Теперь его несло вверх ногами по склону. Ли проверил показания. В самой нижней точке траектории его максимальная скорость чуть не дотянула до ста семидесяти метров в секунду и теперь уменьшалась по мере подъема. Откинувшись на спину, чтобы подумать, он поглядел в небо.
Оно было великолепным даже без усилителя. Звезды сверкали над ним, и звезды сияли под ним: казалось, что он катит по совершенно прозрачному листу льда, распростершемуся в бесконечном пространстве. Превратившееся в огненную искру Солнце яркими лучами слепило его привыкшие к темноте глаза, однако огненная песчинка эта была настолько мала, что почти не давала света. Отвернувшись, он заметил: Солнце окружено призрачным диском, настолько слабым, что его, скорее, можно было назвать воспоминанием о свете - диском зодиакального свечения. A вокруг были звезды - миллионы крошечных алмазов, рассыпанных по бархату ночи, искрящихся то синевой, то алой кровью.
Глядя на звезды, Ли вновь прокрутил в голове список процедур, рекомендованных инструкцией по выживанию. Остановить «процесс ухудшения положения», послать призыв о помощи, установить собственное местонахождение, экономить «расходуемые материалы», обозреть ресурсы и разрешить проблему, отменить экстренный вызов.
Пятый этап выглядел самым трудным. Однако чтобы обозреть ресурсы, необходимо располагать ими. Его космический комбинезон не был снабжен никакими добавочными приспособлениями, даже запасным баллоном кислорода, который он мог бы использовать в качестве газового реактивного двигателя. Комбинезон защищал его от мороза и вакуума, обеспечивал кислородом - и всё. Система жизнеобеспечения и аккумуляторные батареи были неотъемлемой частью скафандра; Ли не мог извлечь их при всем своем желании. A прочее осталось в ранце с инструментами.
Итак, остановить, позвать, определить место, экономить, исследовать и решить, a потом позвонить матушке и сказать, что все в порядке.
Обозреть ресурсы… Как насчет инструментов? Инструментарий несся той же дорогой, что и он сам, опережая его на несколько секунд. В ранце находилось оборудование, способное разрешить его трудности… радиомаяк, например. В худшем случае ранец можно было использовать просто в качестве источника реактивной силы. Отбросив инструментарий с достаточной скоростью, он может изменить траекторию движения и в итоге перевалить через кромку зеркала. И ранец этот находился на зеркале где-то неподалеку; быть может, в считанных метрах от него.
Изогнувшись, Ли умудрился сесть и включить на полную мощность оптический усилитель. Ранцы с инструментами раскрашивали яркими красками, чтобы никто из горняков случайно не взял чужой; комплект Ли щеголял яркой зеленью лайма. Чтобы заметить ранец, потребовалось лишь несколько секунд. Инструментарий скользил, чуть вращаясь и опережая Ли метров на двадцать с лишним.
Итак, коль скоро ранец находится впереди, он окажется у противоположной кромки раньше самого Ли… затем остановится… потом начнет двигаться прямо навстречу хозяину.
Согласно набросанной в дисплее схеме до кромки оставалась примерно минута. Ли не отводил взгляда от скользившего впереди ранца, готовясь схватить его, как только тот изменит направление движения. Вот он уже у самой кромки… неужели он перевалит через край и вывалится из чаши?
Чиркнув по кромке, инструментарий повернул влево и заскользил назад, в сторону Ли.
Движение горняка замедлялось по мере приближения к кромке зеркала, a ранец, напротив, ускорил свое движение. Ли потянулся к нему, выгнувшись по зеркалу, однако ранец скользнул мимо растопыренных пальцев…
Впрочем, времени на оплакивание упущенной возможности у него не было. Кромка зеркала оказалась совсем рядом, и он попытался передвинуться вперед по поверхности, как пловец - орудуя всеми четырьмя конечностями. Если только ему удастся таким образом изменить положение хотя бы на метр…
Бесполезно. Край поднялся над Ли - такой близкий… такой недостижимый. Все старания не помогли ему продвинуться даже на миллиметр.
Его понесло вниз, и кромка зеркала исчезла где-то за спиной.
Так почему же ранец миновал его? Причина в эллиптическом характере колебаний, решил Ли. Инструментарий, как и сам он, обращался вокруг центра зеркала, но скользил по эллипсу, не пересекавшемуся с его траекторией.
Итак, он снова ехал вниз. Еще шесть минут до дна, двенадцать до противоположной стороны. A потом еще двенадцать минут на обратный путь… и еще двенадцать, и еще… пока не разрядятся батареи и он не замерзнет. И сколько же времени после этого будет колебаться в зеркале его бездыханное тело? Сколько дней? Или все-таки лет? Поверхность зеркала не могла быть полностью лишена трения: во Вселенной нет ничего идеального. Иначе камней в центре зеркала не оказалось бы: они до сих пор ездили бы по его поверхности.
В данный момент Ли исполняет роль головки маятника, а лишенная трения поверхность зеркала заменяет веревку. На мгновение мысли его вернулись к проведенному на Весте детству. Они с братом частенько соревновались на качелях: кто сумеет взлететь повыше. И не меньше сотни раз пытались раскачаться изо всех сил и перелететь через перекладину. Однако это ни разу не удалось даже в условиях слабого тяготения Весты; едва они взлетали выше подвеса, веревка ослабевала и доска качелей, вздрогнув, падала вниз.
Однако размышления о прошлом бесполезны, и Ли заставил себя обратиться к нынешнему положению дел. Через несколько минут он вернется к начальной точке. И как там насчет страховочного шнура? Может быть, он по-прежнему свисает вниз… хотя едва ли.
Он восстановил в памяти картину своего падения. Когда лопнул карабин, шнур дернулся назад, подобно резиновому жгуту, и исчез за краем зеркала. Если шнур окажется под рукой, можно будет попытаться дотянуться до него… однако рассчитывать на это глупо.
Так и оказалось. Его донесло едва ли не до самой кромки, и на мгновение Ли завис под ней, но тут же заскользил обратно. Инструментарий - как и у противоположного края - пролетел мимо него на почтительном расстоянии, а шнура не было и в помине.
Впрочем, следовало подумать кое-чем… Седна совершала один оборот за десять земных часов. И - Ли проверил время - через два часа Солнце окажется прямо над головой. В холодном захолустье системы, в сотне астрономических единиц от Земли, Солнце светило тускло, но что будет, когда лучи его сфокусирует зеркало, имеющее в поперечнике двадцать километров? Весьма возможно, это и есть истинное назначение зеркала, подумал он. Это не телескоп, а огромная солнечная печь.
Нет, не то… Зеркало сфокусирует солнечные лучи в милях над его головой, в своей фокальной точке. На поверхности же самого зеркала светлее не станет. И Ли следует подумать о том, как не замерзнуть, а не о том, чтобы не зажариться.
Пролетая мимо дна зеркала, Ли вновь включил на полную мощность оптический усилитель, чтобы рассмотреть всю эту каменную труху и попробовать сообразить, можно ли ею воспользоваться. Однако груда камней, как и прежде, осталась в пятидесяти метрах.
Выключив усилитель, он вновь остался во мраке наедине со звездами.
Что ж, не пора ли обратиться к воспоминаниям о прошедшей жизни? Качаться на качелях с братцем было неплохо, несмотря на то, что им так и не удалось перевалить через перекладину. Оставшиеся несколько часов жизни и в самом деле можно посвятить воспоминаниям о старых добрых временах. Если тебя занесло в изыскатели, подумал он, где только не побываешь, но видишь всегда только обратную сторону жизни: изнанку, злачные места, захолустные припортовые кварталы города. И все они выглядят одинаково. У некоторых горняков насчитывалось по девице на каждом из скалистых мирков, которые они посещали, но связывали людей только деньги. Когда Ли везло с работой, он получал хорошо, денег бывало помногу, однако почему-то ему не удалось ничего скопить. Ну не то чтобы он прожил жизнь попусту, это не так, подумал Ли, однако прежнего существования с него довольно. Пора начинать следующий этап, двигаться дальше. Надо учиться, получить диплом, добиться чего-нибудь.
Что ж, некоторое время для занятий у него есть… Итак, подумаем о ресурсах… Кстати говоря: а ведь у него кое-что имеется, о чем он не вспомнил раньше. Его личный информационный блок лопается от материалов и, в частности, содержит полный курс физики. Что если он найдет решение своей проблемы в одном из разделов учебника? Быстро не разберешься, однако можно попытаться.
Загрузив инфоблок, он ввел в поисковик следующий текст: ПРОБЛЕМА - СКОЛЬЖЕНИЕ ПО ПОВЕРХНОСТИ ОГРОМНОГО ЗЕРКАЛА. На самом деле Ли не рассчитывал на положительный результат, однако поиск все-таки дал один пункт.
Как ни странно, компьютер отослал его к художественной литературе. Старинный рассказ, написанный в двадцатом веке, повествовал о приключениях двух людей на поверхности лишенного трения зеркала. Научную фантастику Ли ненавидел. Он успел начитаться ею в школе, прежде чем навсегда забросить. Однако преподаватели обожали этот жанр. Впрочем, у древних авторов все всегда происходило не так. Персонажи совершали нелепые поступки, причем без всякой страховки; то есть проявляли присущую им глупость и права на жизнь, в сущности, не имели…
А как насчет того, чтобы увести снегокат и отправиться в путешествие по чужой планете, не сообщив никому о цели своей поездки? Ну, идея-то, положим, не столь уж плоха…
Архив, однако, не содержал полного текста рассказа, ограничиваясь коротким изложением сюжета в обзоре литературы XX века. Ли пробежал текст. Ситуация не совсем как у него, отметил он с нарастающим разочарованием: герои рассказа располагали куда большими ресурсами. Согласно сюжету, они были связаны вместе и воспользовались этим для увеличения скорости вращения настолько, что она позволила им разделиться. Комментарий утверждал, что предложенное в рассказе решение нельзя считать верным, так как автор не учел сохранение вращательного момента.
Бесполезно! Ли готов был с негодованием отбросить книжицу, будь она физической и реальной, a не темными буковками на светлом дисплее шлема.
Если бы только у него оказалась в руках книга, которую можно отбросить! Или хоть что-то еще. Он мог бы использовать ее механический момент. А так - он словно оказался в космосе без двигательного ранца. И не мог изменить характер своего движения.
«См. родственные термины, - выдал ему компьютер. - Простой гармонический осциллятор. Движение без трения».
Он пролистал главу о простом гармоническом осцилляторе, увидел, что текст полон синусов и косинусов, не имеющих явного отношения к его участи, а затем перешел к движению без трения. В этой главе говорилось, что подобное движение может обеспечить только сверхтекучий гелий. Вот это уже интересно. Неужели Чужие сумели найти способ сделать сверхтекучий гелий твердым? Нет, это смешно. И тем не менее поверхность зеркала оказалась безумно холодной! А вдруг оно выполнено из какого-то особенного материала, поверхность которого покрыта тонкой пленкой сверхтекучего гелия? Нельзя ли чем-нибудь нагреть зеркало и уничтожить эффект?
Нет, эта идея ведет в тупик. Даже получив какое-то трение, поверхность останется слишком гладкой, чтобы удалось подняться по склону к кромке. Для этого потребуются ступеньки в наклонной поверхности, а здесь их нечем пробить… Неужели этот материал совершенно неподатлив? Ли пнул его изо всех сил, но с тем же успехом можно было колотить по граниту. Большой палец ноги немедленно взвыл, однако на поверхности не осталось даже вмятины. Из какого бы материала ни состояло черное зеркало, в прочности его не приходилось сомневаться.
Лишенная трения поверхность явно была вещью чрезвычайно ценной, даже если свойства ее проявлялись лишь при температурах, близких к абсолютному нулю. И если бы этот сукин сын и подлец Келлерман узнал о том, что в данный момент один из его работников раскатывает по поверхности материала, который стоит гораздо больше, чем все залежи аммиака на этой планетке, спасательная партия явилась бы тут же.
Однако эта логическая цепь ничуть не приблизила его к спасению.
Кромка оказалась рядом, то есть он был возле края зеркала. Ли скользнул к ней, замедляя движение, завис в прискорбной близости от края - и снова покатился вниз. Он проверил радио: передатчик по-прежнему посылал в пространство бесплодные просьбы о помощи; убедился в том, что ранец благополучно едет впереди, оставаясь недосягаемым, проверил заряд батарей. Помощи, кажется, не предвиделось…
Ли скользил вниз по склону на животе, словно на санках. Изогнувшись, он поднялся, опираясь на руки и колени. Потом, оставаясь на коленях, распрямил корпус, поддерживая равновесие одной рукой, упиравшейся в скользкое зеркало. Покачавшись немного, он понял, что все-таки может сохранять равновесие. Это в общем-то несложно… Ли попытался встать на ноги, и на мгновение ему это удалось; он отчаянно замахал руками, пытаясь удержаться в вертикальном положении, прежде чем ноги уехали из-под него.
Точно таким же образом пытаешься устоять на льду… Ли повторил попытку и в конечном итоге преуспел в своем намерении. Вот точно так же он катался на сноуборде по холмам Каллисто и на лыжах по полярной шапке Марса во время какого-то из коротких отпусков. Снег двуокиси углерода на Марсе тоже не мог похвастать особым трением, однако, расслабившись и сохраняя внимание, на нем можно было устоять в вертикальном положении. Фокус заключался в том, чтобы проекция центра тяжести не выходила за пределы ступней. Нужно было вытянуть руки вперед, согнуть колени и постоянно следить за положением тела. Слабое тяготение помогало, давая время на исправление ошибок.
Ли стоя покатил вниз по склону. Жаль, что брат не видит его!
Новая поза ничем не улучшила его положения, однако то, что он сумел встать и стоять, вселило в него чувство огромного удовлетворения, - как если бы он и в самом деле овладел ситуацией. Он представил себя олимпийским чемпионом по лыжам, катящим по полоске искусственного снега вниз со склона марсианской горы Олимп.
1 2 3 4