Сад во внутреннем дворе благоухал ароматами и свежестью. Вокруг щебетали птицы, росли цветы и били фонтаны. По аккуратно выложенным галькой дорожкам сада гордо прохаживались диковинные голенастые птицы с цветастым оперением, которые важно взирали на посетителей.
Из сада Аниза вывела Торнана в большой триклиний, отделанный зеленоватым мрамором, с мозаичным потолком и галереями. Они прошли в глубь жилого крыла храма. Высокие потолки, полы, выложенные мозаикой, стены, расписанные фресками и украшенные гобеленами.
– Богато живете, – только и бросил капитан.
– Не бедно, – согласилась его приятельница.
– Ладно уж, что за дело у тебя ко мне? – Не в привычках Торнана было оттягивать неприятные объяснения.
– Ты слишком спешишь, дружок. Сначала тебе надо сменить одежду и вымыться. А разговор подождет.
Торнан согласился с Анизой. И в самом деле, за эти дни он успел изрядно провонять тюрьмой.
В храме мытью явно уделяли особое внимание: купальня сияла чистотой и пахла благовонным маслом. В углу стояла дубовая ванна – огромная лоханка, наполненная теплой водой. Некоторые надежды пробудились в нем, но Аниза лишь проводила его в купальню, а затем оставила одного.
Сидя в лохани, Торнан не переставал обдумывать ситуацию, в которую угодил.
Итак, его старая приятельница, которой он в свое время перетаскал немало золота, добытого обманом Сираксийской таможни, ныне заведовала Дискалионской школой. Это учреждение многие считали (и Торнан принадлежал к их числу) не чем иным, как высшей школой проституции.
Но авторитет Тиамат, под покровительством жрецов которой школа находилась, придавал Дискалиону известную респектабельность и авторитет. И правда, там учились не только искусству любви, но прочим сопутствующим вещам: музыке, танцам, поэзии, языкам, умению интриговать и располагать к себе, поддерживать умную беседу, и тому подобному. Старые, опытные, отошедшие от дел куртизанки раскрывали перед девицами самые потаенные секреты отношений между женщинами и мужчинами. Ученицы этой школы были причиной кутежей, расточительности и целого ряда других безумств золотой молодежи Корга. Что же до тех, кто прошел там полный курс наук, то перед их чарами были бессильны вельможи, полководцы и даже цари. Сыновья купцов, даже солидные отцы семейств пускали по ветру состояния, одаривая опытных девиц золотом, драгоценностями, дорогими платьями и рабынями. И неудивительно, что даже состоятельные семьи отдавали в Дискалионскую школу своих дочерей – чтобы обучить их умению нравиться и помочь составить хорошую партию.
Его приятельница взлетела весьма высоко. Да, что ни говори, женщине устроиться в жизни проще. Легче, не легче – судить не ему, но что проще – факт. Подцепила верховного жреца храма Матери в Сираксе, и вот – уже высшая жрица, в то время как многие благочестивые потомственные служительницы богини до седых волос прозябают в каком-нибудь дощатом деревенском капище…
И вот теперь бывшая продажная женщина рассуждает о спасении мира. Торнан сделал себе замечание: в конце концов, даже монархи, бывало, брали в жены певичек и танцовщиц, да и нынешняя королева тоже как будто родилась не во дворце… Не говоря уже о том, что как-никак Аниза избавила его от неприятностей.
Когда Торнан насухо вытерся и побрился, то обнаружил, что его одежда исчезла, а вместо нее – вот диво! – на лавке в предбаннике лежит серо-синий парадный мундир Стражи Севера, на который кто-то аккуратно перевесил его капитанский медальон. Лишь пояс, ятаган и куртка остались на месте.
И вот он, чувствовавший себя в форме довольно глупо и непривычно (в Страже считалось особым шиком игнорировать уставное одеяние), в покоях своей знакомой.
– Ну, добро пожаловать, Торнан. Как тебе мое новое жилище? Слушай, сколько же лет прошло после нашей последней встречи?…
За эти годы Аниза, пожалуй, даже похорошела, отметил про себя Торнан. Простое шелковое платье словно обтекало ее статную фигуру, сандалии мягкой кожи подчеркивали стройность ног. В домашнем одеянии она выглядела намного симпатичнее, чем в официальном жреческом облачении.
– Садись, ешь, пей, если хочешь, и слушай… Северянин весь обратился во внимание.
– Итак, мне придется начать издалека. Слышал ли ты о Черной Эпохе?
– Какие-то ваши легенды, – пожал Торнан плечами. – Вроде боги разгневались на людей, или люди отвергли богов, и те напустили на них демонов…
– Ты сколько времени живешь в Логрии? – недовольно спросила Аниза.
– Да годков с дюжину будет. А к чему это?
– Просто за это время мог бы получше узнать прошлое земли, где обитаешь, – наставительно уточнила жрица.
– Только и дела мне было, – бросил Торнан.
– Хорошо, продолжим. Тогда тем более придется рассказывать все сначала. Итак, полторы тысячи лет назад на мир обрушились неслыханные бедствия. Жрецы темного бога Шэтта-Змея в своих темных изысканиях достигли такого могущества, что осмелились бросить вызов небожителям. Эта темная секта поклонников зла, овладев древней магией, призвала великие бедствия на Логрию, да и на весь мир. Наводнения, войны, землетрясения, голод и всеобщее безумие распространялись по земле. И тогда служители Тьмы явились к правителям гибнущих королевств и предложили им свою помощь – мол, только они могут заклясть духов разрушения и смерти. Взамен они потребовали, естественно, объявить культ Шэтта и его темной родни единственным.
– И владыки, конечно, согласились, – с ухмылкой бросил Торнан.
– Не все, – сказала жрица, – но многие. В странах, поклонившихся Тьме, десятки тысяч людей умерли на алтарях Яру – Великого Зверя и Мархи – Ночной Кобылы. А в подземельях храма самого Темного Змея творились ужасы, о которых некому было поведать, но от которых седели и сходили с ума даже его служители…
Торнан недоумевающее пожал плечами. Пока что он слышал лишь старое и не очень интересное ему логрийское предание об очередном конце света. У его народа были похожие – вроде легенды о том, как Князь Холода решил покорить весь мир и наслал на людей ледники и зиму в десять лун, и почти весь свет стал похож на Отринутые Земли…
Непонятно – зачем ему все это?
Спохватившись, он обнаружил, что пропустил изрядный кусок из речи Анизы, и теперь она уже перешла к описанию битв богов:
– Но слишком силен оказался Темный, и не удалось силам света одержать верх. Больше того – говорят, что войско нагов захватило в плен светлую богиню Литту и Небесного Воителя Арса, и нелюди принесли их в жертву Шэтту. А царь Гронда, что был на месте Картагуни, по наущению темных колдунов заключил союз с троллями и взял в жены их принцессу. Огромное войско троллей разбило армию трех королевств при Эльгае, истребив всех до одного. Жрецы и колдуны правили людьми, творя ужасное зло. Молодых девушек уводили в темные пещеры, где совершались страшные ритуалы, на площадях городов в адских мучениях умирали тысячи пленников… Тролли разрушали города и убивали тех, кто уцелел в схватке с ордами людоедов. Не помогли ни чары уцелевших магов, ни сила верховных богов – грозного Тия, премудрого Нея, владыки вод Посенода. Выходившие из моря неведомые раньше чудовища сокрушали последние храмы. Лишь слуги зла торжествовали. Они своим чародейством убивали и делали безумными всех тех, кто осмеливался сказать против них хоть слово. Мертвецы вставали из могил, поля гибли, стада чахли после их появления. Женщины, которых они делали наложницами, становились безумными демоницами и рожали ужасных тварей – стрыгаев, богортов и иных, о которых ныне не осталось памяти. Лишь скудные слова остались в летописях о кровавых оргиях и омерзительных пиршествах, да еще иногда находят их древние капища с грудами костей. Они готовились уже и к штурму небес: изыскивали способы гасить светила и управлять ходом звезд, грозя, что по их воле луна падет с неба.
Люди уже приготовились к гибели, но все же Тиамат и светлые боги смилостивились над ними. Жрецы Тиамат, объединившись со всеми светлыми магами и жрецами истинных богов, воззвали к Великой Матери, и та откликнулась. Откликнулись и прочие боги, пожалев неразумных смертных. С гор пришли цверги и принесли оружие, убивающее самых могучих тварей и колдунов. Из страны в Холмах явились отряды светлых сиитхов, владеющие великой магией. И иные удивительные создания были приведены в наш мир. Великие герои – и Ификлий, сын Ификлия, и Арc Красноглазый, и Тумраз, и многие иные вышли на битву со злом…
«А где ж они раньше-то были?» – подумал Торнан.
– И сошелся царь Курана Туc Железнорукий в битве с самим Четырехрогим, спустившись в его пещеры под горой Хорат, и сразил его мечом синего булата, что выковали мастера Дунзага и благословили светлые сиитхи. И хотя сам погиб и погибли спутники его, но сокрушил он предтечу Разрушителя.
«А откуда ж тогда известно, что он этого Четырехрогого сразил?» – вновь спросил Торнан про себя.
– И за один год добро сокрушило Тьму, наползавшую на мир и грозившую его поглотить. В том помогли чародеям и жрецам великие талисманы, хранившиеся в храмах со времен, когда небожители ходили по земле, и созданные по советам бессмертных…
Глядя на серьезное и строгое лицо Анизы, Торнан чуть не рассмеялся. Он вспомнил, что не так уж и давно эта женщина весьма любила одно занятие – усевшись к нему на колени в чем мать родила и нежно обхватив его за шею, «поиграть в слова» – придумывать новые названия для того, чем они занимались прошедшей ночью…
Видимо, выражение лица его выдало.
– Ты меня слушаешь? – резко оборвав рассказ, спросила Аниза.
– Слушаю, – кивнул Торнан.
– И что скажешь?
– Что скажу? – осклабился он. – Скажу, что неправильно живу. Взять хоть наших с тобой знакомых по западному побережью. Грудд – на дочери капитана сиюмского порта женился. Серхан – тот уже второй корабль покупает. Кешт Сухорукий – трактир открыл. Ты вот в жрицы вышла. Один я, дурень, как махал железками, так и машу. Надо бы и мне научиться так хорошо сказки рассказывать, как ты… Глядишь, и будет толк.
Похоже, такой реакции его собеседница не ожидала.
– Торнан, ты, похоже, не понимаешь, насколько все серьезно, – умоляюще сжала руки Аниза. – Знаешь ли ты, что написано в священных книгах? В книге Т’Зиан, в книге Айгана, в свитках тормейских предсказателей, в пророчествах Магура, в конце концов… Пойми – везде говорится о том, что Тьма не повержена, не уничтожена, а лишь затаилась. И она вновь вернется спустя двадцать тысяч лун. Все дружно поминают эти двадцать тысяч лун! Двадцать тысяч лун – полторы тысячи лет. Они уже прошли, Торнан… Понимаешь – прошли?
– Я это все понимаю, уважаемая, – пожал Торнан плечами. – Сам любил сказки в детстве. Но мои ребята и не такое рассказывали – зимой, когда делать нечего, только байки у очага травить. Под добрую бражку. Я ведь не первый год живу – наслушался и про волшебные острова, и про заколдованные замки, и про мечи-кладенцы. Сам когда еще сопляком был, три луны в зимбаррских джунглях доспехи бога искал, чуть крокодилы не съели! Так ведь мы туда не по своему хотению поперлись, князь Кумой нас нанял…
– Но послушай…
– Нет, ты послушай меня, уважаемая. Ты, Аниза, конечно, не дура, только вот за всю жизнь нигде, кроме Сиркаса да Корга, пожалуй что и не бывала. А я по свету побродил, как тебе и не снилось, даром что я помоложе. Так вот, самый сильный маг, которого я видел, мог разве что вызвать дождь, а перед этим полдня пыхтел, надувался и бил в бубен похлеще скомороха. Подозреваю, богу дождя, или кто там сидел в небе, просто надоело до чертиков слушать его завывания! А вот еще – был у норглингов такой шаман, Эгри Головотяп. Он, говорят, амулеты делал надежные – от стрелы, меча и секиры. Так вот, я буду не я, если вот этой самой рукой, – продемонстрировал он свою длань, – не развалил его аж до печенок! А тролли, к твоему сведению, – это всего-навсего здоровенные обезьяны, и разума у них меньше, чем золота в муравейнике. Кидать камнями и махать дубиной его хватает, но и только. И стаями они не живут – одиночки, наподобие медведей. А уж насчет того, чтобы троллиху в жены взять… – Торнан усмехнулся. – Ты вот хоть одного тролля видела? Ну хотя бы чучело? А у нас они живут. Меня по малолетству охотиться за ними не пускали, но дядька мой три шкуры добыл.
– Ну, не знаю, – Аниза не скрывала раздражения. – Не забывай – за тысячелетия много могло измениться. И тролли могли потерять разум. Кстати, а разве медведи не живут стаями? Я сама читала записки князя Эдино – он как раз ездил послом в ваши края. Так вот он вспоминал про то, как ему со спутниками пришлось отбиваться от стаи разъяренных медведей и как те выскакивали из сугробов, в которых прятались.
– Это ж сколько выпить было надо?! – расхохотался Торнан. – Медведи – зимой! Зимой они спят.
– Хорошо, – поджала губы Аниза. – Оставим на время твоих уважаемых медведей и древние тайны. Поговорим о днях нынешних. Прошел слух, очень похожий на правду, что кто-то охотится за древними магическими артефактами конца Золотой, или как еще говорят, Старой эры, в особенности теми, что имеют отношение к временам Великого бедствия. Затем были ограблены два храма – Севза в Коринте и Эйпоны-Всадницы в Марсалии.
«За три моря отсюда», – отметил Торнан про себя.
– В наше время падения благочестия храмы грабят все чаще, – вздохнула собеседница, – но тут было кое-что еще: вместе с золотом и самоцветами похитители взяли и священные предметы – шлем Арса и палицу Ификлия. Зачем бы ворам эти вещи?
– Ну, священные предметы иногда богато украшают, – протянул Торнан, вспомнив лихие дни своей юности.
– Да, но это не тот случай – ни шлем, ни палица не были ничем украшены.
– Дальше, – бросил Торнан, ощутив, что вот сейчас-то и начнется главный разговор.
– Ладно, изволь – видно, ты как всякий мужик понимаешь только самые простые вещи. Это уже касается нашего, кильдарского братства Тиамат. Не буду говорить, как мы об этом узнали, но в Эльгайских горах в одном из покинутых городов рудокопов, в храме, в тайнике хранятся древние свитки и книги, посвященные древней магии – еще до Черных Времен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10