Да и пара замужних мамаш старательно строили глазки - что ж поделаешь, глубинка, скукотища, а тут такая развлекуха и новое, очень интригующее лицо. Ладно, чуть позже я этот вопрос прозондирую, а то как-то крепостные что-то не сильно привлекают…
Вроде как первый наезд отбили без особых напрягов, но вот то, что касается секретности и скрытности моего появления… Тут кроме нецензурных слов никак не выразишь.
Когда все разъехались, и мы с генералом и городничим сидели в столовой и дядьки шмалили трубки с табаком, Осташев сделал точно продуманный и выверенный ход.
– Николай Алексеевич, раз так сложилась ситуация, и все наветы развеяны, я как раз хотел поговорить с вами. Тем более, намедни, я к вам сам собирался в гости собирался…
Городничий, получивший истинное удовольствие и от поездки и от всеобщего внимания и, особенно заинтересованно слушал мой рассказ, в котором мне пришлось импровизировать, и в несколько искаженной форме рассказывать про боевые действия в 'зеленке' против дикарей и белых бандитов в Южной Америке. Война на Кавказе забрала много жизней русских солдат и офицеров и мои соображения по тактике и стратегии, почерпнутые в свое время из рассказов Димки Березина, заинтересовали обоих военных. После часа общения я почувствовал, что городничий уже практически полностью проглотил на ходу слепленную генералом легенду и всячески старается показать свое расположение. Это не то что бы настораживало, но заставляло задуматься: как бы не попросил чего, что нельзя будет отказать.
– Вы знаете, что я остался один. Сын Егор погиб на Кавказе…
'Так вот почему он с таким интересом меня слушал'
– Я последний роду Осташевых. Мой сын, Александр, носит фамилию свое матери, которую я любил, и которая умерла при родах. Тогда Сашку пришлось отправить учиться в Америку, вот видишь, что из него получилось. Я буду хлопотать о том, чтоб Александр стал следующим графом Осташевым, и вас, Николай Алексеевич, хотел просить, как старого боевого товарища посодействовать в скорейшем продвижении сего дела.
Он опустил голову и другим, глухим голосом проговорил.
– Очень хочу успеть внуков понянчить…
Городничий, лицо которого от выпитого еще больше раскраснелось, порывисто вскочил:
– Всенепременно, дорогой Павел Никонорович, посодействую. Да и сынок твой, я вижу, достойный продолжатель рода будет…
Еще бы он попробовал отказать. Когда такой человек как генерал Осташев просит о таких вещах, тут как минимум стоит прислушаться и по возможности помочь.
А я все с интересом наблюдал за городничим - дядька со всех сторон интересный и никак не соответствует тому образу, что он перед нами разыгрывает. А то, что он играет, не сильно, самую малость - это факт. Ох, будут нам от него проблемы.
Когда он уехал, мы вечером сидели с генералом за чашкой чая и тихо обсуждали сложившуюся ситуацию. Многие проблемы, что мы обсуждали вчера, сами собой решились, и нужно было хоть как-то обговорить будущие шаги. Он мне достаточно подробно рассказывал про своих друзей, кандидатов в соратники. Но в большинстве случаях это повествование превращалось в вечер воспоминаний о былых сражениях, попойках и интригах. Когда мне это наскучило, и специально выделенный для этого еженедельник уже был исписан заметками, я перевел разговор на другую тему, которая меня несколько волновала.
– Павел Никанорович, меня все волнует ваш знакомый городничий - полковник Маркелов. Что ни говорите, а сольет он нас с вами.
Осташев, оторвавшись от воспоминаний, смотрел на меня обиженно.
– С чего вы взяли?
– Да не поверил он. Это я вам точно говорю. У него должность такая, присматривать и он будет просто обязан доложить о моем появлении.
– Николай Алексеевич человек чести и мой давний знакомый и я не намерен больше от вас, господин капитан корпуса жандармерии будущего, выслушивать наветы.
Н-да. Старик закусил удела и может даже на дверь показать.
– Павел Никанорович. Давайте рассмотрим ситуацию в другом ключе. Информация обо мне все равно уйдет в соответствующие инстанции, или вы думаете что та жирная корова, Михеева, просто так успокоится? Да и среди ваших соседей найдутся доброходы, кто не применет доложить, сболтнуть, похвастаться. Это понимаем мы с вами, это понимает и городничий. И если он не доложит и информация пройдет мимо него, то у него будут неприятности, ведь именно затем его здесь и поставили - приглядывать и докладывать. И что здесь получается? Долг перед державой и дружеские отношения, а вы сами говорили, что он служака и карьерист.
Осташев помолчал, давая понять, что мои объяснения он принял.
– Ну, допустим, Александр Владимирович, я с вами согласен. Что в данной ситуации вы предлагаете? Может быть, дождаться действительно людей наделенных властью и все им рассказать? Для державы это будет лучшим вариантом.
– Мы с вами уже обсуждали этот вопрос. Скорее всего, нас запрячут подальше и попытаются использовать в своих придворных интригах. Меня это не устраивает. Если и идти на контакт, то когда мы с вами будем стоять на определенных, сильных позициях и тогда нас не будут использовать как пешек. Минимум на что я надеюсь, пользуясь шахматной терминологией, это конь или слон - сильные и подвижные фигуры.
– Хм. А не в фавориты ли вы метите, Александр Владимирович?
– Нет. Однозначно - нет. Фавориты, как самые активные персоны влияния всегда попадают в поле зрения всех спецслужб, а нам, чтоб что-то сделать, надо как можно дольше избегать этого внимания.
Генерала начал раздражать этот разговор - он был человек действия, и все мои умозрительные выкладки его начинали бесить. Но он взял себя в руки и спокойным голосом спросил:
– Каковы наши дальнейшие действия?
– В первую очередь надо попрятать все необычные вещи. Для этого привлекаем Еремея, чтоб он с двумя особо доверенными мужиками в вашем лесу организовал хранилище для моего джипа. Затем отрабатываем подготовительные мероприятия по плану 'Тьма'.
– Что это такое?
– Это план полной эвакуации, предусматривающий сокрытие всех материальных и информационных ценностей, создание резервных источников финансирования и уход на нелегальное положение, предполагающий разработку легенд и подготовку явочных квартир. Образно говоря - в случае негативного развития ситуации Александр Осташев, как вы меня представили, уезжает в неизвестном направлении или его убивают грабители, оставив обезображенный труп, а в той же Туле появляется купец или изобретатель, ну допустим, Трофим Пуговкин, который открывает свою лавку и начинает выпускать всякие интересные новинки. Это образно, но общую мысль вы должны понять.
– Вполне. Завтра пришлю к вам Еремея, вы объясните ему, что хотите, а я пока, с вашего позволения вызову своего старого, доброго друга, с которым не раз рисковали жизнь во славу России. Надеюсь он будет первым.
– Это кто?
– Граф Свирин. Подполковник артиллерии в отставке, участник Турецкой компании. Человек состоятельный и весьма неглупый, интересующийся передовыми открытиями науки…
Я быстро глянул в ежедневник.
– Это тот, у которого сын служит в гвардии, а дочка замужем за действительным статским советником в Санкт-Петербурге.
– Хм.
Он удивленно поднял на меня усталые глаза.
– А вы неплохо все запомнили…
– Ну так это ключевые моменты по каждому кандидату и я постарался такие вещи не оставлять без внимания.
– Порадовали вы меня, Александр Владимирович, а то я грешным делом начал в вас разочаровываться.
– С чего бы это? Мы сейчас находимся в состоянии сбора и классификации информации. Зато когда начнется движение, вам будет не до воспоминаний, и вы получите то, чего вам так не хватает…
Он хитро посмотрел на меня, пряча улыбку в густых усах, и уже дружелюбным голосом спросил:
– И чего мне не хватает?
– Вам не хватает серьезной цели, которой можно посвятить всего себя, вы человек дела. Просто растить пшеницу, рожь, гречиху и продавать вам не интересно - вы боевой генерал. И соответственно вам нужна цель - спасение Отечества, что может быть важнее и интереснее?
Он не стал ни хвалить меня, ни ругать. Просто встал, доброжелательно пожелал мне спокойно ночи и удалился, на прощание буркнув, что Еремей завтра с утра в моем распоряжении.
Утро начиналось как обычно: крикливые петухи, пробежка под песни 'Любэ', легкая зарядка и утренний моцион. На попытку того же Тимохи побрить меня, отмахнулся и с большим удовольствием нормально побрился своим 'Жилет Мак-3' используя гель для бриться, что сопровождалось очень заинтересованным взглядом моего невольного денщика.
Потом после завтрака, генерал удалился к себе писать пригласительные письма своим друзьям, а я уединился с Еремеем и кратко обрисовал ему ситуацию. Он быстро перебрал в уме все возможные варианты, кого можно привлечь к такого типа работам и главное чтоб умели держать язык за зубами. Уже через час возле крыльца меня ждали трое кряжистых крестьянина в домотканых рубахах, с топорами, пилами и лопатами.
Что бы не привлекать внимания, я переоделся в скромную одежду, которую принес Еремей и с ним и приданными для работы мужиками ушел в лес, где предполагалось организовать схрон для моей машины.
Мы долго бродили по лесу, выискивая поляну, для размещения блиндажа и найдя неплохое место к которому вполне реально без больших затрат провести машину. Я сделал разметку, определил сектора обстрела для будущих огневых точек и определил место, куда будет скидывать грунт. Скинув сюртук и рубашку, сам схватил лопату и начал срезать дерн, относя ровные прямоугольники в сторону. Так мы проработали до вечера, и уже разложив костер, на котором готовился ужин, сидел с крестьянами и ждал когда дойдет каша. От себя я в общий котел добавил мясную консерву из сухих пайков, галеты и чай. Не смотря на совместно проведенный в тяжелой работе день, разговор с этими людьми как-то не клеился - видимо сказывалось то ли недоверие, толи отчужденность. Ближе к одиннадцати вечера, они разлеглись спать, укрывшись рогожей, и я отошел в сторону, расстелив лист пенистого полиэтилена, залез в спальный мешок, улегся и стал смотреть на звездное небо, проглядывающее сквозь крону деревьев. Так меня и сморил сон.
Глава 5
Когда по прошествии двух дней убедился, что строительство моей партизанской базы идет должным порядком, работники регулярно снабжаются продуктами, я собрал вещи и вернулся в усадьбу.
К этому времени генерал уже отправил несколько писем своим боевым товарищам, не смотря на мои предложения все это делать поэтапно. Поэтому пока было время, пришлось приняться за подготовку нашей маленькой научно-технической революции и соответственно операции прикрытия. Вспомнив 'Мертвые души' Гоголя, я предложил графу Осташеву поискать в его имениях недавно умершего крестьянина примерно моего возраста и формально дать ему вольную. Таким образом, я начал отработку одной из легенд для своей персоны. Но одному мне было бы трудновато даже под такой легендой вжиться в образ и после соответствующего разговора, ко мне прикрепили Тимоху, оказавшегося родным сыном управляющего. Для него тоже начали отрабатывать аналогичную легенду. В результате таких поисков в поместье графа Осташева получили вольную и некоторую благодарственную сумму два крестьянина: тридцатилетний Севастьян Митрохин и его сын Тимофей Митрохин. В реальности эти двое погибли прошлой весной, после того как сани везущие дрова провалились под лед. Тела так и не были найдены, но легенда оказалась весьма неплохая. Для Тимохи совпадение имен было даже очень привычным и молодой парень, у которого, как я заметил, была в характере некоторая авантюрная жилка, со всем энтузиазмом принял правила игры. Через неделю он в сопровождении отца отправился в Тулу для сбора предварительной информации об имеющихся в городе производствах и частных мастерах, о ценах на жилую и производственную недвижимость и главное исподволь прозондировать почву об уровне полицейского и жандармского надзора - все-таки в городе находятся казенные предприятия, ориентированные на производство оружия. Если к Еремею возникнут вопросы, то у него есть легальный статус управляющего генерала графа Осташева, который поручил ему поискать мастеров для изготовления уникального охотничьего ружья.
Для выполнения хотя бы части наших планов по разработке стрелкового и артиллерийского вооружения нового типа необходимо было закрепиться в городе с развитой промышленной инфраструктурой, а Тула, которая находилась как раз не очень далеко для таких дел подходила великолепно. Но, исходя из элементарных соображений секретности, в городе я предполагал заказывать детали у разных мастеров и на разных заводах и конечную сборку производить в партизанском лагере, где сейчас готовился гараж для моего джипа, а впоследствии и будут размещены мастерские.
Пока Еремей с сыном уехали в Тулу, мы с генералом озаботились созданием своей маленькой армии, в задачу которой входила бы охрана и поместья и будущих мастерских. Тут все было в руках Осташева и мы пришли к единому мнению, что неплохо бы к этому делу привлечь ветеранов. Поэтому на следующий же день бывшим сослуживцам генерала были разосланы письма с просьбой порекомендовать надежных людей, которые хотели бы уйдя в отставку, послужить лично генералу с соответствующей оплатой и привилегиями.
Я же все это время занимался тем, что собирал и систематизировал информацию, которую удалось нарыть на ноутбуке, но больших успехов на этом поприще не добился - я был электротехник и специалист по техническим системам безопасности, а тут нужны были технологи, металлурги и куча еще других профессионалов. Параллельно осваивал нравы местного общества - начал изучение французского языка, осваивал верховую езду и даже пытался что-то выделывать с холодным оружием, как это принято у дворян. Осташев, который специально нанял для меня в срочном порядке учителей не мог без содрогания смотреть на мои занятия - уж как-то все у меня не так проходило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28