Дмитрий Борисович Держируков
После разлук

* * *
Шелест ивы замрет над рекой,
Серебром отзовется волна.
Будет долог вечерний покой,
Будет ночь ожиданья полна.
Хорошо в тишине, на краю
Нежных лет, видеть зарево дней.
Вспомнить родину, юность свою
И, простившись, заплакать о ней.
Встретить свой золотеющий час
Средь берез и лазурной дали,
Где тоскует покинутый Спас
Над раздольем забытой земли.
И прощальною машет рукой
Тем, кому вера в счастье дана…
Шелест ивы замрет над рекой,
Серебром заискрится волна.
* * *
Вечереет мой день над долиной,
Жизнь прошла, как весною вода…
Так о чем же в листве тополиной
Голубеет ночная звезда?
Отчего невеселые мысли
Не зовут сердце в зыбкую новь?
Где они – незакатные выси,
Радость, юность, веселье, любовь?
И другие теперь хороводят,
Зажигаясь беспечным огнем.
И бессмысленно годы проходят,
И не так, как мечталось, живем.
Только ты… оставайся красивой,
Долгожданной, желанной всегда.
В вечереющий день над долиной,
Когда в небе ночная звезда.
* * *
Здесь пьют коньяк, с густым ликером кофе,
С блондинками флиртуют в темноте…
А я мечтаю о ночной Голгофе
И о распятом думаю Христе.
Среди веселья не смогу отвлечься,
Про все забыть среди безумных дней.
От тех, кого любил, – мне не отречься.
Ушедшие – мне ближе и родней.
Молчит мой дом в предутренних туманах,
Где ласковый очаг и нежный кров,
Где молодость на солнечных полянах
Средь отчих далей, песен и ветров.
И вот сейчас, когда справляют тризну
По родине… и плачут журавли,
Не разлюблю усталую Отчизну,
Не позабуду горестной земли.
И сам, быть может, скоро на Голгофе
Свою увижу гибель на кресте…
В те дни, когда ликер лакают с кофе,
Блондинкам ухмыляясь в темноте.
* * *
Мы увидимся с вами,
Может, где-то в дали.
Стихнет ночь за полями
Одинокой земли.
Я завет не нарушу,
Буду клятву хранить,
Бесприютную душу
Ожиданьем лечить.
И молиться иконе,
Вести ждать за грядой,
Чтобы радость в затоне
Загорелась звездой.
Что не скажешь словами, —
Отзовется вдали…
Стихнет ночь за полями
Уходящей земли.
* * *
Тайну счастья хочу распознать,
Сдвинуть боли тяжелый засов,
На развалинах дней отыскать
Тень жемчужную лунных шатров.
Пусть вчерашние стяги сгорят
В спящих далях забытых излук.
Серьги мерзлых берез прозвенят
Над холодной рекою разлук.
С неба скатится юность звездой
В неживую осеннюю хлябь,
И прольется грядущей бедой,
Дрожью листьев багряная рябь.
Страшно в сумерках мертвых позвать,
Голос ночи услышать без слов,
На поникших полях увидать
Золотые цветы прежних снов.
* * *
Потускнели в ночи небосклоны,
Потерялась во мраке стезя…
Почему не звонят телефоны?
Отчего не приходят друзья?
И не светят веселые луны,
Не волнует загадочный взгляд, —
Кто-то, может быть, в памяти умер?
Иль исчез, не вернувшись назад?
Память предал иль продал иконы?
Сделал то, чего делать нельзя?…
Мне давно не звонят телефоны,
Не приходят под вечер друзья.
* * *
Человечество придумывает мифы —
И они потом кружат в веках, как грифы,
Застив крыльями своими солнца свет
Истины… на много-много лет.
Человечество придумывает сказки —
Для нравоучений, для острастки.
А порою, может, просто так, —
Если главный приз берет дурак.
Человечество придумывает войны —
Все они жестоки и запойны.
Кто не в силах истины понять,
Начинает убивать и врать.
Оглянувшись, видит трупов груду
И слагает байки про Иуду,
Про предателей и непонятных лиц,
Про шпионов, диверсантов и убийц.
Изоврется так, что дрожь в коленках…
И снова сказки – о пришельцах и тарелках.
Так всегда, везде и будет всюду —
Все идет по замкнутому кругу.
* * *
Несбывшейся жизни желанья отбросьте, —
Пусть будут наградой вам светлые сны.
Усните без боли на русском погосте,
Средь белых берез и лесной тишины.
Когда загорятся веселые горсти
Рябины осенней, густой бузины, —
Забудьте печали на русском погосте,
Средь белых берез, неземной тишины.
А если придут вдруг беспечные гости,
То вспомните юность и дали весны
Без скорби и грусти… на русском погосте,
Средь белых берез, голубой тишины
О милых глазах, о неведомом госте,
О счастье несбывшемся вспомните вы…
На отчей земле, на высоком погосте,
Средь белых берез и ночной тишины.
* * *
Не зазывай меня лучистым взглядом,
Не верь коротким, золотистым дням.
Уже зима холодным конокрадом
Крадется по темнеющим полям.
Смотри – вокруг безмолвие и воля,
В низинах спят отжившие года.
Пусты глазницы брошенного поля,
И нет уж тех, кто сгинул без следа.
О чьей судьбе поет сегодня ветер,
Не помня тех, кто тосковал любя?
О чем тебе сказать в ненастный вечер?
Чем нынче успокоить мне тебя?
И все же… позови прощальным взглядом
Навстречу новым песням и огням,
Когда зима бездомным конокрадом
Крадется по неласковым полям.
* * *
Вы, отплакав, спокойно уснете, —
Долгожданный наступит покой…
Ранним утром меня отпоете
В белой церкви за тихой рекой.
В этот день, позабыв о работе,
На былое махните рукой…
Вы меня навсегда отпоете
В белой церкви за синей рекой.
Что ж, живите всегда, как живете, —
Пусть не будет страды никакой…
Вы, простившись, меня отпоете
В белой церкви за сонной рекой.
Обо мне через годы вздохнете:
«Жил когда-то на свете такой…»
Вы одна лишь меня отпоете
В белой церкви за нашей рекой.
* * *
Неприметное утро среды, —
Ты развеешь обыденность дня
И меня от недавней беды
Уведешь в неземные края.
Всех ушедших на вечный покой
Коростель будет с горечью звать.
У избушки за тихой рекой
Встречу я постаревшую мать.
У отца даже брови седы —
Он обнимет, утешит меня…
Лучезарное утро среды,
Светом стань незакатного дня.
* * *
Мне вчера на прощанье сказали,
Что проходит со временем боль.
Вы ушли в незнакомые дали,
Вы забыли земную юдоль.
И когда все надежды померкли
Пред иною, ненастной порой, —
Я случайно увидел вас в церкви,
В бедной церкви за белой горой.
Вы стояли, как Божия матерь,
Что-то чудное слышалось вновь…
И взошел я на древнюю паперть,
Чтоб воспеть неземную любовь.
И лицо ваше вдруг озарилось
Красотою весны неземной…
Оказалось, все это приснилось
Пред осенней ненастной порой.
И давно голоса отзвучали,
Стали прошлыми – радость и боль…
Вы ушли в журавлиные дали,
Вы забыли земную юдоль.
* * *
Проплывут облака над рекою стадами,
Опустеет в ночи, затуманится брег.
Журавлиная Русь с голубыми садами
Позабудет навеки свой дом и ночлег.
И кому ее песни потом отзовутся
Средь бескрайних лесов да багряных одежд?
Никогда, никогда мне теперь не вернуться
В золотистую даль отшумевших надежд.
Распрощаюсь и я с молодыми годами
И с любимыми тоже расстанусь навек.
Журавлиная Русь с неземными садами
Вспомнит песней случайной мой тихий ночлег.
* * *
Безутешен отчий дом
В глубине ночных полей
И тоскует о былом,
О прошедшем все сильней.
Было это так давно:
Тайну время сторожит…
Затаенное окно,
Занавеска не дрожит.
Никнут в полночь тополя, —
Никого уже не позвать.
Будут лунные поля
Об ушедших вспоминать.
Забываясь нежным сном,
Радостью далеких дней…
Безутешен отчий дом
В тишине ночных полей.
* * *
Жизнь не прекрасна и не удивительна,
Она, скорей, цинично-холодна:
Обманет и хохочет заразительно,
Как мужу изменившая жена.
А мы порой надеемся мучительно,
Что вдруг подарит счастье нам она.
Все ждем – и на нее глядим почтительно,
От лживых слов пьянея без вина.
Она лишь улыбнется снисходительно,
Всю душу иссушая нам до дна.
Проходят годы – в ожиданье длительном,
А оглянешься – старость уж видна.
Она – непостоянством упоительна,
В ней ветреность беспечная видна.
И не прекрасна, и не удивительна,
Но быстротечна… и всегда – одна.
* * *
Никнет пламя вечернего сполоха,
Гаснет день в голубой высоте.
И молчит у дороги черемуха,
Как невеста, застыв в темноте.
Те надежды, что были потеряны,
Светят в душу огнями Стожар.
Нежной памятью дали овеяны,
Над полями закат, как пожар.
Словно слышу за рощею мглистою
Чей-то голос, до боли родной.
Ночь зовет тишиною росистою
И мерцает холодной травой.
Скоро, может быть, тучи развеются,
Веселей станет тем, кого ждут.
И от звезд тоже радостью греются,
Когда отчие дали зовут…
Жаль, что в спину стреляют без промаха
Тем, кто ищет свой путь в темноте.
Жаль – осыплется ночью черемуха,
О погибшей грустя красоте.
* * *
Зачем меня вы позабыли, бросили
В ненастной стороне – чужой, пустой?…
За одинокой и багряной осенью
Не видно нашей рощи золотой.
И вновь привычной болью увядания
Зовут просторы гаснущих полей.
Но не волнует тайна ожидания, —
От ожиданья только тяжелей.
Уж скоро ночи темные, бездонные
Раскинут крылья в ласковом саду.
И листья упадут на воды сонные,
Затеплит вечер синюю звезду.
И не отречься от багряной осени,
Не встретить утро в роще золотой…
Зачем меня вы разлюбили, бросили
В забытой стороне – чужой, пустой?
* * *
В угоду моде, часто слепо,
Ведем себя нехорошо,
И сами выглядим нелепо, —
Нескладно, жалко и смешно.
Мы примеряем брюки, шляпы
И полосатые носки,
Не замечая пошлость, ляпы,
Несоответствия куски.
Восторг… свершились перемены, —
Мы вновь в зените высоты.
Выходим гордо на арены, —
Фигляры, мимы и шуты.
У публики трясутся плечи,
От смеха ходит голова.
Мы говорим чужие речи,
Пустые, лживые слова.
О демократии, народе,
Что скоро станет хорошо…
В угоду раболепной моде
Ведем себя порой смешно.
* * *
Нет, я не обивал пороги,
Желая милости найти.
По непроторенной дороге
Брел часто в поисках пути.
Не обольщала взор столица —
Я слишком часто видел в ней
Самодовольных масок лица
Былых знакомых и друзей.
Ну что ж… мы все теперь при деле,
Пред каждым свой удел и высь.
Одни – в торговле преуспели,
Другие – в клерки подались.
И нет давно в мечту зовущих
Долин, где ночь и облака.
А ценность ныне всех живущих —
Размер и емкость кошелька.
О где же вы, друзья-повесы,
Готовые и жизнь отдать?…
Нужны вам ныне «мерседесы»,
В домах престижных есть да спать.
Мятежной юности дороги
Не манят, не зовут уйти.
Иные – дали и дороги,
Иные – цели и пути.
* * *
Словно Божия матерь,
Верой сыну служи.
И на лунную паперть
Свой поклон положи.
В глубине небосклона
Светел радостный лес.
Пусть сияет икона
С золотистых небес.
Где-то люди уснули,
Где-то свечи зажгли…
Корабли утонули,
Не увидев земли.
Помни… помни про верность,
Про любовь и покой.
И про белые вербы
За далекой рекой.
* * *
Я забуду твою красоту,
Яркий отблеск вчерашних огней.
Полюблю городов нищету,
Суету неприкаянных дней.
Это сказки – любовь на века.
Это в книгах – Отчизне служить.
Просто надо – застыть у окна,
Просто надо – о всем позабыть.
Знаешь, легче – нажать на курок,
В бедной церкви к распятью припасть,
Самому отсчитать себе срок,
На холодную землю упасть.
Чтоб постигнуть твою высоту,
Твою славу средь призрачных дней…
Я забуду твою красоту,
Блеск безумный фальшивых огней.
* * *
Нечаянная радость, —
Беспечных далей зной.
Молчит о чем-то август
За просекой лесной.
Он нежен, статью девич,
Он тайны лета знал,
Как в Угличе царевич,
Сраженный наповал.
Вновь бузины кораллы
Алеют на ветвях,
Незримых птиц хоралы
Торжественней с утра.
Блаженны дни на воле,
Мир вечен и велик:
Луга, низины, поле,
Безмолвный солнца лик.
Души полночный недуг
Стихает только днем…
Но скоро все уедут,
Забудут обо всем, —
Что соучастья малость
Нам ближе сквозь года…
Грустит о чем-то август,
Прощаясь навсегда.
* * *
Вновь вижу я старый наш дом
В прохладе вечерних полей.
О чем-то грустит молодом
Напев голубых тополей.
Ночь скоро бесшумной совой
Опустится где-то вдали,
А родина пахнет травой
И дымом затихшей земли.
Утешьте, как в детстве, меня,
Отец постаревший и мать.
Простите… оставил вас я,
Ушел свое счастье искать.
Теперь не узнаю о том,
Кто любит и помнит сильней,
Что часто лишь снится нам дом
В тумане вечерних полей.
* * *
Не ищите цветов голубых
В запоздалых осенних полях.
Не зовите любимых своих,
О лазурных не плачьте морях.
Скоро зимний наступит покой,
Станет прошлая даль дорога.
И былое за синей рекой
В белый день отойдет навсегда.
О слезах и надеждах твоих
Вспомню я… о лазурных морях,
О забытых цветах голубых
В запоздалых осенних полях.
* * *
Не найти по чужим голосам
Те сады, что душа не забудет.
Осень свечи зажжет по лесам
И жалеть уходящих не будет.
Не найти в самых нежных краях
Отголосков последней надежды.
И туманами в солнечных днях
Поминальные стынут одежды.
Где цветы непорочной красы?
Где любви негасимые чащи?
Глухо бьют на пригорке часы
Смутных лет о навеки пропащих.
Нет, не верьте чужим голосам, —
Пусть желанье рассудок остудит.
Осень свечи зажжет по лесам
И жалеть уходящих не будет.
* * *
Ты скажи – отчего не проходит вина,
Почему мы так часто молчим о былом?
Отчего так бесславно погибла страна
И совсем опустел наш родительский дом?
Отчего в трудный час не позвать близких всех?
Нет давно никого, даже окна пусты.
Не звенят голоса и не слышится смех,
А на русских равнинах – кресты да кресты…
Пожалей и утешь… помоги мне, жена, —
Обними, приведи меня в солнечный дом,
Чтоб не думать о том, что погибла страна,
Чтобы тихо заплакать с тобой о былом.
* * *
Ты в купавы меня позовешь,
Потеряешься в сказочном сне.
Ты, как зимнее поле, умрешь
И о нежной забудешь весне.
Что купавы мягки, как постель,
Что в разлуке душа не болит…
В неоглядную полночь метель
Белой пряжею даль закружит.
О несбывшемся счастье споет,
О лазурной заплачет весне…
Ты, как зимнее поле, умрешь,
Но останешься в сказочном сне.
* * *
Ни к чему в скудных далях скитания, —
Жизнь порою понятней без слов.
От расцвета и до увядания
Каждый в мире судьбою не нов.
Ни к чему клятвы пылкие в верности:

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2