https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/uglovye/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

И королевство Галар не останется в долгу.
Речь была чистой формальностью; все данные прошения Харати получил еще вчера через Иару. Он слушал с неподвижным лицом, устремив взор на противоположную от гербовой стену, где была помещена старинная карта владений Дамгаля, усеянная различными сигнумами – значками подвластных городов. Чистой оставалась лишь южная часть карты, с виду напоминающая неправильной формы окружность. Эту область издавна так и называли – Круг.
Тевтат смолк. Советники загудели, забормотали Повторялись слова «заем», «Круг»… поучить бы их манерам – эфесом по зубам! Сквозь общий шум Тевтат услышал голос главы коллегии:
– … и все всегда ссылаются на Круг! Сказочные земли Круга! Страна изобилия! Рощи, полные плодов, и реки, кипящие рыбой, и урожай два раза в год… и чудовища в зарослях и омутах, и демоны пустыни, и Проклятые на границе. Так что трижды должен подумать тот, кто хочет разбогатеть в Круге!
– Что это значит? – резко спросил Тевтат. – Отказ?
– Ни в коей мере.
– Значит, вы согласны?
– Об этом еще рано говорить. Представление совершилось, и ваше дело будет подвергнуто рассмотрению. Оно слишком серьезно, чтобы решать его сразу. Мы должны подумать. Завтра мы вновь увидимся с вами…
На площадке Иару снова встретился с Канги и Самму. Те любезно поинтересовались, как прошло представление посольства. Тот лишь развел руками – что поделаешь, северные варвары, – и в свою очередь спросил, какие решения вынесены в их коллегиях.
– О, у нас до решений еще далеко, – сказал Канги. – Жрицы, равно как их соперницы, до тонкостей знают законы, и, похоже, процесс затянется надолго. Но профессиональные права есть основа всего, ими нельзя поступаться, так что их можно понять… А у тебя, почтеннейший Самму?
– Мы почти закончили. Работа изучена. Большого зла там нет. опоры Мира от этого не рухнут… однако и малое зло не стоит распространять.
– Я думал, что с тех пор, как распущена школа Сангара Старого, нам нечего опасаться серьезной ереси.
– Хотелось бы верить. И тем не менее, ядовитые ростки пробиваются… Но мы не будем строги. Автор останется в Академии. Однако пара дней у Стены Позора ему не помешает. И работу мы изымем, потому что трактовка предмета в подобном свете должна неминуемо привести…
Они проследовали дальше.
Послы в сопровождении Ассари, отлично знавшего Город, ехали по улице. Тевтат и Гриан молчали, зато Анарбод бранился за троих.
– Все громы на их головы! Неужели в этом паршивом городе нет ни одного могущественного рыцаря, с которым можно было бы переговорить!
– Нет, – сказал Ассари. – Только коллегии, цеха и корпорации. Решают только они. Без них человек здесь – ничто. От уличного гадальщика или нищего под мостом до богатейшего купца или ювелира все – члены коллегий, которые делятся на гильдии, которые делятся на цеха…
– Рехнуться можно! Неужели во всех городах творится подобное же безобразие?
– В Сердцевине – да.
– А в Круге?
– Там нет городов. Там вообще нет больших поселений. Только деревни. Ну, и Крепость, конечно.
– Какая крепость?
Ассари ответил не сразу, точно выбирал слова.
– Крепость Проклятых.
Гриан хотел что-то спросить, но тут заговорил Тевтат.
– Я должен посмотреть, как разместили наших воинов. Добирайтесь без меня.
Он подозвал своих оруженосцев, и вместе с Ассари направился к казармам. Гриан и Анарбод принялись отыскивать дорогу в гостиницу. По пути Анарбод обратил внимание на сидящего на углу гадальщика.
– Глянь– ка, вчерашний! А может, и другой, они, похоже, все на одно лицо. Испытаем судьбу?
Гадальщик, сухонький старичок в сплетенной из веревок одежде, сидел, уставившись на лежащую перед ним пластину.
– Эй, старик! – крикнул Анарбод, не слезая с седла. – Скажи, какая судьба меня ожидает?
Старик поднял голову, вгляделся в рыцаря неожиданно ясным взглядом, провел рукой по обломку брони.
– Тебе предстоит попасть в страну, откуда привезена эта пластина… – произнес он с сильным местным выговором.
– А дальше?
Из рукава гадальщика появилась глиняная чашка.
– За предсказания у нас платят.
Но Анарбод уже вертел головой и махал руками.
– Стану я на тебя, козявка, тратиться, когда здесь такие красотки ходят!
По другой стороне улицы шла женщина в зеленом платье. Зеленое же покрывало сползало ей на плечи, выбившиеся пряди волос ярко блестели в свете дня. В ушах позванивали спиралевидные серьги, на рукаве был вышит белый треугольник вершиной вниз – знак корпорации.
– Эй, красавица! – крикнул Анарбод.
Женщина улыбнулась, помахала ему рукой, но пошла дальше, бросив на ходу:
– Квартал Маруфа ждет тебя, рыцарь!
Анарбод прищелкнул пальцами.
– Видал, какая? Волосы – чистое золото!
– Крашеные, – равнодушно сказал Гриан. Он сейчас думал о другом.
Как выяснилось на следующий день, вопрос о предоставлении займа Галару еще не был решен. Слишком многое предстояло обсудить, сказал Харати. Хотя обсуждать явно собирались только члены коллегии. Тевтат держался твердо, решив не выдавать подлинных чувств. Каковы они были, Анарбод и Гриан могли только догадываться. Жители Севера по возможности стремились избегать называть свои имена незнакомцам, ибо каждый из них мог оказаться врагом и употребить имя во зло. В отвергшем все добрые обычаи Дамгале имена приходилось называть. И сознание того, что все эти сытые мерзавцы могут что угодно совершить с твоим именем, было равносильно пытке. а Харати витийствовал, поддерживаемый другими членами коллегии. Слишком многое должно повлиять на решение – прошлогодний неурожай, прервавшаяся торговля с кочевниками, проблема Проклятых, волнения в Приморских областях…
– Почтенный советник, – прервал его Гриан. – За два дня уже трижды я слышу о Проклятых. Кто они такие?
Наступила пауза, словно член посольства ляпнул что-то совершенно непристойное, о чем никогда не спрашивают в приличном обществе. И это удивило Гриана – ведь сам глава коллегии употреблял это слово без всякого смущения. Наконец, Харати сказал:
– Так называют общину, обитающую на границе между Кругом и Южной пустыней.
Остальные закивали, одобряя эту краткую формулировку.
– Не может быть! – вмешался Харати. – Или Южная пустыня перестала быть гнездилищем демонов?
Харати сделал отрицательный жест.
– Но люди не могут жить рядом с демонами! – хрипло выкрикнул Гриан. – Или Проклятые… не люди?
– Они Проклятые, – коротко заметил кто-то их советников. – Этим все сказано.
– Мы отвлеклись, – холодно проговорил Тевтат.
Впрочем, возвращение к прежней теме оказалось таким же бесплодным. Может быть, потому что стоял день огня, не слишком благоприятный для дипломатических переговоров.
Зато он считался весьма благоприятствующим пирам и возлияниям, и в данном случае примета оказалась верной. Во время визита в казармы Тевтату удалось, кажется, примирить разошедшихся было собственных солдат и городских охранников, и примирение решено было вспрыснуть в «Птице-единороге». В тот вечер общий зал гостиницы был раем для гуляк, хотя кое-кому мог показаться адом кромешным. Среди галарских офицеров вооседал начальник казармы, именем Ловди. Скоро северяне убедились, что Ловди – огромный, краснолицый, лоснящийся, ничем не хуже их может опрокидывть в глотку всевозможные напитки, хватать за ляжки трактирных служанок, стучать кружкой по столу. И всем желающим, выгребая ее из бездонных карманов, одуряющую кору дерева аль. Вообще не так уж плохи оказались горожане при ближайшем рассмотрении, если, конечно, не называть им своих имен. Там же пребывал ухмыляющийся Ассари, весь день пропадавший неизвестно где. На дальних концах стола сидели вперемежку солдаты и охранники, дело шло уже ко взаимным объятиями и лобызаниям, а может быть, и к новой драке, и хозяину гостиницы оставалось лишь подсчитывать в уме возможные убытки да гадать, оплатит ли счет коллегия внешних сношений.
Веселье, однако, портил Гриан, упорно старавшийся свести разговор на Проклятых. Вся его семья погибла от демонов, и брошенный вскользь на коллегии намек на некую связь между демонами и какими-то людьми не выходил из его ума. Ловди оказался не столь стыдлив, как советники, и отмалчиваться не стал. Тевтат не препятствовал ему говорить. На коллегии он не мог показать, будто чего-то не знает, но теперь не стал отказываться от новых сведений.
Ловди начал с того, что обвинил Проклятых во всех мыслимых, а заодно и немыслимых грехах.
– Этого я вам описать не могу, – вещал он, – слов таких нет, стены каменные и те покраснеют, ежели назвать, какие они все сволочи, все вместе взятые и каждая в отдельности. Что там в Крепости творится – порядочному человеку и представлять негоже. Разбой, грабеж, убийства, разврат такой, что небу тошно… Свальный грех, это, можно сказать, самые цветочки еще, остальное говорить – скотину в соблазн вводить. Ну, некоторых по глупости это и тянет. Думают: попользуюсь и после смоюсь. Только эти бабы никого живьем не выпускают. За веселье плати шкурой.
– А демоны? – допытывался Гриан. – Как же демоны? Ведь для человека одно соседство с демонами смертельно!
– Вот и смекай! Если это так, а они живут себе и не дохнут, значит, между ними и демонами есть какой-то договор… дележ добычи… может, пленных им скармливают… что точно – не знаю, врать не буду, но что-то такое есть – слепому видно темной ночью.
– Нет! Это выше разума! Не могут люди предавать людей демонам! – Гриан не мог больше говорит, у него перехватило дыхание, он откинулся назад, сжав руки в кулаки.
– Так то ж Проклятые! Пойми, дурья голова, прокляты они с незапамятных времен, еще при королях. И ежели она Проклятая, то все человеческое ей побоку, другие люди для нее ничто, одно зло и ничего больше.
– А что же это ты, приятель, – спросил Анарбод, осушив очередную кружку, – все время говоришь «какая», «ей», «она»? Что же, все это племя состоит из женщин?
Красное лицо Ловди побагровело еще больше. Он вскочил, явно намереваясь запустить своей кружкой в голову Анарбоду.
– Ты что, издеваешься надо мной?! – взревел он, – Или спятил вконец?
Анарбод схватился за рукоять меча. Но вспыхнувшую было ссору загасил Ассари, заметавшийся вокруг стола. Сначала он вцепился в Ловди.
– Посол вовсе не имел в виду оскорбить тебя, храбрейший. Он и в самом деле не знал – откуда им знать в Галаре?
И тут же перескочил к Анарбоду.
– Ты правильно угадал благородный рыцарь. Среди Проклятых нет мужчин. Там только женщины…
Повисло молчание. Северяне переваривали услышанное. Почему-то помалкивали и местные. И только, прислонясь к дверному косяку, плакала служанка, сначала всхлипывая, потом навзрыд.
– Что ревешь, дура? – снова заорал Ловди. – Или раззавидовалась? – и, понизив голос, обратился к Тевтату. – Потому и не принято говорить о нихъ в Городе, чтоб никого в искушение не вводить. Потому что все зло от баб – все они шлюхи, ведьмы и воровки, а дай им волю – будут убийцами. А сколько там сокровищ скопилось, в Крепости-то, за сотни лет грабежей!
– А много их, Проклятых? – сухо спросил тевтат.
– Не знаю. Не слишком, говорят. Даже из самых злобных баб армию не составишь.
– Так почему бы Городу, такому могущественному, не послать отряд и не покончить с этой язвой одним ударом?
– Да! – хохотнул Анарбод. Он уже успел снова выпить.
– Именно поэтому! Потому что для могущества Города было бы позорно связываться с гнездом грязных шлюх. Это было бы пятном на нашей чести!
– Замечательно! – сказал Тевтат.
И дальше веселье понеслось как положено – со стуком, звоном и визгом.
Выбрав удобную минуту, Тевтат приказал капитанам и Ассари выбираться из-за стола и следовать за ним. У себя в покоях он оглядел свою свиту. Осоловелые глаза Анарбода. Может стоять на ногах, но и только. Гриан почти не пил, но так переполнен злобой, что вряд ли в силах соображать. Остается лишь Ассари. Того, как и Тевтата, опьянение не взяло. Благое небо, что за сравнение! Рыцарь королевской крови, глава посольства и этот жулик, льстец, паяц… И он сейчас оставался единственным собеседником Тевтата.
– Послушай-ка, Ассари. Ты везде побывал, надо думать, и в Круге тоже. И о Проклятых наверняка знаешь больше, чем этот горлопан.
Проводник согнулся в поклоне, прижав руки к груди.
– Ты не солгал, сказав, что Крепостью владеют только женщины?
– Истинно так, милостивейший господин. Об этом все здесь знают, но предпочитают не говорить. Сам слышал – пятно на чести…
– Так. И отряд хорошо обученных воинов смог бы захватить эту Крепость?
– Такой, как твой, господин. Вероятно, смог бы. Но, – проводник поднял глаза на Тевтата, – скорее всего вы просто не дойдете до Крепости.
– Городские войска задержат?
– Нет. Им на это наплевать. – Пальцы, прижатые к груди Ассари, сцепились между собой, подобострастие странным образом начало утрачиваться из его голоса. – Просто добрые жители Круга отравят колодцы на вашем пути, или уведут лошадей, или устроят завалы на дорогах, или перережут вам глотки во сне…
– Они так кровожадны? – с издевкой спросил Тевтат.
– Нет, – почти беззвучно ответил Ассари. – Они все люди тихие, смирные. Но ведь Крепость – их единственное спасение…

2. Круг. Утро

Все произошло так быстро, что Ардви не успела испугаться. Кунда бросилась на нее с дерева, с длинного сука над лесной тропой. В последнее мгновение Ардви успела увернуться от скользких объятий. два рубящих удара крест-накрест – и мертвая тварь валяется на земле, истекая слизью, у ног храпящего коня. И тут Ардви стало не по себе. «Второй раз за утро, не многовато ли?» – подумала она. Но броненосного льва у реки она срубила чуть ли не с удовольствием. Убила и бросила в гигантский муравейник. Когда синие муравьи как следуют поработают над ним, панцирь, пропитавшийся кислотой, можно будет отдать в оружейную.
1 2 3 4


А-П

П-Я