Пола Хейтон
Твое счастье рядом

1

– О нет, только не сейчас!
Назойливое дребезжание дверного звонка разбило на миллион мелких осколков благоухающие жасмином утренние грезы молодой женщины. На мгновение она откинулась на надувную нейлоновую подушечку, а затем, когда прозвенел второй, еще более пронзительный звонок, заставила себя подняться, стряхнула с рук и груди мыльную пену, выдернула пробку и выкарабкалась из ванны.
Схватив розовое купальное полотенце и торопливо, на ходу, вытираясь, она прошла в спальню. На столике возле кровати стоял маленький электронный будильник. Она взглянула на него, не веря своим глазам. Двадцать минут девятого! Ее приятель утверждал, что заедет за ней в самое подходящее для визита время – и вот, на тебе! На ленч с его грозными родителями им идти еще по крайней мере через три часа. Интересно, чем он намеревается занять это время?
Девушка обреченно вздохнула. Сколько раз она пыталась в исключительно мягкой форме – ведь он был очень обходительным парнем, и ей не хотелось причинять ему боль – убедить своего поклонника, что ей весело с ним, что она испытывает к нему самые добрые чувства, но не более того, что, как бы это ни казалось ему невероятным, ее совсем не интересует физическая близость! Увы, этого молодого человека было трудно в чем-либо убедить.
Звонок прозвучал в третий раз, эхом отозвавшись в тишине квартиры. Господи, да таким шумом он разбудит весь квартал, погруженный в воскресные утренние сны! Бросив полотенце, девушка, подхватив персикового цвета купальный халат, надела его по пути в гостиную. Открыв подъемное окно, она прошипела наружу:
– Перестань, ради Бога!.. – Но тут же умолкла.
Внизу, в тишине лондонского сквера, стоял не красный двухместный автомобиль ее приятеля, а обтекаемый серый «лотус». Человек, стоящий на пороге и как раз поднявший загорелую руку, чтобы позвонить еще раз, – определенно не тот, кого она ожидала увидеть. Это был совершенно незнакомый ей мужчина. Он поднял голову и взглянул на нее. У него были густые черные волосы, безукоризненно ровной скобкой подстриженные на затылке, и – что ее взгляд врача-физиотерапевта сразу отметил – упругие бицепсы, развитые грудные мышцы под прекрасно сшитым из тонкого серого материала костюмом.
Мужчина поднял взгляд наверх.
– Доброе утро! – глубокий низкий голос, казалось, пробуждал воспоминания об аромате горького шоколада, походил на плотный шелк, под которым угадывались острые углы. У незнакомца было худое, загорелое лицо с острыми скулами и прямым аристократическим носом. Красивое лицо даже в таком неудобном ракурсе казалось надменным, полным силы и несгибаемой воли.
– Доброе утро! – ответила молодой врач, а пальцы ее невольно сжали оконную раму. Должно быть, этот пациент послан одной из фирм, с которыми налажены неофициальные связи. Он не первый, кто приходит с растяжением или мышечным спазмом. – Вам нужна я?
– Это ваш звонок, я полагаю, – глядя ей прямо в глаза, мужчина поднял тонкий палец и еще раз надавил на кнопку звонка. – Вот, взгляните сюда…
Девушка еще дальше высунулась наружу, пожалуй, даже слишком далеко, потому что при этом потянула пояс халата. Чувствуя, что пояс ослаб, она опустила взгляд и чуть не задохнулась от ужаса, заметив, что ее полная, отливающая золотом грудь выскользнула из-под халата. Она быстро запахнула халат, но прежде успела заметить, что незнакомец стал свидетелем этого неожиданного происшествия.
– У вас что-то срочное ко мне? – С ее голосом явно творилось что-то неладное, он прозвучал сдавленно.
– Срочное? – Черные брови вопросительно изогнулись.
– Да. Видите ли… – Ей не хотелось отказывать возможному пациенту, особенно если он испытывает боль. Казалось, однако, что этот человек вовсе не испытывал боли. Если сквозь спокойный утренний воздух она и могла уловить какие-то чувства, владеющие этим мужчиной, то это вовсе не страдания от сильных мышечных спазмов, а явная и холодная враждебность.
Внезапно ее охватило непреодолимое желание захлопнуть окно и закрыть его на все задвижки.
– Дело в том, – она заставила себя говорить спокойно, – что я обычно не принимаю пациентов по воскресеньям.
Мужчина слегка развел руками.
– Но, как видите, мисс Габриэла Холм, я здесь.
Габи поколебалась всего мгновение и не слишком приветливо произнесла:
– Ну что ж, хорошо. – Его поза, вполне определенно выражающая крайнее высокомерие, начинала действовать ей на нервы. – Я спущусь через пять минут.
И в тот самый момент, когда Габи отстранялась от окна, она заметила, что мужчина демонстративно взглянул на свои часы.
С грохотом закрыв окно, Габи бросилась в спальню и, сбросив халат, натянула кремовый шелковый лифчик и трусики, которые служили как бы противовесом деловому костюму и белому халату, в которых она проводила большую часть своей жизни. Она было выбрала розовую хлопковую блузку, которую собиралась надеть к завтраку, но неожиданно заколебалась. Габи вспомнила взгляд незнакомца, когда она чуть не выпала из халата, и ей захотелось, открывая дверь человеку, нетерпеливо ожидающему ее внизу, почувствовать себя защищенной с головы до пят.
Габи бросила блузку обратно на стул и надела шелковый бирюзовый дорожный костюм. Застегнув молнию до самого верха, она глянула в зеркало. Вьющиеся локоны еще влажных каштановых волос плавной волной ниспадали на плечи. Габи прошлась по ним щеткой, яростно терзая спутавшиеся пряди, а затем стянула волосы в тугой узел.
Когда она приоткрыла дверь, предварительно поставив на место предохранительную цепочку, мужчина сидел на корточках и нежно почесывал указательным пальцем дымчато-серую головку Миранды, сиамской кошки, обитающей по соседству. Кошка самозабвенно терлась о его ноги, прикрыв от удовольствия зеленые глаза, но когда дверь открылась, кошка в своей обычной независимой манере перешла к Габи и, приласкавшись, шмыгнула вниз по ступеням. Незнакомец плавно выпрямился, и Габи смогла как следует разглядеть его – сначала широкую грудь под белой, шелковой, как отметила Габи, рубашкой, затем стройную талию, узкие бедра и, наконец, длинные сильные ноги, обтянутые, словно второй кожей, серыми брюками.
Габи вздохнула и, чтобы взять себя в руки, стиснула в ладони холодный металл цепочки. Незнакомец был высок. Впрочем, Рори, ее поклонник, тоже достаточно рослый, да и вообще многие ее пациенты были прекрасно сложены. Но никогда еще при встрече с мужчиной Габи не чувствовала себя так неуверенно, не ощущала в такой мере собственную хрупкость и слабость. Незнакомец смотрел в сторону Миранды, наблюдая, как она вальяжно удаляется.
– Очаровательная киска, – вновь прозвучал его шелковистый голос, в глубине которого скрывался металл.
– Да, но, боюсь, совершенно лишена моральных принципов, – ответ Габи прозвучал неожиданно хрипло.
– Ну, что ж, как и большинство женщин.
Мужчина повернулся к Габи, и она чуть не задохнулась, словно ее ударили кулаком под сердце. Ее первое впечатление оказалось более чем правильным. Он был красив, но красотой хищника. Несомненно, перед ней стоял человек, который всегда знает, чего хочет, и холодно и безжалостно, не задумываясь, берет то, что ему нужно. Человек, который признает только один закон – закон джунглей.
Незнакомец взглянул на Габи сверху вниз, и на его губах возникла улыбка, которая, однако, не коснулась глаз. Его светлые, серебристо-серые глаза, как испуганно заметила Габи, казались стальными и как острая сталь вонзились в Габи с холодной враждебностью, рассекая тонкую скорлупу ее напускного спокойствия.
Профессиональная улыбка замерла на губах Габи, и она ощутила беспокойный холодок, идущий от влажных прядей на затылке. Она снова принялась терзать дверную цепочку, словно желая вернуть самообладание с помощью ее металлических звеньев.
– Итак, чем я могу вам помочь? – спросила Габи все так же хрипло.
– Может быть, мы начнем с того, что вы откроете мне дверь?
Габи впервые уловила слабый иностранный акцент в интонациях его произношения, которое в остальном было просто идеальным. Конечно, с такой кожей, с такими волосами он мог быть кем угодно, но только не среднестатистическим, заурядным англичанином. И в любом случае, добавила она про себя, и смятение охватило ее еще сильнее, какой бы безупречной ни была его внешность, он не был джентльменом.
– Да, конечно…
И так как она все еще колебалась, он произнес, немного растягивая слова:
– Я думаю, что мне не следует вводить вас в заблуждение. Я не являюсь вашим клиентом.
– Пациентом, – холодно поправила Габи.
Мужчина равнодушно пожал плечами.
– И меня не интересуют ваши познания в медицине, хотя… э… я уверен, что вы – прекрасный врач.
Откровенная наглость, прозвучавшая в его словах, задела Габи, и она почувствовала, как ее светло-золотистую кожу заливает румянец.
– По крайней мере, скажите, кто вы и чего хотите, – потребовала она.
– Не волнуйтесь, мисс Холм, – на его тонких губах появилась странная усмешка, – у меня нет никаких намерений относительно вас лично. Я здесь исключительно по делу.
– По делу? – внутренне содрогнулась Габи. – По поводу аренды?
– Ну, разве что косвенно.
Что мог означать подобный ответ? Габи насторожилась.
– Но – в воскресенье утром? Надеюсь, это может подождать до завтра. Я могу встретиться с вами в…
– Боюсь, что завтра не получится. – Мужчина тряхнул головой. – Нам надо поговорить сейчас.
– Я думаю, что у нас вообще не получится разговора, – возразила Габи. Она собиралась спросить совета у Рори по беспокоящему ее вопросу об аренде. В конце концов он был ее адвокатом. Но сейчас она решила сделать вид, что у нее нет времени. – Я собираюсь завтракать. А завтра…
– Очень сожалею, – вкрадчиво произнес мужчина, хотя по его лицу нельзя было сказать, что он о чем-то сожалеет, – но это невозможно. Завтра в это время я должен быть в Венесуэле.
– В Венесуэле? – Серые глаза Габи округлились. – Вы хотите сказать, что вы из посольства?
– Я связан с посольством.
– Но почему вы сразу не сказали мне об этом, сеньор?.. – Она вопросительно посмотрела на мужчину.
– Эстрадо, Луис Эстрадо.
– Хорошо, сеньор Эстрадо, – попытка улыбнуться не слишком удалась Габи, и она просто сняла с двери цепочку, – заходите.
Поднимаясь по лестнице, Габи испытывала нечто среднее между опасением и странным предчувствием. Впрочем, думала Габи, это не имеет никакого значения. Ведь встреча с этим человеком ничего не может изменить в ее жизни. И все-таки…
Вначале постоянные стычки с матерью Рори изводили ее:
– Но, моя дорогая, – говорила та, – каждый человек должен иметь свою семью. В конце концов, и твоя родная мать, и приемная, они обе из Венесуэлы. Значит, ты наполовину из Южной Америки.
Она произносила это так, будто южноамериканское происхождение было тем, чего следует избегать порядочной семье, и Габи тогда с трудом удалось сдержаться, чтобы не стукнуть кулаком по изящному обеденному столу из красного дерева и не крикнуть:
– Господи, да я и не собираюсь выходить замуж за вашего драгоценного сыночка! Хотя он и достаточно хорош, какое вам дело до моего происхождения?
Вместо этого она только вежливо произнесла:
– В какой бы стране ни родилась моя мать, миссис Форсайт, я считаю себя истинной англичанкой.
В конце концов Габи уступила и связалась с посольством, но затем начисто об этом забыла. И сейчас, понимая, что она наконец может узнать что-то о своей семье, Габи отнюдь не чувствовала себя такой спокойной и невозмутимой, какой желала казаться. Нельзя сказать, что ей хотелось установить контакт со своей семьей, если кто-то из ее родственников еще остался жив, или что-то сделать для них. Вовсе нет. Это было бы лицемерием после того, как с нею поступили.
Войдя в маленькую уютную гостиную, Габи раздвинула бледно-голубые бархатные шторы, и когда комната наполнилась лучами утреннего света, она прислонилась к стене, скрестив руки на груди.
– Ну а теперь, сеньор Эстрадо, не будете ли вы любезны сообщить, зачем приехали сюда? – «И когда уберетесь отсюда», хотелось добавить ей, но эти слова так и не прозвучали.
– Ну зачем же спешить, сеньорита Холм?
Перед тем как войти, он весь горел от нетерпения, теперь же, оказавшись внутри, расслабился и успокоился. У Габи, наоборот, нервы были напряжены до предела, и она чувствовала себя мышью, к которой крадется кот.
– Простите, – произнесла Габи ломающимся голосом, – но повод для спешки все-таки есть.
Вместо ответа мужчина опустился на диван. Откинувшись на его спинку, он расстегнул пиджак и ослабил узел галстука.
Вообще-то она была терпелива и любезна даже с самыми требовательными и вспыльчивыми пациентами, спокойно выслушивая всяческие нарекания в свой адрес, но только не сегодня утром, и не с этим человеком, разглядывающим сейчас ее костюм, слегка влажный от соприкосновения с наспех вытертым телом и оттого плотно обтягивающий – и подчеркивающий, нет, скорее даже увеличивающий грудь и изгиб между талией и мягкой округлостью бедра.
Наконец он поднял глаза и посмотрел на ее лицо. Что-то в этом взгляде, сумрачном и отчужденном, заставило ее сердце учащенно забиться, отчасти от страха, а отчасти от непонятного возбуждения.
Но странное выражение лица неожиданно исчезло, и мужчина участливо продолжил:
– И пожалуйста, не волнуйтесь. Вам не о чем беспокоиться.
– Я совершенно спокойна. – В голосе Габи чувствовалась неуверенность, порожденная неожиданно возникшим, словно ветер от дальнего лесного пожара, ощущением.
– В конце концов, мы уже поняли, что у нас есть по крайней мере одна общая черта.
– Да?.. – Пальцы Габи отпустили бахрому занавески. – Какая же? – Она заставила себя посмотреть в глаза гостю, и у нее вырвался невольный смешок.
1 2 3