.. при первых звуках меня охватил страх. Даже не страх - отвратительный, недостойный человека пещерный ужас. Хуже всего, что он не имел никакой видимой причины и от него было невозможно избавиться. Я провела кошмарную ночь. На следующее утро позвонила знакомой в Чикаго и уговорила ее приехать. Мне просто необходима была помощь. Кроме того, я хотела, чтобы моя знакомая воспользовалась своими связями в ФБР. Я- надеялась, что там прослушают пленку для аудиоидентификации. Может, Учитель... Армистед когда-то уже имел дело с полицией.
- При чем здесь полиция?
- Еще до той жуткой ночи я решила, что посещение Бакстона и последующие самоубийства, - Энни хлопнула по лежащей у нее на коленях папке, -имеют стопроцентную связь. Но какую? Повторяю, гипноз или наведение порчи и тому подобное - чушь. Напрашивался единственный вывод: все самоубийства инсценированы. На самом деле это искусно выполненные убийства. Но чтобы проделать все столь виртуозно, будущую жертву требовалось изучить как можно полнее. Для этой цели их и приглашали в Бакстон.
- У тебя очень интересные мысли, - сказал Лангелан, - продолжай, пожалуйста.
- Моя подруга приехала в полдень. Она пробыла со мной до вечера. К ночи забрала диктофон с записью и отправилась обратно в Чикаго.
- После этого тебе стало легче?
- Немного. Но когда я вновь осталась одна, все началось снова и даже хуже. Я чувствовала, что со мной что-то произойдет что-то ужасное, если я... если я...
- ...не выпрыгну в окно, -закончил за нее Лангелан.
Энни ошеломленно уставилась на него.
- Нет, ничего подобного мне не приходило в голову. Только страх, страх, от которого не было спасения. И когда я почувствовала, что больше не могу его выдерживать, я побежала на улицу. Кажется, по дороге прихватила чужую одежду... наплевать. Чтобы прекратить эти мучения, я была готова на все.
- Например, броситься под колеса проезжавшей автомашины, - голосом, лишенным интонаций, проговорил Лангелан.
- Я?! Нет... может быть... - Она вновь согнулась, обхватив руками коленки. Под свитером проступили очертания острых лопаток.
Холод в салоне ощущался все сильнее, и Лангелан включил обогреватель.
- Ты выстроила целую теорию, - сказал он. - Возможно, она кое-что объясняет. Но должен заметить: в теории твоей есть изъян. И не маленький прокольчик, а такая прореха, через которую вывалится все содержимое корзинки.
- Какой?
- Я допускаю, что все жертвы побывали предварительно в Бакстоне. Но для этого они должны были приехать добровольно, понимаешь? Одного-двух можно уговорить, третьего запугать, четвертого запутать в диагнозах и приволочь к этому Банниеру - а там и в Фиолетовый дом. Но не всех. Ведь по твоим словам, их больше двух десятков. Нельзя поверить в то, что взрослый, усиленно делающий карьеру мужчина, получив сомнительное приглашение из какой-то дыры, бросает все дела и мчится сломя голову навстречу собственной кончине. А кроме того, -продолжал Лангелан, -ты забыла еще кое о чем. Ты совсем упустила из виду, что всего несколько часов назад тебя собирался пристрелить человек и слыхом не слыхивавший ни о каком Фиолетовом доме.
- С этим подонком в мотеле разберется ФБР! -сказала Энни, выпрямляясь. Глаза у нее блеснули. - И мне нужно как можно скорее позвонить своей подруге в Чикаго.
- Я бы не хотел продолжать удивлять тебя своей осведомленностью, задумчиво произнес Лангелан, - но должен сказать: связаться с подругой вряд ли удастся.
- Почему? -произнесла Энни, и голос изменил ей.
- Потому что я видел ее в Бакстоне прошлой ночью. На обочине Вууд-роуд. Кто-то снес ей полголовы. А одета она была в темный блестящий плащ, верно?
- Вы действительно... видели?.. Тогда... тогда мне больше нечего добавить, - прошептала девушка. Она замолчала на минуту, потом повернулась и в упор посмотрела на Лангелана. - Кроме одного. По-моему, я догадываюсь, кто вы такой.
Отпущенное ему время неумолимо сокращалось. И возникшие осложнения, хотя бы и весьма необычные, во внимание не принимались. Контракт требовалось выполнить -или же отказаться. Последнее допускалось, но тогда в дальнейшем придется поискать другую работу, а кроме того, вернуть задаток, который составлял более половины всей суммы. Кого станет интересовать, что значительная часть денег уже потрачена?
Итак, Бакстон.
Теперь придется действовать быстро и вместе с тем с той максимальной осторожностью, которую вообще позволяют сложившиеся обстоятельства. Потому что при повторной попытке риск возрастает... нет, не вдвое, возрастает черт его знает во сколько.
В Юклиде Лангелан сделал остановку на полчаса.
Он был голоден, но главное -требовалось позвонить в Бакстон. Один звонок. Очень важный звонок: в зависимости от того, что он услышит, будет спланирован первый ход. Будка с телефоном-автоматом располагалась возле аптеки.
С Бакстоном не было автоматической связи, и звонить пришлось через коммутатор. Это было плохо, но выбирать в данной ситуации не приходилось.
- Какой номер вам нужен в Бакстоне? - спросила телефонистка.
- Мне нужен полицейский участок. Я не знаю, какой там номер. Полагаю, уточнить это несложно.
- Минуту.
В трубке прозвучала серия далеких гудков, потом вдруг донеслась едва различимая мелодия, которая тут же оборвалась, и мужской голос отрывисто произнес:
- Констебль Холлмен.
- Добрый день, констебль. Меня зовут Флетчер, Джон Флетчер. Возникла проблема. Два дня назад моя сестра приехала в ваш город. Сестра позвонила один раз, сказала, что добралась благополучно, и с тех пор от нее нет известий. Это сильно меня беспокоит.
- Зачем ваша сестра поехала в Бакстон?
- Ее пригласила подруга.
- Где живет подруга вашей сестры?
- В каком-то пансионе. Точнее не могу сказать.
"Любопытно, записывается ли наш разговор на пленку?" Лангелан вспомнил входную дверь в контору констебля, внешне сильно напоминавшую скобяную лавку, и отогнал эту мысль.
- Мистер, - прозвучал после секундного молчания голос Холлмена в трубке, - мне ничего неизвестно о вашей сестре. Последние два месяца у нас не было несчастных случаев с проявлением насилия. В пансионе миссис Йельсен действительно две недели жила молодая леди. Если потребуется, я уточню ее имя. Но вчера она уехала из Бакстона. Возможно, ваша сестра... Как, кстати, ее имя?
- Линда Флетчер. Она не замужем. У нас одинаковая фамилия.
- Так вот, возможно, ваша сестра попросту разминулась с подругой, у меня нет других данных.
Разговор можно было заканчивать. То, что сказал констебль, было совершенно невозможно, и вместе с тем он это сказал.
Два месяца не было несчастных случаев.
Женщина с размозженным черепом в двухстах ярдах от главной улицы не просто "проявление насилия" или "несчастный случай". Для городишка такого масштаба это - событие, которое станут вспоминать лет двадцать.
"Ч-черт! Ее обязательно должны были найти. Ее просто не могли не найти. Тогда о чем, спрашивается, толкует этот тип, назвавшийся констеблем Холлменом?" - Вот как? - проговорил Лангелан. Он постарался придать голосу взволнованность - и это потребовало особых усилий. - И все же прошу простить мою настойчивость, констебль. Сестра была одета в темный блестящий плащ, на голове - черная шапочка. Эти приметы ни о чем вам не говорят?
Пауза.
- Мистер, - теперь интонации Холлмена сделались равнодушно-терпеливыми, - к сожалению, мне это ни о чем не говорит. Хотя городок у нас небольшой, но сестры вашей я не встречал. Кстати, где она живет?
- В Детройте.
- И вы там же?
-Да.
- Сдается мне, что звоните вы, мистер, вовсе не из Детройта. Я думаю, вы уже рванули сюда, а по пути решили позвонить на всякий случай. Мой вам совет: возвращайтесь. Скорее всего, сестра ваша уже подъезжает к дому. Чем скорее вы повернете, тем меньше будет волнений. Для всех.
- Но если сестра так и не объявится?
Вздох -тихий, но вполне отчетливый.
- Тогда позвоните мне снова, и я приму все надлежащие меры. А сейчас возвращайтесь.
- Хорошо, - медленно произнес Лангелан, - я так и сделаю.
Он повесил трубку и направился к своему "тандеберду".
По правую сторону шоссе тянулись пологие холмы.
Над ними нависли низкие дряблые облака. Шоссе было единственной деталью, оживлявшей ландшафт.
Более унылый и отвратительный пейзаж просто невозможно придумать.
Он снова вспомнил Юг. Тампа. Океан, ветер рвет с гребней волн ослепительно-белую пену. В стране, где царит вечное лето, этот край, в котором словно сцепились все ветры мира, будет казаться неудачной декорацией. Прошлогодней линялой афишей. Скверным, тревожным воспоминанием...
На миг Лангелан ощутил острое желание последовать совету констебля. Вернуться в Кливленд, а там - на юг, только на юг!
Вздор!
Лангелан слегка изменил позу, удобнее перехватывая руль. Быстро взглянул на спидометр - сто десять миль, хорошо. Он отдохнул и мог позволить себе такую скорость. Каждая секунда по-прежнему приближала его к Бакстону, но в глубине души Лангелан чувствовал, что был момент, когда он мог плюнуть на все это дело.
Был, один-единственный.
"Солгал или нет полицейский?"
В принципе это не исключалось, но казалось маловероятным. Слишком многим рисковал констебль, громоздя такую грубую, легко опровергаемую ложь. Скорее об убийстве ему ничего неизвестно. Но это означало, что кто-то своевременно позаботился о трупе.
Кто?
Разумеется, тот, кому не нужна огласка. И надо сказать, история журналистки на этот вопрос с легкостью дает ответ. Верно. Но также верно и то, что можно предложить еще пяток версий - и все они будут выглядеть правдоподобно. Но...
Ни одна из них не способна объяснить утренние события в мотеле.
Лангелан быстро взглянул на небо, которое вот-вот грозило разразиться снежным зарядом. Он включил и покрутил настройку приемника в надежде поймать сводку погоды. Бейсбол. Настойчивые предложения купить японскую искусственную акулу для домашнего бассейна. "Она нападает в точности как живая!.." Снова бейсбол. Потом голос Джека Пултона с придыханием запел "Сальто в ночи".
Лангелан выключил радио.
Сегодня утром журналистку по имени Энни Грин хотели убить. Это произошло в Толидо - в городе, где она была только проездом. Во второсортном мотеле, о существовании которого Энни вряд ли подозревала. А застрелить ее хотел человек, долгие годы успешно работавший на Синдикат. Разумеется, последнее обстоятельство не было стопроцентной гарантией Лангелан знал случаи, когда предавали люди, считавшиеся до того совершенно надежными, которым Фейдак не годился в подметки. Однако все сводится в конечном итоге к количеству денег. Или количеству боли. Предельному - о котором иногда забывают. Но здесь была совсем другая история. Злополучный владелец мотеля не мог знать, что Энни и Лангелан появятся в его заведении.
Выходит, он получил инструкции уже после того, как они приехали. Допустим. Допустим, владельца мотеля в Толидо купили. Но это значит, что заплатить ему должны были столько, чтобы хватило на все. На брошенный мотель - потому что Фейдак после своего выстрела должен был моментально убираться, насовсем.
На безбедную жизнь в дальнейшем. Однако самое главное - на то, чтобы примириться со страхом, который отныне становился его постоянным спутником. На все годы; хотя вряд ли бы ему удалось прятаться слишком долго. Тем не менее он рискнул.
Снег начался неожиданно. Лангелан включил "дворники", которые принялись размазывать по ветровому стеклу ледяную крупу. Видимость быстро падала, и он поспешил обогнать тяжелый трейлер, который уже минут пятнадцать шел впереди. Промелькнул высокий борт с надписью: "Лучшая свинина Монтелли".
Дальше шоссе было свободно, но Лангелан сбросил скорость.
И все же, кому могла понадобиться жизнь Энни Грин из Чикаго?
Секта?.. Дешевый пророк из провинции с десятком поклонников. Зачем им убийство? К тому же, если девчонку все же требовалось убрать, они могли проделать это давно. Однако Грин пробыла с ними почти две недели. И потому...
Диктофон.
Единственное объяснение. Потому что до того момента, когда Энни пришла в голову мысль прихватить с собой диктофон, для людей из Фиолетового дома девушка не представляла угрозы. Возможно, у них даже были какие-то свои планы на ее счет. Однако потом все круто изменилось. Засечь диктофончик, работавший в режиме записи, не представляло труда. Однако почему болтовню их гуру допускалось слушать, но нельзя было фиксировать на пленку?
"Кажется, я начинаю воспринимать слишком всерьез фантазии девушки, которая добывает себе на жизнь, собирая сплетни".
Лангелан потянулся к перчаточному ящичку, достал сигарету. Снег не прекращался, и местность на глазах становилась неузнаваемой. Редкие деревья у подножия холмов оплела белая паутина; они стояли, словно уже готовые встречать Рождество.
"И все же. Если диктофонная запись для пророка из Бакстона оказалась столь опасной, что он решился на двойное убийство, - значит, Энни Грин нечаянно нащупала что-то, куда более значимое, чем ее доморощенное досье. Не догадываясь сама, запустила руку в осиное гнездо?"
Лангелан сделал несколько затяжек и загасил сигарету. Он вдруг вспомнил далекие фары позади, когда прошлой ночью они выбирались из Бакстона. После того как они выехали на автостраду, за ними никто не последовал... так ему показалось. Но в принципе при полной луне опытный водитель может идти с выключенными фарами, хорошо зная трассу.
Голоса в холле - они раздались вскоре после нашего приезда.
"Приглушенные голоса. А машину можно припарковать у дальнего крыла мотеля, - тогда, понятно, не слышно шума мотора".
Возможно, что он притащил убийц на "хвосте". Не лучшая характеристика для человека его профессии. Но все же те ничего не стали предпринимать сами. Переговорили с Фейдаком, раскрыли бумажник, и тот согласился оказать небольшую услугу.
"Переговорили -и все. Забавно".
Но это было не забавно. Это было просто невероятно.
И вместе с тем это было правдой. Что же из того следует?
"Энни подписала себе приговор, когда включила свой диктофончик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14