В тот самый день, как Лир оставил защелку в своем скафандре открытой,
Шильдер наложил на него взыскание. Лир ценил одиночество этих прогулок,
вот они и кончились. Шильдер представил ему список людей, с которыми он
мог выходить наружу - шесть человек, на которых Шильдер мог положиться.
Разумеется, это были люди с высокой самодисциплиной, менее всех склонные
симпатизировать образу жизни Лира. С таким же успехом он мог попросить
самого Шильдера с ним прогуляться.
Поэтому он больше никуда не ходил. Теперь мы все хорошо знали, где он
находится. Как-то я остановился под ним, наблюдая сквозь решетчатое
перекрытие. Он закончил демонтаж защитной оболочки, покрывающей
гравитационный генератор. То, что из-под него показалось, напоминало
немного кусок компьютера, немного электромагнитную катушку, а квадратная
таблица с кнопками могла бы быть инопланетной пишущей машинкой. Лир
старался определить порядок подключений, не снимая изоляции с проводов,
применяя для этого датчик магнитной индукции.
- Как дела? - спросил я.
- Так себе, - ответил он. - Очень мешает изоляция, а я боюсь ее
снимать. Трудно себе представить, какая огромная энергия течет по этим
проводам, так они хорошо экранированы. - Он улыбнулся мне сверху. -
Хочешь, кое-что покажу?
Я с готовностью кивнул.
Он переключил что-то над темно-серой круглой панелью.
- Это микрофон. У меня ушло довольно много времени, чтобы его найти.
- Затем, отключив микрофон, он оторвал ленту с регистратора Детектора
Массы и показал мне на ней плавные синусоиды. - Смотри, это звуки моего
голоса, наложенные на гравитационные волны. Они не исчезнут, пока не
достигнут края Вселенной.
- Лир, ты говорил в столовой о квантованных черных дырах. Что это
все-таки такое?
- Гм-м. Видишь ли, прежде всего это черная дыра.
- Ясно, - кивнул я. Лир нас просветил еще во время полета.
Когда не очень массивная звезда исчерпывает ядерное топливо, она
сжимается, превращаясь в белого карлика. Звезда величиной с Солнце может
сжаться до десяти миль в диаметре и будет состоять из плотно прижатых друг
к другу нейтронов - самого плотного вещества во вселенной. Но гигантские
звезды меняются не совсем так. Когда такая звезда состарится, когда
царящие у нее внутри давления газов и излучения делаются настолько
слабыми, что удержать силы гравитации становится невозможно, звезда
начинает проваливаться внутрь себя, пока гравитация не втиснет ее в сферу
Шварцшильда и она не исчезнет из нашей вселенной. Что происходит с ней
дальше, нам неизвестно. Сфера Шварцшильда - это граница, сквозь которую не
проходит ничто, даже свет. Звезда перестает существовать, но масса ее
превращается в дыру в пространстве, являющуюся, возможно, воротами в иную
Вселенную. Черную дыру может оставить после себя только сжимающаяся
звезда, - говорил нам Лир. Могут существовать даже целые черные галактики.
И никакого другого способа образования черных дыр нет.
- Почему?
- В настоящее время считается, что только умирающие звезды могут дать
жизнь черным дырам, но вполне вероятно, что было время, когда черные дыры
образовывались в нашем измерении и из других источников. Вполне возможно,
что этот процесс происходил во время Большого Взрыва, давшего жизнь нашей
вселенной. Силы, высвободившиеся во время взрыва, могли в некоторых
областях втиснуть материю в сферу Шварцшильда. То, что после этого
остается, и называется квантованными черными дырами.
И тут я услышал у себя за спиной характерный смешок капитана
Шильдера. От Лира его заслонял угол коммуникатора, а я не услышал, как он
подошел.
- Нельзя ли поконкретней? - спросил, усмехаясь, Шильдер. - Какие они
по размерам, эти ваши черные дыры? В руку ее можно взять, Лир?
- В ней можно пропасть, - ответил Лир.
- Черная дыра с массой Земли имела бы в диаметре один дюйм.
- Нет, я говорю о дырах с массой 10 в пятнадцатой степени грамм, как
та, что вполне может находиться в центре Солнца... - начал было
астрофизик.
- Э... э... э... - капитан задергался в припадке смеха.
Лир старался, как мог. Он не любил, когда над ним потешались, но не
знал, как с этим покончить.
- Взять дыру с массой 10 в семнадцатой степени грамм и диаметром в 10
в минус четырнадцатой степени дюймов, - пояснил он. - В нее бы вошло всего
несколько атомов.
- Да? Ну, вот и хорошо. По крайней мере, знаешь, где ее искать.
Осталось за ней только сбегать. Ну так как? - Шильдер вопросительно
посмотрел на ученого.
Лир, пытаясь не уронить достоинства, кивнул.
- Квантованные черные дыры могут находиться на астероидах. Небольшой
астероид легко может притянуть квантованную черную дыру.
- Вот теперь мне все ясно! - осклабился капитан.
- Да. Нам нужно только исследовать астероиды Детектором Массы. Если
масса хоть одного астероида окажется больше расчетной, то, отбуксировав
его в сторону, мы обнаружим оставшуюся на его месте черную дыру.
- Нужно иметь очень маленькие глазки, чтобы разглядеть такую дырочку,
мой мальчик, - потешался Шильдер. - И что бы ты с ней делал?
- Ее можно использовать для передачи на гравитационных волнах. Думаю,
что здесь, - Лир похлопал по коммуникатору, - как раз находится одна
такая.
- Ясно, - протянул Шильдер и отошел, посмеиваясь.


Через неделю никто на базе не называл Лира иначе, как Дырявый.
Подразумевалось, что вместо головы у него черная дыра.
Это было не особенно смешно, особенно, когда сам Лир узнал об этом.
Велико разнообразие Вселенной... но в устах Шильдера рассказ Лира о черной
дыре в шкатулке звучал весело и язвительно.
Прошу вас понять правильно: Шильдер понимал все, о чем говорил
астрофизик. Он отнюдь не был таким придурком, какого перед ним разыгрывал,
просто-напросто он считал Лира чудаком. Остальные члены экипажа не могли
себе позволить издеваться над ним, не отдавая себе отчета в том, чем он
занимается.
Тем временем работа подвигалась вперед.
Поблизости от базы были обнаружены озера марсианской пыли, этого
похожего на жидкость вещества, липкого, как масло, глубиной по колено.
Бродить по этим озерцам было безопасно, но тяжело и мы избегали этого. В
один из дней Брас бродил по ближайшему озерцу и вдруг начал шарить в пыли
руками, пытаясь что-то схватить. Как он потом рассказывал, ему показалось,
будто его что-то коснулось. Через минуту он вышел на берег с каким-то
предметом, похожим на пластиковый мешок.
Пришельцы устроили там нечто вроде помойной ямы.
Анализ найденных материалов не дал ничего. Они были практически
неуничтожаемы. Мы, правда, узнали немного об организме инопланетников,
обнаружив остатки их пищи. В этих мешках находилось немало химических
составляющих протоплазмы, но наш биохимик Аровей не обнаружил там следов
ДНК.
- Ничего удивительного, - заметил он. - Должны существовать и другие
гигантские органические молекулы, служащие для генетического кодирования.
Пришельцы оставили после себя тонны записей. Мы не могли расшифровать
их азбуку, но со всем вниманием относились к фотографиям и рисункам.
Многое на них было нам знакомо.
Пришельцы исследовали Землю во время первого ледникового периода. Как
жаль, что ни один из нас не был антропологом. Мы даже не знали, что самое
ценное из всех материалов по нашей планете. Все, что смогли, мы пересняли
и отправили на борт корабля.
Одно стало ясно: пришельцы покинули базу очень давно, оставив ее на
ходу, со включенным коммуникатором, рассылающим гравитационные волны во
все стороны.
Для кого? Для нас? Или для кого-то другого?
Имелась альтернатива: что база была выключена лет так тысяч
шестьдесят, а потом включилась, как только заметила наш корабль,
приближающийся к Марсу. Но Лир в это не верил.
- Если бы коммуникатор был выключен, то в нем бы не было этой
точечной массы, - говорил он. - Чтобы ее удержать, электромагнитное поле
должно действовать непрерывно. Эта масса меньше атома, она бы упала,
пронизав всю планету насквозь.
Значит, все системы базы вот уже неисчислимые годы работают
безотказно! Что же это могло значить? Мы проследили ход кабелей и
убедились, что блок питания находится под базой, под несколькими ярдами
марсианской поверхности. Дальше этих исследований дело не пошло. Нам очень
не хотелось перерезать хотя бы один силовой кабель.
Источник энергии, вероятнее всего, был геотермального типа - глубокая
шахта, достигающая ядра планеты. Может быть, пришельцы пробили ее для
извлечения проб? А потом использовали, как генератор энергии, работающий
на разнице температур между ядром и поверхностью.
Лир некоторое время занимался исследованием путей, по которым
двигалась энергия внутри коммуникатора. Он раскрыл способ образования
несущей волны. Сейчас масса, если только там была какая-то масса,
находилась в покое. Детектор вместо синусоиды с острыми вершинами чертил
ровную линию.
Мы не готовы были пользоваться этим богатством. Наше снаряжение было
рассчитано на исследование Марса, а не цивилизации из иной звездной
системы. Но Лир был исключением. Он плавал в своей стихии и лишь одно
отравляло ему счастье.


Я услышал голоса, а через миг увидал их.
Кричал Лир.
Шильдер молчал. Через некоторое время он заговорил, заговорил
достаточно громко, но не закричал. В его голосе сквозила неприкрытая
насмешка. Он стоял, уперев руки в бедра и, задрав вверх голову, глядел на
Лира, оскалив белые зубы.
Они как раз закончили разговор. Мгновение оба не двигались. Потом Лир
что-то буркнул, обернувшись к коммуникатору и нажал одну из клавиш на том,
что могло быть пишущей машинкой пришельцев.
На лице Шильдера появилось удивление. Он провел рукой по правому
бедру и поднес к лицу окровавленную ладонь. Несколько секунд он ее с
недоумением разглядывал, потом посмотрел вверх, на Лира, хотел, видимо,
его о чем-то спросить, но вместо этого медленно осел на пол. Я подбежал к
нему, опустил на нем брюки и перевязал платком кровоточащую рану. Она была
небольшая, но тело над ней выглядело как бы разрезанным. Я наклонился к
нему, так как Шильдер пытался что-то сказать. Глаза его были широко
открыты. Он закашлялся и на губах у него выступила кровавая пена.
Как мы могли ему помочь, понятия не имея, что случилось? На правом
плече пострадавшего проступила кровь и, разорвав рубашку, мы обнаружили
там крохотную дырочку.
Прибежал врач, но было уже поздно. Шильдер умер. Вскрытие показало,
что раны на бедре и плече соединены тонким сквозным каналом, проходящим
сквозь легкое, желудок и кишечник, а также берцовую кость. Я бросился к
коммуникатору и, ползая под ним по полу, нашел то, что искал - маленькое
отверстие, забившееся пылью.
- Я совершил ошибку, - ответил на наши вопросы Лир. - Мне не
следовало даже трогать ту машинку. Это пульт управления электромагнитным
полем, удерживавшем на месте эту массу. Как только поле исчезло, она
просто-напросто упала. А капитан случайно оказался на ее пути. Она прошла
сквозь него навылет, не задержавшись ни на мгновение. Допустим, что ее
масса была 10 в четырнадцатой степени грамм, отсюда следует, что ее
диаметр может быть равен одной миллионной ангстрема, что немного меньше
диаметра атома. Сама по себе квантованная черная дырочка не могла
причинить много неприятностей. Все дело в силах тяготения, вызванных ее
движением.
Ничего удивительного нет в том, что убийца нашел жертву!
- Убийство? - Лир пожал плечами. - Шильдер, да и вы все не верили,
что там черная дыра. - Он засмеялся. - Можете вы себе представить, что это
был бы за процесс? Представьте себе прокурора, пытающегося объяснить
присяжным, что такое квантованная черная дыра. Потом он должен будет
объяснить, для чего она, и что она свободно может пронзить всю толщу
Марса! И потом, наконец, ему придется растолковать, как это что-то,
меньшее, чем атом, могло причинить этакие неприятности!
Неужели Лир не понимал, как это опасно? Разве он не знал, с какой
огромной массой имеет дело? - спрашивали мы его.
Но астрофизик только разводил руками.
- Господа, - говорил он. - Тут в дело вступает больше переменных, чем
одна только масса. К примеру, напряжение поля. Можно было бы оценить массу
дыры, исходя из силы, необходимой для удержания ее внутри коммуникатора,
но кто из вас склонен допустить, что пришельцы калибровали свои шкалы в
метрической системе?
Должны же быть какие-то предохранители на случай отключения поля? -
спрашивали мы его.
Лир только разводил руками и говорил, что, видимо, он их нечаянно
отключил.
- Наверное, это произошло случайно, - повторял он, манипулируя
клавишами коммуникатора. - Может быть, нам удастся вернуть ее назад?
Но ничего сделать не удалось. Это происшествие оказалось необратимым.
Нельзя было надеяться на присяжных, которых прокурору наверняка не
убедить. Ведь говорить об истинных причинах случившегося было бы просто
смешно.
Я бы мог повторить последние слова Шильдера, если бы меня попросили,
но мог и не говорить...
В конце концов я только сказал Лиру:
- Все к черту! Нам не выйти целыми из этой аферы. Кстати, что же ты
теперь будешь исследовать? Единственная черная дыра во вселенной, и ты ее
потерял!
Лир нахмурился.
- Ты прав, но только отчасти. Я уже узнал о ней все, что хотел. Я
замерил колебания, пока она была еще там, потом измерил массу всего
прибора Детектором Массы. Теперь, когда ее уже нет, я легко могу
определить ее массу, замерив массу пустого коммуникатора.
1 2 3