Тогда я пошел прямо на них, решил пробиться, раскидать их в стороны, прижать к грунту, перескочить через них. Однако эти создания оказались более прыткими и сильными. Они оплели меня своими то ли лапами, то ли щупальцами, а я трепыхался, словно муха в паутине, чувствуя, что постепенно теряю силы. Вскоре меня охватило отчаяние, но потом я решил на время прекратить борьбу - чтобы немного передохнуть, собрать остатки сил и неожиданным рывком вырваться из объятий полипов.
И тут я вдруг почувствовал, что эти создания общаются друг с другом, больше того, что я их понимаю. Может быть, телепатия?
- У него нет серого пятна, - сказал один, и я понял, что речь идет обо мне.
- У него нет вообще никакого пятна, - сказал второй.
- У него целых два голубых пятна, но не там, где положено. Не на макушке, а сбоку, - сказал третий, и я догадался, что он имеет в виду мои голубые глаза.
- Серия с голубыми пятнами уже кончилась. Его надо разобрать и сдать в лом.
- Да, но с тех пор прошло уже пять цветов, все экземпляры уже сданы в лом; может, это модель новой конструкции?
- Это не может быть новой конструкцией, оно совершенно бесформенно.
- Необходимо отдать его в отдел разработки, пусть там решат, что с ним делать.
Признаюсь, слушая странный разговор, я совершенно забыл о бегстве, а теперь было уже поздно. Засунув меня во что-то вроде мешка, полипы погрузились в грунт, словно кроты, высверливая коридоры и направляясь к неизвестной мне цели. Кажется, я потерял сознание, потому что впоследствии не мог даже приблизительно сказать, как долго длился этот поход; космические часы, встроенные в комбинезон, остановились, видимо, из-за удара во время борьбы. Во всяком случае, очнулся я в просторной камере, освещенной сине-зеленым светом. Но мне все казалось, что я сплю и меня мучит какой-то кошмар. Надо мной склонились две фигуры, которые вначале показались мне изображениями танцующего бога Шивы; однако когда я сел и вгляделся получше, то увидел, что многорукие существа покоятся на гусеничном основании. Туловище их еще можно было спутать с живым организмом, однако гусеницы совершенно явно свидетельствовали о механическом происхождении. Но при этом существа разговаривали.
- Оно начинает двигаться, - сообщила первая фигура.
Другая, внимательно наблюдая за мной, сказала:
- Это какая-то старая модель.
Разговор оживился настолько, что я уже был не в состоянии уловить все.
- Оно не может быть старой моделью. Это не наша конструкция.
- Здесь нет других конструкций, только наши. Откуда оно могло здесь появиться?
- Разбористы утверждают, что прилетело сверху.
- Пустое. Наверху ничего нет.
Кружа возле меня, они продолжали беседовать, при этом двигались так медленно, что я вполне мог убежать. Но куда?
- Надо исследовать внутренний механизм, - услышал я. - Давай снимем оболочку...
Я вскочил.
- Стойте! У меня внутри нет никакого механизма!
Видимо, мои слова дошли до их сознания, так как они остановились, будто опешив. Я воспользовался этим и сказал как можно более проникновенно:
- Я не ваша конструкция. Не искусственное создание. Я человек. Живой.
- Живой?
Было ясно, что они не поняли значения этого слова. Зато я понял, кто передо мной: это были автоматы - совершенные автономные системы, неспособные понять, что может существовать нечто движущееся, сознательно действующее, мыслящее и в то же время не _запроектированное_ и не _изготовленное_.
- Живой - это значит, что, если вы нанесете мне повреждения, меня уже не удастся исправить. Лучше установить, как я действую, чем испортить, подбросил я им мысль. Это их убедило.
- Надо переслать его на фабрику, на испытания. Потом сделаем анализы.
Словно из-под земли появились полипы, те самые, которых гусеничные шивы называли разбористами. Один из них поднял меня и перенес в огромный зал. Вдоль галерейки, опоясывавшей стены, виднелось что-то вроде конусов, снабженных ритмично двигавшимися конечностями. Вершины конусов были окрашены в серый цвет. "Серое пятно", - вспомнилось мне. Приглядевшись получше, я заметил, что пол галерейки, мерно пульсируя, сползает вниз, перенося какие-то детали устройств; конусы же что-то монтировали, но что? Этого я еще не знал, но вскоре услышал всеобщий, полный изумления шепот:
- Новая модель! Работать быстрее! Работать быстрее!
Мне было не ясно, как могут работать быстрее идеально продуманные механизмы. Вскоре я услышал, как кто-то сказал уже спокойнее:
- Неудачный экземпляр! У нас еще есть время. Его возьмет разборист. Неудачный. Еще есть время...
- Какая модель? Почему неудачная? На что у вас еще есть время? - громко спросил я, надеясь, что мои слова услышит кто-нибудь из конусов. Действительно, мне удалось наладить контакт с ближайшим соседом.
- Новая модель монтажера. Это ты. Но ты плохо работаешь, тебя заберет разборист. Если новая модель будет работать хорошо, мы изготовим серию монтажеров нового цвета. Они займут наши места, а нас заберут разбористы. Но ты - неудачный, и у нас еще есть время.
- Что значит "заберут разбористы"? - спросил я.
- Ну, заберут и отправят в лом. Сломают либо расплавят. Не известно. Никто не возвращается. До нас была зеленая серия. Несколько зеленых пятен еще работают. Пока они не будут заменены серыми. Там, выше.
Я поднял глаза и четырьмя метрами выше заметил монтажера. Это был уже не такой правильный конус, как серые пятна, а нечто вроде усеченной сахарной головы с зеленой макушкой.
Разговор оборвался. Я сидел неподвижно, раздумывая, как поступить, когда вдруг услышал шепот:
- Идут разбористы! Идут разбористы!
Действительно, где-то наверху появились два полипа, которые, быстро передвигаясь вдоль галерейки, считали; "Серый... серый... серый... зеленый!" Они остановились около первого встреченного зеленого монтажера и охватили его своими щупальцами. Зеленая сахарная голова пыталась сопротивляться, хватаясь всеми конечностями за перила галерейки. Однако полипы были готовы к этому. Они быстро открутили хватательные конечности монтажера, оставив висеть культи лап, саму же сахарную голову распороли сверху донизу и бросили в трубу, проходящую по галерейке. Зеленый монтажер исчез бесследно.
Немного погодя я заметил, что полип направляется ко мне. Перепуганный, я схватил с пола часть уже смонтированного механизма и кинул в приближающегося полипа. Тот, удивившись, остановился. Ободренный первым успехом, я принялся бомбардировать разбориста всем, что было под рукой. Обескураженный полип пытался хватать части на лету и снова класть их на транспортер, явно отказавшись от намерения поймать меня. Я услышал шепот серых конусов: "Разборист неисправен. Серый цвет, серый цвет. В лом, в лом..." Конусы знали, что к чему. Через минуту появились другие полипы и, преодолевая сопротивление пришедшего в негодность разбориста, сняли его пластико-губчатую оболочку и что-то сделали внутри, видимо остановили силовой механизм. Брошенный в трубу разборист полетел вниз, навстречу своей судьбе. Таким образом, я стал невольным свидетелем царящего на планете безжалостного закона отбора, определяемого различием клейм и обозначений и, кажется, лишь незначительными внешними признаками. Зачем все это?
Но думать было уже некогда. Ко мне опять приближались. Однако полипы не кинули меня в трубу, а затащили в освещенную сине-зеленым светом камеру. Шивы на гусеницах уже поджидали меня, явно уведомленные о случившемся.
- _Оно_ не годится в монтажеры, но проявляет сообразительность, заметил один.
- Может, его удастся использовать для новой модели проектира?
Я опасался, что они опять вернутся к мысли содрать с меня кожу.
- А зачем вам новая модель? - вставил я.
- То есть как зачем? Нас спроектировали уже довольно давно.
- Разве вы плохо выполняете свои функции, разве вы неисправны? спросил я, вспоминая то, что слышал у монтажеров.
- Мы исправны, но нас спроектировали давно.
- Кто же вас спроектировал?
- Проектиры. Предыдущая модель проектиров.
- А что с ними?
- Сданы в лом.
- Они неисправны?
- Исправны, но эта модель уже устарела.
- А что станет с вами, если вам удастся разработать новую модель проектира?
- После того как будет изготовлена новая модель проектира, нас отправят на переплавку.
Должен признаться, что у меня по коже побежали мурашки. Я оказался на планете спятивших кибернетических существ, которые воспроизводили последующие поколения с полным сознанием собственной обреченности.
- А вы хотите, чтобы вас отправили на переплавку? - спросил я.
Они не поняли. Я постарался объяснить по-другому:
- Ну что вы предпочитаете, чтобы вас отправили на переплавку сейчас или позже, потом?
Теперь до них дошло. Шивы некоторое время раздумывали, наконец один из них ответил:
- Позже, позже.
- Почему же вы в таком случае работаете над новыми моделями проектиров?
- Они более удачные, могут создавать новые модели монтажеров.
- А что вообще делают монтажеры?
- Монтируют других монтажеров, а также проектиров и разбористов.
Я продолжал эту странную, жутковатую беседу, зная, что стоит мне ее прервать, как шивы примутся - в буквальном смысле слова - сдирать с меня шкуру.
- Но зачем вам так много монтажеров, проектиров и разбористов? спросил я, используя их своеобразную терминологию.
- Нам много не надо. Просто старые модели постепенно отправляются в лом.
- В таком случае зачем вы вообще проектируете новые модели?
- Как это зачем? Завод должен работать.
- А разве завод не может выпускать что-либо другое?
- Но ведь ничего другого не существует.
- А кто построил завод?
Они не поняли. Поэтому я спросил по-другому:
- Ну, кто здесь был еще до того, как построили завод?
- Завод был всегда.
Я вдруг подумал о разумных живых существах, которые положили начало этому зловещему процессу, превратившемуся в самоцель. Откуда они прибыли? Каковы были их намерения? Как сложилась их судьба? Может, они и сами уже сданы в лом? Подумал я и о том, что никогда этого не узнаю - так же, как мои друзья на Земле уже никогда не узнают, что сталось со мной.
Обдумывая, каким образом продержаться подольше, я, к своему изумлению, услышал:
- Надо проверить, как оно взаимодействует с другой частью.
"Оно" означало меня. Но что за другая часть? Э, да ведь речь идет о мыслелете! Я приободрился. Значит, еще не все потеряно!
- Меня необходимо поместить внутрь той части, - подсказал я.
Шивы колебались - вероятно, сначала хотели установить, что находится у меня под кожей.
- Таким образом вам легче будет выяснить, откуда я прибыл и для чего создан.
Не знаю, почему эта довольно убогая аргументация их убедила, но они согласились. Появившиеся разбористы затащили меня и проектиров в камеру для исследований. Здесь уже стоял мыслелет, окруженный странными, незнакомыми приборами. На внешних стенках корабля виднелись мелкие выбоины, но с первого взгляда было ясно: мыслелет устоял против попыток размонтировать его на составные части. Люк был заперт, проектиры не смогли забраться внутрь. Возможно, именно поэтому они и согласились привести меня сюда еще до вивисекции. В сопровождении обоих проектиров, окруженный разбористами, я добрался до замка люка. Потом одним рывком открыл крышку, вскочил внутрь, тут же захлопнул ее и уголком глаза еще успел увидеть, как ползут шивы, размахивая своими лапами. Я уселся в кресло пилота, подумал, удастся ли мыслелету преодолеть неизвестную мне толщину грунта, отделявшего камеру от поверхности планеты, и сконцентрировался.
Как видите, я вернулся на Землю.
Крофор немного помолчал, потом сказал:
- Все-таки хорошо, что мы - люди. - И добавил: - Я думаю, по этому случаю нам следует попросить полковника Трюкло прибегнуть к запасам живительной влаги.
100
- Возможно, в будущем станут серьезнее относиться к полетам, - сказал упитанный аспирант Огогос, - однако сегодня это еще лотерея. Я и члены моего экипажа вытянули в этой лотерее счастливый билетик. Мы отправились в экспедицию, словно на загородную прогулку, без всякой подготовки. Планету 33-33-94 в галактике ЕО NGC3379 мы выбрали просто потому, что ее номер в каталоге совпал с номером телефона одного из моих друзей. Можете называть это легкомыслием, пусть так, но ведь в экспедиции приняли участие молодые люди, которым вместе не исполнилось и трехсот лет.
Что? Сколько нам сейчас? Хм... около двухсот. Нет, нет, я не ошибся и, прошу мне верить, не нахожусь под влиянием таинственного напитка... ну, может быть, самую малость, но что касается суммарного возраста членов нашего экипажа в настоящее время, то я не ошибаюсь. Экипаж... не в полном составе. Несчастный случай? Нет. Отнюдь. Хотя при желании можно сказать и так. Все зависит от точки зрения... У меня заплетается язык?.. Возможно, вам виднее, но, уверяю вас... последний эксперимент с напитком... нет, нет, моя голова работает на редкость четко... Я говорю загадками? Да нет, просто вы меня все время прерываете, я никак не могу приступить к сути. Друзья, вы стали слишком разговорчивы... Простите, председатель, все, все, я возвращаюсь к теме сообщения.
Итак, сразу же после концентрации мыслелет оказался на поверхности планеты 33-33-94. Мы прижались носами к хрустальным окнам корабля и онемели. Картина была и-зу-ми-тель-ней-шая. Местность напоминала некоторые уголки нашей Земли. Под голубым небом раскинулось ультрамариновое море, ласкающее золотистый берег. Синь и золото! Вдоль берега росли деревья, напоминавшие пальмы, с той разницей, что стволы их были до самой кроны усеяны мелкими лиловыми цветами. Шестиногие существа в цветастом оперении и с двумя хвостами играли, перепрыгивая с дерева на дерево и кидая друг в друга охапки цветов. Ах, как это походило на бал, на земной карнавал... маски, конфетти...
Что? Мне следовало бы говорить стихами? Ах, адмирал, адмирал! Вы даже не представляете себе, сколько поэзии было в этой картине! Не откладывая дела в долгий ящик, мы взглянули на результаты химического анализа атмосферы, на показания датчиков температуры, плотности излучения и прочая и прочая.
1 2 3 4 5