Норман Сеймон
Рабыня
Мир пауков

----------------------------------------


Норман Сеймон Рабыня

Глава первая

Солнце с каждым днем все позже вставало и раньше заходило. Люди чаще смотрели себе под ноги, сутулились, словно серое небо давило на них. С деревьев облетели почти все листья, трава как-то состарилась, по ней не хотелось ходить босиком.
- Скоро ручей начнет замерзать по утрам... - негромко сказала Линор.
Они сидели на стоге сена неподалеку от поселка, все четверо, представляющие молодое поколение Алларбю. Старик Ансон, проходя мимо, с укором посмотрел на бездельников, но ничего не сказал.
- Я говорю, скоро ручей по утрам будет замерзать! - громче повторила девушка и сдула со лба длинные светлые волосы. - Авер, ты слышишь?
- Слышу, - отозвался юноша, который лежал на спине, закинув руки за голову, и разглядывал облака. - Ну и что?
- Ничего, - надулась Линор.
Они помолчали. Старый Ансон прошел обратно, волоча охапку хвороста. Дров в маленьком селении хватило бы на три зимы, но с возрастом люди выживают из ума. У Ансона разума почти не осталось - хватало только на ворчание, тоже, впрочем, совершенно бессмысленное.
- Неужели и мы такими же будем? - Фцук больше имела в виду не глупое выражение лица Ансона, а его шаркающую походку и тяжелое дыхание.
- Вряд ли, - заговорил Свен, брат Линор. Он был худ, высок и с детства не мог как следует рассмотреть ничего, что находилось дальше его вытянутой руки. - Стариков теперь шестнадцать, а их детей - семь. Нас четверо. Может быть, у кого-нибудь из нас родится ребенок, или два, но все рано... Даже если родится больше, то выживут один или два... Но все равно нас-то уже не будет четверо, а скорее всего, нас вообще не будет. Потому что опять налетят стрекозы, или например урожай померзнет, а абажи не хотят с нами родниться.
- Ой, замолчи! - попросила Линор. - Ты как рот раскроешь, так будто снег пойдет: ничего не видно, ничего не понятно!
Свен стал, покашливая, копаться в сене, будто собирался там что-нибудь найти. Он всегда хотел что-то сказать, но никогда не мог выразить мысли словами. Авер коротко хохотнул, но было непонятно: над Свеном или над облаками.
- Я могла бы родить много детей! - с уверенностью сказала Линор.
Никто не отозвался. Девушка села и швырнула травой в Авера.
- Ты слышишь, что я говорю?!
- Слышу. Но твоя мать говорит, что еще рано. Если рано родить первого ребенка, то потом может не быть других.
- Я знаю, что говорит моя мать! - почему-то вскипела Линор. - При чем тут моя мать?! Фцук, идем на кухню, хватит бездельничать.
Они спрыгнула со стога и быстро пошла к поселку, шести большим землянкам. Фцук потрепала по колену Авера.
- Не обижайся на нее. Осенью всегда так, тоскливо. Всем чего-то хочется.
- Я не обижаюсь, - юноша хмыкнул. - Просто смешно.
- Всем хочется осенью, чтобы не было осени! - почти выкрикнул Свен, он уже выкопал в стогу порядочную яму. - А осень все равно придет, и зима придет, но даже зима лучше осени, потому что... Зимой умрет кто-нибудь, или двое, или даже трое, а могилу копать тяжело.
- Я не стану зимой копать могилы, - твердо сказал Авер. - Это глупо. Если Ансон умрет, то ничего с ним не сделается до весны. Закидаем снегом, и все. А весной похороним. Я не стану, пусть отец хоть всю зиму на меня орет.
Фцук сползла со стога и поспешила за единственной подругой. Линор высокая, стройная, с длинными руками, ногами, шеей и волосами. У нее серые глаза, они могут быть очень добрыми и очень злыми. Ей восемнадцать лет. А Фцук совсем другая, она дочь одного мужчины, который приплывал по ручью с абажами, очень маленького и некрасивого. И теперь у его дочери смуглая кожа, черный жесткие волосы и маленькие черные глаза, а от мамы только нос, и тот некрасивый.
Об этом не следовало думать, но осенью очень трудно себя развеселить. В поселке только один настоящий жених, и две невесты. Авер красивый, у него тоже черный волосы, но мягкие, и он, конечно, достанется Линор. У них будут дети, много детей. Если выживут хотя бы двое, то в поселке станет весело. А Фцук придется искать себе мужчину среди абажей, как и ее матери, и потом старики будут торговаться с чужаками. Они жадные, эти старики, и глупые. Все время боятся голода и холода, а детей совсем не осталось. Помогать ухаживать за ребенком ей будет Свен, но он сам как ребенок...
- Авер такой дурак! - Линор дождалась подруги.
- Не обижайся на него, просто осень и всем грустно.
- Нет, он дурак!
Фцук согласно покивала головой, чтобы угомонить Линор. Та бросила в сторону стога яростный взгляд, и опять зашагала к поселку. Из ближней землянки как раз появилась ее со Свеном мать, Агнесс. Хотя лицо женщины сплошь покрыли морщины, волосы у нее оставались такими же красивыми, как у дочери.
- Ансон говорит, вы еще ни охапки сена не принесли с самого утра!
- Куда торопиться, мама?! - тут же закричала Линор. - Авер со Свеном все принесут. Еще даже не холодно.
- Вот когда придут холода, тогда я посмотрю, как ты будешь бегать по морозу с этим сеном! А если дождь его замочит?!
- Тогда оставим лежать прошлогоднее, - пожала плечами девушка.
Фцук не привыкла возражать старшим, но внутренне не могла не согласиться с Линор. Сено использовалось для утепления землянок, его засыпали под деревянные перекрытия. Зачем его непременно нужно менять каждый год, она не понимала. А также и того, зачем поселку нужно столько запасов, если уменьшающееся с каждым годом население не в состоянии его съесть. Лучше отдать лишнее абажам, и получить ребенка...
- Принесите дров для кухни, - потребовала Агнесс, решив лишний раз не цепляться с шумной дочерью. - А по дороге скажите ребятам, чтобы начинали работать.
- Дров?! - воскликнула Линор. - Да все землянки забиты дровами, негде повернуться! Глупый Ансон все таскает и таскает...
- Он мог бы быть моим отцом и твоим дедушкой, если бы не провалился под лед, когда возвращался от абажей, - укорила ее Агнесс.
- Мама!
Линор закатила глаза, круто развернулась и отправилась в Светлый лес за хворостом, Фцук поспешила за ней. Ансон ходил туда целыми днями, перетаскивая по нескольку веток, но все равно после весенней бури топлива там хватало. Девушки быстро прошли мимо стога, Свен проводил их безразличным взглядом. Линор дошла до поваленной березы, уселась на нее и уткнулась лицом в колени.
- Фцук, я больше просто не могу! Что б они все провалились!
- Кто? - ее подруга даже выронила ветку, которую успела поднять. - Зачем ты так о матери?
- Я больше не могу... Сидим здесь год за годом, и вот нас уже четверо. Пройдет зима, похороним еще нескольких стариков. Весной будем сеять, кого-нибудь опять убьют стрекозы или муравьи пожрут все... Может быть, мне разрешат иметь ребенка, если, конечно, Авер хоть на что-то способен... Может быть, он выживет, может быть, ты родишь кого-нибудь от абажей. Фцук, ты понимаешь, что когда мы доживем до возраста матерей, мы останемся совсем одни? Или почти одни, это еще хуже... С такими, как Ансон.
- Осень, - пожала плечами Фцук. - Весной ты так не говорила.
- Давай убежим!
Дерево рядом громко заскрипело под порывом ветра, будто осуждая Линор за сказанное. Фцук вздохнула и присела рядом с подругой, обняла ее.
- Ты говоришь почти как Свен.
- Да потому что он говорит про это круглые сутки, даже во сне! Он же умный, мой брат... - на глазах Линор заблестели слезы. - Он понимает, что поселку не выжить, что детей слишком мало, а гибнем мы слишком часто! Свен сам говорил мне, чтобы я убежала. Давай сделаем это вместе?
- Ты с ума сошла! Абажи продадут нас паукам, разве ты не знаешь?
Лихой народа абажи, скрытный и странный. Они живут далеко на юге, возле какого-то озера. Озеро - это место, где ручей разливается так широко, что течение вовсе останавливается. Абажи имеют какие-то странные отношения с жуками, и даже пауками, по крайней мере на этом настаивают старики. Но откуда они это могут знать?.. Фцук подозревала, что их намеренно запугивают, чтобы молодежи не пришло в голову сбежать.
- Если нас не станет, то поселок обречен. Тогда всем просто незачем здесь жить, понимаешь? Как же мы их бросим?
- Ага, и значит, мы ради них должны угробить свои жизни, да? Мы их будем кормить, когда старики перестанут вставать, потом похороним, потом сами состаримся и нашим детям придется ухаживать за нами... Если они еще выживут, эти дети! Если их не утащат стрекозы, или не укусит летом какая-нибудь гадость. И кто же тогда похоронит нас? А кто будет хоронить наших детей, если они будут настолько глупы, что останутся здесь жить?
- Не говори так, - попросила Фцук. - Я сейчас заплачу.
- Ты дура! - затрясла ее Линор. - Лучше скажи: да, давай убежим с абажами, будем жить на юге, хорошо или плохо, но жить!
- А пауки?
- Пускай! Хоть жуки, хоть пауки, пускай меня сожрут, но я не хочу сидеть здесь среди безумных стариков и ждать смерти!
Фцук все-таки расплакалась. Линор еще раз обозвала ее дурой и ушла куда-то вглубь леса, сейчас уже совершенно безопасного. Немного посидев и повздыхав, Фцук все-таки набрала большую охапку хвороста и отнесла ее на кухню. Сегодня собирались пожарить для всех свежей рыбы, любимого лакомства, но даже это не веселило. Скверный день.
Она поднялась наружу по лесенке, едва ли не отпихнув в сторону Ансона, который опять что-то в ней чинил. Старик испуганно заворчал что-то неразборчивое: от Фцук он такого не ожидал. Оказавшись наверху, девушка пошла в противоположную от стога и леса сторону, к ручью. Ей не хотелось говорить ни с Линор, ни даже с Авером.
Ее мать, Хельгу, унесли стрекозы пять лет назад. Скорее всего, унесли бы и девочку, но Фцук зарылась в оказавшийся рядом стог, словно мышь, и потом просидела там два дня. Никто и не ждал ее, а когда малышка появилась, в поселке был настоящий праздник. Ансон тогда еще мог немного приплясывать, болезнь только начинала одолевать суставы. Этот шум смягчил боль потери, но спустя месяцы Фцук стала задумываться ночами, и шаг а шагом сумела размотать в мыслях всю свою будущую судьбу. Она так часто думала о абаже, старом и некрасивом, с которым старики сторгуются за десяток мешков капусты, о ребенке, которого родит, тоже некрасивом, как и она сама, о, может быть, еще одном... Только один из детей должен был все равно погибнуть, это Фцук почему-то знала точно. Потом... Потом все будет так, как сказала Линор. В сущности, девушке и проживать эту жизнь было ни к чему - она ее всю уже знала.
Остановившись на берегу, Фцук присела над своим отражением. Вся женщины в поселке ходили в штанах и рубахах, как мужчины, но ей и Линор предписывалось одевать платья. Серая одежда из шерсти, которую привозят абажи, они продают ее очень дорого, дороже даже, чем мужское семя. Но этой осенью покупать шерсть не будут - жадные старики считают, что капуста нужнее, а одежда в поселке есть, осталась от умерших.
По ручью плыли листья - там, на юге, осень приходит позже, там продолжается листопад. А еще южнее, наверное, продолжается лето. А что тогда увидишь, если зайдешь совсем далеко на юг? Весну, а потом зиму?.. Фцук рассеянно скользнула взглядом вверх по течению и увидела появляющиеся из-за поворота лодки, узкие и длинные. Они едва могли развернуться между берегами, и гребцы покрикивали друг на друга.
- Абажи! - воскликнула девушка и побежала назад к поселку. - Абажи плывут!
Их было пятнадцать в этот раз. Все - мужчины среднего возраста, в кожаных штанах и высоких сапогах, а еще в шляпах с широкими, опускающимися на плечи полями. Так много абажей еще никогда не появлялось в поселке, и жители поглядывали на них недоверчиво. Ведь кроме шляп и сапог каждый имеет широкий нож...
- Иди в дом, не торчи тут!.. - зашипел на Фцук старик Ансон и больно ущипнул девушку зав ягодицу. - Что раззявилась?! Вот кинут тебя в лодку, и поминай как звали!
- Я тоже хочу посмотреть! - заупрямилась Фцук.
Они стояли друг против друга, двадцать шесть поселян и пятнадцать чужаков. Первым заговорил абаж, его звали Нельсон и он приплывал каждый год. Зачем-то сняв шляпу, мужчина взъерошил темные волосы и стал говорить обычные в таком случае, длинные приветственные слова. Ему ответил Еттер, который после гибели Полша выполнял обязанности главы поселения, его речь тоже не отличалась каким-либо интересным содержанием.
- Вот, так что у нас все хорошо и капуста уродилась, рады вас видеть... - закончил Еттер. - С чем приплыли? Дорого ли теперь железо?
- Дорого, - со вздохом кивнул Нельсон. - Теперь все дорожает. А еще шерсти стало мало, неурожай... Капуста везде хорошо уродилась, так что мы у вас, наверное, и покупать не станем. Далеко везти до озера, вот как. Ведь шесть поселков до вашего проплываем, там и купим на обратном пути.
- Заночуете? - нахмурился Еттер.
- Нет, дальше надо идти.
Фцук заметила, что сразу несколько абажей, из числа тех, что помоложе, с интересом рассматривают Линор. Та будто и не замечала этого, только почему-то все улыбалась, поправляла волосы и поворачивалась разными боками. Агнесс пробиралась к ней, дочери явно грозили неприятности.
Фцук пробежала глазами по лицам приплывших - нет, ее никто не рассматривал. Что ж, не о чем и беспокоиться. Абажи любят светловолосых девушек, Агнесс часто про это рассказывала, в молодости ее раз десять чуть не похитили. Иногда, разговорившись, женщина намекала, что была бы и не против, но натешившись, абажи отдают девушек паукам.
Разговор плавно перерастал в торговлю. Конечно, у абажей есть с собой и шерсть, и железо, и кожаные сапоги. Но просят за все они с каждым годом все больше, а старики становятся все жаднее. Интересно, подумала Фцук, почему абажи так отличаются от поселян? Почему, например, Авер ни на кого не набрасывается, хотя ему никого не нужно похищать? Вот она, Линор, сидит рядом - а он смотрит на облака.
- Идем, Фцук! - излишне громко позвала Линор, которую мать заталкивала в землянку.
- Сейчас приду! - откуда-то пришло раздражение на подругу. Почему Фцук все время должна быть с ней?
Разговор, впрочем, уже заканчивался. Абажи не хотели спешить, распродавая товар, потому что успеют поторговаться на обратном пути, да и поднимать вверх груженые лодки будет трудно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36