Мэри Лу испуганно скатилась с дивана и кинулась к двери, укоризненно качая головой.
– Ну что ты забыла на этот раз… О господи!
Это была не Лори. Это был Дэн Лапейн. Шесть футов сексапильной плоти, сияющие сапфирами глаза, небрежно расстегнутый ворот рубашки… и громадный букет бордовых, почти черных роз. Розы одуряюще пахли, но даже их аромат не в силах был заглушить гораздо более резкий и интенсивный запах виски.
Дэн небрежно сунул букет ошеломленной «Мэри Лу, старушке», а потом вдруг нахмурился и заглянул ей через плечо.
– Пардон, пардон, я, кажется, не вовремя?
– Нет!
Она судорожно оглянулась. Все правильно. Бутылка вина, фрукты на столе, интимный полумрак, более чем интимное одеяние… Дэн подумал, что у нее романтическое свидание. Мэри Лу торопливо отступила в сторону.
– Проходи. Я одна, и никаких планов ты не нарушил.
– То-то же! Ох…
– Дэн, ты в порядке?
– Нет! Я совсем даже не в порядке. Я в полном беспорядке. У тебя, кстати, виски есть?
– Нету… у меня есть шампанское, сангрия и пиво. Безалкогольное.
– Безалкогольное пиво – это не пиво.
– Еще у меня есть немного грушевого шнапса, нас с Лори угостил однокурсник… Я добавляю его в пирожные.
– Ужас какой! Мэри Лу, старушка, это почти преступление. Шнапс – и пирожные! Ха! Немец сказал бы – фуй! Тащи его сюда немедленно.
С этими словами Дэн Лапейн прошествовал в квартиру и с облегчением повалился на диван, уронив с него часть подушек.
Мэри Лу проскакала на кухню, нашла подходящую вазу и поставила в нее цветы. Потом не удержалась и зарылась в их ароматную прохладу лицом. Цветы от Дэна Лапейна…
– Старушка, ответь мне коротко, но честно: ведь ты женщина? Ну, я имею в виду, чисто формально?
Мэри Лу грустно усмехнулась. Вполне естественно, что Дэн задает этот вопрос. Ведь он никогда не смотрел на Мэри Лу с ЭТОЙ точки зрения. И правильно делал – бесформенная кукла, замотанная в зеленый шелк, диван с подушками, старые фильмы… Совершенно нечем здесь прельститься.
А вот она все подмечала. У Дэна светлые волосы, в глазах всегда горит озорной огонек, а на щеке, когда он улыбается, появляется маленькая ямочка… а еще у него патологически не застегиваются верхние пуговицы на рубашке, и потому он выглядит потрясающе, немыслимо, безумно сексуально! И у него красивые руки. Мэри Лу против воли представила, как эти руки ее обнимают, отбрасывают в сторону зеленый халат, скользят по пылающей коже…
Она торопливо брякнула крошечную бутылочку со шнапсом перед Дэном и мягко поинтересовалась:
– Что же случилось? Вы с Кьярой поссорились?
– Ха! Поссорились! Хуже!
– Как это?
– Так это. Поссорились – можно помириться. Поссорились – это страсть, эмоции, чувства, а тут… Короче, старушка, меня кинули. Я, как дурак, покупаю эти чертовы розы, прихожу к любимой, можно сказать, женщине, намереваясь отвести ее в хороший ресторан, – и что я нахожу?
– Что ты находишь?
– Записку я нахожу! На ее собственной двери снаружи, пришпилена булавкой, висит записка. «Дорогой Дэн, прости, но я встретила другого»… Нет, это же надо! Другого! Футболиста!
– Надо же…
– И она, видите ли, боялась сказать мне лично, потому что я расстроился бы. А так я, можно подумать, не расстроился.
– А ты расстроился?
– Честно? Не очень.
Мэри Лу ОЧЕНЬ осторожно присела рядом с Дэном на диванчик. Украдкой пожирая его взглядом, тихо и вкрадчиво произнесла:
– Может, все и к лучшему?
– Да, тебе легко говорить!
– Нет, ну правда? Ты запросто встретишь свою настоящую любовь…
– Кьяру я тоже считал настоящей.
– Кьяра никогда не любила тебя так, как я… как я полагаю, ты того заслуживаешь.
Дэн приоткрыл один глаз и с некоторым интересом уставился на Мэри Лу.
– Как это у тебя получается, старушка? Ты всегда умеешь сказать что-нибудь бодрящее…
Мэри Лу стиснула коленки и смущенно наклонила голову, чтобы волосы хоть немного прикрыли ее пылающие щеки. Дэн лениво накрутил на палец еще влажную темную прядь волос.
– Ты вообще классная девчонка, Мэри Лу. И симпатичная. Правда-правда, я всегда так считал.
С этими словами Дэн Лапейн решительно сгреб Мэри Лу Дженнингс в объятия и крепко поцеловал. Вряд ли этот поцелуй можно было отнести к романтическим лобзаниям, но Мэри Лу замерла в крепких объятиях вне себя от счастья. Между тем Дэн пришел в гораздо более жизнерадостное расположение духа и еще привольнее раскинулся на диване своей соседки-подружки.
– И вообще, вот сейчас мне уже кажется, что Кьяра была не очень-то и идеальная…
– Ну… да!
– У нее ноги были страшные.
– Не то чтобы страшные, но худые.
– И кривые. И еще она все время следила за калориями. Ужас какой-то! Во всех ресторанах требовала карту энергетической ценности.
– Наверняка питалась зеленым салатом…
– Только по праздникам. Бегала по утрам.
– Ужас!
– Ты не такая.
– Что ты!
– Ты – молодчина, Мэри Лу.
– Я…
– Счас еще раз поцелую, иди сюда…
Второй поцелуй вышел куда более долгим и значительно более осмысленным. После такого поцелуя уже можно надеяться на продолжение…
Внутренний голос сурово поджал губы и сообщил в пространство, что молодой человек нетрезв и потому вряд ли отдает себе отчет в своих поступках. Мэри Лу приказала внутреннему голосу заткнуться. Да, Дэн выпил немного виски… хорошо, МНОГО виски. Но ведь он же не буянит, не поет песен…
– Ох, Мэри Лу, хорошо у тебя тут! Хлопнешь со мной шнапсу? Нет? А я хлопну.
И немедленно исполнил задуманное. Шнапс, презентованный Куртом Вагнером, был даже крепче виски, поэтому и в малых дозах оказывал убийственное влияние на организм. Дэн неожиданно помрачнел, сел прямо, обхватил буйную головушку руками и протяжно вздохнул:
– Ой-ей, Мэри Лу, никого я не найду, ерунда это все. И папа расстроится.
– Почему?
– У меня знаешь, какой папа? Ух! Строгий. И он считает, что я шалопай. В принципе он прав, но я работаю над собой. В конце концов, империя империей, но мне же всего двадцать три года!
– Какая империя?
– Папина. Ну… моя тоже. Со временем. Ты чего, не слышала, что ли?
– Нет…
– Эх ты! Юридические услуги «Лапейн компани». Сеть по всей стране. От недвижимости до разводов. Перед тобой надежда юрис… дис… ческой элиты! Весной получу диплом и фьють! Буду работать у папы на фирме. Она еще пожалеет. Нет, ну надо же! Футболист! Смешно…
– А почему он строгий?
– А он считает, что мне нужно уже заводить семью. Жена, дети, то-се.
– Что, прямо сейчас?
– Нет, попозже. После окончания университета. Но уж не тянуть. Хороший юрист должен выглядеть рес… пес… рек… пек… рентабельно… Не! Респестабельно!
Мэри Лу невольно улыбнулась и погладила окончательно расклеившегося Дэна по плечу.
– В любом случае у тебя еще масса времени, Дэн. Ты найдешь подходящую девушку.
– Нет! Не найду. Я сколько раз пробовал – ты хоть представляешь сколько? Тыщу! Знакомлюсь, гуляю, дружу изо всех сил, секс – само собой, вроде все на мази, но в последний момент меня словно по голове что-то – бац! Не та! Мэри Лу!
– Что, Дэн?
– А ты хорошенькая. Нет, правда. Я тебе говорил раньше?
– Говорил, говорил.
– Хорошо. А то вдруг нет. О! У меня идея!
– Какая, Дэн?
– Давай так: если я до тридцати лет не женюсь, то мы с тобой того…
– Что?
– Поженимся. Ну в смысле, если ты тоже будешь свободна к тому времени. Здорово придумано? И папа будет доволен…
Даже странно. Ей столько раз снилось нечто подобное. Свадьба, белое пышное платье, Дэн Лапейн несет ее на руках… Почему же сейчас в горле застрял комок?
– Дэн, это несерьезно. Ты выпил, кроме того, ты расстроен расставанием с Кьярой…
– Да тьфу на нее совсем, старушка! И я совершенно серьезен. Ну-ка дай мне бумагу и ручку.
– Напишешь Кьяре ответную записку?
– Нет. Я собираюсь составить брачный контракт. Соглашение между тобой и мной. Если к моим тридцати годам ты все еще будешь не замужем, а я… тоже, мы с тобой поженимся.
– Ну конечно, вот сейчас ты напишешь – и это сразу станет контрактом!
– Девчонка! Ботаничка! Да знаешь ли ты, что на моем курсе мне нет равных в составлении типовых и эксклюзивных контрактов?
– А как же нотариально заверенная подпись?
– А вот и необязательно! Достаточно подписи свидетеля.
– И где же этот свидетель?
– Пфэ! Да у нас полный дом свидетелей. Сейчас в любую квартиру позвоню – и будет у нас свидетель!
С этими воинственными словами Дэн Лапейн принялся яростно строчить на листе бумаги. Мэри Лу пригорюнилась на краю дивана. Шутка затягивалась, и девушке уже хотелось, чтобы она поскорее закончилась. В этот момент в дверь позвонили. Мэри Лу поплелась открывать, мрачно удивляясь тому, как много народу пожелало ее навестить сегодня.
За дверью обнаружилась миссис Барристер, домовладелица, с вечной дымящейся сигаретой в зубах и большим конвертом в руках. Будучи вдовой отставного майора артиллерии, миссис Барристер предпочитала лично разносить почту жильцам – чтобы быть в курсе их общественной жизни.
– Мэри, деточка, вам пакет из деканата. Надеюсь, вести добрые.
– Спасибо, миссис Барристер.
– У вас гости?
Дэн, расслышав знакомый голос, возопил:
– Здрасте-здрасте, несравненная моя! Вас Бог послал, не иначе. Проходите, у нас к вам дело.
– О, Дэнни, я в таком виде…
– Прелестница! Да будь на вас хоть очесы из пакли – вы все равно будете сражать наповал.
Миссис Барристер зарделась и вплыла в квартиру, не обращая на Мэри Лу никакого внимания. Девушка мрачно последовала за ней. Вот каково обаяние Дэна Лапейна! Даже семидесятитрехлетняя матрона с артиллерийским прошлым начинает таять и млеть, чего уж требовать от юной и неопытной Мэри Лу!
– Миссис Барристер, распишитесь вот здесь и здесь. Хотя нет, сначала Мэри Лу, старушка, ты. Вот здесь. И число.
Тревога неожиданно кольнула Мэри Лу прямо в сердце. В каждой шутке, как известно, есть только доля шутки…
Да нет, не может это все быть всерьез! Кроме того, Дэн выпил – а что-то такое она читала насчет того, что поставленная в пьяном виде подпись не считается… И вообще, все это полная и несомненная чушь. К тридцати годам он тридцать раз женится и забудет о существовании Мэри Лу Дженнингс.
Она с некоторым ожесточением схватила ручку и размашисто подписала, не читая. Дэн хмыкнул:
– Вообще-то неплохо было бы сначала прочитать…
– Я тебе доверяю. Ведь мы друзья?
Потом расписался Дэн, последней, хихикая и жеманничая, поставила свою подпись миссис Барристер. На прощание она долго грозила им пальцем, обзывала Дэна «шалуном» и «проказником», а Мэри Лу трепала по щеке. Мэри Лу механически улыбалась – а в голове крутилась только одна мысль: если бы все это было всерьез, я бы визжала от счастья. Но почему же мне так хочется плакать?
После ухода домовладелицы в комнате наступила тишина. Присмиревший и посерьезневший Дэн неожиданно провел рукой по растрепанным волосам и поднялся с дивана.
– Что ж, мне тоже пора. Уже поздно. Спокойной ночи, старушка.
– А разве ты…
– Что?
Проклятые принципы! Мэри Лу Дженнингс спокойно подняла голову и встретила вопросительный взгляд синих глаз Прекрасного Принца.
– Ничего. Спокойной ночи, Дэн. Увидимся?
– Да. Думаю, до завтра. Я заскочу вечерком. А может, сходим куда-нибудь?
Она заперла за ним дверь и в ярости выключила телевизор, где на экране совсем юная Скарлетт О’Хара замерла, пока чернокожие служанки затягивали ее в корсет. Мэри Лу чувствовала себя отвратительно. Даже «Унесенные ветром» не радовали. Ничего. Завтра все будет иначе, они с Дэном вместе посмеются над глупым контрактом и жизнь войдет в свою колею.
Он не зашел вечером следующего дня. И через неделю не зашел. Мэри Лу совершенно случайно узнала от миссис Барристер, что Дэна Лапейна срочно вызвали домой, в Чикаго, на какое-то семейное торжество, откуда он так и не вернулся. Еще через два дня в квартиру на шестом этаже въехали новые жильцы – довольно милая семейная пара.
С тех пор прошло семь лет.

3

Дэн Лапейн меланхолично складывал бумажного голубка из листа бумаги, на котором убористым шрифтом был напечатан какой-то текст. Вернее не какой-то, а вполне конкретный. Юридический. Можно было ручаться, что он касается чьей-нибудь недвижимости. Или наследства. Или условий развода. Других бумаг в большом и светлом кабинете просто не водилось.
Кабинет – как и означенные бумаги – принадлежал Дэну Лапейну последние четыре года. Вице-президент компании, учитывая масштаб личности президента, пост чисто формальный, никакой особой власти не предполагающий, но по статусу – второй в табели о рангах «Лапейн Компани».
Сам президент – папа Лапейн – в данный момент сердито расхаживал по этому самому кабинету и толкал речь. Дэн покорно, хотя и несколько рассеянно внимал.
Папе Лапейну исполнилось семьдесят, и он собрался на покой. Так он сам заявил еще полгода назад, назначив собственные проводы на заслуженный отдых на самый конец мая. Теперь до времени «X» оставалось два месяца, и потому сгустившиеся совершенно неожиданно над головой Дэна тучи были очень некстати.
– …И почему ты не можешь хоть немного прислушаться к совету умных людей? Джошуа прислушивается. И именно поэтому я всерьез подумываю о том, чтобы именно ему передать контрольный пакет акций.
– Да, папа. Как скажешь. Хотя совет учредителей будет удивлен.
– С чего бы это?
– С того, что Джошуа не юрист. Он администратор. Да, согласен, чертовски исполнительный, надежный и в высшей степени благопристойный – но администратор. Не юрист.
– В твоих устах, Дэнни, «благопристойный» звучит как ругательство.
– Я не Аманда, мне не обязательно обожать Джошуа.
– Твоя сестра вышла замуж за достойного человека. Я рад, что Джош вошел в нашу семью. Кстати о семье: позволь напомнить, что твоя сестра младше тебя, однако уже давно замужем, и у нее…
– Трое детей, я помню.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3