35, когда он наконец открыл глаза, жены уже не было. Зато была головная боль, несмотря на качественное давешнее спиртное. Надо бы поинтересоваться у Славки, где он его взял?
На кухне Турецкий обнаружил приклеенный к холодильнику зеленый квадратик бумаги с красноречивой надписью "Здесь!". Он последовал совету и обнаружил почти совершенно замороженную полуторалитровую бутылку кваса. Супруга о нем таки позаботилась. Все-таки в днях рождения есть свои плюсы. Хотя нет, день рождения у него завтра. Но тогда какого хрена они вчера его отмечали?
После первой же кружки кваса пришлось тащиться в переднюю, поскольку в дверь настойчиво звонили. Не иначе Ирка забыла ключи. Или, наоборот, оставила их дома в профилактических целях: чтобы расшевелить похмельного мужа. Или…
Пока Турецкий додумывал свою мысль, руки его уже успели справиться с замком, и он увидел того, кто настойчиво звонил. И чуть не упал.
- Ага! сказал нежданный посетитель. Иначе говоря, Генеральный прокурор Демидов.
За спиной у него виновато маячил Костя Меркулов.
Сгинь, нечистая, захотелось сказать Турецкому. Но проблема заключалась в том, что говорить не было никаких сил, а кроме того… Турецкий вяло махнул рукой: проходите, мол. Но все еще не слишком верил в происходящее. Генеральный прокурор Российской Федерации приехал утром к своему сотруднику? Зачем? Чтобы разбудить?! Проверить бытовые условия?!
Все трое прошли на кухню. Демидов похлопал себя по карманам и пробормотал:
- Ага… Сигареты в машине оставил… или дома.
Турецкий протянул ему его же "Парламент". Демидов с удовлетворением затянулся. Турецкого тут же замутило. А Меркулов начал разговор. Очень вкрадчиво.
- Саша, как ты относишься к самолетам?
Турецкому стало нехорошо, и это было видно по его лицу. Меркулов понял, что загнул, и решил зайти с другого края.
- Александр Борисович, у нас с тобой был недавно разговор, который, к сожалению… В общем, Саша, надо срочно взяться за расследование убийства Леонида Богачева. Кроме тебя, сейчас просто некому. Уж извини. В противном случае у Генпрокуратуры могут быть серьезные проблемы.
Демидов молчал, всем видом подчеркивая свою заинтересованность. Турецкого мутило все сильнее, он готов был бы взяться даже за поиски Янтарной комнаты, если бы его голова и внутренности через минуту пришли в нормальное состояние. Господи, что же такое было в этом "Ахтамаре"?!
- Саша, я понимаю твои чувства, день рождения и все такое, но ведь мы прежде всего профессионалы. О черт! вдруг остановился Меркулов и взялся за виски. Как прихватывает с утра…
- Ага, безо всяких эмоций сказал Генеральный.
- А, подхватил Турецкий, будучи не в силах стесняться Демидова, так тебя тоже? И как ты лечишься?
- Да как… Пью вот. Меркулов, не глядя ему в глаза, достал из внутреннего кармана легкого льняного пиджака упаковку "алка-зельцер" и бросил в стакан воды сразу две таблеточки. Тебе тоже дать? Быстро действует.
Через четверть часа Турецкий обрел некоторую уверенность и понял, что совершил непоправимую ошибку, когда пошел открывать дверь. Надо было не реагировать, черт возьми! Пусть бы искали его. Не нашли бы и, в конце концов, послали бы кого другого.
Инструктаж начальства и вводная в курс дела заняли еще некоторое время, после чего на кухонный стол лег конверт, в котором лежали билет на самолет, вылетающий через два с половиной часа из Внукова в Симферополь, командировочные и прочая лабуда. Турецкий смотрел на это и думал, что еще час назад спал и был счастливейшим из смертных, только вот не знал об этом.
- Машина ждет, напомнил лаконичный Демидов, забивая последним окурком пепельницу.
Ирка будет в бешенстве.
Надо удрать, пока ее нет. Это единственный выход. Вернее, исход.
Через час они были во Внукове. В аэропорт приехали на машине Меркулова, Генеральный отправился в прокуратуру.
- Чего ты тут торчишь? огрызнулся Турецкий в зале ожидания. Я же улетаю, так езжай в контору, обойдусь без проводов.
Меркулов промолчал, но через семь минут стало ясно, чего именно он ждал. Прибыл курьер из Московской городской прокуратуры с пакетом лично для господина Турецкого.
- Теперь я спокоен, сказал Меркулов Здесь материалы по Богачеву, которые украинцы передали в Москву. Почитаешь в самолете. Думаю, что ты с этим быстро разберешься.
Через полчаса Турецкий прошел паспортный контроль и еще через двадцать пять минут погрузился в ТУ-154 с двумя широкими полосами через весь фюзеляж желтого и голубого цвета. На трапе у Турецкого сработал сотовый телефон. Он обреченно покрутил головой, понимая, что жена успела-таки обнаружить его исчезновение, и нажал на клавишу "talk". А ведь Меркулов обещал взять ее на себя. Не успел, значит.
Но это была не Ирина.
- Саша, сказал слабый голос Солонина. Ты как себя чувствуешь?
- Как в мышеловке.
- У меня голова разламывается, просто ужас.
- А, обрадовался Турецкий. У тебя тоже?
- Ну. Что это мы такое вчера…
Сзади на трапе уже напирали, стюардесса смотрела на него укоризненно.
- Витя, нету времени, бутылка осталась в кабинете, хочешь проведи экспертизу без меня, а я еду купаться.
- О! Ты в баню? Точно, это то, что нам сейчас надо, чтобы выбить заразу из организма. Подожди, я тоже хочу.
- Вот и иди туда, из последних сил выругался Турецкий и, отключив телефон, поднялся в салон самолета. Потом схватился за вновь разболевшуюся голову, что-то вспомнил, снова вытащил телефон, но тут он не работал. Чертыхаясь и невзирая на протесты стюардессы. Турецкий снова вылез на трап, набрал рабочий номер Грязнова. Занято. Тогда позвонил ему домой и, дождавшись, пока включится автоответчик, прокричал: "Славутич, мерзавец, офигенный коньяк мы вчера пили, сохрани для меня еще одну бутылочку, приеду, вставлю тебе в…"
Он вытянул ноги и закрыл глаза. Почему-то немедленно появилась ухмыляющаяся физиономия Славы Грязнова. Ну нет, так не заснешь. Турецкий поднапрягся и представил себе дочь. На пляже. В какой-нибудь дурацкой веселенькой шапочке. В компании таких хохочущих девчушек. С резиновым кругом. Она ведь все еще не умеет плавать.
Детские черты лица вдруг немного исказились, вытянулись, и дочь превратилась в дражайшую супругу. Турецкий подумал, сколько всего Ирка наготовила к его завтрашнему дню рождения, сколько хлопотала, и вот все псу под хвост.
Отвратительно.
Разве можно так поступать с близкими людьми? Почему это мы считаем, что близкие всегда поймут, простят, примут наше скотское поведение, подумалось ему. Да какого черта?! Это пусть посторонние стараются нас понять, принять и так далее. А к близким надо относиться с вниманием и заботой. Вот, например, сейчас надо бы забраться в кабину пилота и угнать самолет назад, во Внуково. Или, еще лучше, посадить его прямо на Фрунзенской набережной. Если только она не прогнется.
…У Ирки вдруг непостижимым образом выросла жесткая щетка усов и появился неподражаемо угрюмый взгляд. Она… превратилась в Грязнова?! Но это был еще не конец. У Славки стремительно светлели волосы, и он в свою очередь мутировал в Солонина… Интересно, интересно, когда же дойдет очередь до Меркулова…
Он давно и прочно спал.
Генеральная прокуратура, Меркулов
старшему следователю
по особо важным делам
Турецкому А. Б.

СПЕЦСООБЩЕНИЕ
Срочно! Секретно!
Александр Борисович, извини, что использую этот канал связи, но дозвониться не смог. У меня для тебя информация семейного свойства. Хотя, скорее, поручение. Ирина Генриховна настоятельно просила передать, чтобы без сладкого ялтинского лука ты не возвращался. Извини, что в ультимативной форме, просто пытаюсь довести до тебя тон супруги. Кажется, она не шутит. Да, чуть не забыл. Он красный. Этот лук, я имею в виду. Держи меня в курсе остальных событий.
Гладко выбритый, Турецкий спустился в холл гостиницы и прошел к стойке проката автомобилей.
- Доброе утро, приветствовал его клерк на швейцарском немецком.
- Привет, ответил Турецкий по-английски. Могу я нанять автомобиль?
- Да, сэр, конечно. На какой срок вам требуется машина?
"Хороший, вопрос. На час? На день? А может быть, на месяц или два?"
- Точно не знаю.
- Будьте любезны, заполните вот эти бумаги.
Турецкий расплатился за машину наличными. Сперва озадаченное лицо клерка мигом приняло добродушно-услужливое выражение.
В приподнятом настроении он вышел из отеля. Машина оказалась красным "фольксвагеном-гольф". Турецкий повернул ключ зажигания и плавно вдавил педаль газа. "Фольксваген" бесшумно тронулся с места. Так же бесшумно вырулил со стоянки и покатил вслед за ним серый "опель".
Турецкий не спеша ехал по тихим, ухоженным улицам с нависающими с обеих сторон старинными каменными домами постройки восемнадцатого века. Выкрашенные в зеленый цвет трамваи невольно рождали ассоциацию с американской валютой. Впрочем, вздор. При чем тут американцы?! Прохожие беспечно, неторопливо передвигались по мощенным булыжником тротуарам. Во всем царило спокойствие и покой, недоступная москвичам размеренность, бессуетность жизни.
Швейцария определенно нравилась Турецкому. Он чувствовал себя расслабленно и беззаботно давно забытое состояние, как будто попал на другую планету или в другое измерение, где время протекает медленно, почти неощутимо.
На вывеске бюро компании было написано: "Саншайн турз". Турецкий отыскал невдалеке место для парковки и направился к большим стеклянным дверям, толкнул их. Его приветствовал веселый мелодичный звон.
Серый "опель" проехал мимо и остановился в сорока метрах на другой стороне улицы.
Турецкий пробыл в бюро не более пятнадцати минут. Когда он выходил, мужчина с ничем не примечательной внешностью, сидевший в "опеле" рядом с водителем, взял трубку сотового телефона. Бросив пару коротких фраз, он отключился.
Тем временем Турецкий забрался в свой автомобиль, и красный "гольф" двинулся в сторону Талтштрассе, откуда уходили туристические автобусы. Серый "опель" последовал в том же направлении.
Пять минут спустя к бюро компании "Саншайн турз" подкатил бежевый "Мерседес-190". Из него легко выпорхнула молодая женщина и застучала каблучками к стеклянной двери.
- Простите, пожалуйста, обратилась она к клерку, стоявшему за стойкой для обслуживания туристов и сейчас явно скучающему. Только что у вас побывал мой муж. Мы немного повздорили в отеле, и, я полагаю, он решил отправиться развеяться на экскурсию. Мне бы хотелось знать, какой маршрут он предпочел, чтобы успеть догнать его и… вы сами понимаете, помириться. Она изобразила виновато-просящую улыбку.
Клерк, уже немолодой седеющий мужчина, понимающе кивнул.
- Это дневной маршрут, мадам. С 13.30 до 18.00. Он охватывает подножие Альп и даже поднимается в них. Очень живописный маршрут. Клерк говорил с гордостью за свою компанию и как бы приглашал мадам последовать примеру своего мужа и пуститься, отбросив все, в это путешествие.
- Автобус останавливается где-нибудь?
- Только в Утенфорде, на обед с 15.00 до 15.45. Там великолепный ресторанчик для туристов.
- И возвращается точно по расписанию? Посетительница явно не спешила уходить.
- Что вы, у нас очень жесткое расписание, заверил клерк. Мы гордимся эффективностью своей работы.
- Не сомневаюсь.
- Ваш супруг выбрал один из самых лучших и увлекательных маршрутов, продолжал клерк, переходя на доверительный тон. Жители Утенфорда неоднократно наблюдали НЛО. Местные старожилы могут об этом рассказать много интересного. Ваш муж интересуется НЛО?
Женщина передернула плечами:
- Он интересуется всем неизвестным и загадочным.
- Вот видите, он правильно избрал маршрут.
- Я и не сомневаюсь. Посетительница повернулась к выходу: Попробую его догнать. Благодарю за помощь.
- Счастливо, мадам.
Женщина вернулась в "мерседес", уселась на место водителя. Угрюмый сосед вопросительно на нее посмотрел. Она лишь слегка качнула головой и прошептала:
- Все о'кей.
Машина тронулась с места и покатила туда, откуда приехала. Угрюмый мужчина набрал номер на сотовом телефоне.
Турецкий удобно расположился в автобусе "Ивеко", рассчитанном на четырнадцать пассажиров. Салон был наполовину пуст. Турецкий оказался девятым и последним туристом, желающим в этот день совершить экскурсию.
За окном проплывали волшебные пейзажи, а заснеженные, гладкие вершины гор просто отбрасывали все проблемы на сто, а то и двести лет назад.
В Утенфорде автобус сделал остановку на обед, и туристы дружно проследовали в местный ресторанчик. Турецкий заказал фирменный луковый суп, салат, ростбиф и апельсиновый сок. От крепких напитков решил героически воздержаться. Хотелось просто дышать и трезво наслаждаться жизнью. Что может быть прекраснее чистого альпийского воздуха?
Он уединился в углу за столиком, покрытым, как, впрочем, и все остальные, белоснежной с ручной вышивкой скатертью. На притормозивший у ресторана серый "опель" и вошедших в зал совершенно одинаковых, неприметных наружностью мужчин не обратил никакого внимания.
После обеда, ровно в 15.45, "Ивеко" тронулся в дальнейший путь, предусмотренный маршрутом.
Водитель "опеля" и его сосед не спеша доели обед и спустя пятнадцать минут поехали в обратном направлении, словно гнали сюда машину исключительно ради фирменного ресторанчика Утенфорда.
В город автобус вернулся точно по расписанию, в 18.00. Турецкий без труда отыскал на полупустой стоянке свой автомобиль и повел его назад к отелю. Серый "опель", дремавший в стороне, ожил и тенью последовал за ним.
В жидком транспортном потоке машины следовали на приличной дистанции друг от друга. Потеряться здесь было практически невозможно. Турецкий подумал, что закрой он глаза, и тогда смог бы уверенно и без риска для жизни вести автомобиль. Вспомнились запруженные галдящими машинами разных мастей московские трассы, улицы, переулки все, где только можно проехать на четырех колесах. Еще припомнился собственный доходяга "жигуленок". Тихо, едва слышно урчащий "гольф" с непривычки даже начал убаюкивать.
Не доезжая трехсот метров до отеля, он затормозил у какого-то кафе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62