В этих местах каждый год у диких птиц наблюдаются и другие странные явления.
Я имею в виду тысячи диких уток, которые в холодную погоду каждый день собираются на маленьком озере в Алипурском зоологическом саду в Калькутте (фото 63).
За последние пятнадцать-двадцать лет эти дикие индийские древесные утки каждый год находят дневное убежище на озере в болышом городе Калькутте, а вечером улетают кормиться за город. Утром они опять возвращаются в свой "заповедник". Прилет уток начинается в октябре, к декабрю их собирается до 4-6 тысяч. Весной, примерно в апреле, они улетают.
Поистине удивительное зрелище представляет собой большое количество диких птиц, ищущих убежища в зоопарке огромного города. Очевидно, поведение уток объясняется тем, что в это время года в сырых и болотистых местах, где они кормятся, трава и тростник высыхают и выедаются скотом, в результате чего птицам негде укрыться. А к апрелю, когда появляется новая растительность, они вновь чувствуют себя в безопасности и за пределами зоопарка. Гнездятся они в этих местах примерно в июне или июле.
Поскольку мы заговорили о водоплавающих птицах, нельзя обойти молчанием один печальный факт: с каждым годом перелетных горных и серых гусей (цветное фото 17), как и многих видов перелетных уток, каждую зиму прилетающих в Индию с севера, становится все меньше. Объясняется это не только охотой на них с ружьем и сетью. Возможно, здесь играет роль и нарушение неприкосновенности мест их гнездования, сокращение площади местообитания и т. д.
К сожалению, постоянные обитатели Индии - красивые, изящные розовоголовые утки - почти все вымерли. Последние достоверные сведения о них поступили из Бихара в 1935 году. Позднейшие данные о них сомнительны: вероятно, за этих уток ошибочно принимали красноносого нырка. Причина их исчезновения не установлена, ее следует еще раз проверить наблюдениями. Неволю они переносили хорошо, но не размножались.
Другой оседлой уткой, которую редко, но все же еще можно встретить в восточной части Ассама, является белокрылая древесная утка (цветное фото 14). Эта крупная птица посещает небольшие водоемы в густом лесу, и я но раз публично выступал перед охотниками и другими лицами, призывая не уничтожать ее. Известно, что в неволе (в Голландии) она размножается, так что прекрасный зоологический сад в Индии имеет полную возможность держать эту редкую птицу и получать от нее потомство.
Черная кряква (цветное фото 15) встречается в большинстве районов Индии, но обычно она держится особняком от других диких уток.
Никому не известны причины исчезновения горного перепела, который встречался на высоте 6-7 тысяч футов близ Майсура и Найни-Тала. Последний экземпляр его видели около горной станции Найпп-Тал в 1876 году.
Кулик-бегунок Джердона также исчез в Индии: последние достоверные сведения о ном относятся к 1900 году.
Наибольшие опасения вызывает сейчас в Индии судьба большой индийской дрофы. Эта крупная красивая птица часто встречается на открытых пространствах и в густонаселенных районах, поэтому принять меры к ее защите практически невозможно, тем более что мясо ее очень вкусно. Насколько мне известно, в неволе она пока не размножалась, но надо надеяться, что какой-нибудь зоопарк займется тем, чтобы получить от нее потомство. Создание же заповедника для индийских дроф только привлекло бы внимание браконьеров.
Из всех птиц Индии больше всего мне нравится дронго, или бхимрадж. Он немного меньше европейского черного дрозда и имеет заметно выраженный хохолок, красноватые глаза и два удлиненных наружных хвостовых пера, сплетенных только у кончиков. Когда дронго летит, кажется, что за ним гонятся два больших шмеля.
Мне часто приносили птенцов дронго, и я с успехом их выращивал. Дронго - самые привязчивые и самые занятные из всех ручных птиц. Научившись летать, они остаются с хозяином и сопровождают его на расстояние мили и даже больше, но затем всегда возвращаются домой. Они не говорят, но подражают свисту и разнообразным звукам, особенно хорошо передразнивая других птиц.
А разговаривает лучше всего горная майна. Она легко приручается и легко переносит неволю. Повсюду в Индии этих птиц можно видеть сидящими в клетках на верандах домов. Они так хорошо подражают человеческой речи, что иногда это приводит к забавным случаям. Бывает, что по их "приказанию" слуга приносит чай или прохладительные напитки, а как-то слуга подвел к веранде оседланную лошадь, хотя хозяин и не собирался никуда уезжать.
Местные жители часто опустошают гнезда диких птиц и потом продают птенцов на базаре. Я спас немало птенцов, покупая их, выращивая и потом отпуская на волю. Иногда они оставались. Так, не захотел меня покинуть мой любимый дронго. Однажды я отпустил на волю пару больших каменных ржанок; они улетели, но через несколько часов вернулись на лужайку перед домом, и так они возвращались много раз, пока, наконец, не решили окончательно расстаться со мной.
Я даже держал индийского грифа. Он был безупречно опрятен, часами чистил перья клювом и любил принимать солнечные ванны. Многое можно узнать о привычках и поведении птиц, когда воспитываешь их еще птенцами.
Кстати, о грифах. Помню, лет тридцать назад в газетах была дискуссия: как находят грифы пищу - по виду или по запаху? Когда они парят на большой высоте, они, конечно, не могут найти пищу по запаху. У них очень острое зрение, и они всегда следят за передвижением ворон, коршунов и бродячих собак, которые указывают им местонахождение падали. И тогда грифы спускаются вниз на пиршество.
Если туша животного лежит давно и около нее уже кормились вороны и собаки, грифы принимаются за пиршество, не теряя времени. Но около недавно подохшего и никем еще не тронутого животного они предварительно устраивают своеобразную "церемонию гусиного шага" (фото 64).
Большая часть птиц, спустившись на землю, стоит на приличном расстоянии от свежей туши, а две или три осторожно приближаются к нему медленным "гусиным шагом". При каждом шаге птица поднимает ногу, словно готовясь ударить. Птицы, идущие впереди, подходят наконец к туше и приступают к еде, жадно отрывая куски, начиная с задней части. Другие птицы ждут конца церемонии и только тогда в свою очередь набрасываются на еду. Это любопытное зрелище. Я видел его только дважды и думаю, что соблюдение такого ритуала объясняется осторожностью: грифы сначала хотят удостовериться, что животное действительно мертвое.
ТАНЦУЮЩИЕ ОЛЕНИ
В прежние времена озеро Локтак в Манипуре славилось как лучшее место для охоты на диких гусей и уток. Манипур, когда-то небольшое княжество, а ныне - штат, управляемый центральной администрацией (штат части С), расположен между горами Нага в Индии и Бирмой. Сейчас в этих местах охотятся мало.
В одном из уголков этого большого озера обитает очень редкий и исключительно изящный олень замбар Эльди, или тамин (фото 70). Его называют лоборогим оленем, так как лобовые развилины его рогов наклонены немного вперед, а основной ствол отклонен назад, образуя красиво изогнутую линию. По официальным данным, этот олень "вымер" в 1951 году, однако спустя несколько лет поступили сведения, что он все еще встречается в очень болотистых районах, где растет высокая трава и тростник. Я всегда был заинтересован в охране этого редкого оленя и с удовольствием принял предложение выехать в Манипур для исследования этого вопроса.
Существуют три вида или подвида этого оленя: первый - в Манипуре, второй -в Бирме, о котором известно, что с каждым годом он встречается все реже, а третий - в Таиланде и других частях Юго-Восточной Азии; последний уже почти вымер. В Индии мы ответственны за сохранение машшурского вида, так называемого сангаи ("животное, смотрящее на тебя").
Итак, в октябре 1959 года я выехал на машине в Манипур через долину Брахмапутры и горы Нага. В Манипуре меня встретил главный лесничий. Собрав все сведения, которые я мог получить в Импхале, столице Манипура, я направился в юго-западную часть озера Локтак, чтобы начать практическое изучение вопроса на месте.
Прежде всего я установил, что "болото", занимающее площадь 10 квадратных миль, на котором живут олени, отнюдь не похоже на обычное. Это плавучее болото. Плотная сплавина, образованная гумусом и отмершими растениями, плавает на водах озера. Примерно одна пятая часть ее лежит на поверхности, а четыре пятых находятся под водой. На сплавине растет тростник и трава высотой до пятнадцати футов. Толщина этого гумусового "мата", называемого местными жителями пхумди, колеблется от нескольких дюймов примерно до пяти футов.
Ступая по пхумди, чувствуешь, какой он зыбкий, а провалившись в черную тинистую воду, удостоверяешься, что в этом месте толщина его исчисляется дюймами. У оленей, тысячелетиями обитающих в этих условиях, копыта слегка скошены, и благодаря тому, что бабки у них безволосы и мозолисты, олени, подгибая их, могут ходить по тростнику и траве не проваливаясь.
Я слышал о существовании плавучих островов на озерах в Кашмире, Бирме и в Северной Америке, но мне думается, что Кеибул-Ламджао в Манипуре, на северо-востоке Индии, является единственным плавучим заповедником диких животных во всем мире.
Манипурский лесной департамент проложил через пхумди канал (фото 68), по которому можно доплыть до небольшого холма, откуда хорошо просматривается весь заповедник. Поскольку оленей наблюдают оттуда либо рано утром, либо поздно вечером, а чтобы добраться туда из гостиницы, нужно потратить не менее двух часов, я решил провести ночь на холме.
Местные сотрудники лесничества и жители окрестных селений отговаривали меня ночевать там. "Вас будут беспокоить кабаны, да и москитов много",- говорили они.
- А я не боюсь ни тех, ни других,- отвечал я.
Тогда они выдвинули главный козырь.
— Эти места посещают злые духи, нехорошо там ночевать,- предостерегающе говорили мне.
— Хочу повидать злых духов,- сказал я.
И провел ночь на холме вместе с тремя перепуганными спутниками, которых я убедил рискнуть жизнью вместе со мной. Ночью нас никто не беспокоил, зато рано утром нам удалось мельком увидеть шесть замбаров таминов и нескольких кабанов.
Густая растительность в это время года помешала мне увидеть животных близко, и я решил вернуться сюда в марте.
После окончания трехдневных празднеств Дол Джатра в Ассаме я вернулся в Манипур в марте 1961 года, рассчитывая, что к этому времени там тоже все придет в норму. Как я ошибся! Я знал, что Манипур - родина танцев и веселья, но никак не думал, что вместо трех дней праздник в Манипуре будет продолжаться целых шесть!
И уж, конечно, я никак не предполагал, что мне самому придется пуститься в пляс, и еще меньше, что мне доведется увидеть оленей, танцующих в своем плавучем заповеднике! Но все оказалось именно так.
В Импхале, где я провел первую ночь, все танцевали "табал чонгба" ("прыжки при луне"). Правда, не было ни луны, ни прыжков: танец состоял из трех или четырех ритмичных па, но танцевали все с величайшим энтузиазмом. Взявшись за руки, мы выделывали несложные на под мелодию местного оркестра, передаваемую через репродуктор. Продолжалось это четыре часа.
Наутро, не успело еще рассвести, как я уже ехал на джипе в заповедник, расположенный в 30 милях от Импхала. Доехав до канала, мы сели в лодку и отправились на остров, прокладывая путь через пхумди. Круглое ярко-красное солнце поднималось над горизонтом в сверкающем золотом небе. Взобравшись на холм и вооружившись биноклем, я стал осматривать болото и увидел замбаров - самца и самку.
В другом месте бродили две самки, у каждой был взрослый теленок. Матери спокойно щипали молодую травку, пробивающуюся через пхумди. Но телята! Я не поверил своим глазам! Нет, сомнения быть не могло, они танцевали! Кружились то в одну, то в другую сторону, наклоняя и опять поднимая голову, танцевали от избытка молодости и сил.
Олени, танцующие в плавучем заповеднике,- это могло случиться только в Манипуре! Что подумают обо мне уважаемые члены Международного союза охраны природы, когда я доложу им об этом? Я несомненно лишусь их доверия и не получу больше никаких заданий!
С помощью двадцати местных жителей я "прочесал" четверть квадратной мили заповедника; на нас вышли четыре замбара и с десяток диких свиней. После длительных расспросов служащих заповедника и местных жителей я пришел к выводу, что в этом заповеднике на десяти квадратных милях, вероятно, обитает около ста замбаров таминов, небольшое число свиных оленей и примерно триста кабанов.
На обратном пути я несколько раз задерживался у своеобразных "шлагбаумов". В лесничестве предупреждали, что, пока празднества не кончатся, ехать нельзя, девушки все равно остановят меня на дороге.
И они были правы. Плотная сомкнутая толпа нарядно одетых девушек преградила нам путь, и за то, чтобы они нас пропустили, я должен был одарить их небольшой суммой денег. За первой остановкой последовала вторая, потом третья. Иногда девушки, держась за руки, становились поперек дороги, иногда протягивали через дорогу веревку. Один раз мы наткнулись на заграждение из бамбука.
В первый раз я дал выкуп, но потом мы вынуждены были безжалостно форсировать преграды, поскольку я недостаточно богат, чтобы столько раз давать выкуп за право проехать по одной и той же дороге.
Манипурский подвид замбара тамина редок, и в его естественной среде наблюдать его затруднительно, но, к счастью, все три вида хорошо приживаются в неволе. Маленькое стадо из четырех оленей живет в Калькуттском зоопарке, одну пару недавно направили из Манипура в зоопарк Нового Дели. Бирманский вид имеется в Рангунском зоопарке, где теперь уже находится одиннадцать животных; юго-восточный азиатский вид имеет представителей в Парижском зоопарке, а также в некоторых других европейских зоологических садах.
Манипурские власти делают все от них зависящее, чтобы сохранить этих оленей в плавучем заповеднике, но очень похвально, что наряду с этим и в зоопарках принимаются меры для того, чтобы уберечь этих оленей от вымирания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23