Каменные ступени, ведущие в глубину.
-- Ну, ничего не поделаешь,-- сказал Серафим.-- Будь здоров. Как-нибудь опять встретимся.
-- Что-то вроде Тушкана... Тошка... Ташка...-- сказал Лев.-- Нет, не могу. Это безнадежно. И ты будь здоров. Всех благ.
Серафим помахал растопыренной рукой, его широкая спина сгорбилась и скрылась в глубине. Лев медленно пошел обратно,-через сквер, мимо почтамта, мимо нищей... Вдруг он остановился. В памяти, в какой-то точке памяти, наметилось легкое движение, будто что-то очень маленькое проснулось и зашевелилось. Слово еще было незримо,-- но уже его тень протянулась -- как бы из-за угла,-- и хотелось на эту тень наступить, не дать ей опять втянуться. Увы, не успел. Все исчезло,-- но, в то мгновение, как мозг перестал напрягаться, снова и уже яснее дрогнуло что-то, и, как мышь, выходящая из щели, когда в комнате тихо, появилось, легко, беззвучно и таинственно, живое словесное тельце... "Дай лапу, Шутик". Шутик! Как просто. Шутик...
Он невольно оглянулся, подумал, что Серафим, сидя в подземном вагоне, тоже, быть может, вспомнил. Жалкая встреча.
Лев вздохнул, посмотрел на часы и, увидя что еще не поздно, решил направиться к дому, где жили Лещеевы,-- похлопать в ладони, авось отопрут.

1 2