Аннотация
МОНТЕРЛАН, АНРИ ДЕ (Montherlant, Henry de) (1896–1972), французский писатель. Родился 21 апреля 1896 в Париже, в старинной аристократической католической семье. В 1916 ушел на фронт. Военные впечатления описаны в его романе Сон (Le Songe, 1922). После войны Монтерлан занялся спортом, что отразилось в его книге Олимпийские страницы (Les Olympiques, 1924), затем увлекся боем быков в Испании, чему посвящен роман Бестиарии (Les Bestiaires, 1926). В предвоенные годы Монтерлан работал в двух жанрах – романа и эссе. В романах, в отличие от лирической экспрессивности ранних вещей, он стремился к более реалистическому изображению действительности. Таковы его Холостяки (Les C?libataires, 1934), антифеминистская тетралогия Девушки (Les Jeunes filles, 1936–1939). Он выпустил также три сборника эссе – Бесполезная служба (Service inutile, 1935), Сентябрьское равноденствие (L'Equinoxe de septembre, 1938) и Июньское солнцестояние (Le Solstice de juin, 1941); последняя книга навлекла на Монтерлана преследования после войны, поскольку в ней можно было усмотреть прославление нацистского идеала сверхчеловека. В 1940-е годы Монтерлан обратился к драме. Именно благодаря пьесам, с их героически-ницшеанскими настроениями, Монтерлан получил наибольшую известность. Среди них – Мертвая королева (La Reine morte, 1942), Малатеста (Malatesta, 1946), Пор-Руаяль (Port-Royal, 1954). Монтерлан покончил с собой в Париже 21 сентября 1972.
Анри де Монтерлан
Роман "Девушки"


ДЕВУШКИ


Роман

Москва
Объединенный «Всесоюзный молодежный центр»
Книжная редакция «СТИЛЬ»
1990
OCR и вычитка: Давид Титиевский, май 2008 г., Хайфа
Библиотека Александра Белоусенко
ТЕРЕЗА ПАНТВЭН
Долина Морьен
ПЬЕРУ КОСТАЛЮ
авеню Анри-Мартен, Париж
26 сентября 1926 г.
Я вам благодарна, сударь и дорогой возлюбленный, за то, что ни разу не ответили на мои письма. Они меня недостойны. Три письма за три года, и ни одного ответа! Но теперь пришло время открыть вам мой секрет.
С первой же встречи с вашими книгами я полюбила вас. Когда я увидела вашу фотографию в газете, пробудилась страсть. В течение трех месяцев, с 11 ноября 1923 года по 2 февраля 1924, я писала вам каждый день. Но писем не отсылала. Отправила только одно. Вы не ответили. И все же, когда я смотрела на фотографию, ваш взгляд и ваше лицо возвестили мне мою счастливую судьбу: вы меня не любили, нет, но вы уступили мне место в ваших мыслях.
В письме от 15 августа 1924 года — праздник Пресвятой Девы — я напомнила о себе. И чуть позже некое отражение на вашем лице на фотографии засвидетельствовало, что мое письмо вы получили.
Третий раз, 11 апреля прошлого года, я написала вам. Но столь велика была боязнь не понравиться вам избытком дерзости, что выражения, в которых я излила свои чувства, не позволили вам, конечно, сосредоточиться на них. Я не осмеливалась говорить о своей любви, и я от этого умирала.
Я вам написала огромное письмо, полное признаний, на шести страницах, начав его в последнюю субботу месяца Розария и закончив накануне праздника Непорочного Зачатия1 . Но его и подавно я не отправила.
Я думаю о вас, я страдаю, надо вам сказать: я вас люблю. Я не желаю вам никакого зла.
Как я страдала! Когда вы меня узнаете, вы поймете. Я не самодостаточная женщина. Вдали от вас я ничем не была, ничего не могла. Я стонала, я молилась, я размышляла, но эта внутренняя жизнь и была всей моей жизнью. Стоит ли мне что-то выжимать из себя, раз «это» нельзя посвятить мужчине, для которого я создана? Ведь Бог создал мужчину для Своей славы, а женщину — для славы Мужчины. О! Как
1 Праздник Розария (отмечается ежегодно в первое воскресенье октября) учрежден папой Григорием XIII в честь победы венецианского и испанского флотов над турецким при Лепанте (7 окт. 1571 г.). Праздник Непорочного Зачатия — 8 декабря. (Здесь и далее — примечания переводчика.)
158
много вы для меня можете! Оживите меня, друг мой, меня, которая до вас не жила. Я нуждаюсь только в любви, и я способна на огромную любовь.
Я люблю вас и знаю, что, говоря это вам, выполняю Божью волю. Друг мой, вы никогда не грезили о нашей любви в Вечности?
Скоро октябрь… Последние полевые цветы. Мне бы не хотелось, чтобы они бесполезно умирали. Я их сорвала, осеняя себя крестным знамением. Я положила — от вас и от себя — четыре стебелька на могилу котят-близнецов, умерших два года назад. Посылаю вам три стебелька и сохраняю три других, которые возлагаю к ногам моей статуэтки из Сакре-Кёр.
В этот раз я прошу вас ответить, чтобы я могла дать волю своей нежности и, если ваше сердце ответит моему, — привыкать к счастью.
Друг мой, наша задача — воссоздать Царство Божье. Если хотите это царство и мое сердце, дайте мне знать.
Целую ваше перо и подписываюсь
Мари Паради 1
ибо Терезы Пантвэн больше не существует (не ставьте свое имя на конверте).
(Это письмо осталось без ответа)
МАДМУАЗЕЛЬ АНДРЕ АКБО
Сэн-Леонар
ПЬЕРУ КОСТАЛЮ
Париж
3 октября 1926 г.
Дорогой великий Косталь,
летом я почти всегда на улице, и дом для меня перестает существовать. С первыми холодами его оборудуют, как ковчег для зимнего потопа, и особенно сейчас, гораздо острее, чем весной, когда умерла мать, я осознаю, что значит жить в Сэн-Леонаре (Луаре) со старым дядей, глухим и глупым, когда ты бедная девушка, сирота, без брата и сестры, и когда тебе почти тридцать.
И все-таки эту меланхолию словно отгоняет годовщина. Ровно четыре года назад, день в день, я прочла впервые вашу книгу. Ваша власть над людьми! Вчера вечером я плакала — настоящими слезами — перечитывая «Хрупкость». (Говорила ли я вам, что заказала восхитительный переплет из зеленого сафьяна? Вот единственная прекрасная вещь в океане безобразия и посредственности, где я живу. Сто пятьдесят франков. Половина моих карманных расходов в месяц…) Бывают дни, когда невозможно открыть газету, не наткнувшись на ваше имя; говорить, вас не называя (я произношу ваше имя чаще, чем женщина — имя своего любовника); думать, не чувствуя вашей
1 Le paradis — рай (фр. ).
159
мысли, смешанной с моей: вы не столько мужчина, сколько стихия, которой омывается моя жизнь, подобно тому как омываешься воздухом или водой. Никто вас не «чувствует» так, как я. Нет, никто, я не хочу! Я не ревную вас к людям, которых вы любите, — даже к «прекрасным дамам» — но к тем, которые вас любят. По крайней мере, я занимаю особое место подле вас, любя ваше творчество, как никто другой. Я знаю его почти наизусть, настолько, что часто ваши фразы вертятся на языке или на кончике пера, выражая мою мысль лучше, чем я выразила бы ее сама: вы говорите, а это себя я слышу. Это из-за вашего таланта, который меня покорил с первого же дня, и также от родства душ, которые внешне вроде бы разделены пропастью. Это таинственное братство в моей жизни, такой невеселой, а иногда такой тревожной, довело меня до экзальтации и поддержало. Как я повзрослела, читая вас! Вы переворачиваете души, открывая им собственные сокровища, подобно тому как перекапывают землю.
В течение четырех лет ваши книги были самовыражением меня самой, не имеющей литературного дара, как ваше счастье было моим вознаграждением — меня, несчастливой. Как и вы, желая осуществить и зная лишь отказы и ностальгию среди мерзкой жизни, нелепо парадоксальной, поскольку я получила образование, не находящее применения; парализованная безденежьем и одиночеством, я вам передала в какой-то мере весь этот пыл, весь этот аппетит к жизни. Далекая от мысли вас ревновать, как делают столько других женщин, я к вам испытываю, если так можно выразиться, чувство родителей, жизнь которых не удалась, но которые видят своих детей преуспевающими (вы, следовательно, мой тридцатитрехлетний сын!). Замурованной, мне хотелось, чтобы кто-нибудь преодолел стены и препятствия. Это бы за меня отомстило. Если бы в какой-то миг вы перестали быть счастливым, вы были бы как не оправдавший надежд депутат, вы бы меня предали. Меня и многих других, ибо я знаю, что многие чувствуют то же, что и я.
Я горжусь тем, что вы пишите то, что пишите. Я горжусь тем, что вы существуете таким, каким существуете. То, что мужчина вашего склада пользуется успехом у публики (это чудо), меня примиряет с миром: значит, не все еще потеряно. Я бы не вынесла нелюбви к вам, и три года назад я говорила лучшей подруге: «Если бы вы не любили Косталя (как писателя), немного бы я дала за дружбу с вами». Я постоянно трясусь от страха, как бы вы не сделали чего-то не совсем «так». Если я вижу в газете статью о вас, то перед тем, как начать читать, дрожу, как моя мать, когда я была маленькой и соседка предупреждала: «Деде играет на берегу пруда». Но вы всегда пишете то, что я ожидаю, точно так же, как вы оказались при встрече таким, каким я вас воображала. Боже мой! Пусть это чудо никогда не прекращается! Это прекрасное чувство, знаете, — доверие с оттенком надежды, которым облекаешь свободного мужчину.
А когда я с вами познакомилась! Разве можно забыть вашу любез-
160
ность, ваше прямодушие, вашу благосклонность! Этот недостижимый Косталь! Великий и очень известный брат… но, вопреки всему, брат. Идеальный товарищ, с которым находишься на одном уровне, чуточку задаваясь. Я почти боялась, что вы окажете мне прием, который писатель с репутацией… победителя может оказать девушке, которая им восхищается и наносит ему визит; и — кто бы из нас ни почувствовал физическое влечение: вы ли ко мне, я ли к вам — это меня унизило бы. Еще сегодня я подарила бы вам жизнь, но не вижу себя дарящей вам поцелуй. Хотя религия больше не властна надо мною, осталось что-то от набожного и строгого детства (никогда не читала тайком книгу и никогда не испытывала желания это сделать). Ваша сдержанность была для меня радостным открытием: «сдержанность» уравнивает «могущество» как у мужчин, так и у женщин. И, кроме того, она доказывала мне, что я для вас, — не как другие. И все, что вы для меня сделали, — рекомендовали книги, нашли место в Париже, потерянное по моей вине, — доказало, что вы добры, о чем нельзя было догадаться по вашим книгам (условимся: добры лишь в определенные часы; некоторые ваши поступки причиняют мне легкую боль, вам это известно. Что ж, вы на особых правах).
Через месяц я приеду на несколько дней в Париж, по делам, связанным с наследством матери. Обещайте, что будете на месте в это время.
Жму вашу руку, серьезно.
А.А.
P.S. Простите за длинное письмо. Это сильнее меня! Но я обещаю вам не писать теперь полмесяца.
(Это письмо осталось без ответа)
2.501. — Девушка, блонд., очаровательная, 28 лет, 20.000 сэкономленных франков, католичка, выйдет замуж за господина с положением.
2.529. — Девушка, 25 лет, акажу1 , тонкая, прелестнейшая, изумительные ноги, без средств, провинциальная машинистка, выйдет замуж за господина, имеющего прочное положение. Нуждается прежде всего в нежности.
2.530. — Мадмуазель, 40 лет, аристократка, ед. дочь, слегка интеллектуальна, жив. в замке, 200.000 фр. приданого, выйдет замуж за господина, катол., весьма изысканного, даже без средств, предпочт. благородного.
2.550. — Дев., 21 год, дочь морского офицера, сирота, очень милая, светло-шат., каштановые глаза, маленькая, тонкая, хорошо слож., из Финистера, без надежды на состояние.
2.554. — Вдова, 49 лет, веселого нрава, очень сердечная, очень чувствительная, сентиментальная, очень богатая духовная жизнь, изыск., отлич. здоровье, идеальная хозяйка, превосходна во всех
1 Коричневый с красноватым оттенком цвет волос (по аналогии с американским деревом акажу).
161
отношениях, 25.000 ренты, поместье, желает переписываться относительно замужества с господином абсолютно чистосердечным, финансовое положение аналогичное, дабы обеспечить покой, уверенность, во взаимном доверии и обоюдной нежности. Серьезно. Адрес точный.
2.563. — Девушка-художница, индивидуальные качества; сердечна и решительна, независима, свободна и одинока, выйдет за симпатичного парня.
2.565. — Маркиза, очень высокая, глаза зеленовато-голубые, меняющиеся, волосы натурально золот., хорошо слож., очаровательная женщина, оч. элег., светск. женщ., оч.изыск., драгоценности, вступит в брак с красавцем-мужчиной в американском стиле.
2.574, — Честная девушка, здоровая, живет в деревне с матерью, хочет замуж.
2.576. — Служащ., шатенка, двадцать девять лет, тихая, покорная, заботливая, 600 фр. в месяц, легкий излечимый туберкулез, выйдет замуж за господина моложе 45 лет, действительно желающего сделать ее счастливой. Положение безразл. Покинула бы провинцию.
Выдержки из ежемесячного свадебного обозрения «Самый прекрасный день». Октябрь, 1926 г.
1899. — Холостяк, тридцатилетний, физич. крас, 1 м.75 см., образован, все качества, жен. на девушке, обладающей значительным приданым.
1907. — Служащий канцелярии, 23 лет, среднего роста, спортивный, жен. на женщине, которая обеспечит ему независимое существование.
1910. — Ветеринар, 24 лет, обеспеченный, красивый, высокий, прекрасные глаза, в духе Рамона Новарро, ищет в подруги жизни сентиментальную женщину, имеющую не мныые 60.000 прид.
1929. — Вдовец, 63 лет, элегантный, здоровый, бельгиец, свободной профессии, награжден Орденом Леопольда, 4.000 ренты, женится на даме или девушке, физически красивой, крепкой, любящей, экономной, с доходом 20.000. Страдал.
1930. — Майенский преподаватель, 28 лет, скоро повышение, женится на коллеге, свободомыслящей, со значительным имуществом.
1931. — Молодой человек, 1 м. 80 см., очень шикарный, очень хороший танцор, спортивный, рекордсмен, встретится с девушкой, блондинкой, независимой, относительно брака. Прогулки на авто.
1940. — Дипломированный господин, пятидесяти лет, добрый, деликатный и бескорыстный, мечтающий о нежности, вступит в брак с юной особой, предпочтительно моложе двадцати двух лет, с имуществом; желает встретить девушку изысканную, хорошо воспитанную, образованную, нежную, преданную, безукоризненного поведения, очень милую, хорошую хозяйку, с виду простую, но в действи-
162
тельности соблазнительную, с приданым минимум 500.000 и по возможности с наследством.
1945. — Колониальный адъютант, без малейшего изъяна, гибкий, кудрявый, блондин, голубоглазый, горбоносый, совальным лицом, сентиментальный, скрипач, блед 1 в Тунисе, женится на девушке 17-20 лет, с приданым, любящей лучи солнца и вечную лазурь чудесных краев и бесконечный песок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22