Она больше не замечала студентов колледжа. Все ее внимание сосредоточилось на Джеймсе, и все ее усилия были направлены на то, чтобы казаться владеющей собой, как если бы меньше часа тому назад не произошло самое бурное событие в ее жизни. Одно было определенно, отметила она в унынии. Она могла бы и не измениться, но казалось, с Джеймсом так оно и было.
– Мэгги, – приветливый голос Джеймса достиг ее слуха. – Доброе утро. – Он спокойно поцеловал ее в губы. – И это действительно доброе утро. Ты же видишь, – глаза его светились.
– Х-мм, – смутилась она при его косвенном намеке на случившееся. – Спасибо за розу и ожерелье, – выпалила она.
Он протянул руку и поднял с ее серого свитера эмалевый голубой цветок. Мэгги задрожала, когда его пальцы слегка задели ее.
– Цветок превосходен, – рассеянно сказала она.
– Это незабудка. – Он рассматривал ее из-под полузакрытых век, и ее мысли вихрем пронеслись перед его пристальным взглядом. Незабудка? Что это значит? Если действительно это что-нибудь значит. Господи, если бы только она знала правила игры. Были ли его подарки принятым жестом или нет? Только два факта были очевидными среди путаницы других. Во-первых, Джеймс пощадил ее, затянув паузу, и, во-вторых, ей не хотелось говорить на личные темы сейчас.
Глаза ее загорелись при виде бумаг, которые он изучал, и она попыталась говорить о нейтральном: о работе.
– Ты изучаешь то, что сделал вчера? – Она опустилась на шаткий деревянный стул.
К ее облегчению, Джеймс поддержал ее в стремлении изменить тему.
– Да, я думаю, мы сможем закончить к сумеркам. Нам же лучше, – туманно добавил он.
Когда Мэгги собиралась спросить его почему, ее прервал хозяин гостиницы, внезапно появившийся около их стола, подобно джину.
– Завтрак, маленькая леди? – Сайлс вытер свои руки об испачканный передник и мягко улыбнулся ей.
– Да. Что я могу выбрать? – спросила она, не обращая внимания на насмешливое фырканье Джеймса.
Сайлс укоризненно взглянул на него и повернулся к Мэгги.
– Кукурузные хлопья, – объявил он. – Дорога чистая.
Мэгги нахмурилась, не понимая, каким образом два сообщения были связаны между собой. Так как он не развил свою мысль, ее разобрало любопытство, и она спросила:
– Какая связь между тем, что очистили дорогу, и кукурузными хлопьями?
– Мауди убежала, – просветил ее Джеймс.
– Для того, чтобы поиграть в «бинго», – пояснил Сайлс. – Моя сестра величайший игрок. Когда весной мы получили деньги, она уехала в Денвер и играла там каждый вечер.
– Ох. Тогда, полагаю, мне кофе и… – Она взглянула на блюдо непроваренной каши, которое Джеймс оттолкнул на край стола.
– Кукурузные хлопья замечательны. – Джеймс не волновался, глядя ей в глаза. – Но молоко стало прокисать.
– Ничего с вами не случится от прокисшего молока, – настаивал Сайлс. – Арабы пьют его все время, потому что им негде его охлаждать. Я однажды прочел об этом в книге.
Мэгги прищурилась, вспомнив комплекс деловых помещений, который Джеймс проектировал в прошлом году в Йемене. Арабы, которых она встречала, имели не только «охлаждение», но и воздушное кондиционирование, ройлс-ройсы, модную европейскую одежду и гарвардское образование. Она не могла представить себе араба, потягивающего прокисшее молоко.
Блеск в ее глазах подсказал Джеймсу, что они подумали об одном и том же. Она поспешно взглянула на стол, за которым студенты колледжа разбирали с тарелки сладкие булочки. Она быстро рассчитала калории и решила пустить пыль в глаза. Не читала ли она где-то, что физическая близость сжигает триста калорий. Приятный способ поупражняться.
– Мне сладкую булочку и кофе, пожалуйста, – усмехнулась она, глядя на Сайлса.
– У нас их нет, маленькая леди. Только кукурузные хлопья, как я предупреждал.
– Да, но… – Мэгги посмотрела на студентов.
– Они привезли все с собой.
– Они, очевидно, бывали здесь раньше, – сухо проворчал Джеймс.
– Тогда только кофе, – отказалась Мэгги. Как бы то ни было, она, действительно, не была голодной. Она сбережет калории и возможность похвастаться на потом.
Мэгги потягивала кофе и украдкой смотрела на Джеймса, который деловито писал неразборчивым почерком на полях вчерашних записей. Ее внимание переместилось на его свободную руку, лежавшую на столе рядом с кофейной чашкой. Она изучала ее, очарованная длинными пальцами и коротко подстриженными чистыми ногтями.
Это было ее счастье. Она отпила маленький глоток дымящегося напитка. Только протянуть руку и коснуться его, побуждала она себя. Это абсолютно допустимо. В конце концов, ты вступила в любовную связь с мужчиной.
Она медленно опустила свою кофейную чашку, ее глаза не отрывались от его руки. Предположим, он не захочет, чтобы она касалась его. Предположим… Предположим, ты вообразила, что касаешься его, сказала она себе. Просто коснулась – и все.
Сдерживая дыхание, она протянула руку и легко пробежала пальцами по тыльной стороне его ладони. Его кожа излучала тепло, передавшееся кончикам ее пальцев, и она позволила себе задержаться на его руке.
Почти обретя отвагу, она задохнулась, когда его широкая ладонь вдруг легла на ее руку. Он коротко пожал ее и сказал:
– Хватит пить кофе, Мэгги. Я хочу продолжить.
– Конечно. – Покоряясь, она быстро проглотила остатки, и горячий напиток не мог сравниться с теплотой, разлившейся в нее внутри. Она действительно сделала это! Она не только была инициатором ласк, но Джеймс откликнулся на это как на самую естественную в мире вещь. Преисполненная надежды на то, что она сможет продлить их любовную связь, Мэгги допила кофе в предчувствии наслаждения.
8
– Готово. – Джеймс поднялся, согнув плечи. По ним пробежала судорога. Он потянулся.
Мэгги с восхищением смотрела, как натянулся свитер, обтягивавший его широкую грудь. Перед ее внутренним взором бугрились могучие мышцы.
Хватит нести всю эту чепуху, он итак валится с ног от работы, поучала она сама себя. В списке приоритетов Джеймса работа была далеко впереди всех прочих дел. Определенно, бегло отметила она наконец, работа станет двойным препятствием на пути к тому, чтобы прояснить ее нынешнее положение.
– У тебя все, Мэгги? – он погладил ее шею.
– У-гу. Мы достаточно поработали?
– Да. – Джеймс оглядел широкую, покрытую снегом площадку между задней стеной гостиницы и подъемником для лыжников. – Мы более чем достаточно поработали. – Он посмотрел на плоские часы у себя на покрытом черными волосами левом запястье. – Если мы уедем немедленно, то сможем добраться до Денвера в шесть и сегодня же вечером улететь домой.
«Где ты отправишься к себе на квартиру, а я к себе, и видеться друг с другом будем мы только на работе», – печально подумала Мэгги. Это было совсем не то, чего ей хотелось. Ей нужно было время. Время для того, чтобы Джеймс привык нормально к ней относиться. Это было бы почти невозможно по возвращении в Нью-Йорк. Там Джеймс общался с ней в обычной деловой манере. Но вне стен офиса у нее было куда больше возможностей до конца сыграть роль возлюбленной.
Полная страстного желания, она смотрела на его темноволосую голову, пока он собирал оборудование. В нынешнем утре было нечто возбуждающее. Теперь, когда она действительно поняла, что секс это все, ей жадно хотелось повторить опыт. Но как же ей сообщить об этом Джеймсу? Вот так вот просто взять и сказать? Это был бы, несомненно, самый эффективный способ, но так поступить она не могла. Она не могла набраться смелости, чтобы попросить его заняться с ней любовью.
Он защелкнул чемоданчик с инструментами, и это прервало ход ее мыслей. Она глубоко вздохнула, решив довериться старой поговорке «Кто не рискует, тот ничего и не получает».
– Джеймс?
– Х-мм? – Он выпрямился, взял ее за руку свободной рукой и вместе они направились к гостинице.
– Сегодня пятница, – начала она в нерешительности.
– Я это заметил. Такое обычно случается после четверга.
– А завтра будет суббота, – упрямо продолжила она.
– Я думаю, что ты к этому привыкнешь. – Он оглядел ее, зубы его сверкнули белизной, а глаза наполнились смехом.
Ободренная его несомненно дружелюбным юмором, она выпалила:
– Нам не надо возвращаться в офис до понедельника. Давай останемся здесь и завтра покатаемся на лыжах.
– На лыжах! – У Джеймса поднялись брови. – Я и не знал, что ты умеешь кататься на лыжах.
– Я не умею, – согласилась она. – Только мне всегда хотелось на них покататься.
– Чтобы сломать ногу? – сказал он сухо. – Занятия лыжами требуют огромной атлетической ловкости, а ты совсем не в форме.
Мэгги побледнела, как только слова его дошли до ее сознания. Ему не нравится ее форма. Ему не…
– Бога ради, женщина, – раздраженно проговорил он. – Не надо смотреть так, как будто целый мир погиб. Если ты твердо решила заняться лыжами, я сам проведу с тобой урок. Только не надо меня упрекать, когда все закончится болью. Для того чтобы заниматься столь благородным спортом, тебе надо было бы развить свои мышцы.
Мэгги с облегчением улыбнулась восхитительной улыбкой, мысленно выругав себя. Он ведь вовсе не о фигуре ей говорил, а о мышцах. Когда же она перестанет в любой момент быть готовой поверить, что она хуже других?
– Но не здесь, – поспешно добавил Джеймс. – Ты видела тот подъемник? Я ему ни на один дюйм довериться не могу, пусть один в гору поднимается.
– Но…
– И помимо всего прочего, вспомни, что Мауди удрала в Денвер поиграть в «бинго», а мы, в отличие от тех малышей из колледжа, не предусмотрели, что еду надо привозить с собой.
– Да уж… – В животе у Мэгги заурчало – напомнили о себе разгрызенные за завтраком окаменевшие бутерброды. – Так куда же мы поедем кататься на лыжах? – спросила она, преисполненная желанием остаться. При этом ее совершенно не заботило, куда они направятся.
– Айдахо Спрингз находится в нескольких милях отсюда. – Джеймс открыл перед ней заднюю дверь гостиницы. – Там прекрасное оборудование. Ты поднимись наверх и собери вещи, пока я позвоню и узнаю, можно ли там забронировать места. Но самое главное, я хотел бы отсюда убраться. Я умираю от голода.
– И я тоже.
– Тогда давай перекусим. – Джеймс запрокинул ее голову.
Мэгги смотрела на него затуманившимся взором, смущенная огнем, разгоравшимся в глубинах его потемневших глаз. Словно завороженная смотрела она, как его привлекательное лицо медленно склонялось к ней. Его свободная рука, скользнув, обняла ее талию, и он прижал к себе ее податливое тело.
Мэгги почувствовала, как его жесткие губы прикоснулись к ее раскрывшимся в радостном приветствии губам. Ее правая рука, державшая блокнот, оказалась зажатой их телами. Левой рукой она обняла его за шею, пальцы ее легко поглаживали мягкие кончики его волос.
Мэгги судорожно вцепилась ему в волосы, когда язык его принялся изучать влажную мякоть ее рта. Она вдыхала запах его крема после бритья, осторожно прижимаясь к его мускулистому телу.
Ободренная его отзывчивостью, Мэгги начала легко поглаживать своими нежными пальцами его ухо.
Потрясшая его дрожь возбудила ее, и она легко ударила языком у него между губ. К глубочайшему ее унынию Джеймс в ответ на это отдернул голову. Она неохотно открыла глаза, прищуриваясь, чтобы лучше видеть его.
Глаза его словно горели серебром, а чувственный изгиб рта побуждал ее к долгому поцелую, но она не сделала этого. Она попыталась быть чуточку агрессивной, и Джеймс мгновенно подался назад. Она, конечно же, не собиралась упорствовать, видя его ясное желание прекратить их объятия.
– Зверски хочется. – Он легко поцеловал у нее кончик носа.
– Чего?
– Я уже дошел до того, что есть зверски хочется, – тщательно пояснил он. – И я могу разглядеть, как на горизонте вырисовываются очертания голодной смерти.
– О, я уверена, что она сюда не захочет прийти. – Мэгги рассмеялась, преисполненная счастливым ожиданием.
– Пошли собирать вещи. – Джеймс развернул ее и намекающе шепнул: – Чем скорее я позвоню, тем скорее мы получим что-нибудь поесть.
– Спешу. – У нее перехватило дыхание, голос выдал то, что творилось у нее в душе, но ей уже было все равно. Джеймс знал, что она хочет его. Он был слишком опытен для того, чтобы не знать, что именно было в ее ответе на его поцелуй: чистое, не замутненное ничем сладострастие.
– Удачи, – сказала она, моля, чтобы он нашел свободное место.
Джеймс сделал заказ, и через пятьдесят минут Мэгги стояла в вестибюле другой гостиницы для лыжников, хотя всякое сходство между ней и той, откуда они приехали, было совершенно случайным.
– Мило, – вздохнула она, удовлетворенно оглядевшись. Толстый, цвета ржавчины, ковер устилал пол, внимание же ее оказалось прикованным к поблескивающим окнам маленького магазинчика. Журналы закрывали стену магазинчика, примыкающую к нескольким лифтам.
– Пять лифтов, для того, чтобы люди поднялись на один лестничный пролет? – спросила Мэгги.
– Это для гостей со сломанными ногами, – улыбнулся Джеймс, глядя на ее разрумянившееся лицо, затем отстранился и позвонил в старинный колокольчик на многострадальном дубовом столе администратора.
– Я не могу поверить, что спорт так опасен, – она засмеялась. – Во всяком случае стоит рискнуть прокатиться пару раз. Погода великолепная, а все эти прожекторы так освещают снег, что здесь почти так же светло, как днем.
Высокий хорошо сложенный молодой человек появился в конторе за стойкой.
– Извините. – Он улыбнулся им сияющей профессиональной улыбкой. – Я был занят с дозорными, осматривавшими лыжные трассы в горах. Похоже, что есть опасность снежных обвалов.
– Обвалов? – глухо повторила Мэгги, и видение, как она грациозно парит над снегами, стало тускнеть. Ей хотелось произвести на Джеймса впечатление своим бесстрашием, а не готовностью к самоубийству.
– Обвалы всегда угрожают в горах. – Дружелюбное лицо молодого человека приняло серьезное выражение. – Горы могут быть опасны для новичков.
– О, я уже не новичок, – легкомысленно сказала она. Оглянувшись, она залилась румянцем, встретив пристальный взгляд голубых со стальным отливом глаз Джеймса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20