— Чего теперь жалеть, ведь это был твой план… Он был настоящий дикарь, — сварливо отозвался маг.
— Ты никогда не знал любви, старик, — девушка притворно всхлипнула. — Да, это мой план, моя месть ему за измену. Этот варвар посмел оскорбить меня. Но теперь я люблю Карима. Глаз Митры будет моим ему подарком. Он вернет украденное сокровище правителю и завоюет высшее расположение владыки. И все-таки киммерийца жаль…
— Твоя любовь скоротечна, как жизнь мотылька, госпожа, — с ухмылкой заметил маг. — Но лучше ты не заговаривай мне зубы. Где деньги? Или я немедленно ухожу.
Послышались легкие шаги и скрип отпираемой дверцы.
— Вот, забирай свои грязные деньги… Возьми, они твои! — Туго набитые мешочки один за другим падали на кровать.
— Золото хозяина не выбирает… — буркнул Амалес, резво вскакивая с кресла. — Единственное, что я в толк не возьму, это как ты узнала о камне и где разбойники назначат встречу?
— Вендиец сам мне об этом сказал, уж поверь, я знаю, как заставить разговориться мужчину, — обольстительным голосом пропела плутовка. — Я рекомендовала ему Конана, но взяла слово держать дело в тайне. Честность и свела его в могилу. К сожалению, пришлось пожертвовать этим вендийским царьком, а ведь он был так мил…
Конан уже не раз порывался ворваться в комнату и решить все на свой манер.
Осознание чудовищного предательства любимой женщины потрясло душу варвара. Уши его слышали, но разум отказывался верить. И маг, этот ловкий плут, исхигрился получить вдвое больше за камень! Когда в воздухе замелькали пузатые мешочки с золотом, Конан понял, что сейчас самое время поставить точку во всей этой истории.
Как отпущенная прухина, он с мечом в руках влетел в спальню, сорвав занавеску, и схватил мага за горло. Кимиериец дал волю своей ярости. Шея старика слабо хрустнула, и голова безвольно запрокинулась набок. Конан отбросил прочь бесчувственное тело Амалеса и, пылая от гнева, повернулся к Лии.
Девушка в белоснежном халате стояла, прижавшись к стене, и расширившимися от страха глазами смотрела на меч киммерийца. Прекрасное лицо с точеными чертами стало пепельного цвета. Полуоткрытый рот так и не смог издать ни вскрика. Сейчас эти трепетные нежные губы, миндалевидные зеленые глаза и тонкие руки, которые он еще недавно так любил целовать, казались Конану омерзительными. Если бы она закричала, он зарубил бы ее на месте и не испытывал бы ни тени сомнения, но девушка молчала, не в силах справиться с собой.
— Сколько жизней ты погубила, Лия? — стараясь говорить спокойно, спросил киммериец, хотя это далось ему с громадным трудом.
— Конан… — одними губами прошептала красавица и еще несколько раз повторила его имя.
— Да, это я. Ты не рада меня видеть?
— Ты пришел забрать мою душу на Серые Равнины? — с ужасом спросила она.
— Приди в себя, женщина. По-твоему, я похож на мертвеца?
— Значит, этот негодяй мне соврал — Лия неприязненно покосилась на коченеющее тело Амалеса, и тут ее прорвало. Горячие слезы брызнули из вспыхнувших глаз, ноги подкосились, и девушка упала на постель, причитая:
— Ты, ты сам во всем виноват! Я любила тебя… я отдала тебе все! А что мне досталось взамен?
— Ты торговала моей жизнью. Разве этого мало? Ты предала меня, Лия. На тебе кровь.
Конан сделал к ней шаг.
— Я любила тебя, любила!
На улице послышался конский храп и дробное цоканье копыт по мостовой.
Женщина, словно ящерица, быстро отползла и забилась в угол, с надеждой прислушиваясь к звукам со двора.
Отряд верховых, не меньше двадцати человек, спешивался у порога дома.
— Ждешь своего Карима? — Конан презрительно ухмыльнулся. — Ну, я, пожалуй, подожду с тобой.
— Ты не убьешь меня? Нет? — немного осмелев, спросила она.
Конан не ответил, он не спеша собирал мешки с золотом в холщовую дорожную сумку, что благоразумно принес с собой старый Амалес.
Молчание варвара пугало девушку больше, чем блеск стали в его руках. Она взывала к нему, ломая руки, именами всех небожителей.
Киммериец собрал мешочки и только тогда посмотрел на нее.
На лестнице уже слышались приближающиеся шаги. Дверь в спальню настежь распахнулась, и на пороге появился крепкий, рослый юноша, по виду ровесник Конана, с красивым гордым профилем, украсившим бы монету любого достоинства. Он изумленно обвел взглядом комнату и потянулся к мечу в позолоченных ножнах. Но Конан оказался быстрее. Он поймал руку юноши и заставил вернуть клинок на место. Их глаза встретились — Карим испепелял его ненавидящим взглядом, киммериец смотрел насмешливо, с жалостью.
— Кто ты? — бросил юноша вопрос в лицо варвара.
— Конан, — просто ответил тот.
— Конан? Тот самый Конан, что украл Глаз Митры?! — Карим предпринял отчаянную попытку вырваться. С тем же успехом он мог бороться с пещерным медведем.
— Зачем ты пришел в этот дом, негодяй? — сдался наконец юноша.
— Предупредить тебя, что ты связался со змеей. — Конан кивнул в сторону Лии.
— Лия?.. Что все это значит? — Он обратил на киммерийца пылающий гневом взор.
— Спроси у нее сам. Я сказал все и теперь намерен уйти.
Он отпустил руки юноши и метнулся к окну. Еще мгновение, и Конан растворился в темноте, навсегда исчезнув из жизни Карима и красавицы Лии.
* * *
Еще долго гудел от сплетен Шадизар, потрясенный таинственным исчезновением придворного мага Амалеса. Долго осыпал почестями и ласками владыка Заморы своего верного Карима, который сумел вернуть в сокровищницу изумруд, украденный предателем-чародеем. Но короткой оказалась любовь юного военачальника и куртизанки Лии — пути их круто разошлись и больше никогда не пересекались.
WWW.CIMMERIA.RU

1 2 3 4 5