– Что ты делаешь? – сквозь зубы спросила она, слегка поеживаясь от неожиданно эротичной ласки. Теперь он бережно поглаживал тыльную сторону ее ладони большим пальцем, а затем осторожно переплел ее пальцы со своими.
– Тебе это неприятно? – вопросом на вопрос ответил Брайан.
– Не то чтобы неприятно, просто ты мешаешь мне смотреть игру.
– Серьезно? А вот я уже ни на что не могу смотреть, кроме тебя.
– Брайан!
– Что?
А Глэдис и сама не могла сказать «что», потому что чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Сидеть рядом с Брайаном среди беснующейся толпы болельщиков, чувствовать на себе его внимательный взгляд и ощущать, как он медленно целует ее пальцы, обжигая своим горячим дыханием ее нежную кожу, было так волнующе и необычно, что у нее перехватило дыхание, а потому она предпочла промолчать. Кто бы ожидал, что его осторожные прикосновения могут иметь над ней такую неописуемую власть!
Лишь к началу третьего периода Глэдис справилась с волнением и смогла снова сосредоточиться на игре. Подняв голову, она рассеянно посмотрела на гигантское табло, висящее под самым потолком, и с удивлением обнаружила, что счет изменился в пользу «Торонто». Брайан перехватил ее взгляд и понимающе улыбнулся.
– Кажется, мне не придется сегодня вести тебя в ресторан, так что, может быть, все-таки перекусим?
– Ни за что! – решительно заявила Глэдис. – Я верю в мою команду и не сомневаюсь, что они выиграют!
– Никогда не предполагал, что ты так азартна… Эй, ты что делаешь?
Последнее восклицание Брайана было вызвано тем, что Глэдис приподнялась и послала воздушный поцелуй капитану «Канадиенс», который медленно раскатывал в центральном круге.
– Что на тебя нашло? – нахмурился он, хватая ее за руку и принуждая сесть.
– Пытаюсь подбодрить их командира.
– Во-первых, не командира, а капитана, – раздраженно поправил Брайан. – Во-вторых, посылая ему воздушные поцелуи, ты его только расслабляешь. Вместо того чтобы быть злым как черт и драться до последнего, он будет думать о том, какая красивая девушка ждет его после окончания матча.
– Но я не собираюсь его ждать!
– Тогда незачем обнадеживать! Теперь все его мысли будут направлены лишь на то, как бы поскорее закончить игру, и неважно с каким счетом.
– Ты так хорошо знаешь психологию хоккеистов? – удивилась Глэдис.
– Хоккеисты тоже мужчины, а с мужской психологией я знаком довольно неплохо.
– А с женской?
– Не знаю, на женском хоккее я никогда не был. Хотя, говорят, зрелище весьма забавное.
– Я тебя не о том спрашивала, но да ладно… Все равно мы у вас выиграем!
– Возможно, – пожал плечами Брайан, однако Глэдис этого не заметила, поскольку в этот момент гости сравняли счет, и трибуны разразились бурными аплодисментами вперемешку с оглушительным свистом.
Матч уже приближался к концу – оставалось не более двух минут, – когда игрок «Монреаль канадиенс» нарушил правила и команда осталась в численном меньшинстве. Наступил решающий момент: хозяева «заперли» гостей в их зоне и принялись тщательно разыгрывать лишнего игрока.
Затаив дыхание, Глэдис следила за происходящим на льду, искренне желая своей команде выстоять, и вовсе не потому, что жаждала избежать поцелуев Брайана. Просто она уже знала свою слабость и опасалась тех последствий, к которым эти поцелуи могли привести…
Шла последняя минута матча, когда защитник хозяев сделал мощный бросок от синей линии. Одновременно с этим Брайан резко привстал, а затем вдруг покачнулся и неуклюже рухнул на Глэдис, загородив ей обзор.
– Что это значит? – не на шутку разозлилась она, пытаясь отпихнуть его в сторону. – Мы так не договаривались!
– Да что вы, леди! – с жаром упрекнул ее сидящий сбоку болельщик. – Этот парень заслонил вас от шайбы, и, видимо, ему крепко досталось!
14
– Ох, Брайан, я так перед тобой виновата! – воскликнула Глэдис.
– За последние полчаса ты произнесла это не менее десяти раз, – заметил он. – Интересно бы узнать, в чем ты себя обвиняешь? Да ты при всем желании не смогла бы закатать мне шайбой в лоб с такой силой, что я на несколько мгновений потерял сознание!
– Я виню себя не за это, – вздохнула она, внимательно следя за дорогой. После всего произошедшего на стадионе Глэдис не позволила Брайану сесть за руль, хотя он с явной неохотой вручил ей ключи от своего дорогого «ягуара». – Ты уверен, что мне не стоит отвезти тебя в больницу?
– Зачем? – мрачно съязвил шеф, устроившийся на переднем сиденье. – Сделать рентгеновский снимок и посмотреть, нет ли трещины в черепе? Не ты ли совсем недавно обвиняла меня в твердолобости? Успокойся, прошу тебя, и не упоминай больше о больнице, поскольку ничего страшнее шишки у меня просто быть не может. – Он осторожно потрогал лоб кончиками пальцев и тут же сморщился от боли.
– Ты просто герой! – безо всякой иронии заявила Глэдис, ведя машину предельно внимательно. – У меня просто мороз по коже, как представлю, что бы со мной было, если бы шайба попала в меня!
– Да, я герой, – скромно подтвердил Брайан, с трудом подавляя усмешку, поскольку в глубине души чувствовал себя полным идиотом. Он так увлекся целованием рук Глэдис, так восторженно ловил каждый признак ее тщательно скрываемого волнения в виде учащенного дыхания или расширившихся зрачков, что, уловив их, завороженно привстал и потянулся обнять ее и поцеловать в щеку, когда в него угодила шайба. – Кстати, могу я узнать: куда ты везешь раненого героя?
– Ну, если ты не передумал насчет больницы, то я везу тебя к себе.
– Прекрасное решение! – удовлетворенно заметил он, откидываясь на спинку сиденья и осторожно кладя голову на подголовник. – Надеюсь, что за этим последует не менее замечательная мысль наградить героя по заслугам.
Глэдис испытующе взглянула на него, но так ничего и не ответила.
Когда они подъехали к ее дому, пошел снег. Выйдя из машины, Брайан хотел было слепить снежок, чтобы приложить его ко лбу, но Глэдис не дала ему этого сделать.
– У меня в холодильнике есть лед, – пояснила она, проворно взбегая по ступеням и отпирая входную дверь. – Ты сможешь дойти самостоятельно?
– А если не смогу, то что? Позовешь своего соседа Кристиана, чтобы он внес меня на руках? Или оставишь снаружи и вынесешь лед на улицу?
– Не говори глупостей! Заходи в дом, а я помогу тебе раздеться.
С помощью Глэдис Брайан кое-как стянул пальто, после чего неуверенным шагом прошел в гостиную и прилег на диван. Несмотря на все протесты, она все-таки подложила ему под голову своего любимого плюшевого медвежонка, объяснив, что он мягче любой подушки.
Затем Глэдис отправилась в кухню за льдом. А Брайан задумчиво уставился в потолок, размышляя над тем, что из любой, даже самой плачевной, ситуации можно извлечь определенную выгоду для себя, так что уж говорить о положении «раненого героя»!
Голова у него изрядно гудела. Но что такое эта жалкая шишка по сравнению с теми травмами, которые они с Джеком неоднократно получали во время службы в морской пехоте, особенно во время учений в условиях, максимально приближенных к боевым.
Впрочем, он никогда не был неженкой. Мать с детства воспитывала его в спартанском духе, неоднократно повторяя фразу, которую он запомнил на всю жизнь: «Если не смертельно, то меня это не волнует!»
Вернувшись в гостиную, Глэдис заметила, как Брайан щурится от яркого света, поэтому тут же выключила люстру, заменив ее настенным бра, отчего в комнате сразу стало намного уютнее. Затем она села рядом с ним на диван и, стараясь действовать как можно осторожнее, положила на лоб Брайана чистую белую салфетку, в которую был завернут лед. При этом не удержалась и сочувственно, как-то по-матерински, погладила его по волосам.
Брайан тут же заворочался и слегка застонал.
– Я сделала тебе больно? – испугалась Глэдис. – Ради Бога, извини…
– Наоборот. Ты не могла бы снять с меня эту дурацкую тряпку и положить ее еще раз, полностью повторив все свои движения. Особенно последнее…
– Тебе нравится, когда гладят по голове?
– О да, особенно если это делают такие теплые и нежные женские руки, как у тебя.
– Ну хорошо, хорошо…
Она поправила тряпку и вновь погладила его по голове. А затем наклонилась ниже и совершенно неожиданно для Брайана пылко поцеловала его в губы. Ее порыв так удивил его, что на какое-то мгновение Брайан совершенно растерялся.
Впрочем, стоило ему попытаться обнять ее и уложить рядом с собой на диван, как Глэдис немедленно отстранилась и выпрямилась.
– Не обольщайся, – улыбаясь и поправляя волосы, сказала она. – Это всего лишь расплата за проигранное пари. Пока ты был в беспамятстве, игрок «Торонто» сделал еще один бросок и на этот раз угодил не в лоб кому-то из болельщиков, а точно в ворота соперника. Так что можешь радоваться: твоя команда выиграла, а моя проиграла.
– Черт знает что, – пробормотал Брайан. – А я-то надеялся, что ты поцеловала меня просто потому, что тебе этого захотелось, а не потому, что проиграла пари.
– О Боже! Неужели так важна причина, по которой тебя целуют?
Вместо ответа он сбросил тряпку со льдом, осторожно сел на диване, обнял Глэдис и после недолгой борьбы усадил себе на колени.
– Зачем это? – смутившись, спросила она.
– Затем, что твоя близость для меня лучшее лекарство. И пожалуйста, не пытайся отодвинуться, а лучше продолжай поглаживать меня по голове. Твои прикосновения способны утишить любую боль.
– Ты переоцениваешь мои способности.
– Ничуть. Наоборот, последние дни я постоянно думаю о том, как давно я тебя знаю и как недавно смог оценить по достоинству. Поистине я имею полное право претендовать на звание самого твердолобого болвана на свете!
– Ты на себя наговариваешь, – тихо ответила она и осторожно подула на его шишку.
– Еще один поцелуй, Глэдис, – так же тихо попросил он, проводя ладонью по ее пылающей щеке. – Ради моего полного и окончательного выздоровления.
– А не слишком ли много впечатлений для одного дня? – мягко усмехнулась она и, не дожидаясь ответа, стала целовать его виски, щеки, глаза, делая это так легко и нежно, что Брайан замер, прикрыв веки. Ему казалось, будто его лицо овевает крыльями какая-то теплая и ароматная бабочка.
Затем они слились в поцелуе, и Брайан наконец-то сделал то, о чем мечтал с момента своего первого появления в этом доме, – осторожно приподнял край ее свитера и проник под него рукой.
По-прежнему сидя у него на коленях, Глэдис пошевелилась и застонала, но так слабо и нерешительно, что Брайан воспринял этот стон не в качестве протеста, а как знак взволнованного ожидания его дальнейших действий. Теперь он уже не сомневался в том, что этот вечер станет вечером исполнения самых заветных желаний…
Подняв свитер Глэдис до самых подмышек, Брайан не стал расстегивать бюстгальтер, а приподнял его и принялся ласкать ладонями ее небольшие упругие груди с моментально напрягшимися сосками. Потом опустил голову и поочередно стал жадно ловить губами эти восхитительные соски и осторожно облизывать их кончиком языка.
Это была такая сладостно-томительная пытка, что Глэдис приглушенно охнула, страстно обхватила руками его голову и прижала к своей груди.
Брайан вскрикнул и резко отстранился.
– Ой, прости! – тут же воскликнула она. – Я сделала тебе больно, да?
– Ничего, ничего, все в порядке, – с трудом ответил он, кусая губы, чтобы сдержать стон. Боль была адской и пульсирующей, словно в его череп заколачивали огромные гвозди. – Но, кажется, сегодня мне действительно лучше поехать домой.
– А ты сможешь вести машину?
– Смогу и буду предельно осторожен, – пообещал Брайан, поднимаясь и направляясь к вешалке.
Тем не менее Глэдис одолевали сомнения. Может, стоит предложить ему переночевать у нее в гостиной? Или пусть хотя бы оставит свой драгоценный «ягуар» у ее дома, а сам вызовет такси?
Брайан догадался, о чем она думает. Поэтому, уже надев пальто и стоя в дверях, он произнес, проникновенно глядя в глаза Глэдис:
– Знаешь, детка, я уезжаю вовсе не потому, что так уж плохо себя чувствую. Просто мне очень хочется, чтобы наша первая ночь прошла совсем по-другому, в изысканной обстановке, чтобы запомниться нам на всю жизнь. А для этого и я должен быть в самой лучшей форме, и на тебе должно быть элегантное вечернее платье. Так что давай отложим все на неделю – до конференции в Оттаве.
Зардевшаяся от смущения Глэдис не нашла, что ответить. Она лишь обняла себя руками за плечи, словно прикрывая обнаженную грудь. Самое забавное состояло в том, что задранный им, но так и не опущенный бюстгальтер действительно создавал ощущение обнаженности, хотя на ней был надет свитер.
– Пожалуйста, будь осторожней, – попросила она.
– Разумеется, буду, – снова пообещал Брайан. – Хотя бы ради той ночи, которую я с этого момента буду ждать так, как ничего еще не ждал в этой жизни!
15
Кажется, я добилась своего и Брайан в меня влюбился, размышляла Глэдис неделю спустя, собираясь ехать на конференцию в Оттаву. Иначе зачем бы он стал в тот вечер останавливаться, когда уже чувствовал, что я не смогу ему отказать?
Всю эту неделю шеф вел себя на редкость нежно и предупредительно, ни разу не позволив себе наброситься на нее с поцелуями. Зато постоянно изощрялся в придумывании все более пылких и изящных комплиментов, от которых Глэдис терялась и смущалась, словно монашенка при виде обнаженного мужчины, и этим приводила Брайана в восторг.
– Теперь я понимаю, почему поэтов восхищают именно застенчивые женщины, – не раз повторял он. – Они слишком чутко реагируют на комплименты!
Короче говоря, все было совершенно замечательно. Единственной «ложкой дегтя» во всей этой бочке меда была недоверчивость Агнессы, которой Глэдис постоянно все рассказывала.
– Эх, дорогуша, – вздохнула она, терпеливо выслушав пылкие излияния подруги, – знаешь, кого ты мне сейчас больше всего напоминаешь?
– Невесту накануне свадьбы? – простодушно спросила Глэдис.
– Если бы! Птичку, запутавшуюся в силках охотника, – вот кого!
– Но почему, почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18