Освещение стен несколько раз равномерно усилилось и ослабло. Прошло некоторое время, прежде чем она восприняла это сквозь закрытые веки. Она вспомнила строчку из инструкции: "Световые сигналы в гораздо меньшей степени вызывают стресс, чем звуковые, и не менее действенны, если необходимо разбудить спящего".
Кто бы это мог быть? Все-таки было уже почти десять часов. Она нехотя вылезла из ванной и начала рассеянно искать привычную кнопку сушилки, пока наконец не наткнулась на пушистое полотенце. На корабле не давали банных полотенец.
Стены снова стали менять силу света. Она взяла халат, накинула его на влажные плечи и включила разговорное устройство у входной двери.
- Кто там?
- Александр.
- Что-нибудь случилось?
- Нет, нет. Я только хотел... я был в казино и...
- Да?
- Я только хотел поговорить с вами. Я думал, может быть, вы еще не легли, и тогда... - и он снова замолчал, не зная, что сказать дальше.
Она отключила входное устройство и открыла дверь.
Молодой человек, без сомнения, выпил, но пьяным еще не был.
- Можно мне войти?
Почти против воли она кивнула и подтвердила свое немое согласие внятным:
- Да.
Он молча последовал за ней. В гостиной она попросила его подождать. Он сказал, что хочет с ней поговорить. "О чем?" думала она.
Ей не потребовалось много времени, чтобы одеться, к тому же любопытство разбирало ее.
- Могу предложить вам что-нибудь выпить, или у нас сегодня самообслуживание? - Это прозвучало как скрытый намек, хотя она, в общем-то не хотела этого.
- Пожалуйста, извините, что я так поздно побеспокоил вас, я...
Она помогла ему:
- И о чем же вы хотели со мной поговорить?
- Обо всем - можете вы это себе представить?
Она почувствовала себя заметно лучше.
- Итак, что бы вы хотели выпить?
- Лучше всего стакан воды. На сегодня я выпил уже достаточно спиртного.
Она принесла два стакана, наполнила их водой и подала один ему.
- Я могу понять, что вы любопытны. На вашем месте я была бы, вероятно, такой же. Вы никак не можете дождаться, когда будут опубликованы наши доклады, я права?
Он смущенно кивнул.
- Итак, о чем я должна вам рассказать?
- О чем хотите.
Завтрашний доклад не выходил у нее из головы.
- Завтра я буду делать сообщение перед комиссией.
- Я знаю, - сказал он. - Можно спросить, о чем?
- О социально-биологическом феномене на Проционе IV.
- Вы не могли бы мне об этом рассказать?
С одной стороны, она не хотела бы этого, но с другой была согласна, потому что ее голова все еще была переполнена мыслями и воспоминаниями, овладевшими ею в ванной. Неудивительно, что изменение темы разговора и некоторое изменение в его поведении ускользнули от нее.
С отсутствующим взглядом она начала рассказывать:
- Мне казалось, что этот далекий мир - какое-то магическое зеркало, в котором я увижу будущее нашей Земли.
Он прервал ее:
- Это было хорошее или плохое будущее?
- Если бы я это знала. Я расскажу вам все, что видела, тогда вы сможете судить сами. Это, конечно, звучит очень странно, но Порцион IV можно было бы назвать "Сестра Земли", так сильно он похож по размерам, геологии, климатическим условиям, миру животных и растений на нашу Землю. Даже сами формы существования человека очень незначительно отличаются от земных. Это твердый орешек для науки, она считает такую находку просто великолепной. Сразу же, при первом же облете, мы узнали, что Процион IV, если на нем есть разумные формы существования, не страдает от перенаселения. Потом мы в этом убедились. Даже больше, проционцы уже долгое время живут в согласии, не ведут войн, и, кажется, они не знают даже таких заменяющих их форм, как спортивные соревнования. Неудивительно, что нас везде принимали с большим дружелюбием и готовностью помочь, конечно же, после того, как убедились в наших миролюбивых намерениях. Этот мир казался нам раем, и мне сначала тоже, а многие из нас и сегодня считают его таковым... - У нее вдруг перехватило дыхание.
- Вы сказали "сначала".
- Да, сначала.
- А потом?
- Потом я увидела Элгоманзу другой, совсем другой, - подчеркнула она, и интонация помогла понять подтекст. - Таким прекрасным казался этот мир на первый взгляд, в действительности это был перевернутый мир. Я думала, что для местных жителей это действительно рай. И именно поэтому для меня открытие оказалось особенно печальным. Сначала было только неопределенное чувство, что что-то не так, потом мне стало ясно, что это чувство вызывает: я не видела ни одной молодой влюбленной пары. Почти всегда это были старые даже очень старые люди, которые развязно демонстрировали свою любовь.
Александр ухмыльнулся. Она думала, что знает причину этого, но она ошибалась:
- Знаю, я не должна была думать в столь антропоморфном стиле, но чувствам трудно руководствоваться только тем, о чем надо думать. Не бойтесь, завтра я не пророню ни слова о моих чувствах, я расскажу о поразительной благоустроенности природы, как это и подобает научному докладу психосоциолога и майора.
Ухмылка Александра стала еще шире, и она догадалась, что стояло за ней.
- Я знаю, знаю. Конечно же, я буду завтра докладывать не о поразительной мудрости Природы, а об уникальном феномене эволюционного механизма на Проционе IV. Ну, доволен?
Александр кивнул и сделал явное усилие, чтобы подавить усмешку.
Его поведение казалось ей детским, что, в общем-то, не очень ей нравилось. Она объясняла это, с одной стороны, его молодостью, а с другой - понятным желанием казаться старше. Но, может быть, вся эта история совсем не интересовала его?
- Пожалуйста, рассказывайте дальше, - попросил Александр с серьезным видом, как бы извиняясь этим за свои усмешки.
Ее краткая улыбка, не такая, как прежде, должна была показать, что не произошло ничего особенного и требующего извинений.
- Я не должна была начинать рассказ настолько необычным фактом, - сказала она. - Лучше было начать с конца, когда все части головоломки уже соединились в одно целое. На Элгоманзе IV тоже...
- Почему вы так часто Говорите "Элгоманза"? Вы ведь были на одной из планет системы Проциона.
- Какое имя звучит лучше - "Процион" или "Элгоманза"? спросила она.
- Оба звучат очень непривычно.
- Та звезда, в систему которой мы летали, находится в созвездии Малого Пса, за что греки назвали ее "Процион", то есть "Передний пес".
- А "Элгоманза"?
- Это арабское имя.
- И что оно означает?
- Вы так и не ответили на мой вопрос, - настаивала она, какое имя звучит лучше?
- "Элгоманза" звучит мягче, - сказал Александр, - мягче и, наверное, красивее.
- Намного мягче, - поправила она, - и намного красивее. Поэтому я охотнее рассказываю о планетах Элгоманзы, чем Проциона, хотя рай все равно оказался только мечтой. Я хочу попробовать описать Вселенную как можно более объективно. Как и на Земле, население на Элгоманзе IV быстро росло. В конце концов они. завладели последним уголком планеты, и перенаселение стало грозной реальностью. Им, слава Богу,. остались неизвестны синтез и расщепление ядра, но, к сожалению, все возможные попытки контроля над рождаемостью постоянно терпели неудачу. Поэтому, несмотря на постоянные войны, достаточное сокращение численности населения так и не было достигнуто. Скачкообразно растущее число смертей из-за голода и болезней казалось возможным. В таком положении планета была ровно тысячу лет назад, и тогда случилось нечто неожиданное и даже невероятное. Мы знаем, что превышение определенной плотности популяции у зверей вызывает радикальную реакцию - бесплодие, даже случаи массовых самоубийств, - пока не будет достигнуто достаточное сокращение численности вида. На Проционе ничего подобного не случилось, но произошло нечто, нам абсолютно незнакомое. Эволюция пошла, можно сказать, по извращенному пути. Сексуальный интерес людей был сдвинут, и так основательно, что даже трудно себе представить. Для любви, желаний имели значение теперь не молодость и красота, а старость и безобразие. С помощью этого простого изменения любовь стала почти полностью бесплодной, и несчастные нашли, на наш взгляд, мрачный выход из этого тупика.
- Молодые женщины были вынуждены пытаться выглядеть как можно старше, - сказал Александр.
- Именно так, - подтвердила она. - В этом перевернутом мире надо было выглядеть так старообразно, как только возможно. Все было поставлено с ног на голову. Кремы, лосьоны, солярии, косметика, все, вплоть до пластической хирургии, служило одной единственной цели - настолько испортить кожу женщин, чтобы она выглядела как можно старее, морщинистей. Еще молодыми девушками они красили волосы в серый цвет, и едва их груди начинали развиваться, прижимали их плоским корсетом. Но, несмотря на все эти извращающие усилия, им не всегда удавалось вводить в заблуждение старых мужчин, потому что было невозможно преждевременно состарить свою душу, свою индивидуальность. И все-таки обман удавался достаточно часто, чтобы хоть как-то ослабить тотальное снижение рождаемости и приостановить непрерывное уменьшение населения. На мой взгляд все это очень печально. Но я гарантирую вам, что завтра, когда я в своем докладе буду рассказывать об этом, некоторые члены комиссии будут, несомненно, восхищены таким противоестественным поворотом эволюции и не почувствуют гнетущего ужаса этого факта.
- Не только некоторые, - сказал Александр.
- Вы думаете, все? - она все еще не понимала.
- Ни у кого, - продолжил Александр, - ваш доклад не вызовет чувства гнета или ужаса.
Она невольно кивнула головой, как будто могла защититься этим от нарастающего предчувствия.
- Когда могла эволюция, природа, естество совершить противоестественный поворот? - он говорил подчеркнуто медленно, не сводя с нее глаз ни на долю секунды. Ее предчувствие породило мысль, до того шокирующую и в то же время могущественную, что она, не способная взволноваться, встретила его пытливый взгляд с кажущимся спокойствием и хладнокровием.
- Пожалуйста, Александр, скажите мне, правда ли то, что я подозреваю?
- А чего вы опасаетесь?
- Ваш вопрос показывает, что вы это знаете. Пожалуйста, Александр!
- Мне запрещено говорить с вами об этом.
- Потому что нам хотят сообщить это деликатнее? Я права? - Ее слова прозвучали саркастически, хотя она хотела избежать этого.
- Майор...
- Александр, забудьте на сегодняшний вечер про майора, будем просто друзьями...
- Вы знаете, что я ваш друг, и - все остальное вы, кажется, тоже знаете, - глубоким вдохом он попытался заполнить пустоту грудной клетки. - Я пробую объяснить вам все.
Резко выдохнув, он освободился от скованности.
- Нам рассказывали, что в ваше время, я имею в виду, когда вы покидали Землю, все было видоизменено, я имею в виду, по-другому. Пожалуйста, не поймите меня неправильно, но я нахожу наш способ жить и любить намного лучше и нормальнее, чем тот, который неизбежно. вел к перенаселению, массовым эпидемиям, голоду или искусственному предупреждению беременности вплоть до официального контроля над рождаемостью. Вы не находите, что лучше и справедливее, когда любовь - привилегия - более старшего возраста? После того, как оправданы надежды и внесен свой вклад на благо общества? Тогда, когда человек располагает уже достаточным жизненным опытом и умом, чтобы семью и воспитание детей не превращать в арену для борьбы за власть, самоутверждения и личного честолюбия? Я еще молод и, как и все мои ровесники, стремлюсь к удовлетворению моих желаний; но я понимаю, что их исполнение будет не только несправедливым, но и вредным для моего долга по отношению к благу общества. Ведь готовым к работе и работоспособным может; быть только тот, кто долго и уверенно добивается справедливого исполнения своих желаний. Почему ктото должен продолжать работать, если он уже в молодые годы получил все то, о чем другие мечтают десятилетиями?
Полный ожидания и не уверенный, как она воспримет его слова, он замолчал.
- Вы, правда, думаете так, как сейчас говорите?
- Это звучит глупо?
- Очень даже умно. - На этот раз она не старалась спрятать свои сарказм.
- К сожалению, - сказал Александр.
Она удивленно посмотрела на него. Выражение ее лица сделало вопрос излишним.
- Да, - сказал Александр, - к сожалению, потому что по-глупому было бы намного лучше.
Его неожиданный ответ снова вызвал ту странную улыбку на ее лице. Она снова не поняла его.
И ее улыбка, следующее звено в цепочке неправильных выводов, придало ему необходимое мужество.
- Можно мне называть вас Анной, ведь вас так зовут?
- Я не понимаю, - она, действительно, ничего не понимала. Он расслышал только обрывки ее слов.
- "Я люблю вас, майор" прозвучало бы очень комично.
На ее лице застыло очень необычное выражение, в нем он мог увидеть удивление, страх, отказ, даже, наверное, любопытство, но прежде всего страх и удивление.
- Ты понимаешь, Анна? Я люблю тебя.
Она поняла, только сейчас она все поняла. У нее не было сил чтонибудь ответить, ее начало трясти. Сначала это были только маленькие короткие судороги, пробегавшие по телу. Они заметно учащались и превращались во все более сильные волны, которые в конце концов превратились в истерические взрывы хохота.
Александр вообще больше ничего не понимал. Он с удивлением осознал, что этот смех не оскорбил его и что он очень печален.
Это продолжалось до тех пор, пока она, наконец успокоившись, смогла говорить.
- Не сердитесь, Александр, но вся эта история просто... она искала подходящее слово, - просто абсурдна, абсурдна и комична.
- Но что в моей любви такого смешного?
Смех застрял у нее в горле.
- Ты так прекрасно молод, а я так ужасно стара.
- Неправильно, - перебил он, - ты так прекрасно стара, а я так ужасно молод.
Она снова начала смеяться, но на этот раз смех звучал по-другому. И это поразило его.
- О'кей, - прыснула она со смеху, - ты страшно молод, а я страшно стара.
- Неправильно! Ты прекрасно стара, а я прекрасно молод.
Во второй раз ее смех внезапно прекратился, она прошептала будто во сне:
- Ты прекрасно молод, а я, я прекрасно стара!
- Да, - сказал он и осторожно обнял ее.
1 2 3