Окончив молитву, он спокойно положил свою голову на плаху и был обезглавлен 23 апреля 303 года. Позже воин Георгий был канонизирован и вошел в историю христианства как Святой Георгий Победоносец.
Мощи его, согласно завещанию, положены в Палестине в Лидде. Святой Георгий традиционно считается покровителем военных, хотя у историков нет никаких данных, участвовал ли он лично в военных действиях. Учитывая обилие войн, которые вел Диоклетиан на границах империи, и офицерскую должность, довольно рано полученную Георгием, мы можем с большой долей уверенности предполагать, что он сражался на войне и сражался храбро. В православной традиции святой Георгий изображается всадником с копьем, поражающим дракона. В облике дракона здесь выступает символический образ язычества, борьбе с которым послужила вся его короткая, но славная жизнь.
ТАМПЛИЕРЫ
А сановников и рыцарей разместили в одиночных камерах. Со вчерашнего утра они не получали пищи. Никто не пришел к ним. Никто не объяснил причин внезапного ареста и незаконного заключения.
Фредерик Поттешер
Среди политических процессов средневековья особое место занимает суд над тамплиерами. Церковный Орден тамплиеров (в переводе — «храмовников», от слова «le Tample» — Иерусалимский храм) возник после Первого крестового похода в конце XI века.
Он во многом походил на такие предназначенные для борьбы с «неверными» христианско-военизированные организации, как Орден госпитальеров или Тевтонский орден, который, как известно, стал главным орудием средневековых немецких государств.
Устав тамплиеров, одобренный в 1128 году, позднее был дополнен многочисленными секретными правилами, касавшимися внутренней организации ордена. Рыцари ордена, а в него широко вербовались дворяне из Англии, Германии и других западноевропейских стран, отстаивали завоевания крестоносцев в Сирии и Палестине. Папы щедро наделяли тамплиеров различными привилегиями. После того как в 1291 году пала Аккра, последний оплот крестоносного воинства на Ближнем Востоке, орден, численность которого составляла до 20 тысяч человек, перебрался на Кипр.
Еще во времена борьбы с мусульманами тамплиеры совмещали ратное дело с умелыми финансовыми операциями, умножавшими их богатство. К началу XIV века Орден тамплиеров занялся торговлей и ростовщичеством, стал кредитором многих светских монархов, обладателем огромных богатств (часть этих сокровищ, хранившихся в тайниках рыцарских замков, и поныне разыскивают археологи или просто охотники за кладами).
То была организация, не знавшая государственных границ. Ее отделения в различных странах сделались государством в государстве, повсеместно возбуждали недовольство и подозрения, поэтому против ордена нетрудно было возбудить ненависть толпы. Все это вполне трезво учел решительный и совершенно бесцеремонный политик — французский король Филипп IV Красивый, успевший уже выдержать нелегкую борьбу с папством. Обеспокоенный вовсе не защитой веры и чистоты нравов, что ему позднее приписывали некоторые историки, Филипп попросту стремился належигь руку на имущество ордена. Однако он хотел, чтобы это выглядело не как грабеж, а как справедливое наказание за грехи, к тому же одобренное единодушным решением и светских и духовных властей. Воспользовавшись в качестве предлога каким-то случайным доносом, Филипп приказал без шума допросить нескольких тамплиеров и затем начал секретные переговоры с папой Клементом V, настаивая на расследовании положения дел в ордене. Опасаясь обострять отношения с королем, папа после некоторого колебания согласился на это, тем более что встревоженный орден не рискнул возражать против проведения следствия.
Тогда Филипп IV решил, что настало время нанести удар. 22 сентября 1307 года Королевский совет принял решение об аресте всех тамплиеров, находившихся на территории Франции. Три недели в строжайшем секрете велись приготовления к этой совсем нелегкой для тогдашних властей операции. Королевские чиновники, командиры военных отрядов (а также местные инквизиторы) до самого последнего момента не знали, что им предстояло совершить: приказы поступили в запечатанных пакетах, которые разрешалось вскрыть лишь в пятницу, 13 октября. Тамплиеры были захвачены врасплох. Нечего было и думать о сопротивлении.
Король делал вид, что действует с полного согласия папы. Тот же узнал о мастерской «полицейской» акции, проведенной Филиппом, лишь после ее свершения. Арестованным сразу же были приписаны многочисленные преступления против религии и нравственности: богохульство и отречение от Христа, культ дьявола, распутная жизнь, различные извращения. Допрос вели совместно инквизиторы и королевские слуги, при этом применялись самые жестокие пытки и в результате, конечно, были добыты нужные показания. Филипп IV даже собрал в мае 1308 года Генеральные штаты, чтобы заручиться их поддержкой и тем самым нейтрализовать любые возражения папы. Формально спор с Римом велся о том, кому надлежит судить тамплиеров, по существу же, о том, кто унаследует их богатства.
Был достигнут компромисс. Суд над отдельными тамплиерами был фактически оставлен в ведении короля, а над орденом в целом и его руководителями — в ведении римского первосвященника. Для этой цели осенью 1310 года был созван совет важных церковных иерархов, составивших специальный трибунал. Он занимал менее жесткую позицию и не прибегал к пыткам. Но если бы тамплиеры, выступавшие в качестве свидетелей по делу ордена, отказались от данных ими ранее признаний, они могли быть отправлены королевскими властями на костер как еретики, вторично впавшие в греховные заблуждения. 12 мая 1311 года 54 тамплиера, вызванные свидетелями в трибунал, были осуждены инквизиционными судами, действовавшими по приказу короля, и сразу же казнены. Это произвело надлежащий эффект — у остальных свидетелей отбили охоту отрекаться от прошлых показаний. Правда, один из них, набравшись мужества, все же заявил, что его показания были лживы и вырваны под пыткой: «Я бы признал все; я думаю, что признал бы, что убил самого Бога, если бы этого потребовали!»
Недовольный позицией трибунала, Филипп решил оказать дополнительное давление на Клемента V. Папа тем более поддался этому нажиму, что еще в 1309 году должен был перенести свою резиденцию из Рима во французский город Авиньон. Король приказал провести расследование преступлений своего заклятого врага — покойного папы Бонифация XIII, которого обвиняли в ереси, содомском грехе и других деяниях. Чтобы потушить вызванный этим скандал, Клемент V согласился окончательно пожертвовать тамплиерами. Церковный трибунал после долгого перерыва возобновил в октябре 1311 года заседания, которые продолжались до мая 1312 года.
Настойчивость короля все усиливалась. По совету трибунала папа объявил о роспуске Ордена тамплиеров, имущество которого должно было перейти к госпитальерам. Впрочем, львиная доля добычи досталась Филиппу IV. 18 марта 1314 года был вынесен приговор великому магистру Жаку Моле и еще троим руководителям ордена. Все они признали предъявленные им обвинения и были приговорены к пожизненному заключению. Однако в момент произнесения приговора Жак Моле и другой осужденный, Жоффруа де Шарпе, объявили: они виноваты лишь в том, что, пытаясь спасти себе жизнь, предали орден и признали истиной возведенную на него хулу. В тот же вечер оба по приказу короля были сожжены на костре.
Шесть с половиной веков, отделяющих нас от этого процесса, не привели к единодушию ученых в его оценке. Историки и исследователи и поныне спорят о том, что было правдой в обвинениях, предъявленных тамплиерам. Нам же ясно, что несчастные рыцари пали жертвой собственной недооценки общественно-политической ситуации в стране. Собрав огромные финансовые средства, орден тем не менее не стал достаточно влиятельной силой в государстве, и государство расправилось с ним, как всегда поступало в подобных случаях.
АНДРОНИК I
Всякий раз простирал Я руки Мои к народу непокорному, ходившему путем недобрым, по своим помышлениям…
Исх 64
Андроник I, византийский император из династии Комнинов (около 1123/24-1185), вначале был регентом при малолетнем (12 лет от роду) Алексее II. В регенты он был выдвинут весьма влиятельными вельможами Контостефаном и Ангелом. Однако с первых дней правления новый регент показал себя не только неблагодарным, но и крайне опасным человеком. Правление Андроника отличалось крайней жестокостью. Основное направление его политики заключалось в преследовании всех, кто ему противодействовал раньше, и всех, кто казался ему опасным и подозрительным. Византийский историк Никита Хониат писал: «Кому вчера подносил он кусок хлеба, кого поил благовонным цельным вином, с тем сегодня поступал злейшим образом… Андроник считал погибшим тот день, когда он не ослепил кого-нибудь». Аресты, ослепления, конфискации и казни стали обычным явлением. Разочаровавшиеся в своем ставленнике сановники Контостефан и Ангел организовали против него заговор. Однако заговор этот был раскрыт, Ангел бежал, Контостефан был ослеплен.
Воспользовавшись известием о том, что Ангел готовит новое восстание, Андроник настроил народ так, что тот стал громко требовать возведения регента в соправители. Через год после коронации, состоявшейся в октябре 1183 года, в сентябре 1184-го он приказал приговорить к смертной казни Алексея II, и той же ночью малолетний император был задушен тетивой лука.
Однако каково же было изумление византийцев, когда престарелый Андроник сделал своей женой 11-летнюю невесту убитого императора, французскую принцессу Агнессу. На убийство Алексея II население Малой Азии ответило тем, что примкнуло к начавшемуся в Вифинии возвышению дома Ангелов. Зимой 1185 года малоазийское восстание представляло нешуточную угрозу, и Андроник двинулся в карательную экспедицию. Ему удалось отнять у заговорщиков Никею и Прусу. В течение 1185 года население Константинополя окончательно отвернулось от тирана, жестокости его усилились, и даже его верных советников и приближенных охватило опасение за свою жизнь.
Однако основной целью Андроника по-прежнему была поимка и казнь его давнего противника Ангела. 11 сентября 1185 года, получив сведения о его местонахождении, он послал людей схватить недруга. Спасаясь от погони, тот сел на коня, бросился с обнаженным мечом на врагов и в отчаянии кинулся искать убежища в храме Святой Софии. Преследователи не решались ворваться в храм. Вокруг Ангела тотчас же стал собираться недовольный императором народ, и утром 12 сентября 1185 года Ангела провозгласили императором. Весь город вооружился, заключенных выпустили из темниц, и с патриархом во главе население города двинулось во дворец. Малочисленный отряд стражи вяло оборонялся против рассвирепевшей толпы. А когда толпа сломала ворота, Андронику оставалось лишь одно: поспешно снять с себя все знаки царского достоинства и бежать. Он намеревался переправиться через Черное море в Россию. Когда же встречный ветер отогнал его лодку обратно к берегу, он попал в руки посланных за ним в погоню людей Ангела, и бывшего императора связанным привезли в столицу. Бесчисленные враги, которых он сам себе создал, точно голодные волки жаждали его крови, а Ангел не хотел избавить его от смертных мук. Когда Андроника в цепях привели из места заключения к новому царю, он допустил, чтобы в его присутствии всевозможным образом ругались над старым царем и били его. Затем Ангел приказал отрубить ему руку и отвести обратно в темницу, а через несколько дней выколоть глаз.
Затем Андроника посадили на верблюда и повезли по улицам… Грубые жители Константинополя, сбежавшиеся на это зрелище, совсем не думали о том, что это — человек, который недавно еще был царем, что его все прославляли, приветствовали низкими поклонами и благими пожеланиями, присягали ему в верности. С бессмысленным гневом напали они на Андроника, и не было зла, которое бы не сделали ему. Некоторые поносили срамными словами его отца и мать, иные кололи вилами в бока, а еще более наглые бросали в него камнями и называли бешеной собакой. Одна женщина, схватив из кухни горшок с кипящей водой, выплеснула ему в лицо. Словом, не было никого, кто не надругался бы над Андроником! Наконец подле скульптурной группы, представляющей львицу и гиену, на ипподроме, его повесили на двух столбах вниз головой, и тут он испустил дух. Несмотря на страшные мучения, он не издавал ни малейшего стона, и только повторял постоянно: «Зачем ломаете вы поломанный тростник». Мы согласны, что глумления черни над поверженным титаном — дело насколько мерзкое, настолько же и обыденное. Точно так же народ издевался над всеми низвергнутыми властителями всех времен и народов — от античных тиранов и кесарей до современных самодержцев.
Одно лишь примиряет нас с этим фактом — у народа всегда имелись на это весьма веские основания.
ИВАН ВЕЛЬЯМИНОВ И НЕКОМАТ
«Мамай дышит яростью на нас, — говорили тогда, — если мы спустим тверскому князю, то он, соединившись с Мамаем, наделает нам беды»
Н. И. Костомаров
В истории становления российского государства одним из наиболее тягостных и беспросветных периодов была эпоха княжения Димитрия Донского. Несмотря на историческое значение сражения на Куликовом поле, следует признать, что роль этой битвы в немалой мере была приукрашена потомками. Для простого же русского народа она была всего лишь еще одной резней в череде постоянных и беспросветных драк, в которые их водили хозяева — князья. По большому счету суздальскому или рязанскому мужику-дружиннику было все равно кого резать и грабить — своего ли собрата москвича, новгородца или татарского мурзу — национальное самосознание в те времена пробуждалось, только когда перед лицом начинала маячить веревка палача.
В XIV веке не существовало еще русского государства в том понимании этого слова, к какому мы привыкли, и русская нация, объединенная языком и верой, но не единой властью, являла собой сообщество племен, которые поминутно готовы были начать войну против того из соседей, с которым в тот момент пожелал бы воевать князь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14