Не помешают. И на «полном серьезе» добавил. – Если без нас свадьбу сыграешь, вернешь с процентами.
В тот же вечер «попутный» грузовой борт доставил Котова в Москву.

Глава 7

Открыв дверь, Клавдия Петровна обрадовалась. – Вы вместе? – В надежде увидеть дочь, подалась вперед.
Михаил поздоровался, прошел в комнату и, не раздеваясь, сел в кресло.
Клавдия Петровна, застыв на пороге, испуганно глядела на него, нервно сжимая ворот байкового халатика.
– Не волнуйтесь, сядьте, – напряженно произнес Михаил.
Женщина опустилась на краешек стула и едва слышно произнесла. – Где же Леночка?
– Ни сегодня, ни вчера рейсом Москва-Норильск она не летела. Может, в роддом угодила? Вы же сказали должна рожать.
Клавдия Петровна едва кивнула головой, облизнула пересохшие губы.
– Ну, собралась на самолет, а по дороге начались роды. Ее – на скорую и в роддом. Такое же бывает.
Клавдия Петровна снова кивнула и тихо произнесла. – Конечно бывает, но…
– Мало ли, – резко перебил ее Михаил и, схватив телефонный справочник, начал энергично листать. Отыскал нужную страницу, набрал номер. – Роддом? К вам не поступала Елена… Завтра с утра? Но она вчера в аэропорту… – В трубке раздались короткие гудки.
Он снова резко и зло закрутил диск аппарата. – Девушка, мы ищем Мохову. Она шла на самолет, и вдруг начались роды. Что? Понял.
Клавдия Петровна привстала.
– Говорят надо обращаться в справочную скорой.
Но там сообщили, что за последние несколько суток на улицах Москвы никто не рожал и дали номер экстренной помощи при несчастных случаях. Михаил ощутил резкую, тупую боль в затылке.
– Вы чайник не поставите?
Клавдия Петровна вышла.
Он по-воровски набрал «страшный» номер. Пальцы похолодели и плохо повиновались. Оператор, не прерывая, выслушала его и спокойно, четко проинформировала, что уже с месяц «труповозка» беременных не доставляла.
Михаил расслабился, показалось, смертельная опасность миновала. Вошел в кухню.
– Все хорошо, – Его голос был настолько хриплым, что Клавдия Петровна чуть не выронила чашку.
– Правда, правда, – ответ сцецслужб отрицательный. – Он налил воды из-под крана и жадно выпил. – Может подружкам позвонить?
Подруг звали Галя и Оля.
Галя скороговоркой выпалила, что давно не видела Лену и забросала Михаила вопросами. Оля, молча выслушала его, вздохнула и равнодушно произнесла. – Ничем помочь не могу.
– Не понимаю, – Михаил пытался собраться с мыслями. – Несколько дней назад позвонила и сказала, что едет по «Золотому кольцу». От вас узнаю, что полетела ко мне, беременная. Я обрадовался, решил – сюрприз мне приготовила. А в итоге – ни в поезде, ни в самолете, даже дома ее не оказалось.
– Какое «Золотое кольцо»? Все придумала. А вы? – Обреченно махнув рукой, мать продолжала. – В отряд стюардесс собралась. А на медкомиссии обнаружили беременность. Из цветочного киоска уволилась.
Я ей, доченька, расскажи, посоветуемся. Так нет, слушать ничего не хочет, чуть что не по ней, в крик, по-своему привыкла, упрямая, в отца. Потом успокоилась, объяснила: «Миша хочет, чтобы я к нему приехала. В Норильске рожать буду, там и распишемся».
– Не понимаю, – в сотый раз повторял Михаил. – Клянусь, о том, что Лена беременна, впервые от вас узнал. Она мне ни слова не говорила. – Завтра пойду в цветочный киоск. Если там ничего не выясню, схожу в милицию.
Мать долго крепилась, но при слове милиция – разрыдалась.

Глава 8

Михаил собрался в гостиницу, но Клавдия Петровна уговорила его остаться. – Мне страшно одной, Миша.
Расположившись в комнате Лены, он взял со стола фотографию в медной витой рамочке.
«Девчонка совсем, лет семь. На катке «кораблик» выполняет. Старается выглядеть взрослой. И сейчас такая. Ребенок, ребенком. Школу весной закончила, в августе восемнадцать исполнилось, а уже все знает, все умеет. – В горле защипало. Закурил, приоткрыл окно. – Где ж ты, моя мышка несмышленая? Почему молчала, не призналась, что у нас малыш будет? – Выбросил сигарету. – Не раскисать, штурман. Ничего страшного не случилось».
Напряженно вслушивался в каждый шорох, надеясь, что хлопнет дверь или проснется телефон. Но вдалеке раздавался лишь гул самолетов, а когда смолкал, в тишине, казалось, что, падая, шелестят последние листья.
Лёг. Запах чистого белья с ароматом лаванды напомнил их первую ночь в этой комнате…
«Стоял февраль. Метель, мороз, но нам было хорошо. – Думал Михаил. – Наверно в ту ночь она и забеременела. Я тоже остолоп. Опытные женщины и то залетают, а девчонка – тем более».
Хотя тогда его немало удивило, что «почетная миссия первопроходца» досталась кому-то другому. Но по наивному, неумелому сексу понял – это «белый лист».
Сквозь легкую дрему мысленно представил, как жил с экипажем на квартире. Вернее отдыхал между полетами. Выпадало и свободное время. Раз, вечером забрели на каток. Гремела музыка, мигали разноцветные лампочки.
– Мишаня, смотри, мой размерчик, буду брать. – Радостно застонал Гришка, указав на одну из девушек.
– Давай, давай, – усмехнулся Михаил, – он знал, что другу «каждая юбка впору». Но, приглядевшись, оценил выбор приятеля. Она бросалась в глаза, как снежная вершина под солнцем.
Михаил неплохо бегал на коньках. Поэтому сразу заметил, что девочка на настоящих, фигурных. Держится уверенно и далеко не профан в этом деле. Но главное – хороша, загляденье.
Бортмеханик исчез. Через несколько минут, взяв коньки напрокат, приковылял на полусогнутых.
– Когда ты их последний раз надевал? – Усомнился Михаил.
– Чудак, я вырос в городе Сочи, и такие игрушки только по телеку видел, но, кто не рискует, тот… – Недоговорив, орлом выскочил на лед. Заскользил на пузе… прямо к ее ногам. Блондинка руку подала. Гришаня повис на ней, не в силах устоять. Михаил взял коллегу на буксир. Так и познакомились.
В следующий раз он пришел один. Даже купил по этому поводу классный «адидасовский прикид». И методично, с напором, как и подобает овну, начал ухаживать. От коньков перешли к лыжам. Благо во Внуково есть, где побегать в свое удовольствие. Потом в город стали выезжать. В кафе, на дискотеку. Лена могла танцевать сутками и обожала мороженое, глотая его в таких количествах, что Михаила аж дрожь брала. Взахлеб рассказывала о своей мечте: «Стану стюардессой и на первую зарплату накуплю в «Баскин Робинс» разноцветного мороженого».
К мороженому Котов относился терпимо, но желание Лены стать стюардессой его не устраивало. Для себя он давно решил – женюсь. И поэтому попытался отговорить невесту от ее детских фантазий.
– Я летаю, ты – летаешь. Не семья получится, а перелетные птицы.
– А перелетные птицы тоже гнезда вьют и птенцов выводят, – не сдавалась она.
Тогда Михаил пошел на хитрость. – Знаешь, медсестер в отряд стюардесс вне конкурса принимают. Хорошо бы тебе после школы закончить медучилище. И специальность получишь, и в стюардессы попадешь.
– Очень надо мозги сушить. Школа надоела. А на конкурс мне наплевать. Отец обещал устроить.
Федор Мохов был пилотом первого класса, командиром корабля, но спился, потерял работу. Однако связи в Аэрофлоте у него остались.
– Ну? – удивился Михаил, скрывая улыбку. – Тогда другое дело, – усмехнулся он, но про себя подумал. «Мечтать не вредно, пташечка моя, но будет так, как я задумал».
Поэтому на восемнадцатилетние Лены выкроил сутки, прилетел и уговорил ее подать заявление во Дворец бракосочетания. До торжественного момента остались считанные дни… и вдруг такой поворот.
«Ничего, найду мою мышку белую, мою снегурочку. А может, все к лучшему? Ведь, если родила, то стюардессой ей уж точно не быть? – Засыпая, размышлял Михаил. – Интересно, кто родится мальчик или девочка? – С приятным замиранием в груди спрашивал он и твердо сам себе ответил, – конечно, сын!».

Глава 9

Утром Котов отправился в аэропорт. Там стояла обычная сутолока – людно, шумно. Но возле широких окон с надписью «Цветы» народ не толпился. Среди «зарослей» пышных роз, длинноногих гвоздик и мраморных кал «позировала» шикарная женщина. Память подсказала Михаилу ее прозвище – Мадам Брошкина.
Он поздоровался и получил в ответ томную улыбку. – Вы встречаете даму? Рекомендую махровые розы.
– Нет, я понимаете…
– Делового партнера? Подойдут калы.
– Вы меня не помните?
– Мадам Брошкина близоруко прищурилась и отрицательно покачала головой. – Извините, так много покупателей.
– Ваша напарница Мохова, где может быть, не знаете?
– Я разве справочное бюро? – Глаза женщины погасли. – Давно уволилась и в Америку с негритосом укатила.
– С негритосом? В Америку? – Михаил тряхнул головой, как после обморока.
– Ну да. Он же американец, бизнесмен. Одет всегда классно, а машина так себе, наш Жигуль. Лицо черное, руки черные, а ладошки розовые. Чудно! У нее же не голова, а мешок с соломой. В стюардессы рвалась, аж бредила. Да разве это работа? Вот здесь место, так место, держалась бы. Сам хозяин за ней ухаживал. Азербайджанец! Огонь-мужчина! Не нравилось. Черных, говорит, терпеть не могу, а с негритосом сбежала. Если он ее в Штаты увез, не прогадала. Только не верю я. Не такие они лохи, американцы эти, поматросит и забросит.
Котов, вцепился в прилавок. – На другой конец света, – выпалил он, – беременная.
– Точно! Я сразу догадалась, и девочкам говорила. С пузом наша стюардесса, поэтому и уволилась. Недаром этот Анкл Бенс сюда таскается, разыскивает, все блеил, где же мой Хелен. Гулдингом его зовут. Пять раз уже приходил. Ребеночек-то, видать, от него. Умолял визитку ей передать. Он адреса офиса и квартиры поменял. Боится, она не найдет. Умора! Странные эти иностранцы, хотя и наши с приветом. Пялятся на нее, будто чудо заморское видят.
– Так ведь он в Америке! – Вконец запутавшись, возразил Михаил.
– Я ничего не знаю. Девочки говорили, что видели их в Шереметьево. А может, то и не она была?
– Вы мне визитку не дадите?
– Берите. Я думаю негритос, – Мадам Брошкина, перегнувшись через прилавок, зашептала, стреляя по сторонам глазами, – убил ее и труп спрятал. Ну, сами понимаете, ребенок и все такое. Наша стюардесса, наверно, его шантажировала, а они ж двинутые. Чуть что – душить, как Отелло Дездемону. Очень ревнивый народ и страстный до ужаса.
На улицу Михаил вышел, как в тумане. Глотнул холодного воздуха, закурил. За огромными стеклами аэровокзала, словно стайки серых рыбешек в аквариуме, суетились люди. Прислонившись к стене, он, тупо глядя на визитку, в десятый раз читал: «Денис Гулдинг. Фирма «Атлант». Оптовая торговля удобрениями».
«Почему удобрения?» – Стучало в висках.
Автоматически шагнул к стоянке такси, протянул водителю визитку. – Мне сюда, командир, отвези, только быстро.
Шофер, не торопясь, изучил карточку. Пристально оглядел «чумового» клиента и заломил «запредельную» цену.
– Гони, шеф, не обижу.
Водитель не халтурил, старался, но крепко переживал, что продешевил. Чувство досады не покидал его всю дорогу.

Глава 10

Машина остановилась возле огромного неуклюжего здания. Михаил стремительно влетел в широченный мрачный вестибюль.
Дорогу преградил охранник. Длинный, худой, в зеленой пятнистой форме он походил на ящерицу.
– К кому? Взял визитку. – Закажите пропуск, – кивнул на аппарат.
– Фирма «Атлант». – Омыл Михаила мелодичный голос.
– Я – коммерческий директор холдинга «Аграрий Сибири», – врал, как по писаному, Михаил. – Нам нужны новейшие, экологически чистые минеральные удобрения. Могу я встретиться с господином Гулдингом?
– Минуточку. – В трубке раздались неназойливые ритмы джазовой композиции «Когда святые маршируют». Котов вдруг представил Луи Армстронга с большими, по-собачьи добрыми глазами, печальной улыбкой и розовыми ладошками.
– Денис Гулдинг, слушат. Кто вам рекомендоват наш фирма?
– Реклама. – Внутренне собираясь, Михаил повторил легенду. И, чтобы перехватить инициативу, затараторил. – Я в Москве проездом, дел много, решил обратиться без предварительной договоренности. Но если вы в клиентах не нуждаетесь, – он многозначительно замолчал.
– Хороший клыент – есть хороший бизнес, – чуть с иронией ответил Гулдинг.
– Тогда выпишите пропуск!
– Так, хорошо, передайте трубка секюрити.
– Пятый этаж, – кивнув в сторону лифта, недовольным голосом буркнул «пятнистый ящер».
«Главное сбить с ног, за горло и душить, душить. Нет, ошарашить, напугать. – Ты ее убил, а труп расчленил. – Котов похолодел. – Что я несу. Лена жива, жива».
Секретарь – немолодая женщина – любезно пригласила к шефу. В комнате стояла белая офисная мебель. Легкие полки были забиты папками. В углу, на экране монитора, создавая тепло и уют, красовались алые маки.
Из-за небольшого, совершенно пустого стола навстречу гостю вышел высокий, красивый, стройный негр в темно-синем костюме, светлой рубашке и синем галстуке в красную полоску. На тонком запястье блестел золотой браслет с черным агатом. Хозяин кабинета сдержанно, но приветливо улыбнулся, протянув узкую ладонь.
Михаил, пытаясь быть любезным, приблизился, схватил руку Гулдинга, рванул на себя и коленом удачно попал ему в пах. Тот скривился, будто проглотил какую-то мерзость, осел на пол. Его стошнило.
– Где Лена? Отвечай быстро, иначе убью.
– Так. Хорошо, – с трудом выдавил Денис.
– Хорошо? – Прошипел Котов и стал молотить его кулаками по голове, приговаривая, – где Лена, где ребенок?
Ребьёнок!? – Встрепенулся Денис, – Хелен, мой ребьёнки, – тяжело задышал он.
– Я тебе покажу твой, жаба черномазая.
От очередных ударов Гулдинг собрался и, резко боднув штурмана в челюсть, оказался верхом на неприятеле. Острыми коленями прижал руки врага к полу.
Михаил попробовал лягнуть его в спину. Не достал. Плюнул в лицо. Промахнулся. – Тебе не жить, – в отчаянии прохрипел он, с тоскою ощущая, что Гулдинг сильнее.
1 2 3 4 5