Будь что будет!
После этого визита мне стало намного легче. Надо делать шаги. Я сделала шаг и на какой-то момент перестала быть овощем. Вот сделаю еще один и опять перестану. Следовало накопить денег на поездку к Роме. Денег надо было много.
…Когда у меня совсем кончаются деньги, я прихожу к Сципиону в Агентство и сажусь возле его кабинета, ни слова не говоря об истинной цели моего прихода. Скромна. Пуглива. Молчалива. Мне всегда неловко просить денег. В душе моей живет убеждение, что мне все должны давать сами. Ведь платят же люди налоги государству, почти без напоминания? И Сципион должен был сам догадываться, что мне нужно. Помурыжив меня с часок, охранник обычно сам и догадывался. В этот раз за мной увязалась Илона, которая, по-видимому, имела свой интерес. Например, чтобы лишний раз крутануть задом перед Сципионом. Она очень возбудилась, увидев, как много мужчин в офисе. В офис Агентства Сципион набрал мальчиков с военной выправкой и настороженными ушами. Сципион называл их журналистами. У меня было полное ощущение, что все они из охранки. В том же здании, что и агентство, Сципион разместил газету «Замочная скважина» и журнал «Выводы», который в черном пакете рассылали в органы власти. Редактор журнала «Выводы», бледный мужчина в нарукавниках, по фамилии Пафнутьев, сидел в самом темном углу офиса. Кличка его была Коля-ушастый. Именно его почему-то мне представил Сципион, когда я впервые вошла в офис.
– Пафнутьев, наша гордость. Специалист по пиару и финансированию.
Пафнутьев мне неласково улыбнулся из-за своего стола и подарил свежий номер журнала «Выводы». Снаружи журнал был в яркой обложке, а изнутри напечатан на жесткой шершавой бумаге, которую ни при каких обстоятельствах нельзя было употребить в сортире. К тому же и заголовки были сугубо деревянные: «Пойма просит», «Дамба выросла», «Власть и Родина вышли на прямой контакт»…
Журнал «Выводы» был очень скучный. Но именно под него охотнее всего жертвовали деньги спонсоры, которых Пафнутьев собирался печатать в качестве героев нашей современности.
А третья газета, таблоид с картинками, называлась «Время гадостей» – с ударением на последнем слоге. Учредителем всего этого богатства, как всегда, похохатывая и таская полные карманы семечек, стал Славик Ливеншталь, которого Сципион развел как последнего лоха. А генеральным директором – крупный мальчик, Костик, с военной выправкой и крутым бритым затылком. Было еще несколько директоров. Все такие уверенные в себе мальчики. Сам Сципион назвался председателем совета директоров.
Костик, который уловимо был похож на моего «няня» и лицом, и выправкой, и угрюмым взглядом умных коричневых глаз, знал несколько восточных языков, в том числе и китайский. Он обещал мне помочь, если что. Но мне показалось, что китайский язык его больше не беспокоит. Он просто из вежливости мне пообещал.
Обычно, прощаясь в дверях с очередным клиентом, Сципион делает мне знак рукой и впускает в свой кабинет. Там он открывает сейф и достает пачку зеленых. Он никогда не пересчитывает деньги, которые мне дает. Его рука безошибочно чувствует толщину пачки, и позже, пересчитывая, я всегда находила пять тысяч долларов. Это и есть моя «зарплата». За нее я должна старательно учить китайский язык и другие предметы, покупать себе бензин, еду и одежду и платить за квартиру. При скромной жизни мне хватало. Но было обидно, что другие живут лучше.
Вот и нынче, сидя на стульчике напротив двери Сципиона, изредка перекидываясь словами с Костиком, который что-то выискивал в компьютере, я обратила внимание на клиента, которого как раз Сципион впустил в кабинет, широко улыбаясь и кланяясь большим телом. Он громогласно заявлял, что «безусловно рад» и «вы сделали правильный выбор».
Клиент имел узкие глаза, квадратные скулы и широкую кость. Это был представитель северных народностей, может быть, якут.
Они долго беседовали один на один. Потом Сципион пригласил в кабинет Костика, а я все сидела на стульчике и от скуки стала заглядывать в компьютер Костика. Там я увидела имя и фамилию «якута», его фамилия была Чжоу Ли. А в графе: «тип клиента» я нашла только цифру «три». Клиент был типа «три».
Клиент типа «три» грузно вышел из кабинета вместе с Костиком и на пороге громко сказал: «Учтите, я умею считать свои деньги». Сципион продолжал любезно улыбаться застывшим как хлебная маска лицом, никак не реагируя на это заявление.
– Что это за кент? – спросила я, входя в кабинет Сцепиона после того, как он очистился от сотрудников и клиентов.
– Тип «три», – повторил Сципион. – Ни за что платить не хочет. Все услуги хочет немедленно и в кредит, за каждую копейку требует отчета и квитанций. Ужасный человек.
– А что он хочет?
– Он-то? – засмеялся Сципион. – Он желает для своего узкоглазого сына богатую невесту титульной нации. С хорошими родителями. Сын учится в нашем замечательном городе на юридическом факультете. И не намерен в ближайшее время уезжать на родину предков. Сыну нужна невеста, родители которой помогут ему сделать карьеру тут. Отправил его в отдел заключения договоров, к Костику. Пускай мальчик ему объяснит, что на три тысячи рублей квитанций мы ему давать не будем, потому что это не деньги. Что сыну, чтобы найти хорошую невесту, надо ездить на хорошей машине, водить девушку в пафосные кабаки, чтобы она забыла про его раскосые глаза и его родню, которая еще недавно незаконно переходила нашу границу и тащила в клетчатых сумках контрафакт. А на три тысячи рублей мы накупим ему… на эту сумму трамвайных билетов.
– Да плюнь ты на него, – посоветовала я.
– Нет, девочка, такие клиенты – это золотой фонд нашей корпорации. Он приведет к нам свою родню. Это хорошая клиентура. Надо потерпеть.
– Это тип «три»? А сколько всего типов?
– Всего? Десять насчитал. И описал признаки. Это для ребят типология разработана. Чтобы не теряли время на изучение. Получают от меня анкету – задают клиенту вопросы, которые в ней указаны, получают ответы и сразу проставляют тип. И спокойно работают, зная, какой тип. Методика работы с типами разработана. Это сокращает время на ненужные разговоры.
Тут и ввалился Славик.
Мы с Илоной как раз стояли у входа, разговаривали. Илона электрически светила всему человечеству. К ней приросла полупрозрачная белая майка, которая обтягивала ее почти знаменитую грудь. И эта грудь под майкой выглядела как две перламутровые раковины, которые изящно загибались вверх. В такие раковины трубят из глубин морских всякие морские боги, например Нептун. Лицо ее и руки румянились свежим загаром.
Ливеншталь всегда одет как манекен из дорогого магазина. На этот раз он облачился в голубой костюм. И приехал на голубом «Мерседесе». На ногах его были светло-бежевые замшевые мокасины. Настоящий декоративный самец. С ним хорошо выходить в свет. И он балагурил, рассказывал анекдоты, уморительно копировал каких-то людей. Честно говоря, Ливеншталь мне очень нравился. По причине моей полной душевной безнадзорности я в него почти влюбилась. И он со мной всегда был очень мил и нежен. Но до большего у нас не доходило. Сципион, к слову сказать, всегда был одет как мясник в джинсы и рубашку неопределенного цвета с закатанными рукавами. От него пахло мужиком, в смысле несло потом и одеколоном.
Увидев Илону, Ливеншталь забыл про меня и страшно возбудился. Наверное, он всегда возбуждался, увидев новую девушку, просто мне раньше не доводилось этого лично наблюдать. Не люблю, когда возбуждаются на других. Чувствую себя так, будто меня обнесли на банкете.
– Познакомишь с девушкой поближе? – льстиво попросил меня Ливеншталь, дохнув в лицо мятной жвачкой.
– Знакомься сам, – холодно ответила я.
Илона вся зарделась и бросила осторожный взгляд на Сципиона. Тот молча курил в сторонке.
– Я Славик, – сказал Ливеншталь, улыбнувшись по-детски, и пригласил Илону в свой автомобиль.
Так и поехали: я со Сципионом, в понимании Илоны – с папой, а Илона – со Славиком. Не знаю, был ли Славик предупрежден, что Илоне не надо говорить, что Сципион не мой отец. При его исключительной болтливости он мог неожиданно просветить девушку.
Мы заехали в парк и там зашли в кафе-мороженое. Сципион все время угрюмо молчал. А Славик травил анекдоты.
На следующий день Славик организовал вечеринку. Дела сердечные он не любил откладывать в долгий ящик. Он заказал столик на летней веранде ресторана «Vаниль». Я понимала, что при моей скромной внешности мне отводится роль дуэньи при Илоне. Рядом с ее исключительной гибкостью, нарочито замедленными кошачьими движениями любая женщина выглядит как девушка с веслом. Соперничать бесполезно. Я попыталась, но сразу поняла, что не потяну.
Илона пришла на вечеринку почти голая: в коротеньком платьице, и грудь ее была слишком открыта. Из одежды на ней болтался практически только фотоаппарат. Он аккуратно размещался на том волнующем месте, где платье заканчивалось. Я предполагала, что под платьем у Илоны и трусов-то нет, просто мягкий пушистый, как соболья спинка, лобок. Но Илона не хотела, чтобы ее приняли за проститутку. И поэтому взяла с собой большой профессиональный фотоаппарат в кожаном чехле, тяжелый, как камень, с которым идут топиться. У кого-то она одолжила этот прибор. Илона сразу уселась так, чтобы за ней все ухаживали. Руки она опустила вниз, безвольно и бессильно. И стала смотреть на бутылку дорогого вина, давая понять, чтобы ей налили бокал. При этом подразумевалось, что ее кавалером буду и я. Но я сразу расставила точки над i. Я сказала ей: «Ухаживать – не моя профессия. Пусть этим занимаются мужчины». Что и не замедлил сделать Ливеншталь.
На меня иронично смотрел Сципион. Он был в компании для меня даже хуже моего родимого отца, такой сдерживающий фактор, который просто мешает жить.
Год назад, до несчастья в Альпах, у меня было очень много эротической энергии. Детской эротической энергии. Тогда я могла попробовать переиграть Илону. Однако часть энергии ушла в землю после аварии на горе. Улетучилась уверенность. Пришли ночные кошмары. Меня мучили видения. Особо часто я видела на Императорском проспекте себя, в карете, запряженной четверкой сказочно изукрашенных лошадей. Я подъезжала в этой карете к подножию памятника папе. Моему папе. Бронзовый папа во весь рост стоял на высоком постаменте. А вокруг отчаянно кричали крупные птицы, наверное, вороны, прямо над головой у папы, и жидкая толпа людей пыталась снести этот памятник, подкапывая его с четырех сторон черными новыми лопатами с белыми древками. А другие люди накидывали папе веревку на шею. Этот сон мне снился слишком часто, чтобы его забыть. Как только он стирался из моей эмоциональной памяти, тотчас он снился снова.
– Ну, выпьем за наших девочек! – провозгласил Ливеншталь, наполнив бокалы.
Сципион криво улыбнулся, показав мне глазами, чтобы я много не пила. Мне хотелось курить. Но я знала, что если потянусь за сигаретой, Сципион начнет меня прилюдно позорить. Ходить с ним куда-то все равно, что идти в колонне военнопленных. Охранник он и есть охранник. Поэтому я тихо шепнула Илоне, что нужно бы посетить туалет. Я поручила ей решить эту ситуацию. Через пять минут Илона, мило улыбнувшись, сказала, что нам надо отлучиться. Мы нашли туалет, и я раскрыла сумочку, достав сигареты и зажигалку. Илона не курила, поэтому она просто ждала, когда я затянусь пару раз. Илона была озабочена своим будущим чуть ли не сильнее меня.
– Пробиться в этот стрип-клуб, равно как и в другой, нереально, – говорила мне Илона, пока я пускала дым. Кстати, впоследствии она повторила эту фразу за столом, кидая призывный взгляд на Ливеншталя. Неужели она надеялась, что он поможет ей устроиться на работу?
А я подумала, что мне-то все равно, потому что мне никогда не разрешат ни мама, ни папа публично заголиться. Я так и сказала в туалете:
– Мне все равно не разрешат родители.
– А где твоя мама, Юлия? – вкрадчиво спросила меня Илона.
Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы спокойно ответить ей:
– Моя мама продолжает жить во Франции. Ей там удобно.
Илона поджала губы в тонкую иголочку.
Я подвела черту:
– Мне наверняка не разрешили бы родители даже попробовать себя в великом деле самообнажения. Хорошо, что мамы нет в Городе. Она у меня вездесущая. Всегда появляется на моем пути в самые неподходящие моменты…
Илона так и не разжала губки.
На мне камнем лежало мое происхождение. Ну, как мне пояснить Илоне, что мне не следует светиться нигде. Что я живу в квартире, с которой не снят арест. Живу под малоизвестной фамилией, потому что звучная фамилия моего отца реально мешала бы мне жить. Зато безродную Илону ничего не сдерживало. И она неслась в бурном потоке, как амурский лосось, который идет на нерест, обдирая себя до позвоночника.
– Я буду бело-черная женщина-вамп! – сказала мне Илона. – Волосы у меня будут белые, как серебро, а белье – черное…
Когда мы уже почти выходили из туалета, Илона прижала мою руку к своей груди и произнесла, глядя мне в глаза:
– Посмотри, какое у меня тело! Такое редко у кого встретишь. Разве меня смогут отсеять с таким-то телом?
Затем она стянула с себя эластичную майку и показала мне свою роскошную грудь. Без лифчика. Правда, такой груди я больше ни у кого не видала. Она, эта ее грудь, произвела на меня глубокое сексуальное впечатление. Я ее хотела. У Илоны вообще было идеальное тело. Абсолютно гладкое, золотистое. Этот здоровый хряк Сципион не зря вцепился своими зубищами в этот золотистый кусок. И Ливеншталь, судя по всему, тоже запал на Илону. Мне положительно не следовало появляться нигде рядом с ней. Я проигрывала. Илона искоса смотрела, какое сексуальное впечатление она произвела на меня. Я мгновенно зашторилась, опустила глаза.
– Ну, как ты думаешь, я пройду туда? – спросила она и уставилась на меня своими бесстыжими глазищами.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6