапанье по крышке не вернули ей свободы. Теперь кошку охватил страх, хотя она не понимала слов, долетавших снаружи. Все утро сегодня ей было не по себе – она ждала котят и нужно было выбраться отсюда, чтобы найти удобное место. Каждый нерв ее тела кричал об этом, но все попытки не принесли ей желанного освобождения.
При звуке подъехавшей машины кошка еще плотнее свернулась на дне коробки. Потом коробку грубо схватили и встряхнули, и ее стало мотать из стороны в сторону. Теперь она была в машине. Кошка замяукала снова, испуганная: ей нужны были голос и руки, которые всегда приносили тепло и безопасность.
Но никто не ответил. Нервничая, она выпустила тонкую струйку газа, запах и спертый воздух заставили ее еще сильнее царапать крышку.
Машина притормозила.
– Что случилось, мой мальчик? Почему ты так поздно?
– Пришлось заехать к Степсонам: они завтра уезжают, и я согласился отвезти их старую кошку в ветеринарный центр, чтобы ее там усыпили.
– Господи, да ведь это еще миль пять, не меньше, а мы опаздываем, слышишь? Ехать так далеко, чтобы пришибить кошку? Ты с ума сошел!
– Так что же делать, умница?
– Она в коробке? Господи, она провоняет тебе всю машину! Тебе нужно отделаться от нее побыстрее, а то цыпочка откажется сесть к тебе после кино. Кошачья вонь остается потом навсегда – ничем ее не вытравишь! Хочешь, я тебе кое-что подскажу? Хайвей заворачивает к лесу налево – оставь-ка ее там. И смотри, начинается дождь. Надо спешить.
– Ты, пожалуй, прав на все сто!
– Конечно, я прав. Отделайся от этой старой кошки и вернись сюда, но побыстрее. Мы как раз успеем встретить наших цыпочек, а они не из тех, кто любит мокнуть под дождем.
Кошке стало жарко. Эти громкие голоса были для нее только шумом, ничего не значащим. Теперь она хватала ртом спертый воздух коробки. Только бы выбраться отсюда!
Машина снова остановилась, и коробку тряхнуло. Выброшенная через открытое окно на незаконно образовавшуюся свалку мусора, коробка подскочила несколько раз и замерла. Кошка, больно ударившись, снова вскрикнула.
Потом прошумела отъезжающая машина, и наступила тишина, только дождь стучал по крышке коробки. Она снова попыталась выбраться – когти царапали картон. Почему она здесь? Где же дом?
Грубый удар сделал свое дело – у нее начались роды. Она вытянулась и закричала от боли. Места не хватало. Коробку трясло от ветра.
Появился первый котенок. Кошка обнюхала его и не стала облизывать и приводить в чувство – он был мертвым…
В отчаянии она навалилась всем телом на стенку, намокшую от дождя, и та стала поддаваться. Близость свободы придавала кошке новые силы, и она царапала до тех пор, пока не получилась дыра. Капли дождя намочили мех. Кошка громко замяукала. Ею руководил теперь инстинкт: нужно найти укрытие, прежде чем… прежде…
Мяукая, она выбралась наружу и осмотрелась. Рядом валялись куски обоев, строительный хлам, пустые канистры. Неподалеку лежал на боку старый холодильник, дверца его была приоткрыта. Она залезла внутрь и родила второго котенка – он был едва живой. Потом появились еще два.
Убежище было найдено, но где взять еду и питье? Кошка слишком устала, слишком потрясена случившимся, чтобы выйти на поиски. Она легла на бок и стала тихонько плакать, а дождь все лил и лил…
Глава первая
– Это та самая женщина? Что ты хочешь с ней делать? Она же беременна.
– Не годится для наших целей, и к тому же сумасшедшая. Когда мы взяли ее детеныша для экспериментов, она стала опасной. Мы подсадили к ней молодого самца, но она без конца дралась с ним. К счастью, он был под контролем и управляемым – что весьма полезно в данных обстоятельствах.
– Любопытно… Обычно, когда мозг под контролем, они не способны к размножению. Есть данные…
– Не говори мне о данных! Туда суют все, что попадается под руку – поди разберись, что там понаписано! А теперь, когда Ллайарон неожиданно объявил отлет, мы так и не проведем нужное нам количество экспериментов. Эта женщина – мы не можем взять ее с собой – не родит живого ребенка. Избавься от нее, и поскорее.
Рути скорчилась в клетке на полу, закрыв выдававшийся вперед огромный живот руками. Ребенок, еще один ребенок в этом ужасном месте!.. Она с радостью убила бы себя и ребенка, но такой возможности не было. Если отказываешься есть – тебя кормят насильно, стреляя из этих страшных ружей. О, как они заставили ее забеременеть! Она не хотела вспоминать, не хотела…
В отличие от других в клетках, ее разум не находился под контролем, ею не могли управлять. И Брон тоже был похож на нее. Поэтому они и убили его почти сразу. Эта вещь – вещь, которая сделала ее матерью, стала отцом ее ребенка… Нет, она не должна теперь это вспоминать!
Эти – кажется, они говорят о ней. Но она и ей подобные никогда не слышали их разговоров. Либо они поддерживают друг с другом телепатическую связь, либо их речь находилась вне пределов слышимости для человеческого уха. Она понимала, тем не менее, что решается ее судьба, и была достаточно умна, чтобы заметить, как в лаборатории готовится нечто необычное. Эти занимались тем, что убирали вещи в особые контейнеры и куда-то уносили. А вдруг они понимают, что будет дальше? Вдруг они готовятся к новому полету в космос? Что тогда будет с ребенком?
Она еще плотнее свернулась на полу, вспомнив свою подругу по клетке, Люси, которая вначале, как только их схватили, была рядом. Люси – она ведь тоже была беременна, но умерла в космосе. Рути старалась все припомнить.
В течение месяцев – кто знает, скольких? Тут не существовало времени и не было возможности его отмечать, но для нее достаточно понимания, что она каким-то образом отличается от остальных. Когда они приставили к ее голове эту штуку для контроля мозга, не возникло почти никаких ощущений – это не было ударом, принятым с покорностью, или болью, от которой страдали ее товарищи по клеткам. На Джонни оно тоже не подействовало!
Рути слегка повернула голову и стала вглядываться в длинный ряд клеток.
– Джонни! – тихо позвала она. – Ты здесь, Джонни?
Одним из ее открытий было то, что Эти не могли, или просто не слышали, ее голос, так же как и она не слышала их голосов. Это давало ей маленький шанс для надежды. Возможно, настало время для последней попытки.
– Джонни! – позвала она опять.
– Рути! – послышался голосок. Итак, он на месте! Каждый раз, просыпаясь, она испытывала страх, что его там нет.
– Джонни, – мягко прошептала она, тщательно подбирая слова, – я полагаю, скоро что-то произойдет. Ты помнишь, что я тебе говорила о замках клеток?
– Я уже почти все сделал, Рути. Когда они принесли мне миску с едой, я все сделал! – в его ответе был восторг свершенного.
Рути перевела дух. Иногда Джонни был просто необыкновенно понятлив – он, кажется, все предчувствовал заранее. Для семилетнего мальчика он был даже слишком понятлив. Но ведь Джонни был единственным сыном у нее и Брона. Он родился от них, был плодом их веры друг другу, их любви, и они верили тогда в будущее, когда были колонистами на планете, которую назвали Иштар. Нет, сейчас не время для воспоминаний, сейчас надо действовать!
Она внимательно стала приглядываться к Этим.
Странность их физиологии и тела, которые так отличались от ее собственного представления о том, что такое «человеческий». Она не могла думать о них иначе, чем о ночном кошмаре, и они действительно являлись кошмаром для своих несчастных пленников, которые для них были «образцами». Они качались на своих тонких ножках так высоко, как ни один человек в Галактике, тело у них было толстое, короткое, а узкие головы не имели шеи и торчали прямо из жирных плеч. Их рот представлял собой узкую щель, а глаза вертелись в орбитах, как маленькие перископы. Обнаженная кожа тел была зелено-желтой и безволосой.
А их разум? Рути непроизвольно сжалась в комок. Она не могла отказать им в обладании разумом, который превосходил представителей ее расы. Для этих чудовищ ее плоть и кровь были образцами – с ними они работали, а использовав – выбрасывали.
Один из Этих стал приближаться, чтобы разъединить замки, которыми ее клетка была связана с другими в цепи. Они хотят унести ее прочь! Джонни! Нет! Нет!
Рути хотела броситься на прутья клетки, биться о них. Нет, лучше показать, что она испугалась. Она не хотела, чтобы Эти снова пытали ее своей красной палкой, которая оставляла на теле ожоги.
– Джонни, они передвигают мою клетку. Я не знаю, что они хотят со мной сделать, – она постаралась не напугать его.
– Они хотят выкинуть тебя на свалку! – слова Джонни словно ударили ее. – Но они не сделают этого!
Свалка… Там, где исчезают мертвые и бесполезные, это страшное место! Рути хотелось громко закричать от страха, но это для них не имело значения!
– Они не станут этого делать! – повторил Джонни. Возможно, он и в самом деле понял, что она почувствовала после его слов, – у него бывали такие вспышки понимания. – Подожди меня, Рути!
– Джонни! – теперь она вдруг испугалась еще больше, но уже не за себя, а за него. – Ничего не делай, они будут бить тебя!
– Они не будут… Подожди меня, Рути!
Этот освободил ее клетку от ремней, и, взвалив себе на спину, понес вниз по проходу. Она прижалась к решетке, к прутьям, стараясь удержаться, но ее бросало из стороны в сторону. Теперь они уже были близко к дверям, что вели на свалку. Рути надеялась, что с той стороны ее ждет быстрая смерть. Но, к ее удивлению, они прошли мимо этой двери. После слов Джонни она так уверовала в свою судьбу, что была потрясена и не заметила даже, что они миновали дверь в лабораторию и пошли вниз по коридору. И тут она поняла, что смерть, по крайней мере, отложена на неопределенное время.
Рути все еще не пришла в себя, когда они вышли на воздух из корабля, который теперь высился над ними – громадный, превосходящий по размерам все, что она видела в жизни.
Пройдя по какому-то непонятному коридору, они снова очутились в корабле, и тут она увидела Джонни. Не в клетке… Он крался по полу короткими перебежками – каждый раз только на несколько футов вперед – замирая перед следующим участком коридора. Джонни и в самом деле справился с замком клетки – он был на свободе. Изумление и надежда, которая была похожа на радость, захватили ее на минуту.
Джонни никогда не мог понять, откуда он знает о вещах: ответы словно сами собой приходили ему в голову. Но если Рути только почувствовала, что происходит перемена, он знал это твердо.
Место их заточения (Рути называла его космическим кораблем) должно было исчезнуть отсюда – вверх, на небо. И от Рути эти Большие хотели отделаться. Возможно, ему удастся выбраться и, добравшись до ее клетки, освободить Рути. Он должен, должен!
Так же, как и Рути, он лежал, свернувшись у себя в клетке, спрятав подбородок в коленях. Он уже знал. Рути говорила ему, что он не такой, как остальные, которые делали все, что им говорили Эти Большие. Иногда, если он очень старался, ему даже удавалось Этих Больших заставить делать то, что хотел он!
Теперь он должен постараться сделать это с Большим, который стоял перед клеткой Рути. Тут был только один из врагов, а значит, есть шанс попробовать.
1 2 3 4