Но при мысли об отце орлиные глаза вдруг наполнились слезами. Он попробовал представить себе, что сейчас делают папа, и Кэти, и Донни – вот в эту самую минуту. Когда он уезжал, папа сказал: «Дети, сегодня мы займемся изготовлением луков и стрел после того, как…» Тут папа закашлялся. «После того, как мы посадим Томми в автобус. Длинные луки, как у Робин Гуда».
Возможно, они сейчас в лесу стреляют в шест. А может быть, папа обходит его ловушки. Его губы задрожали; он изо всех сил старался не заплакать.
– Посмотри-ка, – сказала Джилл, потрогав его за плечо. – Вот те парни. Сюда идут.
Томми украдкой вытер глаза и увидел знакомую пару – они шагали по камням в сторону пляжа. У одного через плечо была перекинута сумка. У обоих в руках был длинный гарпун.
– Уже успели рыбу наловить! – удивленно воскликнул он.
– Если рыба не прячется, ее не трудно загарпунить. Только они, наверное, загарпунили омаров и всякое такое. Ловить омаров запрещено, но это их вряд ли беспокоит.
У Джилл уже сложилось твердое мнение об этой парочке, и Томми был склонен с ней согласиться. Дядя Майк их окликнул, и они побежали к нему. На нем были сапоги на войлочной подошве и шорты; он вручил детям по ведерку и маленькому сачку.
– Я отойду подальше, а вы работайте возле берега, – сказал он. – Джилл, ты знаешь, какие животные мне нужны. А кроме того, побольше больших лоттий и десятка два осьминогов. Ну, и еще морские звезды рода пизастер.
Неожиданно взгляд его упал на ноги Томми, и он нахмурился.
– Да что ты, малый! Почему ты босой?
Томми подтянул штаны.
– Я… э… я забыл взять туфли.
Джилл скорчила гримасу.
– Ты же ноги о камни в клочья раздерешь, – сказала она жестко.
– Ну, это уж ты слишком, – сказал ее отец. – Но посмотрим. Еще одно, Томми: я ничего не скажу, если ты вернешься с пустыми ведрами, – только никого не убивай напрасно. Всякий раз, перевернув камень, клади его на место. И не бросай камешки на рыб, просто чтобы посмотреть, не сумеешь ли ты их убить.
– А зачем переворачивать камни? – спросил Томми.
– Чтобы посмотреть, что под ними – морские козочки… офиуры… и еще всякая всячина. Ну, Джилл тебе покажет. «Мир под камнями», как сказал кто-то. Но миленькие существа прячутся под ними от опасности, и если из-за тебя они лишатся этой защиты, их съедят. Или они могут просто умереть от страха.
Послышался скрип шагов по песку. Бурый и Седой прошли мимо, но дядя Майк окликнул их:
– Вы показали хорошее время, ребята.
– Время тянуть каждый сумеет, – ухмыльнулся Бурый.
Он начал взбираться на уступ, но дядя Майк загородил ему дорогу.
– Как ловилась рыба?
Парни пожали плечами и заговорили одновременно:
– Вода была… – Они тупо уставились друг на друга, а затем Бурый докончил, хмуро глядя себе под ноги: – Она была мутная. Мы ничего не поймали.
Томми подмигнул Джилл. Было ясно, что они заранее подготовили ответ на такой вопрос, но не договорились, кто будет отвечать. Вот и заговорили хором.
– Что у вас в сумке? – спросил отец Джилл.
В сумке, сшитой из старой рыболовной сети, Томми увидел валлиснерию, похожие на волосы зеленые водоросли. В них шевелилось что-то красное и блестящее. Бурый поправил сумку на плече.
– Ничего, – сказал он.
– Ну-ка, вытряхни ее на песок, – приказал дядя Майк.
Бурый отпрянул.
– Еще чего? Вы же не инспектор рыбного надзора.
Дядя Майк сдернул с него сумку и вытряхнул содержимое на песок. Пошарив в водорослях, он извлек несколько рыбок. Одна была изумительного оранжево-красного цвета. Такую красоту нельзя было убивать, и Томми вздрогнул, увидев у нее в боку ранку, оставленную гарпуном. Дядя Майк выпрямился, лицо его пылало от гнева.
– Вы когда-нибудь слышали о том, что гарибальди – охраняемый вид?
– Вы про эту красную рыбешку? – буркнул Седой. – Мы даже не знали, как она называется.
– Но такая красивая, что вы решили ее загарпунить, а? Давно вы занимаетесь подводной охотой?
– Только начали, – быстро ответили парни.
Дядя Май хмыкнул.
– По вашему снаряжению видно, что вы давно должны были научиться узнавать гарибальди. Других красных рыбок в Калифорнии нет.
– Так мы же вам сказали, папаша, что мы не знали, – настаивал Бурый.
– Вот такие, как вы, – сказал дядя Майк, – портят нам жизнь. Прошлой зимой я изловил человека с двумя мешками, полными осьминогов! Он выгонял их из-под камней, напуская в воду хлорку. Понятно, почему лучшие литорали объявляют заповедными.
Он бросил сумку Бурому.
– Забирайте рыбу и убирайтесь. Если я еще раз увижу вас здесь, то сообщу о вас инспектору.
Парни принялись запихивать рыбу и водоросли обратно в сумку, но на гарибальди замялись.
– Забирайте и ее, – сказал дядя Майк. – Надеюсь, вас с ней поймают, и, может, вас это чему-нибудь научит.
Парни натянули джемперы и быстро ушли. Глядя им вслед, Джилл сказала:
– Каким туннелем они пользуются? Надо бы прокрасться за ними и завыть, точно привидения.
Дядя Майк направился к более глубокой воде, перепрыгивая через миниатюрные каньоны между камнями. Томми и Джилл медленно шли за ним. Подошвы у Томми уже сильно побаливали: вода смягчила кожу, и в них то и дело впивались острые раковины морских желудей и улиток-блюдечек, облепивших камни. Он обрадовался, когда Джилл поставила свои ведерки и легла на живот возле впадины с прозрачной водой между камнями.
Опустившись на колени рядом с ней, Томми стал всматриваться сквозь воду в заросли валлиснерии. Он увидел в воде отражения своего лица и лица Джилл; в голубом небе над ними кружила белая чайка. На дне впадины по камням скользили крошечные улитки. Вода во впадине поднималась в такт движению дальней зыби, и темные пряди водорослей колыхались, словно волосы девочки на ветру.
Джилл потрогала его за плечо.
– Смотри! Вон под тем камнем осьминог.
Томми ничего не увидел. Джилл занесла одну руку над водой, а другой рукой наклонила камень. Что-то выскочило из-под него в защитном чернильном облаке. Рука девочки стремительно опустилась в воду, и в пригоршне у нее будто расползся кусок студня. Пальцы ее обвили маленькие щупальца. На руке у Джилл возникло зловещего вида существо с пятнами по телу. У Томми мурашки забегали по коже.
– Видишь его глаза? – спросила Джилл.
Томми различил два темных пятнышка на слизистом теле.
– Да.
– Нет. Не видишь! – Джилл засмеялась. – Это просто пятна. Осьминог этот так и называется – «бимакулятус», что означает «с двумя пятнами», а настоящие глаза вон те щелочки.
Джилл начала отдирать осьминожку от кожи, и Томми увидел два белесых узких глаза. Моллюск отправился в ведро, и Джилл зачерпнула в него воды, чтобы ее пленнику было в чем плавать.
– Их можно насобирать много, все пригодятся, – заметила Джилл. – Но не давай им кусаться. Ощущение такое, будто пчела ужалила. Вообще-то они мне нравятся. Несмотря на хлюпкость, такие смышленые.
Потом она указала на безобразных рыбешек не длиннее мизинца. Вид у них был невзрачный и какой-то колючий, цветом они сливались с камнями, среди которых прятались.
– Это керчаки, – сказала Джилл. – Их ловят сачком. И обязательно подливай воду в ведра и для рыбы и для осьминогов, а то они погибнут. Видишь эти водоросли?
Она вытащила из воды бурый комок и уложила его на дне второго ведерка Томми.
– Это бурые водоросли. В них укладывают хрупких животных вроде офиур, а то их раздавит то, что ты будешь накладывать сверху.
– А какие они, офиуры? – спросил Томми.
– Сейчас покажу. – Джилл приподняла еще несколько камней. Но каждый раз она возвращала их точно на прежнее место. Наконец она открыла гнездо плоских извивающихся животных, похожих на крохотных морских звезд. Размером они были с небольшую монету и немногим толще. Одни были бурого цвета, другие красного. Их колышущиеся лучи были длинными и тонкими, и ни одно не походило на другое. Джилл уложила их на бурые водоросли и прикрыла еще одним комком, чтобы они не высохли.
– Видишь? – сказала она, улыбаясь.
– Ага.
– Бери все, что покажется интересным, а если какие-нибудь окажутся лишними, мы их положим назад в воду. Когда наберешь полные ведра, то сходишь с ними на пляж и переложишь все в бидоны.
Она побежала по отмели, размахивая розовыми ведерками. Томми откашлялся, сосредоточенно сдвинул брови и принялся за работу.
Пятнадцать минут спустя у него уже были две рыбки и одна офиура. Без помощи Джилл он с большим трудом различал крошечные существа из-за их защитной окраски – в точности как у камней, среди которых они прятались. Осьминоги мгновенно меняли цвет, чтобы слиться с фоном; а рыбы всегда успевали заметить его, пока он наклонялся над водой, и скрывались в расселинах. Когда ему все-таки удалось вспугнуть осьминога, тот ускользнул в облаке чернил.
Однако постепенно Томми начала разбираться, под каким камнем может прятаться осьминог или офиура. Наконец он поймал осьминога, но пока отдирал его от руки, ему жгло кожу. Каждое из восьми щупалец было усажено мощными присосками.
В конце концов он придумал способ справляться с рыбками. Бросая камешек в дальний конец лужи, он заставлял их ринуться в противоположную сторону, где поджидал их с сачком, и успевал поймать одну или две.
Вскоре у него набралась уже дюжина осьминогов, причем некоторые были довольно крупные, и ведерки стали заметно тяжелее. Он решил опорожнить их и захромал к бидонам на пляже по лабиринту камней и водорослей.
Джилл опередила его: в одном бидоне плавали рыбки, в другом – осьминог, а в мягких бурых водорослях на дне пластмассового таза копошились всякие другие животные. Томми старательно поместил свою добычу в соответствующие бидоны. Последняя рыбка очутилась в бидоне, и тут Томми вдруг почувствовал что-то у себя за спиной. Он обернулся – и вскрикнул от испуга.
На него сердито смотрел мужчина в сильно поношенной военной форме времен второй мировой войны, за спиной висел вещмешок, на голове была красная бейсбольная кепка.
– Так это, значит, ты! – крикнул незнакомец и шагнул к нему.
Томми попятился.
– Что… что я? – с трудом выговорил он.
Незнакомец протянул руку, которую до этого держал за спиной. На согнутом пальце висела красная рыба, которую он подцепил за жабры.
– Ты загарпунил эту рыбу! – Он свирепо уставился на Томми.
– Нет! – крикнул Томми. – Нет, мой дядя…
– Ага! Ее загарпунил твой дядя?
– Нет, – сказал Томми. – Он… он поймал с этой рыбой двух парней. Отругал их и запретил им приходить сюда.
– Ты кто? – спросил незнакомец.
– Томас Келли, – ответил Томми. – А мой дядя вон там. – Он махнул рукой. – Собирает морских животных.
– А, так это Майк Уоррен – самый злостный браконьер во всей Южной Калифорнии! Он и его семья круглый год жрут омаров, в сезон и не в сезон. Вбил себе в голову, что закон ему не писан.
– Вы инспектор рыбного надзора? – растерянно спросил Томми. Конечно, по виду непохоже, но ведь он мог нарочно переодеться.
Все еще свирепо глядя на Томми, незнакомец вытащил из кармана леску и начал протягивать ее сквозь жабры красной рыбы.
– Моя фамилия Смит, – сказал он. – Передай своему дяде, что Парикмахер Смит нашел рыбу которую он спрятал в валлиснерии.
Томми замотал головой.
– Честное слово, мистер Смит! Мой дядя не…
– Жаль, что я не инспектор, – перебил его Парикмахер Смит. – Сам видишь, я умею ловить нарушителей. Да только меня не взяли – в департаменте счастья своего не понимают. – Он кончил продергивать леску через рот и жабры рыбы и закинул ее за спину.
– У нас даже гарпуна нет, – доказывал Томми. – Я думаю, эти парни оставили ее там, чтобы устроить дяде пакость.
– Лично я против того, чтобы убивали любую рыбу, большую или малую. Если бы господь хотел, чтобы мы ловили рыбу, – добавил Парикмахер Смит сурово, – он бы вместо пальцев дал нам крючки. Верно?
– Может быть, – пробормотал Томми.
– Стой смирно, – неожиданно прикрикнул Смит. Он подошел ближе, прежде чем Томми решил убежать. – Тебе надо подстричься, вот что.
– Я… Я знаю. Я сюда долго ехал.
– Когда я служил в армии, – сказал Смит, – то однажды стриг генерала Эйзенхауэра. Он сказал, что его еще никогда так хорошо не стригли. Мои инструменты при мне, и, если хочешь, я тебе подровняю волосы сзади.
Томми не сомневался, что перед ним сумасшедший. Он представил себе, как он выдергивает лезвие и начинает ерзать им у него по затылку…
– Нет, спасибо, – торопливо ответил он. – Меня стрижет папа.
– Тогда скажи ему, что пора этим заняться, – объявил мистер Смит, повернулся и размашистым шагом пошел по пляжу. Рыба подпрыгивала у него за спиной. Томми увидел, что на мешок нашит американский флаг, а под ним надпись:
ПАРИКМАХЕР СМИТ
СТРИГ ГЕНЕРАЛА ЭЙЗЕНХАУЭРА
Томми схватил ведерки и побежал назад на отмель.
У ДЯДИ МАЙКА НАЧИНАЮТСЯ НЕПРИЯТНОСТИ
– Не беспокойся, – сказал дядя Майк, когда час спустя они собрались отправиться в обратный путь. – Скорее всего, он сейчас уже жарит рыбу в своей хибаре.
– Мы его зовем «Таинственный Смит», – вмешалась Джилл. – Какой-то он жуткий, верно?
Томми кивнул.
– А от него можно ждать неприятностей?
Дядя Майк, который уже было поднял два ведерка, снова опустил их на землю. Он раскрыл небольшой рюкзак и аккуратно уложил в него несколько пластмассовых коробочек с отобранными животными.
– Кто ему поверит? – сказал он.
Томми обдумал эти слова и успокоился.
– Смит утверждает, будто живет на пенсию, – добавил дядя Майк. – Возможно, и так. Только, по-моему, он браконьер номер один в нашем штате. Я много раз видел его с небольшими раками и омарами. Он промышляет продажей мелких морских животных лабораториям и роется в песке на общественных пляжах в поисках потерянных вещей. Люди, например, теряют часы и дают об этом объявление в газете. Ну, и Таинственный Смит получает вознаграждение.
– Он хотел меня подстричь, – сказал Томми с дрожью в голосе.
Джилл даже ойкнула.
Дядя Майк поглядел на часы.
– Пора перекусить и отправляться домой. Кое-кого тут требуется заспиртовать побыстрее.
Джилл побежала к луже, в которой оставила бутылки. Вернулась она с двумя, опустила их на песок и уперла руки в боки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10