Владислав отметил, что веревка, за которую он ухватился при падении, по ощущениям весьма и весьма напоминала этот самый хвост… да и черт, в подтверждение догадки, крайне злобно смотрел на Владислава, придерживая хвост одной рукой и осторожно его поглаживая другой. Традиционные копыта на ногах плюс легкие никелированные подковы, выступающие в роли заменителя сандалий. Довольно острые на вид рога пяти-шести сантиметров в высоту, росли вертикально и выглядывали из копны взъерошенных темных волос. Зубы такие же острые, как и рога, но не настолько длинные.
«Я, что, на самом деле схватил его за хвост при падении? – растерянно подумал Владислав, оборачиваясь, чтобы понять, где находился черт до приземления на тумбочку, и сталкиваясь взглядом с не на шутку встревоженным соседом. Судя по траектории падения и моменту, когда чертячий хвост попался под руки, получается, что черт все это время сидел на шее Федора и наверняка подхихикивал, наблюдая за развитием событий. – Только бы он не вздумал кусаться… Как я потом объясню врачам, следы зубов какого зверя они видят? Да еще неизвестно, чем он болеет, этот рогатый подковоносец? Не ровен час, заразит каким-нибудь чертячьим бешенством или адским энцефалитом – в жизни потом не излечусь и не избавлюсь от последствий».
Но черт неожиданно быстро успокоился, отпустил хвост, свесил ножки с тумбочки и закачал ими, постукивая копытами с подковами по некогда лакированной поверхности. У Владислава создавалось впечатление, что перед ним сидит ребенок. Но первое впечатление может быть обманчивым, и потому делать поспешные выводы он не стал.
Злость на Федора улетучилась вместе с болью, сменившись диким любопытством, смешанным с изрядной долей страха: до сих пор зеленых чертей наяву видели исключительно алкоголики с большим стажем. Владислав себя к таковым не относил, поэтому черти могли привидеться ему исключительно в одном случае: он все-таки надышался воздухом, пропитанным алкогольными парами до максимально возможной концентрации, и психика этого не выдержала.
– Ну, все, туши свет… – пробормотал Владислав.
Черт уловил его взгляд, растянул рот до ушей и высунул язык. Владислава пробил холодный пот: острых зубов оказалось даже больше, чем он думал. Черт с такими челюстями мог запросто перегрызть ствол векового дерева.
– Тебе в темноте лучше видно? – удивился Федор.
Владислав повернулся к нему и указал на подхихикивающего хвостатого хулигана.
– Ты видишь его?
Федор посмотрел в указанном направлении и недоуменно пожал плечами:
– Вижу, – ответил он и уточнил. – Но вообще-то, не его, а её. А что?
Владислав посмотрел на черта повнимательнее, но не обнаружил ничего, что говорило о принадлежности последнего к женской половине чертячьего рода. Даже одежда черта – брюки и футболка с надписью на неизвестном Владиславу языке – были вполне мужскими. Но, по идее, женская половина чертячьего общества не принадлежала к млекопитающим, и потому должна выглядеть так же, как и мужская – ведь черти, согласно религиозным канонам являются падшими ангелами, и потому бесполы. Но женская половина чертячьего народа все же существовала, что доказывалось фразой «катись к чертовой матери или бабушке».
Сам чертик тоже недоуменно посмотрел на Федора, а затем на всякий случай подскочил и всмотрелся в старое зеркало, висевшее над тумбочкой. Увидел свою физиономию и расплылся в довольной улыбке: никаких изменений с его организмом за прошедшее с прошлого разглядывания себя в зеркале не произошло.
– Так вы знакомы? – удивился Владислав. – Что же ты мне голову морочишь!
– С тумбой? – переспросил растерявшийся Федор. – Да как сказать… уже много лет я вижу эту тумбочку утром, днем и вечером. А иногда даже ночью.
– Сдалась мне твоя тумба! – раздосадовано воскликнул Владислав. – Разве ты не видишь, что на ней стоит черт и всматривается в собственное отражение?
Федор перевел испуганный взгляд с пустующей тумбочки на поднимавшегося соседа.
– Нет там никого, – ответил он.
– Как это, нет? – возмутился Владислав. – А это тогда что?
Он протянул руку к черту, намереваясь схватить рогатого нахалёнка, но тот показал длинный язык, высоко подпрыгнул и ловко уселся на прикрепленном к стене плафоне. Помахал ножками, пришпорил лампочку и снова показал Владиславу длинный язык, мол, фиг достанешь! Вот только не учел одно обстоятельство: плафон оказался гораздо старше тумбочки, и любой вес, превышающий вес лампочки, мог вызвать в нем необратимые изменения. Что и произошло: черная пластмасса треснула под весом черта, плафон накренился и упал на пол, разбившись на крупные осколки при столкновении с тумбочкой.
Ликование на лице черта сменилось удивлением, переходящим в непонимание, он замахал руками и полетел вслед за плафоном на грязный пол. Но в прыжке ловко развернулся и исхитрился приземлиться на все четыре конечности, словно кошка.
Владислав отскочил, а черт посмотрел на него укоризненным взглядом.
– Это из-за тебя поломка случилась, – сказал он, – тебе плафон и восстанавливать.
– Нечего было взгромождаться на него, как на коня! – отпарировал Владислав. – Ничего бы и не сломалось.
– Какого коня? – окончательно растерялся Федор. – Ты о чем?!
Владислав уставился на Федора таким взглядом, что тот непроизвольно сделал шаг назад и зацепил ногой пустую бутылку. Емкость зазвенела, Федор остановился и посмотрел под ноги. Увидел, что едва не наступил на кучку выставленных перед входом в комнату бутылок, и резко остановился.
– Хочешь сказать, что сейчас, когда стало светло, как в рабочий полдень, ты наконец-то перестал видеть донимавших тебя чертей? – воскликнул Владислав, как бы незаметно отодвигая ногой осколки плафона под тумбочку. – И наш с ним разговор ты не слышишь?
Федор посмотрел на Владислава совершенно перепуганным взглядом.
– Ты знаешь, что… – протянул он. – Это…
– Ты его не видишь?! – повторил Владислав.
– Нет, – признался Федор. Говорить о том, что он видит черта, только чтобы успокоить переволновавшегося соседа, ему не хотелось. Еще начнет обсуждать вид и поведение этого невидимого существа, и тогда совсем плохо будет: ошибись в описании хоть на чуть-чуть – Владислав в запале еще и кулаком по лицу ударит, и доказывай потом, что не ты верблюд, а кое-кто другой близ стоящий.
– Ты надо мной издеваешься? – угрожающе прорычал Владислав, и Федор понял: мордобитие наступит с секунды на секунду. Пора срочно принимать меры, иначе этот буйный разгромит все бутылки в квартире и устроит самогонный потоп соседей в нижней квартире. Спасибо за это Владиславу не скажет никто, даже те соседи, которые ненавидят Федора больше остальных в подъезде.
– Тихо-тихо-тихо! – успокаивающе произнес Федор. – Все хорошо, не нужно паниковать.
– А кто тут паникует?! – вопросом на вопрос ответил Владислав. – Если мое желание набить тебе пьяную морду – это паника, то что тогда считать яростью?!
– Ничего не считать! – торопливо ответил Федор. – Слушай, Влад! Ты… того… этого…
– Чего, того? – Владислав сузил глаза. – Ты на что намекаешь, хитрая твоя физиономия? Что я сошел с ума?
Федор замахал руками.
– Не-не! Я не в смысле, что ты того… я… э-э-э… я хочу сказать: спасибо, что помог мне обнаружить мышь на кухне! Я теперь до самой смерти тебя благодарить буду! – затараторил он. – А теперь иди домой, Влад, Христом-богом прошу! И, главное, не переживай на счет плафона. Веришь – он давно уже на соплях висел, я все ждал – да когда же он грохнется-то, окаянный? Иди, Влад, иди, отдохни после работы, приляжь на диван…
– Приляг, – автоматически исправил ошибку Владислав. Он позволил соседу пройти к захлопнувшейся двери и открыть ее.
– Не придирайся, – тем же вежливым голосом сказал сосед. – Я академиев не кончал, мне можно. Иди, ни о чем не переживай! Вспомни: дома мягкий диван… большой телевизор… куча хороших программ… жена с ужином… дети, наконец, с дневниками и ремнем… Или сейчас летние каникулы?… Неважно. Тебе надо прилечь, Влад. Я же вижу, что ты сегодня лишку переработал…
Черт помахал Владиславу рукой, традиционно высунул язык и юркнул в стену, не оставив после себя никаких следов.
– Гад ползучий, – пробормотал Владислав.
– Что? – не расслышал Федор.
– Я говорю: значит, не видишь, – сделал вывод Владислав.
– Я еще не допился до такой степени, – вырвалось у Федора.
– А я, по-твоему, допился?
– Ты надышался, – торопливо уточнил Федор. – Извини. Если бы знал, что так быстро пьянеешь, то заранее открыл бы форточку, балкон, да и все окна распахнул бы настежь. И еще вентилятор включил бы.
– Значит, по-твоему, я пьяный?
– Конечно! – кивнул головой Федор. – Сам смотри: уже буянить начинаешь. Того и гляди, в глаз дашь.
– А кстати, да, – заметил Владислав. – Хорошая идея!
– Идея великолепная, – поддержал его Федор, опасаясь перечить неожиданно ставшему буйным соседу. – Но не сейчас! Это потом.
– А когда? – повысил голос Владислав. Желание воплотить задуманное в жизнь, вопреки мирному характеру и легкому пофигизму, становилось все сильнее и сильнее.
– Когда-нибудь со свежими силами и на трезвую голову! – предложил свой вариант сосед. – А пока что иди! Иди и не беспокойся, всё путем…
– Уверен?
– Абсолютно! – вежливо приговаривающий Федор выпроводил Владислава на площадку, закрыл за ним дверь и, прижавшись к ней спиной, облегченно вытер пот со лба. –Ух… Чуть квартиру вдребезги не разнес! Развелось же слабаков – еще не выпил ни грамма, а уже в драку лезет!
Выдворенный в коридор Владислав первым делом проверил, нет ли рядом черта, облегченно выдохнул: наконец-то покинул «алкогольную» квартиру, и осторожно дотронулся до шишки на лбу. Боль по-прежнему не ощущалась, что не могло не радовать. Вот только шишка, судя по всему, должна была пройти лишь к концу недели. И потом о случившемся столкновении с настоящим чертом будет напоминать разве что изредка попадающийся на пути пьяный сосед, да тараканы, то и дело отправляющиеся из квартиры Федора исследовать окрестные помещения с целью последующего переезда.
«Но почему черта увидел именно я? – пронеслась в голове назойливая мысль. – Непьющие не должны видеть таких тварей нигде, кроме телевизора. Мне и так проблем хватает!».
Он зашагал по лестнице на свой этаж, и только добравшись до квартиры и вставив ключ в замок, сообразил, что мог спокойно проехать на лифте. Хлопнув себя по лбу за рассеянность, Владислав взвыл: ладонь попала по шишке, и в глазах снова взорвался разноцветный фейерверк. И наконец-то появилась боль.
«Чтоб ты треснул со своим самогоном!» – в сердцах подумал Владислав, ругаясь сквозь зубы и открывая дверь. В квартире оказалось тихо: жена еще не пришла с работы, а дети уже куда-то ушли. Тем проще: не придется объяснять, почему у него на лбу шишка, и почему от него же несет самогоном, как от заправского алкоголика, а на костюме виднеются мокрые места от раздавленных при падении тараканов?
Владислав привычно дотронулся до выключателя, включил свет и застыл, увидев на трюмо давешнего черта. Тот сидел, привычно свесив ножки, и молчал, скрестив руки на груди. На вид – задумавшийся о жизни начинающий философ, а не сопутствующее продолжительным алкогольным возлияниям явление потусторонней жизни.
– Ты к кому? – спросил Владислав.
– К тебе, – прозвучал ответ. – Дело есть.
Владислав сглотнул и захлопнул дверь.

Глава 2

Не каждый день к Владиславу приходили с деловыми предложениями черти. Более того, даже люди не особо торопились обсудить с ним свои деловые планы на будущее, так же как и сам Владислав не собирался рассказывать первому встречному о том, что придумал, и как эта идея доведет его до счастливой жизни. Поэтому несколько секунд прошли в полном молчании и бездействии. Затем Владислав пришел к выводу, что стояние столбом пользы не принесет – только ноги еще больше устанут, – и доведенными до автоматизма движениями снял туфли. Пиджак прямым рейсом отправился в стиральную машину – оставшиеся на нем мокрые пятна от раздавленных тараканов счастья не прибавляли. Да и сами тараканы, не ожидавшие варварской агрессии от упавшего на них Владислава, вряд ли обрадовались тому, что превращаются в мокрое место.
Черт пристально наблюдал за его действиями и молчал, то ли не зная, с чего начать разговор, то ли ожидая от Владислава первого шага в беседе. Но Владислава меньше всего интересовали мысли черта. Он собирался подогреть борщ и съесть его, даже если в этот момент в квартиру ворвется шумная толпа правозащитников, чтобы обвинить его в уничтожении безобидных усатых тараканов и попутно освободить холодильник от подлой оккупации продуктами. Показушно равнодушное отношение Владислава к живому представителю потусторонних сил – он прошел на кухню, посмотрев на черта, как на пустое место – могло обидеть последнего, но черт не подавал признаков недовольства.
Переливая борщ из большой кастрюли в маленькую и ставя ее на плиту, Владислав задумался: стоит ли игнорировать черта дальше, или все-таки поинтересоваться, какого, так сказать, себя, тот приперся в гости? А то, не ровен час, ему в чистой квартире понравится гораздо больше, чем у Федора, и черт примет решение поселиться здесь новым членом семьи. Он ведь явно не просто так объявился и нахально, практически на правах владельца, взгромоздился на мебель в коридоре.
«Выгнать его вряд ли получится, – размышлял он. Мучения в квартире Федора служили тому наглядным примером. – Да и как его изгнать, если он в руки не дается, да еще и норовит что-нибудь уронить и разбить? А если родные вернутся, пока я бегать за ним буду, что тогда?»
В таком случае проблема окажется намного серьезнее, ведь преследование невидимого родственниками существа произведет на них по-настоящему незабываемое впечатление.
1 2 3 4 5 6