- Дэвид снова заходил по кабинету, и овчарка насторожилась. - Необходимо немедленно расширить некоторые производственные мощности...
Когда он закончил сжатое, но достаточно детализированное изложение своих соображений, босс поднялся из-за стола и пожал ему руку.
- Именно этого мы от вас и ждем.
- Можете рассчитывать на полную поддержку правительства, - добавил советник премьер-министра. С лица его исчезла суровость, и глаза поблескивали удовлетворением. - Дополнительные ассигнования будут выделены по первому вашему требованию.
Дэвид Кинг окинул их обоих благодарным взглядом.
- Благодарю вас, джентльмены.
- Мы работаем во имя будущего! - сказал босс.
"Ты-то хлопочешь только о своих сейфах", - подумал Дэвид и сказал:
- Именно во имя будущего.
На этом они и расстались.
Когда Дэвид подошел к своему коттеджу, зеленая стрекоза вертолета с грохотом и жужжанием поднялась в небо и вскоре скрылась с глаз.
ТЕРЕЗА
Нервным движением Тереза выключила приемник, тяжело опустилась в кресло и закрыла ладонями лицо, словно утреннее солнце, заполнившее комнату, резало ей глаза.
С минуты на минуту должен был прийти Дэвид на второй завтрак, а она ничего не приготовила, даже кофе, и даже не подумала об этом. Сидела сгорбившись, словно окаменев, едва сдерживая рыданья. Горячий комок подкатывался к горлу, и она конвульсивно хватала ртом воздух, чтобы не задохнуться. Подошла к роялю, села, оперлась на крышку локтями. Слышала, как вошел Дэвид, но не шевельнулась.
Вероятно, удивленный ее состоянием, он некоторое молчал, потом положил ей руку на плечо:
- Что случилось, Терри? Ну, Терри...
Сбросив его руку, вскочила и зашагала по комнате. Зо тистые пряди подпрыгивали па плечах.
- Позор, какой позор!..
Теперь уже она дала волю слезам, они заблестели ресницах, покатились по щекам.
- Ради бога, что случилось?
В голосе Дэвида слышалось уже раздражение.
- А ты не знаешь? - Тереза встряхнула головой и заглянула ему в глаза. Дэвид невольно улыбнулся: растрепанная, заплаканная, она казалась особенно красивой. - Если бы ты услышал, тебе было бы не до смеха...
- Что?
- Свое интервью!
Дэвид громко рассмеялся.
- Какая чепуха! И из-за этого ты так вот переживаешь?
- Но там ведь такие непристойные намеки! Лаборантка влюблена в профессора...
- Неужели ревнуешь?
- Если бы я не знала Веру, эту скромнейшую девушку...
- А меня?
- И тебя... Разве я не чувствую...
- Так стоит ли впадать в уныние?
- Противно. Перед всем миром забрасывают грязью, а тем более Веру. Гангстеры, просто гангстеры!
- Я чувствовал, куда он клонит, но не придал этому значения. Все это и глупости, и мелочи. Главное - сооружение моих пирамид идет полным ходом!
Терри посмотрела на него так, словно хотела заглянуть ему в самую душу. "Сооружение пирамид - полным ходом, - вертелось у нее в голове. - Неужели ты маньяк? Взрывные пирамиды - это главное. Куда же девались твои благородные идеалы, твои голубые мечты? Ничего не видно в твоих глазах - ни угрызений совести, ни сомнений, ни колебаний. Пустота".
Отвернулась и подошла к окну, за которым колыхался океан.
- Что с тобой, Терри?
Она молчала. Дэвид подошел и ласково погладил ее волосы:
- Ну, знаешь, так мы ни к чему не придем.
- Но неужели тебе ни о чем не говорит сердце?
- "Сердце, сердце". - Он взмахнул руками, потом заложил их за спину. - Только в мелодрамах причинные связи объясняют деятельностью этого органа. А в жизни все надо взвешивать умом, ты понимаешь? Не сердце, а разум!
Терри охватил ужас.
- Побойся бога, Дэвид! Сердце определяет человека, его поведение, только сердце. Я в этом глубоко убеждена и надеюсь, что и ты...
- Ах, оставь, пожалуйста, эти философствования, - перебил ее Дэвид, - тем паче что они совершенно инфантильны, ей-богу.
- А я сердцем чувствую...
- Здесь не чувствовать надо, а знать, понимать. Ум и сила воли - вот единственные лоцманы в хаосе нашего времени!
Дэвид говорил тоном, исключающим какие бы то ни было возражения. Словно читал лекцию несмышленой студентке, которая возводит в принцип свою экзальтированность, в то время как окружающая действительность настолько жестока, что не до сантиментов. А Вера не такая уж беззащитная, как может показаться, да к тому же проницательные люди и не поверят лжи, ситуация совершенно ясна, и надо быть кретином, чтобы не видеть, что к чему.
Взглянув на часы, Дэвид не без иронии поблагодарил за невыпитый кофе и быстро ушел из дому. Терри еще немного постояла, бессмысленно глядя в простор, до краев залитый солнцем, потом опустила шторы и включила телевизор. Смотрела на экран, но ничего там не видела - думала о своем. Не так, совсем не так сложилась жизнь... Еще пока училась - имела цель. А последние годы? Кухня, телевизор, постель, кухня, телевизор, постель... В голове пустота, никаких мыслей, никаких стремлений...
Ей стало тоскливо. Закрыла глаза и поплыла на волнах воспоминаний. Увидела себя словно со стороны - совсем юной, веселой хохотушкой. Это они с Дэвидом, возвращаясь домой из колледжа, вслух мечтают о будущем? И оно встает перед ними прекрасное, радужное, идиллические картины: сад, уютный коттедж, музыка, хорошенькие дети... Эх, если бы... Но ведь атомный реактор, возле которого Дэвид проработал так долго, уничтожил детей задолго до их рождения... Именно он, реактор... А теперь еще эти проклятые пирамиды...
Мозг Терри работал хаотически. Мысли и образы наплывали сумбурно, утомляли, даже голова разболелась.
Понемногу калейдоскоп раздумий начал темнеть, ути риваться, и она не заметила, как заснула.
Появившись к обеду и увидев, что она спит, Дэвид тихо отправился на кухню, съел бутерброд. Кофе пошел пить в бар.
Душевный кризис у Терри длился несколько дней. Наконе все улеглось, и семейная жизнь Дэвида Кинга снова вошд в свою колею. Но он не мог не заметить, что Терри стад невеселой, а порой даже мрачной, она мало разговаривала, все чаще уходя в себя и становясь замкнутой. Часами просиживала у рояля, наигрывая большей частью меланхолические пьесы. Едва заметная тень легла на ее лицо. "Пройдет, - успокаивал себя Дэвид. Постепенно поймет и... простит".
Однажды, вернувшись домой вечером, с радостью отметил про себя, что настроение у Терри улучшилось. Глаза поблескивали, тень исчезла, хотя в голосе и жестах все еще чувствовалась некоторая нервозность.
- Ах, жаль, что ты не пришел немножко раньше!
Дэвид утомленно опустился в мягкое кресло, вопросительно глядя на жену.
- Интересно, что это подняло твое настроение?
- Я смотрела транспланетную передачу. Во всем мире клеймят позором правителей Южной Республики.
- И все?
- Нет, тебя вместе с ними. - В ее голосе звучало злорадство. - Заговор против мира, вызов человечеству... Нет, это нужно было слышать!
- Значит, Вера все еще продолжает...
- Да, и не уймется, пока вы с генералом будете творить свои дьявольские дела. Молодчина Вера!
Терри надеялась, что он вскочит, взорвется, не на шутку рассердится и на Веру, и на нее, но Дэвид даже не изменился в лице. И позу сохранил все ту же: сидел, закинув ногу на ногу, и спокойно, даже любуясь Терри, смотрел ей в глаза.
- Ты... что так смотришь? - смутилась она.
- Во гневе ты очень хороша, - улыбнулся Дэвид. - Лицо одухотворяется, ты вся так и пышешь энергией. Он порывисто вскочил и с силой прижал ее к себе.
- Так ты считаешь... - раздраженно противясь и отклоняя голову, проговорила Терри, - считаешь, что все это пустые разговоры?
- Не беспокойся, милая, все идет как надо.
Она была окончательно сбита с толку. Как разгадать этого хитрого упрямца?.. Высвободилась из его объятий и отправилась на кухню накрывать стол к ужину. Вопреки ожиданию Дэвид весь вечер был в прекрасном расположении духа, шутил, рассказывал анекдоты. Уже выключив свет, сказал серьезно:
- Все-таки люди могут понять друг друга.
Она промолчала, глядя в потолок, разукрашенный кружевом световых пятен от наружного освещения. Кого он имеет в виду? Если ее и себя, то какое уж тут понимание!.. "Все идет как надо..." О, знает она, что в бетонированном подземелье уже стоят десятки этих дьявольских пирамид и расистские заправилы потирают руки. "Все идет как надо..." Судя по его настроению, он завершает программу. И опять все это окончится взрывом. Но люди могут понять друг друга, конечно же могут, могут, могут...
- Послушай, - проговорила она наконец. - Вот ты говоришь, можно понять друг друга.
- Естественно, милая, неспроста ведь природа наделила человека таким могучим разумом.
- Наделила? А теперь, поди, и сама не рада.
- Почему же?
- У очень многих разум только и изощряется в том, как бы нанести ущерб природе, а то и вовсе ее уничтожить.
- Твой пессимизм по отношению к науке известен.
- Оставим эту тему, - с неожиданной решительностью сказала Терри. - Я хочу договориться с тобой о другом.
- О чем же? - насторожился Дэвид. Ему показалось, что она надумала уехать с острова.
- Давай все твои пирамиды, те, что под землей, уничтожим!
- Что ты сказала? - Дэвид приподнялся на локтях и сел в постели, не веря своим ушам. - Я не ослышался?
Терри тоже села, сдвинув одеяло на живот. Даже в полумраке голова ее отливала золотом.
- Я говорю: давай уничтожим эти дьявольские пирамиды, а сами...
- А сами улетим на небо? - рассмеялся Дэвид. - Вместе с островом, с несколькими кубическими километрами воды, да? В клубах пара - красиво, романтично. Да?
- Я думала, ты способен на героический поступок...
- Успокойся, Терри, прошу тебя. У тебя детское представление о героизме. Ну не надо обижаться, ей-богу. Если можешь, поверь мне: там такая гигантская энергия, что играть с нею нельзя. Понимаешь, не до игры. Это ведь не какие-нибудь атомные или водородные бомбы...
Терри снова легла, укрылась, положила руки на одеяло. Она была огорчена до крайности: ощутила свое полное бессилие хоть как-то повлиять на события. Дэвид говорит о каком-то взаимопонимании, а сам не поступится ни на микрон.
Полушутя-полусерьезно уговаривал ее Дэвид не сердиться, постараться его понять, довериться ему, и все будет в порядке, все будет хорошо. Но Терри не отзывалась, она лежала молча, делая вид, что уснула.
Беспокойные мысли сновали в ее голове. Вот живет она в этом огромном мире совсем, ну совсем одинокая, и даже самый близкий человек - Дэвид - и тот таится от нее, скрывает что-то свое. Даже никогда не рассказывает, что думает. Неужели все люди на свете - вот такие закрытые системы, каждый сам по себе? Если так, то это ужасно... Но нет, без контактов, без сотрудничества остановилась бы жизнь... Тогда, может быть, только она одна одинока? Что же делать? Неужели так вот и прозябать, и томиться в этом вакууме? Был бы хоть ребенок. Мальчик или девочка...
Ее охватило чувство неполноценности жизни. Здоровое, упругое ее тело сжалось под одеялом. Тоска по неведомым, неродившимся детям кольнула в сердце, и Терри ощутила себя такой несчастной, что даже застонала. Дэвид подумал, что она стонет во сне, и не обратил на это внимания. Тем более что вскоре Терри действительно уснула, и, услышав ее ровное дыхание, Дэвид окончательно успокоился.
Когда он уснул, Терри тихонько встала, накинула халат, сунула ноги в мягкие домашние тапочки и, выйдя из спальни, прошмыгнула на веранду. Освещенный прожекторами остров спал. Слышен был шум волн и какое-то низкое гуденье, наверно от электростанции.
А кругом, за куполом света, стояла темная ночь, и казалось, она только и ждет, как бы упасть на остров, затопить, поглотить его вместе с этими корпусами, коттеджами и сторожевыми вышками.
Терри была в каком-то странном состоянии, словно вела ее, влекла и повелевала ею некая чужая, посторонняя воля. Вот пойдет она сейчас и взорвет этот арсенал. Погибнет? Что ж! Но ведь зато она предотвратит мировую войну, которую готовят расисты. Вход конечно же охраняют, но она еще днем приметила несколько вентиляционных люков... Главное, чтобы не заметили часовые, стоящие на вышках. А когда она прыгнет в люк - тогда пускай хоть стреляют.
Терри спустилась с веранды, и ее укрыли тени небольшой пальмовой аллеи. Сердце билось учащенно, и вся она дрожала от страха. Вспомнила слова Дэвида о гигантской энергии. Катастрофа? Ей, конечно, жалко и Дэвида, и всех остальных, пожалуй, кроме генерала и босса (их давно ждет ад). Но... пусть сгорит в пламени аннигиляции это преступное гнездо!
Кончилась аллея - исчезли и тени. Терри бросилась было бежать, чтобы как можно скорее проскочить освещенное пространство, но тут же остановилась. Какая глупость! Да так ведь она сразу обратит на себя внимание часовых. Нужно как раз наоборот - идти медленно, как на прогулке. Разве нельзя? У нее бессонница, она вышла подышать свежим воздухом...
Пошла спокойно. Делала большие зигзаги, отходя куда-то совсем в сторону, но что-нибудь через час все-таки вышла к самому складу. От толстенных железобетонных плит, которыми покрыто было подземелье, отделяло ее теперь не больше ста метров. Здесь уж никаких теней, десятки прожекторов так освещают каждый квадратный сантиметр, что хорошо видны не только металлические петли на плитах, но и каждая травинка рядом с ними.
Осмотрелась - нигде никого. На вышке, конечно, стоят часовые, но, может быть, задремали? Вот если бы...
Вышла на свет и словно вспыхнула в этих безжалостных лучах. Шаг, еще шаг... Вон и овал люка... Не промчаться ли бегом? Нет, лучше спокойно. Слепящий свет резал глаза, и она невольно наклонила голову. Увидела перед собой теперь уже несколько призрачных пепельных овалов. Ноги не чуяли земли, словно она, Терри, находилась в состоянии невесомости.
Тишина. Только кровь стучит в висках.
Ближе, ближе...
И вдруг завыла сирена! Резкое это завывание пронзило ее насквозь, оглушило, парализовало, она еле у держалась, на ногах.
Подбежали два солдата с автоматами наготове.
Тереза дрожащим голосом произнесла:
- Что случилось? У меня бессонница, я вышла подышать свежим воздухом... Разве здесь запрещено?
- А, это мистрис... - насмешливо произнес один из часовых. - Да, здесь запретная зона. Извините, но вам придется найти себе другое место для прогулок.
1 2 3 4 5 6