Маринина А. Б.
Игра на чужом поле

Изд. "Центрполиграф", 1998 г.
OCR Палек, 1998 г.

АНОНС
Убийство отдыхающего в элитном санатории "Долина" повлекло за собой
цепь странных, казалось бы, не связанных между собой преступлений. Анас-
тасия Каменская, ставшая невольным свидетелем этих событий, подключается
к расследованию и приходит к выводу, что Городом руководит мафия, купив-
шая на корню УВД. Но хорошо отлаженная система руководства Городом дает
осечку. В Городе появились конкуренты.

Пролог
ЗА МЕСЯЦ ДО ДНЯ ПЕРВОГО

Приступ неумолимо приближался, его симптомы Юрий Федорович почувство-
вал еще вчера вечером, но понадеялся на целебную силу сна. Сон, однако,
не помог. На следующий день Юрий Федорович неоднократно ловил себя на
мысли перевести любой разговор с учениками на тему "отцы и дети", а точ-
нее - "мать и сын". Следующая стадия наступила после обеда, когда любое
упоминание о родителях, и в особенности о матерях, вызывало у него физи-
чески ощутимое болезненное раздражение, и Марцев с трудом сдерживался,
чтобы не оборвать собеседника, не нагрубить, не накричать. И вот сейчас,
к концу рабочего дня, он понял, что приступа не избежать, что Юрочка
"проснулся" и вот-вот заорет во всю глотку.
Марцев снял телефонную трубку.
- Галина Григорьевна, может быть, перенесем разговор на завтра? Мне
нездоровится, хочу пойти отлежаться.
- Конечно, Юрий Федорович, - с готовностью отозвалась преподава-
тельница математики. - Если уж мы с Кузьминым шесть лет не могли спра-
виться, то один день ничего не решает. Поправляйтесь.
- Спасибо.
Да, Кузьмин - это проблема. На него жаловались все учителя. Отличник
по всем предметам, Вадик Кузьмин никогда не давал повода исключить себя
из школы за неуспеваемость. Но во всем остальном, от поведения на уроках
до дерзких и грубых выходок дома, он проявлял себя отменным подонком, ни
разу, впрочем, не переступив ту черту, за которой автоматически следова-
ли следствие и суд. Оскорбление и клевета, как известно, дела частного
обвинения и возбуждаются судом по жалобе потерпевшего. Где ж это видано,
чтобы школьные учителя судились с семиклассником? Да и ответственность
за эти преступления законом предусмотрена только с восемнадцати лет.
"Завтра, - подумал Марцев, нервно застегивая плащ, - все проблемы будем
решать завтра. Сегодня самое главное - Юрочка. Покормить, перепеленать,
уложить, усыпить. Только бы до беды не дошло!"
Юрий Федорович Марцев был болен давно и неизлечимо. Правда, знал об
этом только он один. Ну, может, еще два-три человека, но их мнение Мар-
цева не интересовало. Для всех он был уважаемым завучем английской
спецшколы, преподавателем английской и американской литературы. Для сво-
ей жены Юрий Федорович был весьма неплохим мужем, для дочери - "педаго-
гически правильным", хотя и несколько старомодным отцом. А для мамы он
был Юрочкой, Юрасиком, Юшкой, любимым и доведенным до отчаяния этой не-
истовой любовью единственным сыночком.
Марцев поехал на квартиру, которую снимал тайком от домашних за до-
вольно умеренную цену: квартира была крошечной, давно не ремонтирован-
ной, почти без мебели, да и находилась на окраине Города. Иногда Юрий
Федорович приводил сюда женщин, но в основном это убежище предназнача-
лось для лечения, которое в последнее время требовалось ему все чаще.
Войдя в прихожую, он торопливо разделся. Руки дрожали так, что Марцев
не смог даже повесить плащ на вешалку и в раздражении швырнул его на
стул. Юрочка настойчиво рвался наружу, его переполняла ненависть к мате-
ри и требовательное желание немедленно убить ее. "Сейчас, сейчас, ми-
ленький, - бормотал Юрий Федорович, - сейчас ты успокоишься, потерпи еще
минутку, ну еще одну секундочку..."
Он двигался почти автоматически, доставая из тайника кассету, встав-
ляя ее в видеоплейер и подвигая кресло поближе к телевизору.
При первых же знакомых кадрах стало как будто немного легче, но Мар-
цев заметил, что музыка, раньше действовавшая безотказно, в этот момент
подействовала слабее. Он даже испугался, что лекарство утратило силу,
однако через несколько минут все стало как прежде. На экране возникло
прекрасное лицо матери, каким оно было тридцать пять лет назад, когда
Марцеву было всего восемь. Мать ходила по комнате, расставляла чашки,
наливала чай, потом протянула руку и взяла Юрочкин школьный дневник.
Марцев себя на экране не видел, но знал, что сидит за столом напротив
матери и с ужасом ждет, когда она откроет страницу дневника с длиннющим,
красными чернилами, посланием от учительницы. Вот мама читает его, брови
хмурятся, губы презрительно кривятся, лицо делается ледяным. На столе
между чайником и хлебницей лежит большой столовый нож. "Я ненавижу ее! Я
ее боюсь и ненавижу! Сейчас я ее убью!" Юрочка вырвался наружу, Марцев
больше его не удерживал, завороженно следя за тем, как это маленькое чу-
довище утоляет свою жажду. Ребенок ластится к матери, просит у нее про-
щения и обещает "больше так не делать". Лицо матери смягчается, она го-
това простить ненаглядное чадо и не замечает нож, спрятанный у него за
спиной.
Во весь экран - красивая длинная шея, сверкающее лезвие ножа и кровь.
Много крови. Очень много... Все. Наступил катарсис. Марцев отчетливо
помнил ощущение теплой крови, потоком хлынувшей по его руке. Это ощуще-
ние возвращалось каждый раз, когда он смотрел фильм, и окончательно
убеждало Юрочку, что он наконец сделал это. После этого малолетний убий-
ца сворачивался в уютный клубочек и мирно засыпал до следующего раза.
Марцев обессиленно откинулся на спинку кресла. На этот раз он, кажет-
ся, справился. Но чувство освобождения было сегодня не таким, как
раньше. Юрочка, кажется, не уснул, как обычно, а лишь задремал. Марцев
подумал, что периоды между приступами стали постепенно сокращаться.
Раньше Юрочка просыпался один раз в два-три года, потом - раз в год, а
между предыдущим приступом и сегодняшним прошло всего четыре месяца. Бо-
лезнь прогрессирует, Марцев это понимал. Что ж, решил он, значит, нужно
новое лекарство. И он знал, каким оно должно быть. Завтра же он этим
займется.


Глава 1
ДНИ ПЕРВЫЙ И ВТОРОЙ

"Я - моральный урод, лишенный нормальных человеческих чувств", - об-
реченно думала Настя Каменская, добросовестно вышагивая по терренкуру
предписанные врачом километры. Впервые в жизни она оказалась в санатории
и решила поправить здоровье "по полной программе", тем более что условия
в "Долине" были более чем роскошные.
Конечно, она никогда бы не попала в этот престижный санаторий, если
бы организовывала свой отпуск самостоятельно. В лучшем случае ей, рабо-
тавшей в Московском уголовном розыске, предложили бы путевку в ве-
домственный санаторий без бассейна и с периодическим отключением горячей
воды.
Равнодушная к природе, Настя проводила отпуска дома, в Москве, зани-
маясь переводами с английского или французского. Это позволяло, с одной
стороны, несколько поправить материальное положение, а с другой - под-
держивать знание языков. В этом году отпуск у нее был по графику в ав-
густе, но начальник отдела Виктор Алексеевич Гордеев, любовно прозванный
подчиненными Колобком, попросил Настю поменяться с сотрудником, у кото-
рого скоропостижно умерла жена.
- Ты же знаешь, Анастасия, ему нужен отпуск, когда у дочки школьные
каникулы. А тебе без разницы - август или октябрь, ты все равно в Москве
сидишь. Слушай-ка, а хочешь, я тебя в хороший санаторий устрою?
- Хочу, - неожиданно для самой себя сказала Настя. Неполадок со здо-
ровьем у нее был целый букет, но она никогда ими всерьез не занималась.
Тесть Гордеева профессор Воронцов руководил крупным кардиологическим
центром, и с его помощью Виктор Алексеевич отправил Настю в "Долину".
Это действительно очень хороший санаторий, в былые времена числившийся
за Четвертым управлением Минздрава и по совершенно непонятным причинам
не пришедший в упадок в эпоху реформ. Стоимость путевки, однако же, была
такова, что перед Настей встали новые проблемы. Заткнуть брешь в бюджете
можно было, если взяться за перевод и как следует поработать во время
отпуска. Но для этого нужно везти с собой словари и портативную пишущую
машинку, а кроме того, иметь возможность получить одноместный номер. Да-
же при минимуме вещей сумка со словарями и машинкой весит столько, что
Насте гарантирован отпуск в горизонтальном положении: после неудачного
падения в гололед она совсем не могла поднимать тяжести без того, чтобы
потом не мучиться болями в спине.
- Не кисни, Анастасия, - подмигнул Колобок, когда она поделилась с
ним своими сомнениями. - Сейчас позвоним начальнику отдела уголовного
розыска и попросим его организовать все в лучшем виде.
Виктор Алексеевич полистал справочник и принялся накручивать телефон-
ный диск.
- Сергей Михайлович? Приветствую, Гордеев из Москвы. Не забыл меня
еще?
Настя не особенно надеялась на помощь местной милиции, понимая, что
подобные просьбы всегда обременительны и отрывают от дела.
Она внимательно наблюдала за начальником, пытаясь по интонации и вы-
ражению лица угадать реплики невидимого Сергея Михайловича.
- ...Едет к вам в "Долину" спину подлечить. Тяжести поднимать не мо-
жет, надо помочь.
(- О чем речь, сделаем.)
- И еще, Сергей Михайлович, надо бы одноместный номер устроить. Наш
товарищ поработать хочет.
(- По службе?)
- Нет-нет, что ты, как можно без твоего ведома. Творческая работа.
(- Знаем мы эту работу. Ладно, придумаем что-нибудь. Он у тебя как
насчет выпить? Рыбалка? Может, охота?)
- Сергей Михайлович, это молодая женщина...
По тому, как мгновенно побагровело лицо Колобка, как залилась краской
его лысина, Настя поняла, какие слова он слышит в эту секунду. Что ж,
его собеседника можно понять, он не хочет тратить усилия и время, ни
свое, ни своих подчиненных, на устройство в санатории чьей-то любовницы.
А кем же еще может быть женщина, за которую просит начальник отдела МУ-
Ра, если, конечно, она ему не родственница? Кем как не любовницей ко-
го-нибудь из его друзей, а то и его самого? Не сотрудником же, в са-
мом-то деле. Смех просто!
- Все шутишь, Сергей Михайлович, - деревянным голосом произнес Горде-
ев. - Так я позвоню тебе, как только она возьмет билет. Договорились?
Когда Настя взяла билет на поезд, Виктор Алексеевич еще раз позвонил
в Город, своего знакомого не застал и передал сообщение через дежурную
часть. Настя ни минуты не сомневалась, что ее никто не встретит. Так и
случилось.
Побледневшая от боли, еле передвигая ноги, она пришла в регистратуру
санатория. Дежурный администратор была сама любезность, но, когда речь
зашла об одноместном номере, категорически отказала.
- Одноместных номеров мало, мы их предоставляем только инвалидам, ве-
теранам войны, афганцам. К сожалению, ничем помочь не могу.
- Скажите, а можно купить путевку прямо здесь? - спросила Настя, ко-
торая была уже готова на что угодно, лишь бы наконец лечь.
- Разумеется. - Администратор быстро взглянула на Настю и тут же от-
вела глаза, уткнувшись в журнал.
"Все понятно", - подумала Настя, а вслух сказала:
- Продайте мне вторую путевку, и я займу двухместный номер. Так мож-
но?
- Пожалуйста, - пожала плечами администратор, как показалось Насте,
несколько напряженно, и открыла стоящий на столе сейф.
Настя молча достала деньги и положила их на открытый журнал регистра-
ции.
- Путевку можете не выписывать, - тихо сказала она. - Отметьте только
в журнале, чтобы ко мне никого не подселяли.
Войдя в номер, она не раздеваясь легла на кровать и беззвучно запла-
кала. Спина болела невыносимо, денег осталось совсем мало. И еще она по-
чему-то почувствовала себя униженной.
Полученную взятку администратор отработала честно. Она заметила нез-
доровую Настину бледность, и уже через полчаса в номер явился врач. Он
мгновенно увидел и большую сумку, брошенную посреди комнаты, и покрас-
невшие от слез глаза, и обезболивающие таблетки на тумбочке.
- И о чем только вы думаете? - укоризненно говорил он, считая пульс и
разглядывая синюшные Настины руки. - Зачем такие тяжести таскаете, если
знаете, что больны? Сосуды у вас отвратительные. Курите?
- Да.
- Давно? Много?
- Давно. Много.
- Пьете?
- Нет. Только вермут, и то редко.
- Вас как зовут?
- Анастасия. Можно просто Настя.
- Меня - Михаил Петрович. Будем знакомы. Так вот, Настя, давайте ре-
шать, что мы с вами будем лечить в первую очередь: спину или сосуды?
- А вместе нельзя?
- Не получится. - Он покачал седеющей головой. - Для вашей спины нуж-
ны грязи, массажи, нагрузки, главным образом ходьба и специальная гим-
настика в бассейне. Это должно занимать часов пять ежедневно, если не
халтурить. Вы же, как я понимаю, еще и работать собираетесь? - Он кивнул
на машинку. - На лечение сосудов времени уже не остается. Так что выби-
райте.
- Будем лечить спину, - твердо сказала Настя.
Обслуживание в санатории и в самом деле было "на уровне": учитывая
болезненное состояние Каменской, все необходимые процедуры, без которых
нельзя начинать лечение, проводились прямо в номере (в "Долине" поче-
му-то не принято было называть комнаты палатами). Пришла медсестра и
взяла на анализ кровь, потом Насте сделали электрокардиограмму. Часа че-
рез два, когда результаты были готовы, забежала веселая молодая хохотуш-
ка - невропатолог, поохала насчет "чудовищно запущенных" сосудов и выпи-
сала таблетки. За невропатологом пришел старенький терапевт, а послед-
ним, перед ужином, явился лечащий врач Михаил Петрович, сделал все наз-
начения и подробно проинструктировал Настю. На прощанье сказал:
1 2 3 4 5