Удерживать продажного мента я и не думал - и так уж надоел он мне хуже пареной репы. Хуже лагерной баланды то бишь.
Буквально через минуту после ухода Инина у меня появился Цыпа.
- Какие новости, Евген? - с порога поинтересовался преданный соратник. Ситуация прояснилась хоть децал?
- Наин, нихт, ноу, братишка, - ответил я, пытаясь за красивыми импортными отрицаниями спрятать свое невеселое настроение.
Цыпа разочарованно вздохнул и уселся в кресло, терпеливо дожидаясь, пока я оденусь.
Сменив стеганый шелковый халат на свой обычный повседневный прикид черные рубашку, джинсы и кожанку, - я почувствовал себя более оптимистично и уверенно. В особенности когда ощутил в кобуре под мышкой приятную тяжесть безотказно-верного "маргоши" с навинченным на ствол цилиндриком глушителя. Сунув в задний брючный карман запасную десятизарядную обойму, стал полностью готов к труду и обороне, так сказать.
Не прошло и четверти часа, как мы с Цыпой уже входили в малый банкетный зал гостиницы "Кент". Там уже находились Том и Петрович, резавшиеся со скуки в карты. При моем появлении соратники сразу прекратили данное постыдное развлечение, тем паче что играли они в плебейского "дурака", а не в приличную "буру".
- Фунт, тряхни стариной и организуй-ка свежего холодного пивка на нашу честную компанию, - обратился я к Петровичу, усаживаясь на свое законное место во главе длинного, на весь зал, стола.
- Дружественная нам строительная фирма "Феникс" закончила ремонт собачьего кладбища. Сейчас памятники смотрятся даже лучше, чем раньше. Я сам вчера ездил в "Приют для друга" принимать ихнюю работу, - доложил Том.
- Замечательно, - без всякого энтузиазма отозвался я. - Но у нас более важные вопросы в наличии. Кто-то очень старательно мутит воду в нашем тихом пруду. Интригует по-крупному, короче. Сильно подозреваю, что убийство господина Романова и налет на кладбище как-то взаимосвязаны между собой и являются делом одних и тех же лап. Весьма вероятно, что за всеми этими событиями стоит не кто иной, как тюменский Нахрап. Наверняка покойный Романов следил за мною по его заказу. Как мыслите, мальчики?
Фунт приволок на деревянном подносе полдюжины кружек ледяного пива, и обсуждение наших животрепещущих проблем сразу активизировалось. Хотя в настоящем случае определение проблем как "мертвотрепещущих" было бы явно более в тему.
- Надо замочить Нахрапа - и вся недолга! - решительно высказался Цыпа. Даже если он не при делах, все одно, пора козлу на покой.
- Я тоже так думаю, - поддержал рацпредложение Цыпы Том. - Лучше перестраховаться от греха. Тем более что никаких других контрмер мы предпринять не можем. На безрыбье и жопа соловей, как говорится.
- Ну, кое-какие шаги мы сделать все же в состоянии. К примеру, грамотно пустить информацию, что некто левый продает патроны к "парабеллуму". Товар весьма дефицитный, и если стрелок трется где-то поблизости, то вполне может клюнуть на приманку и засветиться.
- Козырная идея, Евген! - восхитился Цыпленок, возбужденно блестя глазами. - Махом выцепим мутнорылого ухаря, который спецом кокнул частника сыскаря напротив твоего подъезда!
- Сомневаюсь, что такое мероприятие станет успешным, - пессимистично заметил Том. - Ежели у неизвестного нам кадра есть уголовный опыт, он и за ящик патронов навряд ли храповик из норы высунет. Не законченный идиот, поди.
- Я никак не вкурю, Михалыч, - проскрипел со своего кресла Фунт, глядя на меня своими выцветшими буркалами. - Ты хочешь найти какой-то особенный "парабел"?
- Самый что ни на есть обыкновенный. Не лезь, Петрович, в серьезный базар. Лучше принеси-ка еще пивка.
- Но ведь этих германских шпалеров пруд пруди, - упрямо не сдавался наш старикан, явно не спеша заменить на столе порожние кружки на полные.
- Да неужели? - мягко улыбнулся я, не желая излишней резкостью обидеть ветерана уголовного "труда". - Я, к примеру, за всю свою жизнь лишь пару раз лицезрел "парабеллум". Даже в нашем, далеко не бедном арсенале ни одной такой "волыны" нет. Кончай мудрствовать, старик, - ступай за пивом!
- Погоди чуток, Михалыч! Я всего несколько дней назад видел "люгер" у Сержа за поясом. Случайно это вышло - тот как раз пиджак снял, чтоб фрак надеть. На работу он заступал. "Парабел" я ни с чем не спутаю - в штрафбате почти всю Отечественную протрубил.
- Какой Серж? Здешний вышибала? - уточнил Цыпа, весь подавшись вперед, словно хищник, готовящийся к смертельному для кого-то прыжку.
- Ну да. Он самый. А что случилось? - Петрович, явно забеспокоившись, стал нервно потирать свои руки. - Я его сюда не принимал! Это Том взять его порекомендовал - сидели они когда-то вместе! Гадом буду!
- Не хипишуй, Фунтик. К тебе претензий не имеется, - поспешил успокоить я разволновавшегося старикана. Не хватало еще, чтоб Петровича "кондратий" прямо тут прихлопнул, в натуре. Нет уж, пусть и дальше продолжает потихоньку коптить небо, не вешая на меня заботу о своих похоронах.
- Серж на пикнике присутствовал? - обратился я к Цыпе и Тому одновременно.
- Нет, Евген. В тот день Серж на работе был - наблюдал за обстановкой в баре, - мрачно ответил Том, скорбно поджав губы. - Я его почти не знаю. Просто в одном отряде на зоне чалились. На воле случайно пересеклись. Не веришь?
- Верю, брат. Не бери в голову. Ладушки! Фунт, ступай за пивом. А так как ты сильно обветшал на восьмом десятке, то вполне логично, коль попросишь Сержа помочь донести сюда кружки. Сечешь поляну?
- Секу, Михалыч! - Фунт бодренько поднялся с кресла и, прихватив поднос с пустыми кружками, засеменил к дверям.
- Я подстрахую на всякий пожарный. Он наверняка вооружен. - Цыпа пружинисто поднялся и тоже направился к дверям, но не вышел из зала, как Петрович, а встал сбоку за косяком. Бдительный у меня телохранитель, просто спасу нет. За что и дорог, впрочем.
Щелкнув зажигалкой, я запалил "Стюардессу", с удовольствием вдыхая душистый болгарский дым и размышляя о превратностях госпожи Судьбы и выкрутасах господина Случая. Но решить, кто из них главнее, так и не смог. Ладно, как-нибудь на досуге поразмышляю над данной философской дилеммой в дружеском обществе "Наполеона". Древние мудрецы говорили: "Истина в вине". От себя могу ответственно добавить - в коньяке тоже.
Дверь отворилась, и в банкетный зал вошли двое. Прокладывая курс, впереди шаркал по паркету Фунт, а за ним уверенно шагал тридцатилетний черноволосый детина с короткой стрижкой, держа в вытянутых лапах поднос, плотно заставленный запотевшими кружками. Незамеченный пивоносом, замыкал шествие мой рыжий костолом.
- Отлично, братец! - сказал я, когда поднос с пенным напитком благополучно оказался на столе. - Я тебя задержу чуток. Небольшое дельце есть. Кстати, ты при "козырях"?
Правая рука Сержа дернулась под фрак к поясному ремню, но цели не достигла - сцепленные в "замок" кулаки Цыпы обрушились на затылок вышибалы, и он моментально потерял "систему координат", свалившись бесчувственной тушей на паркетный пол.
- Надеюсь, ты не слишком перестарался, - вздохнул я, разглядывая неподвижное тело. - Сколько уж раз говорено: бей по сонной артерии! Зачем нежный мозжечок так грубо трогать?! Если Серж сейчас "крякнет", мы уже ничего не узнаем! Соображать надо!
- Все путем, Евген! - ухмыльнулся Цыпа и выплеснул кружку "Жигулевского" на голову вышибалы. - Вскорости очухается, гарантия!
Передо мной на стол легли пистолет "Макаров" с двумя запасными обоймами, пачка презервативов "Фаворит", носовой платок и связка ключей.
- Больше ничего нет, - разочарованно сообщил Цыпа.
- Нормалек! - по-умному не стал я ввергать соратника во вредный пессимизм. - Серж не кретин и от "парабеллума", ясно, уже избавился.
Конечно, для обоснованного обвинения Сержа в предательстве фактов явно не хватало, но я почти оптимист по натуре и вследствие этого отступать не собирался.
Цыпа оказался прав - не прошло и пяти минут, как Серж начал подавать признаки жизни. Сначала дернулась его правая нога, затем руки сошлись на животе, а уж потом открылись глаза.
- Посади его в кресло, - сказал я Цыпе, сидевшему на корточках над "клиентом".
Когда Серж с чужой помощью занял указанное место, я встретил его малоосмысленный взгляд доброжелательной улыбкой:
- Очухался, земляк? Вот и ладушки! Ответь на несколько вопросов, и закончим это неприятное дело. Принципиальных возражений, надеюсь, не имеется?
- Какое дело? И как ты его закончишь? - хрипловатым после нокаута голосом поинтересовался Серж, уже заметно оклемавшись и поблескивая на меня своими агатовыми глазами, в которых почему-то не проглядывало даже тени страха.
- Дело, уверен, сам знаешь. А оконцовка его будет очень простой и логичной, как полагается. Человек ты не глупый и уже, по ходу, догадался, что срок годности твоего личного организма сегодня истекает, - без лишних обиняков и церемоний сообщил я Сержу, чтоб сразу поставить все точки над "i" и сбить с него нахальную спесь.
Но желаемого результата слова мои не дали - гостиничный вышибала в ответ на них лишь криво улыбнулся, как на неумную шутку.
Слегка задетый за живое, я вынул из-под куртки вороненого "братишку" и демонстративно передернул затвор, ставя пружину на боевой взвод:
- Советую облегчить душу покаянием. Чтоб на тот свет с чистой совестью отправиться. И, что тоже немаловажно, без сломанных ребер.
- Не понимаю, Монах, о чем речь? Кроссворд какой-то! - спокойно заявил кандидат в покойники, совершенно не прореагировав на мрачно уставившийся ему в лоб хищный пистолетный зрачок.
- Позволь, Евген, я с ним по душам чуток побеседую, - угрожающе проворковал Цыпа, почти ласково положив свои чугунные ладони на литые плечи Сержа. Тот, продолжая глупо форсить, даже не оглянулся на моего костолома.
- Видимо, без этого нам никак уже не обойтись, - вполне искренне вздохнул я, так как вид грубого насилия не доставляет мне ни капли удовольствия. И нередко к тому же Цыпины "разговоры по душам" весьма вредно сказываются на моем оптимистическом восприятии окружающего мира. Бывает, почти целый день потом приходится испытывать приступы меланхолии. Такая вот нежно-чувствительная у меня душа, в натуре. Ей-богу то бишь.
- Михалыч, можно я при этом не буду присутствовать? - попросил Фунт, подкрепляя слова умоляюще-жалким взглядом.
- Ладно, Петрович, встань на стреме с той стороны двери и никого сюда не пускай, - пошел я навстречу желанию нашего ветерана, понимая, что нервишки у него давно уже не те - успели изрядно поизноситься то есть.
Дав знак Цыпе, чтобы он погодил с применением своих зубодробильных методов убеждения, пока Фунт не выйдет из зала, я откинулся на спинку кресла и закурил,' стараясь таким нехитрым способом дистанцироваться от происходящего, загородившись дымовой завесой. В такие моменты лучше всего отвлекать себя разными глобальными мыслями - размышлять о бренности и никчемности человеческой жизни, к примеру. Либо думать о морях-океанах, бескрайних пустынях и загадочных пирамидах Хеопса. Очень помогает, не акцентироваться вниманием на всякого рода посторонних звуках. Вопли, ругательства и стоны "клиента" имею в виду.
Когда я благополучно переместился сознанием к основанию какой-то грандиозной по размерам египетской пирамиды и даже ощутил под ногами приятное похрустывание песка, меня вернул обратно голос Тома:
- У Сержа, мне известно, младший брат имеется... В политехническом на пятом курсе учится.
- Вот как? Любопытно! - понимающей улыбкой одобрил я очень вовремя включившуюся смекалистую память соратника и повернулся к вышибале: - Значит, смерти ты не боишься, да?
- Верно, Монах. Душа бессмертна, и, потеряв скучную телесную оболочку, она станет лишь чище и свободней, - хмуро отозвался Серж, с неприкрытой ненавистью косясь на Тома.
- Вот и ладушки! Весьма рад, что ты так спокойно относишься к своей смерти, - сказал я и, децал помолчав, жестко спросил: - А к безвременной смерти родного брательника как? На дыбе, к примеру?
- Или на сосновом колу! - добавил клиенту психического напряга Цыпа, оскалив для большей убедительности зубы в крокодильской улыбке.
Конфигурация настроения Сержа моментально и кардинально изменилась, и он, перестав наконец выкобениваться, устало выдохнул давно ожидаемые от него слова:
- Хорошо, Монах! Готов ответить на любые вопросы при условии твоей гарантии безопасности для всех моих родственников. Лично для себя ничего не прошу.
- Как вижу, ты еще не до донышка проржавел. Все же осталось в тебе нечто человеческое! - искренне похвалил я Сержа, благоразумно смирившегося с неизбежным. - Даю твердое обязательство родичей твоих и пальцем не трогать. Доволен, надеюсь?
- Спрашивай, Монах! Ежели честно, мне уже обрыдло глядеть на твою елейную рожу.
Ну вот: ярко-наглядный пример обычной черной неблагодарности. К нему вежливо-культурно пытаешься с открытой душой подойти, а он так и норовит в нее высморкаться, козел.
- Ладушки! - скинув с лица явно поизносившуюся доброжелательную гримасу, сухо сказал я, поглаживая "братишку", нетерпеливо шевельнувшегося у меня в руке. - Давно работаешь на Нахрапа? Как он на тебя вышел? Или вы еще с лагеря кентуетесь?
- Не знаю такого. Даже не слыхал эту кликуху никогда. - Серж скривил губы в насмешливой ухмылке. - Не в ту сторону гребешь, Монах! Рубль за сто!
- Может, и господина Романова не знаешь? Убитого тобой директора частного сыскного агентства "Орбита"?
- Почему же. Знал фраера. - Вышибала уже не ухмылялся, став скучно постным, как попадья в первую брачную ночь. - С месяц назад дорожки наши пересеклись. Случайно.
- Ладушки, рассказывай. Подробненько, землячок! Если будет хоть одно расхождение с моими сведениями - я обещание о твоих родичах с себя снимаю. Поимей это в виду, прежде чем лапшу нам на уши вешать.
- Луну крутить не собираюсь! - окрысился Серж, сверкнув своими черными "агатами". - Смысла нет. Все одно, живым мне отсюда не уйти. В цвет, Монах?
- Я сразу говорил, что ты человек очень неглупый, - слегка подсластил я фатально-горькую пилюлю. - Не менжуйся и рассказывай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22