Видя, как я, запыхавшись, ворвался в столовую, отец нахмурился. Он никогда не ограничивал моей свободы, но терпеть не мог, когда я опаздывал к столу. К счастью, сегодня он с утра был в хорошем настроении. Он даже не стал требовать от меня объяснений и дружелюбно почесал за ухом Кафи, подскочившего к его стулу.
Во время обеда сегодняшнее происшествие на улице Акаций не выходило у меня из головы. И чем больше я о нем думал, тем больше утверждался в мысли, что водитель испугался именно Кафи. Да, точно, он узнал его или же вспомнил, как ему о нем рассказывали. Я припомнил и слова мальчишки-рассыльного из мясной лавки: «Эти люди живут здесь не более месяца». Месяц! Около месяца назад знакомые Лулу покинули злосчастный подвал. Неужели они сменили свое подземное убежище на ветхое строение с желтыми ставнями на окраине города? И что происходит в пристройке, окна которой постоянно закрыты ставнями? Судя по словам рассыльного, там работают по ночам. Но что они там делают? Мальчишка-рассыльный говорил о «гравировщиках»; ремесло гравировщика предполагает умение хорошо чертить, рисовать и наносить рисунки на различные поверхности. Но ведь в этом нет ничего плохого, зачем же они прячутся?
Как и Стриженый, я был убежден, что мы вот-вот разгадаем эту загадку. Погруженный в свои мысли, я совершенно не замечал, что глотаю, пока мама не спросила, почему я ем один соус, вдобавок пытаясь подцепить его вилкой.
— Господи! — вздохнула она. — Что с тобой, мой бедненький Тиду? Отчего ты сегодня такой рассеянный?
Я покраснел и постарался поскорей разделаться с едой. Однако после обеда мне пришлось пережить несколько тревожных минут. Погода, такая холодная с утра, сейчас явно разгулялась, и мама стала собираться в магазин. Неужели мне придется сидеть с братишкой? К счастью, мама вспомнила о каких-то неотложных домашних делах и решила, что сегодня вообще никуда не пойдет.
Пока она опять не передумала, я свистнул Кафи и пулей вылетел из дому. Трое друзей уже ждали меня в «пещере». Сразу следом за мной прибыл Бифштекс. И только Сапожник опаздывал. Наконец появился и он — запыхавшийся, раскрасневшийся от бега, но сияющий. Вот уже несколько дней, как его мать обедала в столовой у себя на заводе, и он не ходил домой на обед. Проглотив на ходу сэндвич, он помчался на бульвар Круа-Русс в надежде встретить там Рике. Дождавшись, когда подросток выйдет из своей мастерской, Сапожник перехватил его почти у самой двери и засыпал беднягу вопросами. Впрочем, старания Сапожника оказались напрасны: Рике не смог прибавить ничего существенного к тому, что он уже рассказал нам.
— И все же одна деталь показалась мне заслуживающей нашего внимания, — тараторил Сапожник. — Так, Рике утверждает, что никогда не был внутри виллы. Старушка, которая открывала ему дверь, не пускала его дальше порога. Ему даже показалось, что она живет одна, потому что в доме всегда было тихо, и он ни разу не видел, чтобы кто-нибудь входил туда или выходил оттуда. Посылая его на улицу Акаций, хозяин всегда говорил, что это очень уважаемая клиентка, и она интересуется исключительно редкими и очень старыми книгами; ей он посылает особенно ценные издания. Когда Рике отправлялся на эту виллу, хозяин всегда дожидался его возвращения и спрашивал, вручил ли он пакет прямо в руки заказчице.
Выяснив все, что только можно было вытянуть из Рике, Сапожник простился с будущим электриком и помчался на улицу От-Бютт к Мади. К счастью, она была дома. Надев мамин передник, девочка хлопотала у плиты. Родители ее с утра уехали навестить больную тетку, жившую где-то за городом, но должны были скоро вернуться, потому что отцу ее, работавшему на рейсовом автобусе, после обеда предстояло выйти на линию.
Сапожник коротко поведал подруге последние новости. Поведение шофера голубого автомобиля также показалось ей подозрительным; она полностью согласилась с нашим решением — прекратить бегать по всему городу и сосредоточить внимание на вилле с желтыми ставнями. Мади обещала упросить родителей отпустить ее вместе с нами. Чтобы избежать трудного подъема в гору, она собиралась воспользоваться «канаткой».
Состоялся новый «военный совет». Склонившись над планом Лиона, рассыпавшимся на куски от долгого пребывания в кармане Сапожника, мы изучали окрестности улицы Акаций: подъемов и тропинок вокруг было в изобилии. На карте мы без труда отыскали укромный уголок, вполне подходящий для общего сбора.
— Самое главное, — заявил Корже, — чтобы ни Тиду, ни Кафи и духу не было перед виллой. И нам тоже не мешает помнить об осторожности. Будем по очереди прогуливаться перед домом, чтобы одно и то же лицо там подолгу не маячило.
— А как же велосипеды? — спросил Бифштекс.
— Там кругом кривые улочки, они петляют словно зайцы, на них велосипеды нам только помешают. Впрочем, пусть Бифштекс и Стриженый едут вперед.
Мы вышли из «пещеры». Стриженый и Бифштекс сели на велосипеды и быстро обогнали нас. В их задачу входило отыскать какой-нибудь укромный уголок неподалеку от виллы, где мы смогли бы устроить что-то вроде штаба. Затем они должны были отправиться на площадь Сент-Ирене, что у подножия старой крепости, и там ждать нас.
Мы перешли через Сону. Кафи бежал рядом, всем своим видом показывая, как он рад вновь оказаться в компании старых друзей. Небо, такое светлое с утра, постепенно затягивалось тучами; наверное, скоро пойдет дождь, а значит, стемнеет значительно быстрее. Сегодня это нам как раз на руку!
Оглядываясь по сторонам, как и положено заговорщикам, мы миновали набережную и по крутой извилистой тропинке взобрались на гору. Бифштекс и Стриженый ждали нас в условленном месте. Они действительно нашли идеальное пристанище — полуразрушенный монастырский дворик, выходивший на узкую улочку. Собравшись вместе, мы разбились на патрули.
— Главное, — напоминал Корже, — наблюдайте за проезжающими автомобилями. Запоминайте номера тех, что остановятся перед виллой. А ты, Тиду, иди к фуникулеру. Сейчас должна приехать Мади.
В целях конспирации я не стал брать с собой Кафи, а поручил его Гию. Обогнув огородами улицу Акаций, я направился к остановке «канатки». Вскоре показалась и Мади, закутанная в шарф по самые уши. Чтобы правдоподобнее сыграть роль хозяйки, спешащей по своим делам, она захватила корзинку, набитую старой бумагой.
— Смотри, теперь я могу сделать вид, что иду за покупками.
Она рассмеялась, но быстро умолкла: ей передалось мое волнение. Я быстро вывел ее на место сбора. Скоро вернулся Сапожник, патрулировавший первым. Он сообщил, что соседний с виллой дом необитаем. Сегодня утром я этого не заметил, но Сапожник утверждал, что именно так оно и есть, дом пуст… вернее, там сейчас рабочие, они ремонтируют дом изнутри.
— Эх, если б не они, — вздохнул Сапожник, — это было бы идеальное место для наблюдения. Вокруг разбит небольшой сад, отгороженный от двора виллы невысокой стеной, которую легко перелезть.
Следом вернулся Гий.
Он никого не видел возле виллы, ни одна машина не останавливалась перед ней. Он тоже заметил рабочих в соседнем доме.
Следующими в обход отправились Корже и Стриженый. Они вернулись разочарованные: ничего подозрительного по-прежнему не происходило. Время шло, холодало. Засунув руки в карманы узкого пальтишка, я пытался согреться. Время от времени Кафи вопросительно смотрел на меня. «Чего мы ждем? — казалось, говорил он. — Почему мы не идем гулять?» Начинало темнеть. Неужели вся вторая половина дня пройдет впустую? Но вот показался Сапожник. Пройдя в третий раз по улице Акаций, он заметил, что с наступлением темноты ремонтники в пустом доме завершили работу и ушли.
— Пошли туда! Оттуда нам будем прекрасно видно все, что творится на вилле, и там не так холодно.
Застенчивый Гий и щепетильный Стриженый колебались. Конечно, дом необитаем, но это частное владение. Не примут ли нас за грабителей?
— Сейчас не об этом надо думать, — заявила Мади. — Для нас самое главное — спасти Лулу.
Ее убежденность поборола все сомнения. Но пока не совсем стемнело, надо выслать вперед разведку. Бифштекс и Сапожник небольшого роста и гибкие, как кошки, они и станут нашими разведчиками: заберутся в сад и будут ждать там Стриженого и Гия. Последними полезем мы с Корже и Кафи. Мади останется на улице и будет дефилировать там со своей корзинкой. Девчонка привлечет к себе меньше внимания, чем мальчишка. В случае тревоги она крикнет совой.
А мы тихонько свистнем ей в ответ.
Пять часов! Небо затянулось тучами, на улице совсем стемнело. Через четверть часа Бифштекс и Сапожник отправились на разведку. Обратно они не вернулись: значит, им удалось благополучно перелезть через забор в сад. Потом за ними двинулись Стриженый и Гий. Сидя на корточках возле самой стены, мы — Корже, я и Мади — с тревогой прислушивались. Кафи, взволнованный нашим молчанием, вопросительно заглядывал мне в глаза.
— Идем, — наконец сказал Корже. — Ты, Тиду, пойдешь последним. Возьми Кафи на поводок.
По узкой тропе мы спустились на улицу Акаций. Неожиданно я вздрогнул: до нас донесся шум приближающегося автомобиля. Мы остановились. Через несколько минут в паре метров от нас проехала машина. Сердце у меня так и запрыгало.
Это была она!.. Та самая машина, что проезжала здесь сегодня утром!.. Только теперь в ней сидели двое. При свете фонаря я ясно различил их фигуры, Мади и Корже тоже увидели их. Мы бросились следом за автомобилем. К сожалению, в этом месте улица Акаций делала крутой поворот, и мы потеряли его из виду. Впрочем, через несколько минут мы услышали, как шум мотора начал ослабевать, а потом и вовсе стих. Машина остановилась.
Мы тревожно переглянулись. Что делать? Бежать предупредить товарищей? Нет, они наверняка сами слышали, как подъехала машина.
— Оставайтесь здесь, — сказала Мади, — я пойду посмотрю.
Мы глядели ей вслед; она шла, небрежно помахивая корзинкой, и вскоре исчезла во мраке улицы, освещаемой редкими тусклыми фонарями. Через несколько минут ее фигурка вновь появилась на тротуаре.
— Все верно, автомобиль действительно остановился перед виллой, — быстро произнесла она. — И он все еще там… хотя, наверное, скоро уедет: у него горят все фары. Проходя вдоль забора пустого дома, я окликнула наших друзей, но никто не отозвался. Интересно, слышали ли они меня? А может, они побоялись себя выдать?
Мы стояли и ждали; время шло.
— Давайте, я снова схожу посмотрю, — предложила Мади.
Но тут зарокотал мотор; этот звук подсказал нам, что голубой автомобиль разворачивается. Значит, он сейчас поедет обратно. Мы отскочили на обочину и прижались к какому-то забору. Машина прошла мимо. В ней по-прежнему сидели два человека. Подождав, когда они отъедут достаточно далеко, мы двинулись вперед, плотно прижимаясь к ограде. Мади обогнала нас. Дойдя до стены, окружавшей сад пустующего дома, она остановилась и крикнула совой. В ответ раздался слабый свист. Тогда она сделала нам знак, что путь свободен.
Сейчас Мади останется одна на темной улице! Мне стало страшно за нее. А если с ней что-нибудь случится?
— Оставь себе Кафи! — предложил я ей.
— Нет, — решительно отвергла она мое предложение, — вам он больше пригодится. А мне совсем не страшно.
Отважная Мади! Я верил, что она говорит правду: ведь главное для нее было помочь Лулу!
На улице — никого! Быстро, лезем! Стена не выше среднего роста мужчины. Первым перелез Корже. Потом я помог перепрыгнуть Кафи и, наконец, перелез сам. И вот мы втроем стоим на мокрой рыхлой земле. К нам метнулась какая-то тень.
— Не бойтесь, это я, Сапожник; я уже давно жду вас. Идите за мной.
И он повел нас к дому, предупредив, чтобы мы ступали как можно тише.
— Дверь заперта на ключ, — шепотом объяснил он, — но рабочие оставили открытыми окна, наверное, для того, чтобы краска скорее высохла.
Мы бесшумно влезли в окно и очутились в помещении, больше всего напоминавшем кухню; в нос нам ударил запах свежей краски.
— А где все остальные? — заволновался Корже.
— Пошли за мной! Осторожно, тут ступеньки.
Мы поднялись на второй этаж. Наши друзья сидели возле окна, откуда хорошо просматривался крохотный дворик виллы. В темноте я различил пристройку с плотно закрытыми ставнями на окнах.
— Мы слышали первый сигнал Мади, но побоялись ответить, — объяснил Стриженый. — Как раз в это время перед виллой остановился автомобиль. Из него вылезли двое мужчин; они прошли через дворик, вошли в пристройку и вскоре вышли оттуда. Уверен, это сообщники хозяина магазинчика «Газеты — сигареты»! Мы на верном пути.
Я не мог различить выражения лица Стриженого, но по голосу было ясно, что он страшно возбужден. Откуда же у него такая уверенность?
— Он прав, — поддержал друга Сапожник. — Когда автомобиль остановился, мы со Стриженым были в саду. И пусть мы не видели этих людей, зато мы их слышали. Они пробыли в мастерской не больше четверти часа, видимо, очень торопились. Один из них запер дверь, но по дороге уронил ключ на землю. Фонаря у них не было, и ключ они не нашли.
«Черт с ним, — сказал тот, кто его уронил, — сейчас у нас нет времени искать. Поищем, когда вернемся».
«Ты не прав, — возразил другой. — Осторожность никогда не помешает. Я же говорил тебе, что сегодня с самого утра меня одолевают какие-то дурацкие страхи».
«Что ты там городишь? Ты что, все еще вспоминаешь того мальчишку? Черт побери, но ведь в Лионе не одна-единственная овчарка… тем более что Круа-Русс далеко отсюда…»
Понятно, что этот короткий разговор показался нашим друзьям просто бесконечным. Итак, мы не ошиблись. Водитель действительно испугался меня — из-за Кафи, потому что раньше слышал о нем.
— Нам надо во что бы то ни стало проникнуть в пристройку, — заявил Стриженый. — Ключ валяется в траве, до него рукой подать, а другого такого случая у нас не будет.
Мы принялись осматривать дворик и пристройку. Окна самой виллы выходили на улицу, парадная дверь — тоже, незнакомцы прошли во дворик через черный ход. Конечно, где-то в доме должна находиться старушка, но ночью-то она, скорее всего, спит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13