Но, вспомнив, что Акулина Альфредовна живет в частном доме на краю Москвы, Ирма передумала и, пожав плечами – чем черт не шутит, отправилась к шкафу выбирать наряд.
«Хундай», несмотря на вечные проклятья, несущиеся в его сторону, решил сделать последний добрый жест для своей хозяйки – в первый раз за три года он заглох. Но заглох не абы где, не на МКАДе, не на проселочной дороге, не ночью в глухом переулке, а прямо перед машиной Егора Андреевича Корнеева. Ирме оставалось только выпорхнуть из своего средства передвижения и кинуть взгляд, полный отчаяния, на тонированное лобовое стекло «Мазды».
Егор, проявив джентльменские качества, помог эффектной девушке вернуть «Хундай» к жизни. И, может быть, это знакомство так и осталось бы мимолетным, если бы не вмешалась Акулина Альфредовна, сидевшая на заднем сиденье «Мазды». Прикинув, что лучше иметь рядом как можно больше союзников, что Ирма при благоприятном исходе со временем станет хозяйкой дома, она активно вошла в роль свахи. Старания увенчались успехом – через месяц Ирма и Егор уже активно встречались и на всех светских вечеринках появлялись вдвоем. «Неплохо, неплохо», – вновь подводила итог Ирма, поглядывая на «Хундай» с нескрываемой брезгливостью. Мысленно она уже прохаживалась по автосалону и приглядывала себе роскошную иномарку, которую, конечно же, оплатит Егор.
Но Егор ничего, кроме ресторанных счетов и одежды, оплачивать не собирался. Да, он дарил подарки, проявлял некоторое участие к ее судьбе, но не более того. Речь о браке все не заходила, между ними даже наметился некий холодок…
Однажды Ирма совершенно случайно подслушала разговор Егора и его друга Костика. Рвала и метала она потом очень долго – Егор сказал, что с Ирмой ему скучно и что никаких чувств в его душе нет. Даже зарождающаяся страсть покрылась толстым слоем пыли, и пора уже этот роман заканчивать.
Досталось за все это прежде всего «Хундаю». Ирма стучала по нему кулаком, пинала колеса острым мыском туфли и цедила: «Ненавижу, ненавижу». «Хундай» терпеливо сносил обиду и, казалось, уже назло ей блестел ярче прежнего.
Акулина Альфредовна немедленно собрала совещание, состоящее из двух человек – она и Ирма. Утешив девушку: «Не каждый человек может сразу разглядеть свое счастье», – она пообещала усилить свои старания в два раза. «Браку быть!» – грозно огласила Почечуева, протыкая воздух костлявым пальцем. Ирма, приободрившись, кивнула и вот уже полгода безрезультатно слонялась по дому Корнеевых в надежде все же заполучить Егора в свое бесконечное личное пользование.
– Только Дашки этой мне не хватало, – буркнула Ирма, направляясь в сторону Белорусского вокзала – именно там проживал Давлетов Константин, друг Егора и человек, способный хоть как-то объяснить происходящее.
1998 г.
Дашеньке совершенно не нравилось, что Тихон временами исчезал на ночь, а то и на сутки. Где это он ходит и почему на следующий день довольно пощипывает усики и мурлычет под нос незатейливую песню? После некоторых рассуждений Дашенька пришла к выводу, что, по всей видимости, в недалеком будущем в доме появится еще один человек – женщина. Не зря же Тихон перед своим очередным исчезновением более тщательно одевается, волнуется и, уходя, бросает: «Пожелай мне удачи, Дашута!» Он, конечно же, влюбился и, конечно же, ходит на свидания.
– Хитрый какой, – охарактеризовала Тихона Дашенька и сощурилась. Нет, так дело не пойдет! Тихон добрый и временами даже чудаковатый, как бы не ошибся он в выборе жены. Надо проконтролировать этот момент…
Дождавшись подходящего вечера, когда Тихон вновь взволнованно принялся крутиться около шкафа, заранее выбирая наряд, Даша протяжно зевнула, потянулась, сказала «спокойной ночи» и отправилась в свою комнату. Надела спортивный костюм и шмыгнула под одеяло. Под кроватью ровненько стояли спортивные ботиночки на мягкой подошве. Нет, не перехитрить Дашуту, ни за что не перехитрить!
Ждать пришлось до трех часов ночи.
Хлопок двери был сигналом – она метнулась к окну.
Тихон, проигнорировав своего железного друга, компактный «Фольксваген Гольф», зашагал по дорожке. Через три минуты Дашенька уже бежала следом. Тенью она спешила за знакомой спиной, пытаясь мысленно представить себе, какая именно женщина пленила Тихона. Блондинка, брюнетка?
Тихон шел не торопясь, явно пребывая в прекрасном расположении духа. Миновав несколько кварталов, он свернул к набережной и двинулся вдоль узорчатого ограждения. Дашенька кралась по противоположной стороне дороги чуть позади него, прячась за деревьями и ларьками. Страха не было никакого, наоборот, в нее вселилась какая-то неведомая ранее сила, которая подталкивала вперед и щекотала нос.
Тихон подошел к углу небольшого магазинчика, витрины которого были украшены яркими наклейками: бусы, золотые цепочки, браслеты, кулоны, часы. Дашенька удивилась: зачем он сюда пришел? Не за обручальным же кольцом для возлюбленной – ночь на дворе.
Тихон на мгновение мелькнул в свете фонаря и исчез. Дашенька щурилась, вставала на цыпочки, наклонялась, но больше его не видела.
– Все самое интересное пропущу, – ворчливо сказала она, торопливо перебегая дорогу.
То, что произошло дальше, можно было сравнить только с фрагментом из детективного фильма.
До слуха Дашеньки донесся еле уловимый звон, вернее, она его не услышала, а почувствовала – воздух влетел в легкие и задрожал. И еще она почувствовала, что Тихон попал в беду.
Она бросилась к фонарю, заметалась, свернула за угол магазинчика и увидела аккуратно выдавленное стекло. Обернулась – вдали виднелась машина, она неслась вдоль набережной на всех парах, точно голодный зверь. Ночь и слишком большое расстояние не позволили разглядеть ее хорошенько, но Дашенька знала: это темно-синяя машина с надписью «милиция» на боку.
Интуитивно она все поняла…
– Не получите вы Тихона, – сверкнула глазами Дашенька и юркнула в широкий проем окна.
Маленький зал, застекленные узкие столы-прилавки, распахнутая дверь-калитка, еще дверь, узкий коридор, в конце решетка, а за ней… Тихон.
– Заблокировалась, – пожал он плечами и, виновато посмотрев на Дашеньку, добавил: – Технический прогресс, мать его, не поспеваю.
Дашенька ничего не понимала в технических прогрессах, но черную плоскую коробочку, прикрепленную к стене, увидела сразу. Она мигала красным огоньком и тихо-тихо звенела. Коробочку взрослый человек заметить не мог – она была прикрыта небольшим стендом с коричневой надписью «Информация». Дашеньку выручил ее маленький рост и все та же природная интуиция.
– Беги домой! – скомандовал Тихон.
Но она послушалась не его, а своего внутреннего голоса. «Надень перчатки», – прошептал он, и Дашенька, благодаря осень за то, что та выдалась холодной, сунула руки в карманы куртки.
Стенд полетел на пол, плоская коробочка, вырванная с корнем, отправилась следом. Противное дзинь-дзинь-дзинь наконец-то перестало пульсировать в висках, а решетчатая дверь поддалась сразу.
Вылетев на улицу, каждый думал о своем. Дашенька – о том, что в мире все устроено очень странно, а Тихон повторял про себя только одно: «Это моя дочь, это моя дочь!»

Глава 4

Он мой, и только мой!
– Да, мама. Конечно, мама. Как скажешь, мама.
Константин Витальевич Давлетов, будучи взрослым мужчиной тридцати одного года, не имел абсолютной свободы. Его жизнь находилась в цепких руках матери, и это устоявшееся безобразие исправлению не подлежало.
– Да, мама. Хорошо, мама. Непременно, мама. До свидания, мама.
Он потер лоб и положил телефонную трубку на стол. Все – отмучился! Полчаса покоя обеспечено.
Ирина Григорьевна уже давно окружила сына нездоровой материнской любовью и старалась изо всех сил контролировать каждый его шаг. Больше всего она боялась, что ее любимый сыночек женится. Нет, нет и нет! Только не это! Это же означает, что какая-то совершенно посторонняя женщина войдет в его жизнь и займет ее место – самое главное место! Уступать свою территорию Ирина Григорьевна категорически не хотела. Костик должен принадлежать только ей!
Константин первое время боролся с таким собственническим отношением к себе, но потом понял – бесполезно. Тайно купив однокомнатную квартиру, он бежал из родительского дома под покровом ночи, о чем еще ни разу не пожалел. Ирина Григорьевна, конечно же, устроила скандал и, конечно же, потребовала немедленного возвращения блудного сына обратно, но он уже хлебнул воздуха свободы и на все слезы, уговоры и требования решительно отвечал: «Нет!» Обиженная родительница погоревала, погоревала и взялась за старое. Теперь мучить сына своим повышенным вниманием было сложнее, но все-таки можно. Утешив себя тем, что Косте для здоровья в любом случае необходимо общаться с женской частью населения, Ирина Григорьевна откорректировала свои порывы – главное, чтобы дамочки не задерживались в жизни Костика, а просто скользили по его судьбе, выходя на нужной остановке.
Теперь Ирина Григорьевна частенько наведывалась к сыну, и с предупреждением, и без предупреждения, и вела активную политику осторожного вмешательства: высматривала, разнюхивала, разведывала. Костик делал вид, что ничего не понимает, и гнул свою линию – жил, как хотел, но давал возможность матери чувствовать себя на коне. Так было проще, так было спокойнее.
Тяжелое похмелье после вчерашнего празднования настигло Костика часам к десяти утра, сразу после разговора с родительницей. Что было неудивительно – Ирина Григорьевна отлично умела доводить сына до состояния легкого помешательства, действуя на мозги, как каток на асфальт. В висках Костика застучали молоточки, организм потребовал воды, а в животе неприятно загудело и заныло. Общее самочувствие оставляло желать лучшего.
Костик достал из морозилки пачку пломбира, заготовленную именно для такого случая, и поплелся к столу. Полпачки обычно хватало на то, чтобы почувствовать себя лучше, еще полпачки закрепляли результат, и похмелье медленно, но верно отступало. Развернув блестящую упаковку, Костик потянулся к ложке, но дверной звонок нарушил его планы.
– Это еще кто? – пожал он плечами.
Гостя в лице крепко любившей его мамули он ждал не так рано – ну не могла она добежать от своей квартиры до его дома за десять минут.
На пороге стояла Ирма.
– Привет, – кинула она, расстегивая кожаные пуговицы припорошенной снегом шубки. – Я к тебе по делу. Только не говори, что у тебя после вчерашнего болит голова и ты не в состоянии отвечать на мои вопросы!
– Не буду, – пообещал Костик, глядя на Ирму с жалостью.
Жалел он ее вовсе не потому, что, как он уже понял, появление Дашеньки в доме Корнеевых убило красотку наповал, нет, впереди Ирму ждал еще худший кошмар – знакомство с его ревнивой мамой. «Милая» Ирина Григорьевна пообещала явиться в самое ближайшее время для проведения генеральной уборки (во время которой она, конечно же, тайно надеялась обнаружить что-нибудь интересное из мира личной жизни Костика). Бедная Ирма…
– Кто эта Даша?! Где он с ней познакомился? Когда это произошло? – начала допрос охотница за богатством.
Костик мысленно прикинул: когда появится мамуля? Через двадцать минут. Ну что ж, надо продержаться не так уж и долго, а потом ситуация разрешится сама собой…
– Мороженого хочешь? – радушно предложил он.
– Хочу! – резко ответила Ирма. В ее душе все сильнее разгорался пожар ненависти и злобы, который не мешало бы немного притушить.
Костик медленно поплелся на кухню, взял тарелки, пачку пломбира, нож, ложки и так же медленно, растягивая время, вернулся обратно.
– Давно он знает эту пигалицу?
– Не очень, – расплывчато ответил Костик.
– Гад, – подвела итог Ирма и тут же добавила: – Нет, гадина! Она гадина! А он – дурачок, которого окрутили! Ты же не хочешь, чтобы твой друг испортил себе жизнь, женившись на проходимке, совершенно не любящей его?
Нет, Костик этого не хотел, поэтому еле сдержался, чтобы не спросить: «Это ты сейчас о себе говорила?»
– И имя у нее какое-то противное… Даша! Он действительно сделал ей предложение?
Костик, мягко говоря, недолюбливал Ирму и поэтому ответил честно и с большим удовольствием:
– Ага, сделал, я при этом присутствовал.
Ирма, подавив приступ паники, взяла секунду на размышление, затем, приободрившись, растеклась в улыбке и выдала:
– Я поняла, я все поняла! Он был пьян – иначе это и объяснить нельзя, и я не удивлюсь, если все случилось именно вчера!
«Где мама, где мама?» – с горечью подумал Костик, первый раз жалея, что купил квартиру так далеко от родительского дома.
– Почему обязательно пьян… – обиделся он за друга.
Ирма вскочила с кресла и заметалась по комнате. Будь проклята эта мужская дружба, сто раз проклята! Слова из него клещами не вытащишь, прикрывает Егора и совершенно не сочувствует ей – несчастной брошенной женщине!
– У них был секс? – остановившись, спросила она.
– Секс… – мечтательно протянул Костик, вспоминая, как неделю назад его мамуля влетела в квартиру на самом интересном месте и как официантка из итальянского ресторана, приглашенная на «чашечку чая», спасалась бегством, перепрыгивая через ступеньки.
И тут раздался визг дверного звонка. Костик улыбнулся – мама от нетерпения поймала такси и, конечно же, всю дорогу подгоняла водителя, обещая заплатить вдвойне. Только от ее пухлого пальчика звонок мог издавать такие отчаянные звуки, точно его убивали и он орал от боли, призывая на помощь. Материнская любовь, что тут еще скажешь…
– Это кто? – оживилась Ирма.
«Это мое спасение и твоя погибель», – ответил про себя Костик, а вслух сказал:
– Не знаю, пойду открою…
Ирина Григорьевна охоту на невест не планировала. О своем визите она проинформировала сына заранее, так что пребывала в прекрасном расположении духа – сегодня день принадлежит только им.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5