Что вас беспокоит, кроме смерти мужа?
– У меня страхи, – дрожащим голосом выдала Оля. – Понимаете, я боюсь всего… Бактерии, микробы, крысы, ведьмы, лишаи, змеи… Их так много, а я одна…
Борис Яковлевич оторвался от голубой узорчатой чашки и уставился на хозяйку квартиры.
– …еще меня беспокоят озоновые дыры, красная кнопка в чемоданчике президента, снежный человек, инопланетяне, угри, которые могут перерасти в опухоли, звуки из труб по ночам, плохие замки на клетках в зоопарке… а еще… – Оля понизила голос и прошептала: – А еще я боюсь, что в канализации живут мутанты, которые раз в месяц выползают на поверхность…
– А почему же только раз в месяц? – ошарашенно спросил Васечкин.
– Это я себя так утешаю, – всхлипнула Оля, – не хочется думать, что они это делают чаще.
Борис Яковлевич покосился на Ирочку, та пожала плечами – мол, что вы хотите, моя дальняя родственница – слабонервная дама, остро нуждается в общении с горячо любимым психоаналитиком. Теперь-то вы понимаете, дорогой следователь, что она не могла убить Самаринского, потому что без него просто пропадет.
– Илья Петрович, родненький, – запричитала Оля, – на кого же вы меня покинули…
– Глотни чайку, – заботливо предложила ей Ирочка. – Тебе необходимо сейчас отвлечься. Борис Яковлевич, нельзя ли отложить этот разговор? Вы же видите, Оля очень переживает…
– Да, да, – закивал Васечкин, опасливо глядя на хозяйку квартиры. Положил на стол небольшой листок бумаги, исписанный мелким почерком, и добавил: – Прошу вас завтра зайти ко мне, адрес здесь. У вас возьмут отпечатки пальцев, и, возможно, мы с вами побеседуем еще раз.
Оля пробормотала: «Хорошо», всхлипнула и попросила Иру проводить гостя. Когда дверь за Борисом Яковлевичем захлопнулась, девушки бросились на кухню и принялись шумно обсуждать состоявшуюся беседу.
– Я думала – умру! – воскликнула Оля, разливая по рюмкам кофейный ликер. – Ты видела, как он смотрел на меня… Кошмар!
– Очень даже неплохо все прошло, – похрустывая яблоком, ответила Ирочка.
– Мне тоже так показалось.
– Подаришь им завтра свои отпечатки, ответишь на пару вопросов и будешь спать спокойно до конца своих дней.
Последние слова явно были лишними, Ольга живо себе представила гроб и плавную музыку.
– Мне нужны успокоительные и просто необходим новый живой психоаналитик! – Оля добавила в ликер оставшуюся валерьянку и выпила все залпом. – Да! Мне нужен новый психоаналитик! Найди его!
Ирочка пребывала в замешательстве. Где водятся целители душ, она не знала, а в том, что один из них нужен срочно, сомнений не было. Оля наливала уже четвертую рюмку ликера и, тряся над ней пустой склянкой от травяной настойки, слезно просила:
– Ну давай, миленькая, еще хотя бы одну капельку.
Шаг к выздоровлению уже был сделан, но результат требовалось закрепить.
* * *
Старенькие часы с помутневшим стеклом и одной погнутой стрелкой настойчиво тикали, намекая Егору Васильевичу, что пора бы уже откланяться. Целую неделю он гостил у своей зазнобы, забросив балконное приусадебное хозяйство вместе со всеми прочими обязанностями.
– А скажи-ка, моя дорогая Любовь Григорьевна, что этой молодежи надо? – зевая, спросил Егор Васильевич, почесывая при этом заросший подбородок.
– Ремня, – выдала многовековой рецепт налаживания отношений с подрастающим поколением Любовь Григорьевна. Одернула передник и подложила на тарелку любимого еще один пухлый, перемазанный сметаной сырник. – Кушай, Егор, больно удались в этот раз.
Егор Васильевич отодвинул тарелку в сторону. На душе последние два дня было неспокойно – какой уж тут аппетит.
– Загостился я что-то, – поднимаясь со стула, сказал он. – Пора домой.
– Да ты что, только неделю и побыл. Деваха твоя большая уже, справится. – Любовь Григорьевна поджала губы и распахнула холодильник – чем бы еще умаслить любимого?
– Одна она у меня… Пойду, а то мало ли чего опять учудила.
Егор Васильевич с ранней молодости был большим любителем женщин и, дожив до шестидесяти пяти лет, не утратил интереса к прекрасному полу. Он бы с радостью погостил у зазнобы еще пару дней, но дома ждала внучка. Натянув кепку, давно потерявшую цвет, он притянул к себе недовольную Любовь Григорьевну, запечатлел на ее мягкой щеке смачный поцелуй и, пообещав заглянуть через пару-тройку дней, вышел из квартиры.
Вернувшись домой, Егор Васильевич сразу же почувствовал неладное – в шкафу нет рюкзака, а вязаная кофта Ирочки не болтается на вешалке.
– Убегла! – хлопнул себя ладонями по бокам Егор Васильевич. – Ах, негодница! Неужто к актеру своему подалась?!
Он поспешил в комнату Ирочки. Комод пуст, а на столе записка:
«Дедушка, я знаю, что ты будешь ругаться, но иначе не могла. Я люблю его – он моя судьба. Напишу, как только смогу.
Не волнуйся, все будет хорошо.
Ира»
– Ну стервец, я до тебя доберусь! – заорал Егор Васильевич, грозя кулаком огромной фотографии Андрея Ларионова, висевшей на стене. – Найду и убью паршивца! Задурил девке голову и думаешь, тебе это с рук сойдет! Только попробуй тронь ее! Убью!
Егор Васильевич резко выдвинул ящик стола – где-то здесь хранилась новогодняя открытка родственников из Москвы. Только к ним могла отправиться Ирочка, больше не к кому.
– Вот ты, голубушка, – вертя в руках глянцевую карточку с Дедом Морозом, процедил Егор Васильевич и опять обернулся к фотографии Ларионова. – Я тебя сам к загсу притащу, ты и опомниться не успеешь.
Полив на балконе кабачок, торчавший из ведра, Егор Васильевич Зайцев отправился на вокзал.

Глава 4
Если вам срочно понадобился новый психоаналитик, берите первого попавшегося, чего уж ковыряться

Вооружившись толстым справочником и телефоном, Ирочка сидела на диване и с опаской поглядывала на Олю. Та, допив ликер, впала в полнейшее уныние – то бросалась к шкафу собирать вещи на период тюремного заключения, то кидалась к столу писать завещание. Приятным во всей этой нездоровой суматохе было только одно – Ирочке она завещала почти все.
– Да найду я тебе сейчас психоаналитика, потерпи немного.
– Плохих полно, а хороших – раз, два и обчелся, – покачала головой Ольга и махнула рукой. – Вот и закончилась моя жизнь горемычная в двадцать восемь лет. Три дороги передо мной: в тюрьму, в психушку или на поругание убийце. Ты бы что выбрала?
Ирочка хотела для приличия задуматься, но не выдержала и покрутила пальцем у виска:
– Тебе лечиться надо…
– Так я же об этом и говорю, – радостно закивала Ольга. – Значит, в психушку.
Ирочка придвинула к себе справочник, нахмурилась и, придя к выводу, что чем раньше она найдет хоть какого-нибудь психоаналитика, тем лучше, стала набирать первый попавшийся телефонный номер.
Через двадцать минут она бодро, чтобы не травмировать лишний раз Ольгу, сообщила:
– Один отказался, он только семьями занимается, еще трое загружены по самые уши. Некая дама предлагала записать тебя на октябрь, но, боюсь, два месяца ты не протянешь, я, кстати, тоже. Двое работают только по субботам, а один старикан постоянно спрашивал, какой у тебя размер груди… я ему отказала сама…
– Этого я и боялась, – обреченно выдохнула Оля. – Я умру от разрыва души.
– От этого еще никто не умирал.
– Значит, буду первая.
Ирочка продолжила обзвон, и на этот раз ей повезло больше. Три психоаналитика пригласили на прием. Ирочка записала Ольгу на разное время, чтобы иметь возможность выбора – пусть поболтает со всеми и определится, кто из них самый наилучший.
– Собирайся, – участливо улыбаясь, сказала она, – еще немного, и ты получишь долгожданную помощь.
Все три адреса располагались кучненько в центре Москвы, так что долго разъезжать не пришлось. На улице Ольга осмотрелась по сторонам, скомандовала: «Бежим!» – и припустила к своей иномарке. Ирочка тяжело вздохнула и последовала за ней. В душе теплилась надежда, что еще немного, и все как-то придет в норму – проблемы нервов отойдут на второй план, и можно будет подумать о встрече с Ларионовым. Только от одной мысли о нем по душе разливалось тепло, а на лице появлялась счастливая улыбка. Да, у нее есть шанс, почему бы и нет? Он увидит ее и обязательно полюбит… Эх, скорей бы.
Перед дверью кабинета с табличкой «Уваров Сергей Юрьевич» Оля заметалась.
– Я его боюсь, – прошептала она, цепляясь за рукав вязаной кофты Ирочки. – Я не пойду.
– Ты что… – Ирочка онемела. – Как ты можешь бояться того, кого даже не видела? Не говоря уже о том, что скоро ты без него тоже жить не сможешь, как раньше без своего Самаринского.
– Боюсь, и все! Пойдем отсюда.
Ирочка нахмурилась и покачала головой. Иногда ей казалось, что она старше своей дальней родственницы лет на десять. Улучив минутку, Ирочка резко приоткрыла дверь и впихнула Ольгу в кабинет. Расчет был верный за исключением одного момента – Ольга цепко держала рукав Ирочкиной кофты.
В кабинет они ввалились вдвоем.
– Добрый день, – из-за шкафа вышел высокий мужчина и внимательно оглядел девушек. – Вы на прием?
Ольга, рассмотрев возможного целителя своей души получше, отрицательно замотала головой. Ирочка, не желая отступать, закивала головой утвердительно.
– Понятно, – задумчиво произнес мужчина и представился: – Уваров Сергей Юрьевич. Присаживайтесь, где вам удобно, – он обвел рукой кресла, небольшой диванчик в углу кабинета и странную конструкцию с откидной спинкой, которая напомнила Ольге операционный стол. Она прижалась к Ирочке и еще раз опасливо посмотрела на Уварова.
– Мы выйдем на минуточку, – сказала Оля и поволокла Иру в коридор. Не особо задерживаясь около стенда с информацией, потащила ее дальше, к выходу. – Ты его видела? Видела!
– Нормальный вроде… ты чего?
– Нормальный? А ты бы смогла доверить ему свою душу?
Ирочка задумалась. Положа руку на сердце, душу она доверила бы только Андрею Ларионову и больше никому. К Уварову же отнеслась как к возможному спасителю – от Ольги в голове второй день раздавался треск.
– Ну, я ничего в психоаналитиках не понимаю… – буркнула она, чувствуя, что до часа покоя еще далеко.
– Волосы черные, глаза карие, трехдневная небритость, рубашка расстегнута и серьга в ухе! – описала Ольга Уварова. – Да он же бандит с большой дороги, а не врач!
– Тебе, наверное, виднее, – пожала плечами Ирочка, припоминая, кем был муж ее родственницы. – Поехали к следующему.
Следующим оказался Закорякин Эммануил Олегович. Радушно распахнув двери, он выдал приветствие:
– Заходите, сестры мои, и чувствуйте себя в безопасности.
Последнее слово так понравилось Ольге, что повторного приглашения она ждать не стала. Торопливо вошла в кабинет, обклеенный зелеными обоями, и села на край кожаного дивана. Ирочка застряла в дверях: ей-то как раз этот усатый дядечка с хитрыми глазками и увесистым крестом на толстой цепочке не понравился.
– Вы за утешением, сестры мои? – поинтересовался Эммануил Олегович, протягивая Оле коробку с засахаренными, потрескавшимися конфетами.
– Да, – твердо сказала Оля. После короткого обмена любезностями она сразу же перешла к наболевшему: – У меня страхи, – выдохнула она, надеясь на понимание.
– Какого рода страхи? – с видом знатока спросил Закорякин.
– Всякого рода, – вмешалась Ирочка, тяжело вздохнув.
– Вы знаете, у меня тоже, – вдруг переменившись в лице, сказал Эммануил Олегович. – Иногда боюсь даже из дома выходить.
Оля опешила.
– Чего? – спросила она, не скрывая удивления.
– У вас так бывает, что вы боитесь обернуться? – бледнея, спросил Закорякин, – будто за вашей спиной копошатся демоны. Толкаются там, сволочи, и ждут, когда же вы попадетесь им в лапы.
– Воды, – только и смогла вымолвить Оля, открывая и закрывая рот, точно рыба на суше.
Бегство от Эммануила Олеговича было быстрым и энергичным.
Третьим психоаналитиком, выбранным Ирочкой, оказалась тонкая, как спица, женщина с длинными, вьющимися волосами. Она все время поправляла сползающие на нос очки и нервно теребила в руках карандаш. Когда Оля намекнула о своих страхах, карандаш хрустнул и разломился пополам.
– И что, – с интересом спросила «спица», – вам вообще ничего не помогает?
– Ничего, – сокрушенно ответила Оля, с надеждой глядя на возможную спасительницу.
– А валериановые капли пробовали?
– Пробовала.
– А снотворное?
– Пробовала.
– А водку?
– Нет, – мотнула головой Оля.
– Ну так идите домой и попробуйте.
На улице было свежо и солнечно, это благотворно сказалось на упадническом состоянии Ольги. Лицо порозовело, а глаза перестали суетливо бегать из стороны в сторону. Привалившись к фонарному столбу, она серьезно посмотрела на Ирочку и сказала:
– Теперь-то ты понимаешь, что значит потерять личного психоаналитика?
– Ага, – кивнула Ирочка, – ты была права – это настоящее горе. Давай завтра сходим к самому первому, к Уварову. Подумаешь, серьга в ухе, зато он хоть на психа не похож.
* * *
Будильник крякнул и тут же получил тяжелый удар по крышке – Сергей Юрьевич Уваров не желал просыпаться в такую рань. Еще немного, еще хотя бы десять минут, а уж потом прямиком на кухню к бодрящей чашке кофе.
– Зайчонок, я еще поваляюсь немного, – раздался сонный голос, и Сергей покосился на соседнюю подушку.
Марина. Понятно… И опять это дурацкое прозвище «зайчонок».
Уваров нахмурился – и как так получается последнее время, что она остается у него ночевать? Подобное не в его правилах, да и нельзя сказать, что Марина занимает слишком уж большое место в его душе. Н-да, пора призадуматься… Неделю назад она притащила свою зубную щетку, и, кажется, в шкафу появились вешалки с ее одеждой, а на полке на кухне – земляничный чай и сахарозаменитель. Похоже, он проворонил тот важный момент, когда стоило немного отдалиться и намекнуть на любовь к свободе.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4