Олег называл бывших однопартийцев предателями, намекал на то, что они сами замешаны в куда более серьезных аферах, и под конец интервью заявил, что вскоре намерен представить компромат на тех, кто пытается изображать из себя святых.
Ей стало жалко бывшего мужа. Надо же, он никак не мог понять, что его время прошло. Впрочем, Ирина это уже давно подметила, подобным недугом – неспособностью понять, что настала пора исчезнуть с политической арены, – страдали все или почти все представители политической элиты.
Татищева прошла в просторный коридор, который был заставлен коробками. У нее нет ни малейшего желания распаковывать вещи, да и зачем? В последнее время она ощущала ужасную апатию. И страх.
О том, что она не может больше писать, знал только Андрей Кирьянов, ее психотерапевт. И он уверял ее, что это временное явление, результат кризиса, который она переживает. Но Ирина не была в этом уверена.
Она прошла на кухню, включила электрический чайник. Чашка ароматного кофе с молоком никогда не помешает. Потом прослушала несколько сообщений на автоответчике. В последнее время она предпочитала не брать трубку, не узнав сначала, кто ей звонит. Так и есть, несколько журналистов с просьбами дать интервью или прокомментировать исключение Олега из рядов партии. Затем сам Олег – ему требуется утешение. Но только не от нее. У него уже появилась очередная подружка, и Ирина не собирается превращаться в слабовольную особу, которая позволяет бывшему мужу уходить и возвращаться по десять раз.
Прихватив кружку с кофе, Ирина отправилась в кабинет, где на столе возвышался монстр, некогда бывший ее лучшим другом, – компьютер. Она не подходила к нему уже две недели. Все равно ничего путного не выйдет. Мысли, которые сейчас роятся у нее в голове, мгновенно исчезают, как только она оказывается перед компьютером. Она пыталась писать от руки, но это не помогло, результат был все тем же – неутешительным и негативным.
Ирина смело включила компьютер, зашла в файл своего нового романа, который начала еще полтора месяца назад. Все те же семь страниц, предложение, оборванное на полуслове. И у нее нет ни малейшего желания продолжать. Но как же дальше? Только сегодня представитель издательства поинтересовался, не передумала ли она взять творческий отпуск.
– Ну что же, попробуем, – сказала Ирина вслух, прочитала последний абзац и попыталась сконцентрироваться. Где мысли, которые только что роились в голове? Почему, как только ее пальцы оказываются на клавиатуре, мозг впадает в ступор? Андрей говорит, что это своеобразная защитная реакция организма на стресс, который она испытала после развода с мужем. Но это ведь не так! Ей совершенно все равно, что произошло с Олегом, она его не любит, он ее предал…
Или она только пытается внушить себе это? Все же Олег был частью ее жизни почти восемь лет, она вышла за него замуж через год после окончания университета. Он, начинающий бизнесмен, сразу же пленил ее мальчишеской улыбкой и юмором. А на самом деле за этим фасадом скрывались обман и разврат.
Вздохнув, Ирина раскрыла файлы со своими предыдущими произведениями. Первые она писала на тяжелой и неуклюжей печатной машинке и только потом стала использовать в работе куда более удобный компьютер.
Вот они, ее романы, все в электронной форме. Когда-то ей доставляло удовольствие придумывать сюжет, закручивать действие, а теперь… Андрей говорит, что ей необходимо отвлечься, взять отпуск, сменить обстановку, в конце концов, завести новую любовь. Но проще сказать, чем сделать.
Татищева, в течение нескольких минут обдумав вертевшуюся в голове фразу, начала писать. Так и есть, первые два абзаца дались легко, а потом… Потом она ощутила непонятную усталость. Мысли разбежались, настроение упало. Неужели даже в том, что она потеряла способность писать, виноват Олег? Да нет же, она совершенно не держала зла на бывшего мужа. Рано или поздно их брак должен был закончиться разводом. Но, конечно, не таким грязным и публичным.
Ирина закрыла текстовый файл и нашла одну из «игрушек». Занятие, достойное знаменитой писательницы. Вместо того чтобы ваять очередной шедевр, она пытается вместе с охотницей за сокровищами Лорой Крофт найти выход из подземелья. Ирина подумала, что она в чем-то похожа на главную героиню этой игры. Ей также необходимо найти выход, и чем скорее, тем лучше. Еще несколько месяцев, полгода или максимум год, а потом возникнет вопрос – Ирина Вениаминовна, когда же мы увидим ваш новый роман? И что она ответит на это? Что она разучилась писать и не собирается больше прикасаться к компьютерной клавиатуре.
Андрей Кирьянов обещал ей помочь. Впервые попав к нему на прием, она ожидала увидеть пожилого доктора, чем-то напоминающего Зигмунда Фрейда: борода, возможно, трубка, безукоризненный английский костюм. Правильным оказалось только последнее ее предположение, Кирьянов на самом деле носил великолепные, наверняка сшитые на заказ костюмы. Ее сбило с толку отчество – Самуилович. Человеку с таким отчеством, по ее мнению, должно быть как минимум шестьдесят.
На самом деле Кирьянову оказалось не более сорока, белозубой улыбкой он походил на голливудскую кинозвезду, его манеры и обхождение внушали оптимизм и спокойствие. Он считался одним из лучших психоаналитиков столицы.
Ирина поймала себя на мысли, а не увлеклась ли она Андреем. Да нет, как такое может быть! Она ничего не знала о личной жизни Кирьянова, объектом постоянного исследования была именно ее личная жизнь.
Взглянув на часы, Ирина с удивлением отметила, что уже половина двенадцатого. Надо же, она провела у компьютера почти полтора часа и не заметила этого. А путного-то ничего не сделала. Три с половиной абзаца, едва ли половина страницы, не густо, Ириша. С такими темпами на то, чтобы написать средний по объему роман, тебе потребуется года два.
Ну что ж, решила Татищева, если пока она не в состоянии творить, то необходимо хотя бы наметить сюжет. Она давно хотела написать камерную семейную драму – узкий круг подозреваемых, богатый старик, который внезапно умирает, как выясняется позднее, от отравления, его внучка, неожиданно получающая все его состояние и становящаяся первой подозреваемой. Кто же должен быть убийцей? Кто-то из милых родственников. А какой выбрать яд?
Решив, что спать пока отправляться рано – она все равно была типичной «совой» и предпочитала работать вечером и ночью, Ирина попыталась вспомнить, где же находится громоздкий и старинный справочник по токсикологии. Ей нужно найти какой-нибудь алкалоид, растительный яд, при помощи которого некто из числа родственников отправит горячо любимого патриарха на тот свет.
Татищева оглянулась. В ее новой квартире царил невообразимый кавардак. Она не хотела, чтобы кто-либо, например, ее суетливая мама или сестра, помогал ей разбирать вещи. Многие из них необходимо выкинуть, как она сделала, например, с той самой печатной машинкой, на которой создавались ее первые произведения. Да и вообще, при переезде из особняка, где она провела годы вместе с Олегом, Ирина избавилась от множества тяготивших ее воспоминаний и ненужных вещей. И первым в этом списке был сам Олег.
Что ж, если приобрести соответствующую мебель, то из дома выйдет толк, подумала Ирина. Квартира, в которой она будет одна, совершенна одна. Иногда одиночество не так уж и плохо!
Она прошествовала по всем комнатам, задевая многочисленные коробки и ящики с барахлом. Ну куда же она умудрилась запихнуть книги по медицине? Впрочем, неудивительно, что она не может их сейчас найти, ведь укладывать вещи ей помогала мама, суетливая и вечно спешащая и при этом всегда лучше других знающая, что и как надо делать.
Ирина подошла к антресолям. Надо же, и они забиты вещами. Ага, кажется, она обнаружила то, что требуется. Вот он, ящик с надписью «Медицина». Судя по всему, кто-то из грузчиков по команде ее матери поставил тяжеленный ящик наверх. Придется сейчас вытаскивать его, он весит наверняка не один десяток килограммов.
Обижаться на мать Ирина давно отучилась. Все равно это ничего не даст. Лидия Петровна, сменив четырех супругов, разумеется, знала, что ее дочери никогда не смогут самостоятельно распорядиться собственной жизнью без ее вмешательства.
Ирина отыскала складную лестницу, убедилась, что та не сложится под ней, и забралась наверх. Тронула вожделенный ящик с книгами по медицинской тематике. Небось справочник по ядам лежит в самом низу, иначе и быть не может.
Татищева попыталась приподнять ящик, с большим трудом ей это удалось. Надо же, какой тяжелый. Но как она его сумеет стащить вниз? Она же не удержит его, в нем никак не меньше сорока или пятидесяти килограммов. Может быть, наклонить его и попытаться заглянуть вовнутрь?
Ирина так и сделала. Она вытащила ящик наполовину из антресолей, теперь, если его наклонить… В нос попала едкая пыль, Ирина звонко чихнула. Затем она заметила какое-то движение, рука инстинктивно дернулась. Из зазора между ящиком и стеной выполз паук – достаточно крупный, мохнатый, омерзительный. Ирина содрогнулась от отвращения.
– Фу ты! – воскликнула она и спрыгнула со ступенек лестницы на пол. Паук также приземлился на паркет. Перебирая конечностями, он потрусил в сторону кухни. Ирина отбежала в сторону. Она понимала, что паук вряд ли причинит ей зло – это все же не птицеед и не каракурт, – но пересилить себя не могла.
Раздался шорох. Ирина подняла голову. Ящик, который она выдвинула из антресолей, закачался. Она не успела опомниться, как он, накренившись, грохнулся на пол, а вместе с ним вниз полетела и старинная пишущая машинка. Ударившись о ступеньки лестницы, она с грохотом обрушилась на паркет, лестница, качнувшись, упала вслед за ней.
Все это произошло в течение пары секунд. Ирина с ужасом наблюдала за происходящим. Как же ей повезло, машинка, оказывается, была на ящике, Ирина не могла этого видеть и с глупым упорством пыталась наклонить его. Если бы она стояла на лестнице, на нее сначала обрушился бы тяжеленный короб с книгами, затем пишущая машинка, а потом Ирина сама бы сверзилась вниз. Парочка переломов – и это было бы еще счастливым исходом. Можно представить, какое сообщение появилось бы назавтра в прессе – известная писательница Ирина Татищева гибнет в собственной квартире, придавленная пишущей машинкой. Истинно литературная смерть! Постмодернисты были бы в восторге!
Ирина натужно рассмеялась, однако почувствовала страх. Отчего? Да хотя бы потому, что точно помнила – этот древний «ундервуд» она выбросила. В день переезда она попросила одного из рабочих отнести его к мусорным контейнерам. Тот, подхватив железного мастодонта, исполнил ее просьбу. И каким же образом машинка опять оказалась в ее квартире? Неужели рабочий, неправильно истолковав ее просьбу, поставил «ундервуд» в фургон? Ирина не могла этого понять. Она была уверена, что не видела машинку в квартире…
Получается… Получается, что если бы не паук, который выполз непонятно откуда, напугал ее и заставил спрыгнуть с лестницы, то она бы уже погибла под грудой железа и книг. Паук… Ирина моментально вспомнила фразу странной старухи сегодня во время встречи с читателями: «Паук тебя спасет».
Паук спас ее. Но это бред! Неужели у нее начинаются галлюцинации, ведь старуху никто, кроме нее самой, не видел. И как паук мог спасти ей жизнь? Ирина посмотрела на порог кухни. Черный клубок, застывший на паркете, снова побежал. Паук словно следил за ходом ее мыслей.
Ирина мотнула головой. Нет, она и думать об этом не собирается! Но старуха, предостерегавшая ее, никак не шла у Ирины из головы. Татищева подошла к ящику с книгами, лежавшему на боку. Том по токсикологии валялся сверху. Но желание продумывать сюжет у нее пропало. Ирина подхватила пишущую машинку и поставила ее в угол.
Раздался пронзительный телефонный звонок. От неожиданности Ирина вздрогнула. Уже никак не меньше полуночи, кто может звонить в такой час? Дождавшись, пока включится автоответчик, Ирина услышала голос матери:
– Ирочка, деточка, я же знаю, что ты сейчас дома, возьми трубку, прошу тебя.
Мама, кто же еще! Лидия Петровна могла позвонить в любой удобный для себя час. Она даже не задавалась вопросом, что делает тот человек, которому она звонит: спит или занимается неотложными делами. Здоровая эгоистка, Лидия Петровна никогда не интересовалась проблемами окружающих.
– Ну наконец-то, Ира, – произнесла Лидия Петровна, заслышав голос дочери. – После того как ты переехала в отдельную квартиру, к тебе дозвониться сложнее, чем в Белый дом.
– Мама, а ты пробовала? – попыталась вяло возразить Ирина, но мать уже полностью завладела разговором:
– Дорогая моя, оставь такие замечания для своих книжек. И кстати, Ирочка, ты ведь уже работаешь над своим новым романом? Скажи, что да!
Ирина вздохнула. Мама звонила, чтобы по чьей-то наводке узнать, как продвигается дело с книгой. Лидия Петровна последние сорок лет жила, ни в чем не нуждаясь, два ее первых мужа занимали ответственные посты в партийных структурах, третий был директором крупного универмага (с ним не повезло, так как его посадили на двадцать лет за крупные растраты), последний же, известный ювелир, скончался, оставив вдове весьма солидное состояние. Однако Лидия Петровна предпочитала жить за счет дочерей и их мужей. Обеспокоенная разрывом Ирины с Олегом, человеком более чем состоятельным, она то и дело подстегивала дочь вопросом о том, как движется работа над новым романом. Еще бы, если Ирина не будет зарабатывать деньги, кто же позаботится о старой мамочке?
– Да, да, – ответила Ирина. Она знала, что Лидия Петровна слышит только то, что желает услышать. – Я сегодня начала…
– Ты у меня молодец, – произнесла мать. – Увы, я не смогла приехать на твою встречу с читателями, но уверена, что все прошло замечательно.
– Более чем, – подтвердила Татищева.
1 2 3 4 5 6 7 8