Fenzin
«Слюсаренко С. Тактильные ощущения»: Лениздат; СПб.; 2005
ISBN 5-289-02231-7
Аннотация
Если однажды вы почувствуете, что авторучка выскальзывает из рук, что привычные вещи стали чужими, что все кругом вызывает раздражение — это не обязательно сумасшествие. Может быть — вы на острие великой битвы, битвы за выживание человечества. И может быть вы — единственный, кто видит врага. Пусть никто вокруг не верит, путь вы выглядите безумцем — верьте себе, спасение мира зависит только от вас…
Сергей Слюсаренко
Тактильные ощущения
Глава первая
Группа стимуляции мотиваций занимается малопонятным, но полезным делом. В каждой, более или менее солидной конторе, со временем возникает проблема, как заставить работать своих сотрудников с максимальной отдачей. У каждого свои тараканы в голове, “каждая несчастливая семья несчастлива по-своему”. И в каждом случае нужны особые советы. Дело это не простое, но наша небольшая консалтинговая фирма выжила в конкурентной борьбе и сейчас вполне заметна на рынке. Конечно, можно спорить о том, что больше влияет на отзывы наших клиентов — реальные улучшения в работе или же устраиваемое нами, хорошо обставленное, действо бизнес-тренингов. Но для нас главное — успех и процветание нашей фирмы. А он определяется тем, какие отзывы и рекомендации мы имеем. И то, что мы оставляем о себе всегда самое лучшее впечатление, и есть главный результат. Один недостаток — мотаться приходится много. По всей империи, а теперь, когда бывшие колонии получили статус свободных территорий, ещё и туда, в провинцию, возомнившую о себе невесть что. Там работать совсем просто, главное соблюдать протокол. Но как раз соблюдение этого протокола требует определенного напряжения. Ну как потащишь в чертов Мухоёшск на десять дней десять комплектов одежды? Уж очень строго следят тамошние за тем, чтобы топ-менеджер ежедневно менял костюм. Вот и тянешь с собой тучу чемоданов. А те же бравые таможенники начинают подозревать в вывозе товаров и другой контрабанде. Хотя, чего это я дергаюсь? Я-то уже выше всей этой суеты. Моего однодневного визита в фирму, заказывающую наши лекции, тренинги, игры, уже достаточно, чтобы поставить там всё на быстрые ноги. Согласовать план работы, когда и кто из моей команды проведет нужные действа, какие проблемы у заказчика и прочую мишуру. В общем — стою я в длиннющей очереди паспортного контроля столичного аэропорта Домобабово и думаю о жизни. Вернее думаю-то я о том, чтобы поскорее проскочить эту дурацкую очередь и перехватить хоть чашечку кофе в начале длинного дня, но профессионально держу на лице интеллектуально озабоченный вид. Nеglige оblige. Так вроде говорят. А вот и моя очередь. Я уверенно (это залог того, что погранец не засомневается) перешагиваю желтую полосу на каменном полу с надписью «Ждать здесь!».
— Добрый день, — с энтузиазмом сообщаю я пограничнику.
— Пожалуйста, — протягиваю я ему свой заграничный паспорт.
Этот контроль — дело формальное. Но ритуал есть ритуал.
Пограничник, ответив заученной улыбкой на мою демонстративную вежливость, открыл паспорт на первой странице и стал проникновенным взглядом сверять фото в паспорте с моим лицом. Проникновенный взгляд они, наверное, перед зеркалом репетируют. Так импровизировать нельзя. Удостоверившись в идентичности фото и оригинала, пограничник стал безразлично пролистывать паспорт под ультрафиолетовой лампочкой — проверять скрытые элементы защиты документа. Внезапно его безразличие сменилось неподдельной заинтересованностью.
— Постойте, пожалуйста, в сторонке, я сейчас, — жизнерадостно заявил он и, схватив мой паспорт, скрылся в недоступной простым смертным комнате с надписью — «СЛУЖБА».
Я, ничуть не беспокоясь о своем, много раз проверенном паспорте, почти точно выполнил просьбу военного. Выполнил я её в смысле — постоять. Но при этом тихонько прошел за красную линию, обозначающую государственную границу, и стал ждать паспорт у заветной двери. Она была не вполне закрыта и через щель я видел, как пограничник, уже более высокого ранга, чем мой, с серьезным видом говорит по телефону. Держа при этом в руках мой паспорт раскрытым. Тут обратно в щель просочился тот, который отнял паспорт у меня.
— Вы не беспокойтесь, сейчас решим! — доложил он мне.
— Да что там такое? — мягко удивился я. — Я ездил с этим паспортом столько раз! Вы же его проверяли многократно!
— А там светится он не так, как надо!
— А как надо? — эти задержки стали меня злить.
— Сейчас разберемся, не беспокойтесь, — сказал служивый и скрылся за дальней, уже и вовсе недостижимой дверью.
Я остался терпеливо ждать финала этой комедии-фарса. Говоривший по телефону старший тем временем закончил разговор и вышел в коридор, все также решительно сжимая в руке мой паспорт.
— Зайдите, пожалуйста, сюда, — с вежливостью, от которой шерсть встает дыбом, пригласил он меня за строгую дверь.
— У вас проблемы с моим паспортом? — начал я сам, войдя за рубеж.
— У вас есть другие документы кроме этого? — не встревая в дискуссию, парировал пограничник, глядя мимо меня.
— Сейчас посмотрю, но, отправляясь за границу, я обычно беру с собой только паспорт, — я начал нервничать.
Краткий обзор бумажника и всяких карманчиков сумки ноутбука дал простой результат. У меня, кроме паспорта, были следующие документы:
1. Ученические права на вождение авто в штате Нью — Занзибар. Там фамилия была написана не совсем так, как в паспорте, но фото совпадало.
2. Удостоверение личности пенсильванского университета. Там совпадала фамилия, но лицо было мало узнаваемо. Плохое фото.
3. Внутренний латинский паспорт. Там все было неплохо, но в графе «гражданство» был указан Уругвай. Прихоть тамошнего компьютера.
Эти документы я хранил просто ради шутки. И в сумке они оказались случайно. Как ни странно, это произвело положительное впечатление на военного и, собрав все в кучу, он вдруг громко закричал прямо перед собой:
— Алла!!! Куда ты дела рацию?
Прибежала Алла с рацией. Пограничник что-то проговорил в неё. В смысле, в рацию. Вот интересно — когда слушаешь, что раздается из раций подобных служб, удивляешься — как они, военные, понимают это? А на самом деле — как туда говорят, так оттуда и отвечают. На призыв выскочил младший пограничный чин.
— Вот, возьми паспорт и отнеси Воробейчикову в техслужбу. И скажи, что до отлета осталось полчаса!
— А что про паспорт спросить? — поинтересовался младший.
— Ничего — он все знает, — ответствовал начальник.
Шустрый низший пограничный чин исчез, но через десять минут, когда я уже стал подумывать о том, как же я доберусь до места, если пропущу самолет, вернулся посланец и с ним кто-то ещё более важный с паспортом в руках и две женщины в униформе. За дверью, скрывшей их, раздалась ругань. Ругались одновременно по нескольким поводам. В основном ругался Воробейчиков — ему принесли паспорт, о котором он не имел понятия, и сказали, что он знает. Тот, кого посылали с паспортом, ругался из-за того, что его заставили сказать Воробейчикову, что он все знает, а он не знал. Я бы и дальше стал анализировать это перекрестное опыление, но рейс меня торопил. Я распахнул дверь и, вложив весь свой профессионализм в голос, сказал:
— Уважаемые господа! Если проблемы с моим паспортом не разрешатся сейчас, то я потеряю свой самолет. Учитывая тот факт, что мой паспорт не поддельный, визы в порядке, вина за все ложится на вас. Я ни в коем случае не желаю вам неприятностей и прошу объяснить мне ситуацию. Мы вместе её обсудим!
Как ни странно, но это подействовало. Все замолкли, а старший произнес:
— У вас нештатно светится страничка. Вот смотрите, — он сунул паспорт под стоящую тут же маленькую ультрафиолетовую лампу.
На заглавной странице расплывалось гадкое желтое пятно, невидимое в обычном свете. Пятно расходилось от черной точки. Черной и в обычном свете.
— Я знаю, почему так! — осенило меня. — Это от авторучки точка! Она в том же кармане!
— Да? — ухватившись за зацепку, решающую проблему, обрадовался старший. — Покажите ручку.
Я вытащил из внутреннего кармана пиджака свой любимый паркер. Надо сказать, красивого жеста не получилось. Прижималка неожиданно слишком крепко держала ручку в кармане и извлечение её выглядело непрезентабельно. Со снятием пиджака и резкими движениями. Поломалась, что ли?
— Вот, проверьте чернила! — вручил я свою гордость пограничникам.
Те стали не очень, надо сказать, вежливо, тыкать ручкой в страницу моего паспорта. В свете ультрафиолета вокруг аккуратной точки стало расплываться такое же гадкое светящееся пятно. Невидимое в нормальном свете.
Результат радикально повлиял на мое положение. Старший пограничник проговорил что-то в рацию и сейчас же громкоговоритель аэропорта сообщил о задержке рейса.
— Не беспокойтесь, мы вам поможем, — прокомментировал военный свои действия.
— А чем вы ручку заправляете? — средний пограничник задал вопрос явно из дружественного любопытства.
— Да обычная «Радуга»! Хорошие чернила и стоят раз в пятнадцать дешевле паркеровских, — объяснил я.
— О! У меня тоже такие! — обрадовалась одна из женщин в военной форме.
Её простецкая авторучка работала исправно и оставила на одной из страниц моего паспорта длинную извилистую спираль. Но ничего вокруг не засветилось.
— А дайте я! У меня другие чернилы, — раздался в дверях голос человека в рабочей робе, судя по всему, грузчика. Он с интересом наблюдал за действом. От новой загогулины в паспорте меня спас главный пограничник.
— Так, хватит цирка! — вмешался Воробейчиков. — Сейчас я этот паспорт задержу за грязь! Дайте товарищу улететь.
Паспорт был вручен мне вместе с пропускающей печатью и я ринулся во чрево аэропорта. Подальше от всего. Суета эта, несмотря на вынужденную задержку, только подняла мое настроение своим благополучным разрешением.
«Объявляется посадка на самолет рейса 1324» — объявила гнусавым голосом девица информатор. Это мой. Интересно, насколько его задержали? Я бросил быстрый взгляд на часы. Это же надо — шикарный Картье, моя гордость, повернулся на ремешке на другую сторону запястья. Что за ерунда! Только один ремешок стоит профессорскую зарплату в метрополии! Ну и что, что она меньше, чем у уборщицы в банке? А начал вдруг болтаться на руке. Вы когда-нибудь пробовали развернуть часы на запястье той рукой, на которую они надеты? Вот именно. Вторая занята сумкой с ноутбуком. Никогда такого не было. Но если быть точным — никогда не обращал внимания. Ладно, надо идти на посадку, а не часы рассматривать.
Я всегда стараюсь занять место в зале ожидания поближе к выходу на летное поле. Хитрость тут простая. Конечно, никто мое место не займет, времена не те. Но полки над сидениями всегда забиваются расторопными пассажирами, старающимися весь излишний багаж оформить в ручную кладь. А правды тут искать не приходится. Можно, конечно, звать стюардессу, говорить — мол, вот полка над моим местом, а положить сумку-куртку некуда. Обслуга в этом случае перестает понимать любые из живых языков и предлагает положить все под сиденье. Поэтому надо шустрить. Но все это — мелкие хитрости часто летающих. Тут дело в сноровке, в умении проявить наглость при внешней респектабельности. Можно, конечно, летать бизнес— классом. Но пока я не очень представляю, какой должен быть бизнес, чтобы спокойно его оплачивать. И ещё одна странность. Всегда я прошу дать мне место у окошка. Всегда прибавляю при этом — «если у вас не будет дуть из окна». Всегда девушка — меставыдавательница с умным видом заявляет — «салон герметичный». И всегда я потом мучаюсь — чтобы с этого места сбегать в туалет, надо побеспокоить как минимум одного человека. Но все же каждый раз поддаюсь соблазну посмотреть на взлет как можно ближе.
Сегодня, вроде, повезло. В моем ряду из трех кресел среднее пустое, а в крайнем сидит вполне ничего себе молодая женщина. Тут спешить и не надо. Разговор завяжется сам собой после провоза тумбочки с бесплатным баром. Так и вышло. Коньяк подействовал, и у соседки сразу появилась неразрешимая проблема. Как поменять сим-карточку в сотовом телефоне. Оказалось, я умел, и после нескольких неудачных попыток, удалось выяснить, что она научный сотрудник, летит в Кабирию в командировку. Там у неё какой-то проект и все время — поездки. Я, естественно, сразу вспомнил, что и сам окончил физический университет, и что мы коллеги. Только я не стал терпеть унизительное положение научного сотрудника, а пошел в бизнес. Потом посетовали на власти, уничтожавшие интеллектуальную элиту страны. Я постепенно полностью завладел беседой и стал рассказывать о наших многочисленных программах исследования мотиваций. Про летние подростковые лагеря под лозунгом «Стань Тухачевским новой эры». Про отбор юных лидеров, про альтернативу пионерам, о том, как важна наша работа — бизнес-тренинг — в нынешнем развивающемся рыночном обществе, и о тому подобных вещах.
Потом моя новая знакомая стала рассказывать о своей работе. О новых результатах в нейронных сетях. Она говорила очень увлеченно, использовала слова и понятия из моей другой, давно забытой жизни. Я предложил выступить с докладом в нашей фирме, чтобы держать в интеллектуальном тонусе сотрудников. Та согласилась с удовольствием. Естественно, визитки у нее не было и пришлось вставать, открывать полочку над головой, рыться в сумке в поисках электронной записной книжки. Тут, как назло, заело змейку сумки моего ноутбука. Что за ерунда, это же Самсонайт! Что за полтергейст сегодня? Надо сказать, что на этом глупости не закончились — ввести данные моей новой знакомой оказалось не просто. Наверное, сказался джин-тоник. Все время палочка-стайлус скользила по экрану и выдавливала не те символы. И это в матёром Casio! Ничего, я победил в конце концов. Хотя победа далась легким раздражением и испарением последнего джина. Так незаметно прошло все путешествие. Посадка как всегда была встречена аплодисментами пассажиров.
1 2 3 4 5