Рассказы
НЕВЕСТЫ С ИЗЪЯНОМ
Леэна и Мийна плакали так, что у них носы покраснели. Причин к тому было достаточно. Их отец недавно был в уезде в Вильяндимаа и там сосватал им женихов, которых девушки и в глаза не видели. Между тем у каждой из сестер уже был здесь, в деревне, свой возлюбленный. Леэна любила Юхана, красивого хозяйского сына из соседней усадьбы Кярье, а Мийна давно отдала свое сердце батраку с их собственного хутора, славному парню по имени Йоозеп. Но отец был человек железного упрямства: уж если, бывало, вобьет себе что-нибудь в голову, то не отступится от задуманного ни на шаг. Он давным-давно твердо решил раздобыть своим дочерям мужей именно в Вильяндимаа: он ведь и сам был мульк, перебрался сюда, в уезд Ляаиемаа лет пятнадцать назад, и его всегдашней слабостью была любовь к родным местам и чересчур восторженное уважение к тамошним людям, В своей великой провинциальной гордости мулька он. никаких других эстон-цов — будь они из Ляанемаа или Харьюмаа, из Вирумаа или Ярпамаа — вообще не считал настоящими людьми. Старик отлично знал, что Леэпа и Мийна выбрали себе парией по сердцу здесь, в Ляанемаа, знал также, что кярьеский Юхан — человек порядочный, сын зажиточного хозяина, что о нем никто худого слова не скажет; уважал он, как честного, бережливого парня, и своего батрака Моолепа, служившего у него много лет, и знал, что Йоозеп, накопив деньжат, с будущего года собирается сам стать хозяином. Но... они были не мульки, а потому дочерям хозяина Липувере в мужья не годились.
Себе в зятья старик выбрал своих племянников — сыновей сестры. Один из них должен был привести молодую жену в родительский дом, у другого был собственный хуторок. Эти браки были задуманы и предрешены отцами еще тогда, когда дети ходили в школу. А недавно Липувере Март побывал в гостях у сестры и старики окончательно сговорились. Племянники собирались вскоре приехать свататься — так гордо и самодовольно объявил дочерям Март, возвратись домой. На слезы и мольбы девушек он не обратил ни малейшего внимания, только ударил кулаком по столу и крикнул:
— Как я сказал, так и будет. И никаких разговоров! И вот сегодня почтальон принес письмо, в котором отец
женихов сообщал родичу, что парни прибудут в Липу-вере в субботу накануне троицы. Как мы уже говорили, Леэна и Мийна чуть себе все глаза не выплакали. Ох, Юхан и Йоозеп — такие милые, золотые парни, с ними расстаться—прямо смерть! В своем отчаянии сестры сперва ничего другого не придумали, как позвать Юхана и Йоозепа, чтобы те их утешали; их вдовый отец уехал в церковь и должен был, как обычно, вернуться домой только поздно вечером.
Парни, конечно, всполошились и огорчились, когда узнали, что день, который они уже давно со страхом ждали, так близок. Через неделю женихи из Вильяндимаа будут здесь! У Юхана и Йоозепа рушились последние надежды. За такое короткое время ничего сделать не удастся, а тем более смягчить суровое сердце отца; он уже давно об этих вещах ни с кем и говорить не желает.
— Теперь дела не поправишь,— сказал Юхан грустно.— Нам придется расстаться, Леэна, и похоронить все наши прекрасные мечты. Кто знает, смогу ли я перенести это.
Он вытер рукавом глаза и нос. У Леэны слезы опять побежали в три ручья.
— Я скоро умру,— всхлипнула она.
У Йоозепа смекалки и решительности оказалось больше.
— Что толку от вашего рева! — сказал он серьезно.— Мийна, вытри глаза, и вы оба тоже! Не срамись, Юхан! Давайте лучше обдумаем, нельзя ли как-нибудь помочь беде.
— Помочь, помочь — где ты эту помощь возьмешь! — захныкали девушки.— Мы отца знаем, он не уступит, хоть голову ему руби.
— Гм-гм! — произнес Йоозеп.— А может, ваши новые женихи уступят?
— Как же, жди! — ответила Мийна, всхлипывая.—Все решено и сговорено. Хотя бы из-за отцов эти молодые мульки не посмеют от нас отступиться.
— На это надеяться нечего,— подтвердил и Юхан.— Тем более если они приедут сюда и увидят, какие красивые, славные невесты им достались. Бараны и те полюбили бы Леэну и Мийну! Сам видишь, даже коровы, гуси п поросята так и бегают за ними следом!
Йоозеп согласился с ним, кивнул головой. Потом раскурил трубку и стал ею попыхивать в раздумье. Наконец встал к долго шагал по комнате из угла в угол. Юхан взял руку Леэны и гладил ее, а Мийна с напряженным вниманием следила глазами за Йоозепом. Девушка знала, что он парень находчивый, может, и в самом деле придумает что-нибудь дельное!
-Отец еще не знает о письме этих мульков, верно?— вдруг спросил Йоозеп.
— Не знает, письмо ведь только что принесли,— ответила Мийна.
— Это хорошо. Не говорите ему ни слова о нем, пи единого слова, слышите?
— Ну, и что потом?..— спросила Леэна удивленно.
— А потом во! что: в субботу вечером отец уедет к мельнику играть в карты и раньше полуночи не вернется— так у него заведено. Тем временем приедут мульки. А мы
| уж постараемся натопить им такую здешнюю баньку, что они еще до приезда отца откажутся от сватовства. У меня есть маленький план. Я, правда, не знаю, удастся ли он, и будет ли от этого толк, но попробовать все-таки можно. Глупо сидеть сложа руки и ждать. Не поможет моя затея — ну что ж, тогда делать нечего. Хоть душу отведем!
Обе девушки и опечаленный Юхан с любопытством придвинулись поближе к Йоозепу. Тот лукаво подмигнул им и начал:
— Дело будет обстоять так. Отца нет дома, приезжают мульки. Ладно. Ты, Леэна, прикинешься совсем глухой и, кроме того, дурой безмозглой. Будешь болтать всякую чепуху, а мульков заставишь кричать тебе на ухо, да так, чтобы штукатурка с потолка сыпалась. И всякие дурацкие фокусы можешь выкидывать. Я тебя потом научу. А ты, Мийна, притворись хромой. По мне, хромай хоть на обе ноги. Можешь быть, кроме того, и подслеповатой. Так вы встретите женихов. Вы останетесь с ними совсем одни— работница Мари уйдет, как известно, к своей матери. Эту комедию вы должны, конечно, разыграть как можно тоньше. Мульки, понятно, перепугаются, когда увидят, какие уроды им предназначены в жены. Таких калек они домой везти не посмеют — не то отец им задаст хорошую трепку. Скажите им, что ваш отец на несколько дней уехал из дому,— и вы увидите, что женихи в тот же день повернут оглобли и во весь опор поскачут восвояси. А если они останутся ночевать, мы с Юханом подстроим еще одну штуку, но об этом пока нечего говорить. Главное, чтобы вы, девушки, свое дело хорошо сделали.
Леэна и Мийна сначала, правда, колебались — стоит ли это затевать и как все проделать. Но Йоозеп сумел искусными речами рассеять их сомнения: девушки, хоть и мало надеялись на успех, обещали выполнить его хитроумный план.
В субботу, накануне троицы, после полудня, перед деревенским трактиром остановились двое проезжих. Судя по одежде и говору, это были жители Вильяндимаа. Йоозеп Парв, смышленый батрак из Липувере, тотчас же понял, что это за люди, куда они едут и зачем. Ради них Йоозеп и явился в трактир: он решил их увидеть и... встретить.
Женихи из Вильяндимаа приехали в новехонькой повозке на рессорах, в которую был впряжен откормленный серый жеребец. Сбруя на нем сверкала медным набором, хвост был искусно подвязан узлом, грива и челка вились пышными кольцами.
Один из парней был долговязый и тощий, другой толстый и приземистый, как дубовый кряж. Лица их умом не блистали, зато тупого чванства в них было хоть отбавляй. Парни задирали нос, держа руки в карманах и сдвинув шляпы на затылок. По внешности никто бы не счел их за братьев, но присущая им обоим спесь показывала, что они выросли в одной семье.
В трактире молодые господа из Вильяндимаа, как видно, хотели набраться храбрости перед сватовством. Они велели подать полдюжины «баварского» в «господскую комнату» и устремились туда.
Йоозеп приблизился к ним с почтительным видом и смиренно их приветствовал.
— Господа, как видно, приехали из Вильяндимаа в гости на хутор Липувере,— начал он с притворным смущением.
— Верно, парень,— ответили мульки.
— Так, так,— продолжал работник.— Вся деревня ждет не дождется именитых господ: здесь уже каждый мальчишка знает, какие вы богачи. Ох, ну и счастье хозяйским дочкам привалило! Никто б не поверил, что эти
466
девушки заполучат таких женихов... Я в Липу вере работник, уважаемые господа.
— Иди выпей стакан пива,— милостиво предложил длинный парень и протянул Йоозепу стакан.— Ну-ка, расскажи, какие это курочки — нас-то хоть мало-мальски достойны? Мы их никогда в жизни не видели.
— Ой-ой, господа! Наши Леэна и Мийиа... да таких девушек днем с огнем поискать! Достойны они господ из Вильянди или нет, об этом я судить не смею... сами увидите. По-моему, девушки — прямо розочки, разве что у каждой вроде маленький изъян есть...
— Изъян? А что такое? — спросил толстый мульк. Йоозеп почесал в затылке.
— Оно, правда, не так уж важно, нечего на это обижаться, да и насмехаться нечего; но дело в том, что у Мийны нога больная.
— Когда ж у нее нога заболела?
— В точности не знаю,— пробормотал Йоозеп,— но люди говорят, будто от рождения.
— Что ты мелешь, парень! Их отец и не заикался о том, что у Мийны от рождения нога больная! — сердито вскричал Мийнин жених.
— Ну еще бы! — подхватил Йоозеп, напуская на себя глупый вид.— Ведь девушке ходить уже не больно, и никто на ее ногу и внимания не обращает. С Леэной дело другое: с ней надо разговаривать погромче, она не слышит, когда тихо говорят. Ну, а для чего же человеку голос дадетт, если его не пускать в ход, когда требуется.
— Как? Она что же — глухая? — вскричал старший брат, вскинув брови.
— Ни капельки, ни капельки! Я только сказал, что она не слышит, если тихо говорят. Чудачка она, частенько потешные штуки выкидывает. Станет похлебку варить — столько соли туда набухает, что у всех волдыри во рту вскакивают, а когда ткет, до того старается — другие не поспевают за ней порванные нитки связывать. Каждый день с ней потеха, вот она какая чудная!
Мульки переглянулись и покачали головами. Они, как видно, и сами не знали — верить или не верить россказням придурковатого парня. Поспешно допив свое пиво, гости вышли из трактира. Йоозепу тоже разрешили сесть в коляску, и женихи покатили к деревне. Йоозеп должен был указать им дорогу на Липувере.
Когда гости прибыли, хозяина уже не оказалось дома. Йоозеп остался во дворе распрягать лошадь, а братья вошли в дом. В комнате не было ни души. Приезжие долго и попусту ждали, не появится ли кто-нибудь. Наконец со двора пришел Йоозеп. На вопрос изумленных гостей — куда же девались хозяева, батрак ответил, что хозяин уехал по делам далеко-далеко, а девушки, видно, попрятались: они очень застенчивые.
— Вот еще! Как это хозяин мог уехать! — рассердились женихи.— Мы ведь писали, что прибудем сегодня.
— К нам никакого письма не приносили, это я хорошо знаю,— ответил Йоозеп.— Оно, наверно, пропало: вон и в газетах пишут, что почта в наших местах никудышная. Ну, хозяин-то когда-нибудь да вернется, а вы пока с дочками проведете время, уж я их из углов повызову.
Так это и было. Первой появилась Мийна. Искусно прихрамывая, она подошла к гостям; причем глаза ее щурились, как это бывает у близоруких люден. Яак — так звали толстого жениха, которому прочили в невесты Мий-ну,— побледнел как полотно, увидев свою нареченную. Девушка была и лицом и станом совсем недурна, этого никто не мог отрицать, но... калека калекой, хоть плачь! Мийна приковыляла к женихам вплотную и, прищурившись, стала заглядывать то одному, то другому в лицо, чуть ли не носом к носу.
— Ах, вот оно что! — сказала она.— Вы, верно, и есть те самые родичи из Вильянди, потому как я вас совсем не знаю... гляжу, гляжу! — С этими словами она протянула гостям руку; молодой мульк пожал ее с холодной дрожью во всем теле.
—Йоозеп, да ведь она совсем калека!—прошептал Яак, когда Мийна, застеснявшись, отошла подальше.
— Ну, дело не так уж плохо,— ответил батрак.— Это она из уважения к господам из Вильянди выделывает всякие никсены-кпиксены, а обычно она так сильно не хромает.
— Но она еще и подслеповата!
— Опять-таки перехватили малость. Наверно, она хотела хорошенько рассмотреть, какого цвета глаза у ее жениха. Мийна признает только голубоглазых парней.
— А где же моя голубушка? — спросил второй брат по имени Энн, порядком встревоженный.
— Я сейчас и ее приволоку,— ответил Йоозеп,— обождите! Она, верно, где-нибудь за шкафом или за кроватью прячется.
Как только Йоозеп скрылся за дверью горницы, там поднялся неимоверный шум и возня; как видно, Йоозеп пытался силой вытащить Леэну к гостям, а та упиралась. В конце концов оба все же появились в комнате. На Леэне была старая замызганная юбка и рваный передник, волосы растрепаны. Она бессмысленно улыбалась и бормотала что-то невразумительное.
— Вот и вторая наша курочка,— сказал Йоозеп с серьезнейшим видом.— Леэна, поди дай ручку родичам из Вильянди и угадай, который из них твой будущий благоверный.
— Отец уехал со двора,— ответила глухая Леэна, шепелявя.— Уехал, да.
— Я тебе не про отца говорю,— закричал Йоозеп ей на ухо,— я тебе, мол, поздоровайся с гостями!
— Я в воскресенье с отцом в церковь поеду, поеду... поеду, да,— лепетала Леэна, будто не замечая гостей.
— Да ты совсем оглохла! — рявкнул Йоозеп так, что в окнах стекла зазвенели.— Иди поздоровайся с родичами, смотри, вон они сидят!
— Мне стыдно,— ответила Леэна, закрывая лицо передником.— Я лучше завтра поздороваюсь.
— Да не будь ты как дитя малое! — гаркнул на нее батрак.— Иди же, дай господам руку, что ты их стесняешься? Ты же у нас бойкая, проворная девушка!
За руку с Йоозепом Леэпа наконец подошла к гостям. Она широко улыбалась, скаля зубы, качала головой и беспрестанно утирала нос рукавом. У Энна волосы встали дыбом при мысли, что эту девушку прочат ему в невесты. Он отвернулся в сторону, когда Леэна протянула ему руку.
— Так это ты и есть — нашей тетеньки сын? — спросила Леэна, смешно растягивая слова.— Вон, значит, какой долговязый парень — нашего папеньки племянник! Ух, какие у тебя жесткие волосы, да рыжие какие — ге-ге-ге!
1 2 3