Джулия Тиммон
Если любит – поймет

1

– Дела? Вроде бы нормально… – бормочет неподражаемая Джанин Грейсон.
Смотрю на нее во все глаза. Да нет, передо мной вовсе не Джанин, а Глория Элмог, не слишком уверенная в себе женщина, мечтающая понять, в кого же она влюблена и влюблена ли вообще или должна набраться терпения и дождаться другого, по-настоящему своего мужчину.
Заправляет за ухо прядь черных волос, та снова падает ей на лицо, но Глория о прическе как будто уже не помнит, смотрит на собственные руки и проводит пальцем по ногтю, будто заметила заусеницу, которых у нее наверняка не бывает. Сама растерянность. Она не играет, а живет чужой жизнью!
Кен, то есть Дэнни Лэндсделл, видя смущение бывшей жены, в замешательстве хлопает глазами и вместе с тем безумно рад.
– А может, нам… – взволнованно начинает он.
– Стоп! – На тротуар, где стоят Джанин и Лэндсделл, из толпы киношников выскакивает человек в смешных очках.
Элли легонько толкает меня в бок и ворчливо шепчет почти в самое ухо:
– Вот он. Сейчас начнется!
Значит, вот он какой, Максуэлл Деннард. Элли последние две недели только о нем и трещит. Рассматриваю его, чуть прищуриваясь, и жду, что последует дальше.
Деннард долго качает головой, выражая крайнее недовольство. Джанин складывает руки на пышной груди и внимательно смотрит на него, готовая выслушать любые замечания. Максуэлл поворачивается к Лэндсделлу и набирает полную грудь воздуха, явно намереваясь разразиться длинной тирадой.
– Понимаешь… как бы это объяснить? – Он сильно морщит высокий лоб, смотрит куда-то сквозь ограду из кованого железа и скребет в затылке, подбирая слова.
Запас воздуха, наверное, иссяк, сдерживая улыбку, думаю я. Придется бедняжке снова наполнить легкие. Деннард, будто услышав мои мысли, опять делает глубокий вдох.
– Да, ты говоришь с чувством и показываешь, что еще лелеешь надежду! – восклицает он, вскидывая руки. – Но надежду – на что? Что ассистентка в магазине после нескольких неудачных попыток все же подберет тебе костюм по вкусу? И ты пойдешь на корпоративную вечеринку не в чем придется, а как все приличные люди?
Лэндсделл вытягивает шею и часто моргает.
– Че-го?
Деннард слегка краснеет и с силой сжимает кулаки. Элли хмыкает, а мне, говоря по правде, забавно. Может потому, что я не актриса и никогда не окажусь на месте Лэндсделла?
– Только задумайся: любимая женщина бросает тебя и уходит к другому, можно сказать к старику, успешному и состоятельному. Да любой нормальный мужик, если вдруг после всего этого случайно повстречает ее и увидит хоть намек на то, что она не прочь вернуть прошлое… – Деннард вскидывает кулаки и потрясает ими в воздухе. Лэндсделл отходит на шаг назад, чтобы не получить по лбу. – Да он горы свернет! Вцепится в эту возможность – пусть призрачную, последнюю – стальными клещами.
– Мне что, на колени перед ней упасть? – спрашивает Лэндсделл, скептически кривя губы. – С женщинами лучше построже. Только тогда добьешься, чего хочешь.
– То-то и оно! – почти кричит Деннард, кивая так, что очки съезжают ему на кончик носа. Он неловким движением поправляет их, щелкает пальцами и с улыбкой указывает на Лэндсделла.
По-моему, его ни капли не заботит, кажется ли он кому-нибудь комичным или нет. Впрочем, этот парень отнюдь не смешон, я бы даже сказала, чем-то притягивает. Однако, на мой взгляд, чуть излишне эмоционален. И шумлив.
– Мыслишь верно! – восклицает он. – Так и играй! Твое сердце готово выпрыгнуть, ты стараешься не показать всей глубины чувств, но при этом стремишься снова охмурить Глорию, повторно покорить ее! – Он хлопает в ладоши и ныряет обратно в толпу. – Еще разок!
У-у! Как же тут интересно! Признаться, я не ожидала ничего подобного. Судя по рассказам Элли, съемочная площадка и то, что мы видим на экранах, совершенно разные вещи. Впрочем, я наблюдаю съемку впервые, во всяком случае так близко и внимательно, а Элли в этом бизнесе долгие годы. Точнее, не совсем в этом. То есть большей частью она снимается отнюдь не в серьезных фильмах, вообще не в кино. Все равно ей виднее.
– Вот! – кричит Деннард, поднимая руки над головой и хлопая в ладоши. – Теперь совсем другое дело! Молодцы. На сегодня все.
Элли надувает щеки, с шумом выпускает воздух, становится вполоборота к съемочной группе и бормочет:
– Я им не понадобилась.
– А кого ты должна была сегодня играть? – удивленно спрашиваю я.
Элли криво улыбается и машет рукой.
– Можно сказать, никого. Я должна была пройти мимо них, спиной к камере, и задеть локтем сумку Джанин. Сумка шлепнулась бы на землю, а Дэнни, как истинный джентльмен, поднял бы ее.
Она смеется, стараясь делать вид, будто ей все равно, а я чувствую ее боль и хочу что-нибудь сказать в утешение, да не знаю что. Бедняжка из кожи вон лезет, чтобы показать себя и еще хоть раз в жизни исполнить настоящую роль. Увы! Удача год за годом улыбается другим, а про бедную Элли будто вовсе забыла.
– Подумаешь! – восклицаю я с убежденностью, какую только могу изобразить. – Тоже мне роль. Ты свое сыграла, наверняка достойно, а проходят мимо пусть какие-нибудь бездарности. – Прикусываю губу.
Элли досадливо смеется.
– Свое сыграла! Посидела за кассой и сказала: «С вас тридцать три доллара». И еще парочку идиотских фраз. Под конец будет вторая подобная сцена – мне опять придется поднапрячься! – Она шлепает себя по бедру, ухмыляется и смотрит на меня так, будто во всех ее неудачах виновата одна я. – Роль кассирши тоже для бездарностей. На это ты намекаешь, да? Лучше бы так прямо и сказала…
– Да ты что, Элли! – перебиваю ее я.
– Ничего. – Она резко поворачивается, чтобы уйти, я хватаю ее за руку, пошатываюсь, спотыкаюсь о бордюр и уже падаю, но кто-то ловит меня сильной рукой и с легкостью возвращает в вертикальное положение.
– Осторожнее. Так дважды два сломать шею. Только трупов нам не хватало.
Поднимаю глаза и вижу прямо перед собой Максуэлла Деннарда. Он изучающе разглядывает мое лицо, качает головой, переводит взгляд на Элли, которую я до сих пор держу за руку, и кивает.
– Вас я помню, – говорит он. – Вы сыграли уборщицу.
– Кассиршу, – с обидой поправляет его Элли.
– Ах да, кассиршу. – Деннард щелкает пальцами и тычет в нее. Ненавижу эту привычку, но у него это выходит как-то по-особому. Менее фамильярно, чем у других, что ли. – Простите. И сыграли весьма неплохо, – говорит он явно из вежливости и, глядя уже не на Элли, а на меня, спрашивает: – А вы?
– Гм… – Я в растерянности улыбаюсь. – Я никого не играла и не собираюсь…
Деннард приподнимает очки и смотрит мне в глаза так, будто мы уже встречались и он об этом прекрасно помнит, но запамятовал, где именно.
– Постойте, постойте… Вы Кэрол… Кэрол Грин? Или Гринуэй? Одна из претенденток на роль ученой в фильме Томаса… – Он умолкает, потому что я отрицательно кручу головой.
– К кино я не имею никакого отношения. Пришла просто так, с подругой.
Лицо Деннарда делается строгим. Она возвращает очки на место.
– А кто вам разрешил?
Я вся съеживаюсь под его похолодевшим взглядом и пожимаю плечами.
– Никто. У меня спросили, что я тут делаю, а я, признаюсь честно, схитрила… – Умолкаю, надеясь, что Деннард махнет на нас рукой и отправится по своим делам, но он ждет объяснений, причем с таким видом, что я чувствую себя обязанной договорить: – Я ответила, что я консультантка по уголовному сленгу. – Хихикаю.
Деннард поднимает брови.
– Мой фильм не про уголовников.
– Я знаю – читала сценарий. Это я просто так сказала… первое, что пришло в голову. Одна клиентка моего отца этим подрабатывает – ездит на съемочные площадки и дает разные советы. Подсказывает, как объясняются настоящие уголовники, как себя ведут. Она сама сидела – правда, недолго – из-за какой-то мелочи. Я почему-то вспомнила о ней, ну и назвалась консультанткой. – Непродолжительно смеюсь. – Мне вроде бы поверили, не удивились и не стали задавать вопросы.
Деннард не сводит с меня пытливого взгляда.
– В нашем деле насмотришься такого, что уже ничему не удивляешься. – Он поправляет очки и немного наклоняет вперед голову. – Говорите, она клиентка вашего отца? А он у вас…
– Психолог, – спешу ответить я, чтобы Деннард не стал высказывать предположений.
– Хм… – Замечаю в его глазах проблеск улыбки и расслабляюсь, но лицо Деннарда вновь серьезнеет. – В любом случае посторонние нам только мешают. Неужели вы не понимаете?
Вытягиваюсь по струнке, как первоклашка перед грозным директором, и крепче сжимаю руку Элли. Та молчит и наверняка душит в себе смех – я чувствую это по тому, как она напряжена и едва заметно вздрагивает.
– Конечно, я все понимаю… Но, по-моему, никому не помешала. – Поворачиваюсь к Элли, и она кивает в подтверждение моих слов.
Деннард берется за подбородок и о чем-то на миг задумывается.
– Странно, что вы не актриса. Лицо у вас, гм… своеобразное.
Качаю головой.
– Нет-нет, актерство совсем не для меня. – А что для тебя? – безрадостно спрашивает внутренний голос. Незаметно вздыхаю. О работе и карьере сейчас лучше не вспоминать, а то нападет тоска.
Элли внезапно ахает, прижимает руку ко рту и смотрит на часы.
– В чем дело? – спрашиваю я.
– Ой, я совсем забыла! Мы же договорились встретиться с Седриком! Едем, а то я опоздаю и он опять будет весь вечер бурчать. До свидания, мистер Деннард!
Элли тянет меня за руку в сторону автостоянки, а я, не пойму почему, медлю, поворачиваю голову и смотрю на Деннарда.
– Может… составите мне компанию за ужином? – вдруг спрашивает он. – Времени у меня, правда, немного, но был бы очень рад… – Его взгляд перемещается на застывшую от удивления Элли. – Ваша подруга все равно спешит. Простите, забыл, как вас зовут…
– Элизабет Сэндерс, – мгновенно напуская на себя важность, отчетливо произносит Элли.
– Ах да. – Деннард снова смотрит на меня. – Лиз все равно спешит, – повторяет он.
Лиз, эхом отдается в моих ушах, но я не заостряю на этом особого внимания. О том, что я отвечу согласием, я уже знаю, но должна найти благовидный предлог. Впрочем, если задуматься, можно обойтись и без него. Дельная мысль не заставляет себя ждать.
– Что ж, я не против, – произношу я, высвобождаясь из хватки Элли. – У меня на сегодняшний вечер как раз никаких планов.
– Прекрасно. – Деннард довольно потирает руки, и его лицо расплывается в улыбке.
Элли негромко, но многозначительно кашляет и хлопает меня по плечу.
– Ладно, Келли. Созвонимся.
Она бежит прочь, а мы с Деннардом, оба слегка растерянные, провожаем ее долгими взглядами.
Сегодняшнюю сцену снимали в Бруклине. Вечер солнечный, жара спала, и дует живительный ветерок. Мы не стали ломать голову над тем, куда поехать. Прогулялись до Смит-стрит и зашли в первый же ресторанчик.
– Здравствуйте! Столик на двоих? – спрашивает возникшая перед нами будто из-под земли загорелая официантка с улыбкой до ушей.
Пожимаю плечами. Какая нам разница, за какой сесть столик, мы ведь не молодожены. Деннард уверенно кивает, девица ведет нас к свободному столику у огромного окна, приносит меню и желает приятного вечера.
Деннард заказывает бокал содовой и куриный суп. Я вообще-то выпила бы вина, но баловаться алкоголем в присутствии почти незнакомого мужчины, может трезвенника да еще и далеко не простого смертного, как-то неудобно. Прошу принести мне стакан ежевичного сока и салат из тунца, чеддера и перепелиных яиц.
Деннард щелкает пальцами и указывает на меня.
Наверное, я как-то показываю, что мне это не совсем по вкусу – бывает, я не могу скрыть чувств. Эх, актрисой мне никогда не быть! В общем, Деннард вдруг смотрит на свою руку, пожимает плечами и смущенно смеется.
– Дурацкая привычка, верно?
– Гм… верно. – Извинительно улыбаюсь. – Не слишком-то приятно, когда в тебя тычут пальцем. Хотя… Теперь так делают все вокруг, и, по сути, в этом нет ничего особенно страшного. У меня бабушка британка и помешана на хороших манерах. Это она твердила мне все детство – указывать на людей пальцем неприлично. – Что-то я разболталась. Даже делается немного не по себе. Передо мной сам Максуэлл Деннард, который работает с Джанин Грейсон и блистательным Оливером Райдером. Мне сидеть бы помалкивать и радоваться, что выпала столь редкая удача, а я чуть ли не делаю ему замечания.
Приносят напитки, и я делаю глоток сока.
Деннард сосредоточенно смотрит себе на руку.
– О чем это я хотел спросить?
С улыбкой пожимаю плечами. Он трет висок, сдвигая заушник очков, отчего выглядит забавнее, чем на площадке, и бормочет себе под нос:
– О чем-то важном… А! – Он снова щелкает пальцами, выставляет указательный, одергивает себя, смеется, поправляет очки и опускает руку на стол. – Мы до сих пор друг другу не представились. Наверняка по моей вине. Я, знаете ли, теперь будто не принадлежу самому себе.
Улыбаюсь.
– Лично я прекрасно помню ваше имя.
– Да? – Деннард с некоторым смущением улыбается и отпивает воды из бокала. – Известность для меня далеко не главное, точнее это, конечно, тоже немаловажно, но в первую очередь хочется добиться другого… – Он машет рукой. – Впрочем, об этом потом. Если вам интересно.
Интересно ли мне? Да я чувствую себя так, будто все происходит не наяву, а я лишь сижу и мечтаю об этом знакомстве.
– Скажите же, как зовут вас, – просит Деннард.
– Келли Броуди.
– Келли, – повторяет Деннард так, будто каждый звук, из которых состоит мое имя, прозвучал для него как-то по-новому. Или будто в его голове уже вырисовывается новый сценарий и главную героиню тоже зовут Келли. Вряд ли она похожа на меня. Я обыкновенная девушка… Деннард кивает каким-то своим мыслям и снова смотрит мне в глаза. – И ты зови меня просто Максуэлл. Или Макс – как хочешь.
– Хорошо.
До чего он чудной!
1 2 3