Он поднял горшок с полузавядшими звездчатыми орхидеями и поставил его обратно на стол, собираясь полить водой. – Наверное, кто-то взломал дверной шифр.
– Исключено, – мгновенно откликнулся Чехов. – Запирающее устройство в твоей двери сконструировано таким образом, что невозможно подобрать наугад входной шифр. Сделанные подряд три не правильные попытки заблокируют дверь так, что для приведения в рабочее состояние понадобится вызывать специалистов из службы безопасности. А судя по записи таких попыток, сегодня здесь набирались исключительно верные кодовые комбинации. – Он задумчиво забарабанил пальцами по дверной раме. – Кто бы ни вломился сюда, этот человек хорошо знал твое кодовое число.
– Ну, знаешь ли, это тоже исключается, – возразил Зулу. – Никто ведь из тех, кому известен мой дверной шифр, не стал бы творить такое с моими растениями!
Ухура вытряхнула из кармана форменного кителя Зулу сломанную лишайниковую розочку и нахмурилась.
– Я никого из корабельного экипажа не могу себе представить за подобным занятием, – призналась она. – А ты можешь?
Чехов фыркнул в ответ:
– Может, это аудиторы хотели посмотреть, насколько эффективно мы убираем свои комнаты. И еще изучить, какие рубашки мы носим... – Он недоуменно поднял брови, видя как Зулу откладывает в сторону уже вторую рубашку. – Ты всегда группируешь свои рубашки на вешалке по цвету?
Зулу почувствовал, что от смущения у него зарделись щеки.
– А ты делаешь иначе?
Звонкий смех Ухуры раскатился по комнате:
– Да как же он смог бы? Ведь все его рубашки одинаковые по цвету – золотистая форма Звездного Флота.
– У меня есть еще и черная для увольнений, – обиженно сказал Чехов.
Зулу, как и следовало ожидать, не ответил на такое признание.
– Ты в самом деле не считаешь, что это мог совершить один из аудиторов, так ведь?
– Люди, способные привести в действие сигнал тревоги проникновения просто для того, чтобы проверить, как быстро мы на него отреагируем, могут сделать и не такое, – угрюмо проговорил Чехов. – Но нет, я не думаю, что это сотворили они. Ни один из них не мог бы узнать наши секретные коды никоим образом. – Он снова склонился над панелью запирающего устройства, как будто это замечание о чем-то ему напомнило. – Вот лишь одно, что мы можем предпринять против таких случаев.
Зулу с беспокойством посмотрел на него:
– Что ты делаешь?
– Программирую новое кодовое число для твоей двери.
– Нет! – Зулу встревоженно вскочил на ноги. – Не делай этого! Прошлый раз, когда мы сделали это, я целую неделю не мог попасть к себе домой.
Но Чехов предвидел такую реакцию и не обратил на нее никакого внимания. Ища поддержки, Зулу повернулся к Ухуре, но девушка всего лишь пожала плечами.
– Не смотри на меня, – промолвила она, закрывая шкаф. – Мне всегда было непонятно, как может мужчина, умеющий с одного взгляда определить координаты звезды, бояться необходимости запомнить новый четырехзначный код доступа.
– Так в этом-то и есть вся проблема, – не успокаивался Зулу. – Как только я пытаюсь взять в качестве кода какую-нибудь координату, то вечно забываю, какую звезду выбрал.
Чехов хмыкнул:
– У меня предложение. Дай мне выбрать для тебя код доступа. Я могу предложить что-то совершенно бессмысленное...
– Да-да, такое у тебя получается с блеском, – согласился Зулу, снова не удержавшись от улыбки. Русский сердито взглянул на него:
– Ты собираешься когда-нибудь опять любоваться на своих водяных хамелеонов?
– Ну хорошо. – Зулу развел руками, признавая свое поражение. – Пожалуйста, если ты так хочешь, сочиняй новый код доступа.
Чехов ввел в замок новую программу отпирания.
– Как, к примеру, звучит 7249?
– Звучит как число, которое мне вовек не запомнить. – Зулу подмел остатки земли и раздавленных листьев, затем бросил их в устройство утилизации отходов. – А сам-то ты запомнил бы такое?
– Разумеется, – ответил Чехов. – Это первые четыре цифры серийного номера моего фазера.
– О, великолепно. – Зулу бросил на друга насмешливый взгляд. – Значит, теперь любой, кому взбредет в голову разузнать мой шифр для двери, сможет прочитать его у тебя на бедре?
– Я как-то обычно не имею привычки разгуливать повсюду, вооружившись фазером...
Ухура громко кашлянула, привлекая к себе внимание, и двинулась к двери.
– Я собираюсь обедать, – объявила она. – А вы, мальчики, пойдете со мной или же решили стоять и спорить друг с другом весь вечер?
Чехов вздохнул и покачал головой:
– Я должен еще доложить капитану, что у нас произошло нарушение в защитной системе корабля. Даже если Зулу сам оставил свою дверь распахнутой настежь, то тот факт, что некто нанес такой тяжкий ущерб убранству его комнаты, можно квалифицировать, как акт преднамеренного вандализма. Надо немедленно сообщить капитану Кирку все об этом деле. – Он открыл дверь для девушки. – Я присоединюсь к вам попозже, если получится.
– Знаю я, что означает твое "попозже". Обычно после таких слов мы с неделю тебя нигде не видим. – Ухура задержалась у двери, дожидаясь, когда выйдет Чехов, и оглянулась на Зулу. – Ты тоже, что ли, не идешь?
Зулу покачал головой:
– Я должен полить и пересадить целую кучу растений, иначе они не выживут. Вы, ребята, можете мне принести что-нибудь, если вас еще не покинула доброта.
– Обещаем. – Дверь заскользила и закрылась за Ухурой, но скоро открылась вновь, чтобы впустить Чехова. Он просунулся в щель и оперся на косяк:
– Я чуть не забыл. Доктор Маккой сказал, что ты пропустил радиационный осмотр. Он хочет, чтобы ты сегодня остался у него в лазарете на ночь.
Зулу глянул на свои поникшие растения и покачал головой:
– Придется ему подождать до завтрашнего утра.
Чехов ответил предупреждающей гримасой.
– Ему это не понравится.
– Я знаю. – Зулу пожал плечами. – Но это всего лишь медицинский тест. Насколько сильно может он рассердиться?
* * *
– Мистер Зулу.
Поднос с завтраком шлепнулся с сердитым стуком на стол, а вслед за этим на стул напротив плюхнулся доктор Маккой.
– Скажите-ка мне, для вас выражение "неизлечимая генетическая травма" означает что-либо?
Зулу вздрогнул и с виноватым видом поднял глаза от наполовину опустошенного блюдечка с блинчиками.
– Гм.., это означает, что на меня теперь можно будет орать?
Маккой фыркнул и стал намазывать маслом тост.
– Вы чертовски правы.
Шум и гудение пищевых автоматов, непрерывно подававших еду персоналу первой смены, не скрыли от Зулу возбужденной резкости в голосе доктора.
– Вчера, молодой человек, вы пропустили экстренное радиационное обследование, заметьте, что не обычное физическое. И поделом вам, если бы вы проснувшись сегодня утром, увидели в зеркале что-нибудь вроде гигантской морковки!
Зулу пригнул голову, стараясь уклониться от удивленного взгляда Ухуры, сидевшей за столом неподалеку. Маккой никогда бы ему не простил, если бы он вдруг стал смеяться, даже не дослушав выговора.
– Мне очень жаль, что я не явился по приглашению, сэр. У меня просто случилась небольшая неприятность...
– Доктор!
На другом конце стола поднял голову Спок. Он опустил на стол электронное читающее устройство, которое обычно брал с собой на время еды.
– Мне неизвестны случаи значительных клеточных мутаций, вызванных облучением субпространственной радиацией за такое короткое время, как...
– К черту, Спок, это просто такой оборот речи. – Маккой скорчил в сторону вулканца недовольную физиономию, продолжая помешивать кофе. – Каким еще, дьявол меня побери, способом могу я припугнуть кого-либо на этом корабле, когда вы вечно встреваете и разводите со мной дебаты?
– Если бы вы не позволяли себе таких крайних преувеличений, доктор, то не было бы и надобности разводить с вами дебаты.
Маккой фыркнул:
– Если бы линейные офицеры на этом корабле приходили на медицинские обследования тогда, когда я им это назначаю, то и запугивать никого не пришлось бы. – Он метнул сердитый взгляд в сторону Зулу и стал собирать свой поднос. – И не пытайтесь ускользнуть отсюда. Я собираюсь увести вас вниз в лазарет и провести это исследование сразу же после окончания завтрака.
Зулу сделал мрачное лицо, увидев на ближайшем стенном мониторе сколько уже было времени.
– Доктор Маккой, если я второй раз подряд опоздаю на свое дежурство на мостике, то капитан Кирк...
– ., прикажет вам больше не завтракать со слишком разговорчивыми докторами.
Капитан поставил свой поднос, от которого шел пар, на стол по соседству с Зулу, затаив усмешку в карих глазах.
– Боунз, я ясно услышал ваш крик еще с другого конца комнаты. В чем у вас дело на этот раз? – Кирк скосил глаз на стоявшую на подносе у доктора чашку с горячей желтой массой, от которой тоже шел легкий пар. – Какие-то неполадки в работе кухонных автоматов?
Южанин ответил рассерженным взглядом.
– Я сам заказал овсяную кашу, – с достоинством сообщил он. – Если бы вы не подавали дурной пример своим офицерам, то я бы и не подумал на них кричать. Вы-то сами, не думаете ли, случайно, что бессмертны?
Кирк взял вилку и обменялся с Зулу долгим, исполненным страдания взглядом.
– Боунз, мы все это уже обсуждали раньше. Процессоры приготовления пищи убирают все насыщенные жиры из бекона и яиц сразу же во время синтеза...
– Я сейчас имею в виду не коронарные артерии, – возразил Маккой. – Я говорю про вашу ДНК. Знаете вы об этом или нет, но она может у вас буквально свариться вкрутую, не хуже этих яиц. – Он вытянул руку, державшую ложку с овсянкой, в сторону Спока. – Только не надо ничего говорить.
Вулканец сурово поднял брови:
– Если вы не можете удержаться от использования неподходящих аналогий при обсуждении сложных научных понятий, доктор, то я, конечно, не смогу вам помешать. Однако я бы хотел обратить ваше внимание на то, что...
– Разве радиационный импульс был настолько сильный? – спросил Кирк, прекращая этот спор с легкостью и небрежностью, говорившими о большом опыте.
Маккой пожал плечами:
– Откуда мне знать? Если верить Споку, так все рабочие станции мостика были полностью заняты тем, что пытались ликвидировать ложные сигналы тревоги и вернуться к записи полезной информации. – Он с вызовом посмотрел на вулканца, который, по своему обыкновению, это проигнорировал. – Накопленные нами данные весьма фрагментарны, капитан, но компьютерный анализ свидетельствует о кратковременном низкочастотном явлении, источником которого, вероятнее всего, стала отдаленная нейтронная звезда. По всей видимости, в зону воздействия попали только верхние палубы корабля.
В памяти Зулу навязчиво и нетерпеливо завертелись обрывки из давних лекций по астрофизике, и он с любопытством повернулся к помощнику по науке:
– Не кажется ли вам, сэр, что это несколько странное поведение для субпространственного звездного излучения?
– Вот именно, – Спок глубокомысленно сложил пальцы рук пирамидкой, – я подозреваю, что Сигма-1 сыграла здесь роль гравитационной линзы...
– Совсем неважно откуда пришел этот импульс и как именно он попал к нам, Спок, – Маккой с нетерпеливым звоном бросил свою ложку в опустошенную чашку, – поскольку в нем присутствовало неизвестное по интенсивности субпространственное излучение, я хочу, чтобы всякий, кто мог быть подвержен его воздействию, прошел у меня обследование сканированием. Здесь, как в случае с бешенством: если не удалось поймать собаку, то получите все полагающиеся уколы.
Кирк снова вздохнул, очистил свою тарелку и протянул руку за последним тостом.
– Хорошо, Боунз, сегодня ты своего добился. Можешь пропустить меня через свою установку по распрямлению ДНК.
Доктор изумленно моргнул глазами:
– Прямо сейчас?
– Почему бы и нет? – Кирк поднял свой поднос и поставил его в ближайший утилизатор отходов. – Мистер Спок возьмет на себя командование на мостике, пока я не вернусь.
– А как быть с вашим рулевым? – продолжал настаивать Маккой, положив руку на плечо Зулу, уже поднимавшегося, чтобы очистить свой поднос. – Могу я сейчас же просканировать и его тоже?
– Делайте все, что вам нужно для полного счастья, Боунз.
– Да, вот это здорово, – широко заулыбавшись, Маккой избавился от своего подноса и повел своих подопечных к двери. – Ну, теперь бы мне только добраться до того здоровяка – офицера по связи с Сигмы-1. Как это там его зовут?
– Пэрвианс, – подсказал Зулу.
– Точно, Пэрвианс. Он ускользнул вчера из лазарета прежде, чем я успел его остановить. Тогда бы я собрал сейчас всех моих рыбок. – Лицо Маккоя просветлело, когда он заметил высокую фигуру Джона Тейлора, выходившего из турболифта как раз напротив двери, ведущей в комнату отдыха.
– Эй, Тейлор. Где это ваш офицер по связи?
Главный аудитор с подозрением взглянул на доктора, словно усматривал какой-то скрытый смысл в этом простом вопросе.
– Он сегодня помогает Гендрон. Я послал их вниз проверить записи вызовов на транспортаторе седьмой палубы.
– Хорошо. Мы можем там остановиться и прихватить его с собой по пути в лазарет.
Маккой вошел следом за Зулу в открытый турболифт и протянул руку, чтобы потянуть Кирка за локоть. Капитан приостановился и, нахмурившись, посмотрел на аудитора.
– Давай-ка, Джим. Радиационное сканирование, не забыл еще?
Кирк плотно сжал рот, но позволил завести себя в лифт.
– Какого черта эти федеральные аудиторы полезли проверять наши записи вызовов? – недовольно заявил он, когда двери закрылись. – Я думал, что их задача в том, чтобы улучшать нашу эффективность в этом полете.
– Палуба семь, – проговорил команду Маккой, а когда лифт начал движение, повернулся снова к капитану. – Джим, насколько я могу судить, в их понимании работа по повышению эффективности означает навязывание всяких инструкций, сочиненных какими-то федеральными бюрократами.
Зулу поморщился и даже испытал легкую головную боль, представив себе бюрократическую волокиту и бесконечное бумаготворчество.
– Неужели никто им не говорил, что некоторые из этих инструкций вовсе не должны относиться к Звездному Флоту?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36