— Принесите огонь! — приказал он.Серебряная Снежинка подошла ближе. Она тоже хотела разглядеть зверя, которого помогла убить. Факелы дрожали, холодный ветер сдувал их пламя. В их мерцающем красном свете Серебряная Снежинка увидела белого тигра. Огромного, с мощными лапами и челюстями, на которых застывала кровавая пена. Глаза его сверкнули в последний раз и погасли, как изумруды, разбитые ударом молота. Может, Серебряная Снежинка вообразила, что видела это свечение? Нет! Когти и зубы еще светились, но постепенно гасли в смертных бросках зверя. Тело тигра застывало и холодело.Взяв одно из длинных копий, Вугтурой подошел к зверю и потыкал его на расстоянии. Когда тигр не шевельнулся, принц подошел ближе и склонился над тушей. Он считал стрелы, притрагиваясь к ним рукой.— Еще один прекрасный выстрел, госпожа, — сказал он Серебряной Снежинке. — Но тебе не следовало забывать, что моя голова упадет, если я не доставлю тебя невредимой шан-ю.Серебряная Снежинка понимала, что заслужила это порицание, но не уступала. И подумала, что своим упрямством завоюет больше уважения кочевников, чем трусливым отступлением.Вугтурой продолжал рассматривать добычу.— Два отличных выстрела, — заметил он, нисколько не удивившись, что она не ушла.— Ну, все в порядке, — крикнул он воинам. — Кончайте кормить лошадей и все ложитесь спать! Мы повезем тигра с собой — если наши лошади согласятся — до следующей стоянки, а там снимем с него шкуру. А ты, госпожа, — добавил он тише, — сможешь представить моему отцу доказательство своей храбрости. Будет интересно наблюдать, какую это вызовет суматоху в юртах шан-ю.Голос его не звучал недовольно, только задумчиво, словно Серебряная Снежинка — фигура, которую умело передвинул искусный игрок. Она не поняла его слов, но поверила ему. Вернулась в палатку и попыталась уснуть.Когда на следующее утро пришли забирать тигра, чтобы привязать его к вьючной лошади, нашли только окровавленные пятна на снегу и остатки сгоревших стрел, которые убили зверя. Но сам зверь исчез.Лагерь сворачивали молча и торопливо, даже для шунг-ню. Глава 14 Серебряная Снежинка решила въехать в главный лагерь шунг-ню в карете. Хотя это решение покажет ее слабой, она хотела получить несколько минут для наблюдения из-за занавески кареты за тем, что ее ожидает.— По нашему обычаю невеста должна приезжать в карете или в носилках,— сказала Ива. — К тому же, — практично добавила она, — если пойдет снег, ты не испортишь свой наряд.— Какая глупая, — ответила Серебряная Снежинка, отталкивая зеркало, которое протянула ей Ива. — Что думают шунг-ню о дорогих шелках?— Они с удовольствием приняли шелка, которые Сын Неба послал шан-ю, и, не сомневаюсь, обрадуются тому, что ты привезла в приданом. Это простые и грубые люди. Пусть увидят, что ты сияешь, как солнце и луна, и станут еще больше уважать тебя.Ива держала перед Серебряной Снежинкой ее лучший плащ — великолепную вещь из мягкого коричневого соболя, под которую подойдет красное платье невесты. Когда ее позвали, девушка вышла из палатки, подобрав полы с такой осторожностью, какую не проявляла за все месяцы путешествия ко двору шан-ю. За ней удивленные и восхищенные ахнули Бронзовое Зеркало и Соболь.— Она достойна быть названной Небесным Величеством, — сказала одна из них. Доброта в ее голосе заставила подслушавшую Серебряную Снежинку удивленно поднять брови. — И правда, она похожа на небесное создание, а не на земную женщину.Вторая рассмеялась — грубый смех. Это Соболь, решила девушка.— Конечно, нет, — более низкий голос принадлежит Бронзовому Зеркалу.— А ты вручила бы в грубые руки кусок нефрита? У шан-ю взрослые сыновья, у его дочерей уже есть свои дети. Он будет ценить эту маленькую госпожу в драгоценностях как украшение своей юрты, а не как удовольствие в постели. Для таких занятий он уже стар.— Какая жалость. Когда ее красота поблекнет, сын дал бы ей больше стрел в колчан, чем у нее есть сейчас. А она понимает толк в оружии.Да ведь они мне желают добра, — подумала Серебряная Снежинка. — Если бы все в лагере отнеслись ко мне так хорошо!— Это верно. Но Небесное Величество чахнет. Наступит день, когда…— Тшшш!Серебряная Снежинка не удивилась, увидев подъехавшего Вугтуроя. Он отдал приказ начинать последний отрезок пути ко двору своего отца. Однако она удивилась, заметив, что он надел свежую кожаную одежду и меха и что на шее у него висит ключ, которым Ли Лин церемонно закрыл девушку в карете перед выездом из Шаньаня и потом отдал Вугтурою как символ его обязанности охранять ее.Принц улыбнулся, проезжая мимо кареты, практически под носом верблюдов, которые, раскачиваясь, неохотно, поднимались на ноги. Ключ покачивался на тяжелой цепи.— Смелей, госпожа! — сказал он негромко. — Разве явиться ко двору моего отца страшнее, чем убить белого тигра?Серебряная Снежинка много бы отдала, чтобы ответ на этот вопрос был благоприятным. *** Неяркое зимнее солнце стояло высоко над головой, когда караван Серебряной Снежинки встретили первые всадники со двора шан-ю. Это была кавалькада косматых лошадей и всадников, закутанных в войлок и меха и вооруженных длинными копьями и луками. Они ехали прямо на караван с таким видом, как будто в любое мгновение могут опустить копья, наложить стрелы и начать нападение.Серебряная Снежинка всматривалась из-за занавесей кареты. Лучше бы у нее совсем не было охраны. Стражники как будто ясно говорили: «Вот та, кого вы ищете».— Дать лук, старшая сестра? — спросила Ива. Серебряная Снежинка слегка коснулась руки служанки. Лук хорошо послужил ей в прошлом, но сейчас нужно надеяться только на ум.— Даже если бы он мне потребовался, все равно не помог бы.Она смотрела, как Вугтурой проехал навстречу всадникам, восхищалась его посадкой. Он так хорошо владеет лошадью, что это умение кажется врожденным. Всадники были совсем другими, чем принц и его свита. Серебряная Снежинка решила, что за ней послали молодых, легче приспосабливающихся воинов. Этих шан-ю не решился бы послать в Чину. Конечно, не все среди них старики, но все кажутся грубыми, дикими, у них нет того влияния культуры Чины, которое изредка замечала девушка в своем эскорте. Хотя, как и у Вугтуроя, у них редкие бороды, но лица покрыты шрамами. Значит, они соблюдают древний обычай — резать лицо, оплакивая друга, родича, вождя.Если бы это не были шунг-ню. Серебряная Снежинка знала, что они спешились бы, неторопливо посидели у костра, поели и только потом перешли к делу. Такая встреча могла продолжаться весь день. Но от шунг-ню она этого не ждала и оказалась права. Всадники и не подумали спешиваться. Порыв ветра донес до нее голоса, и она напрягла слух.— Дорога туда прошла хорошо, назад еще лучше, — говорил Вугтурой старику, который похлопал его по плечам. Снова порыв ветра, и Серебряная Снежинка услышала часть фразы:— ., не так плохо, как мы ожидали; даже хорошо. Я вижу, с вами Сандилик, кам-квам. Мы…И изменчивый ветер унес слова, в которые Серебряная Снежинка вслушивалась так, словно от этого зависит ее жизнь. Она знала, что кам-квам — это шаман; да, действительно, вот и он, с барабаном духов, в одежде, увешанной костями и шкурами змей, здесь, на земле, где никогда не жили змеи. Голос Вугтуроя даже в тот вечер, когда они охотились на белого тигра, не звучал так напряженно.Она ждала, что он задаст вопрос, который до сих пор не задал.— Как.., эти разрезы кажутся свежими, Курсик.— Его Небесное Величество пережил твое отсутствие, — ответил человек, которого принц назвал Курсиком. — Он здоров и послал нас тебе навстречу.— Хвала солнцу! — воскликнул Вугтурой. — Но твои шрамы все равно слишком свежие.— Мой брат, принц. Эрлик забрал его, но все же он был моим братом.— Итак, он последовал за моим высокочтимым братом Тадиканом?— Да, и это его погубило. У Тадикана есть новые стрелы, они свистят в полете. Говорят, — всадник понизил голос, и Серебряная Снежинка напрягла слух, чтобы услышать его слова, — что эти стрелы заколдованы, они никогда не пролетают мимо цели. А он издал новый закон для своих последователей. Когда он выпускает свистящую стрелу, все должны выстрелить. Дело было мелкое, что-то из-за украденной невесты, и Тадикан послал свистящую стрелу. В моего брата. С кого мне теперь требовать кровную дань: с принца или со всех, кто плетется по его следу? Вугтурой потрепал Кусика по плечу.— Можешь потребовать с меня, когда я распакуюсь. Хвала Тангру и Солнцу, Чина по-прежнему богата и готова поделиться с нами своими богатствами, чтобы мы не нападали на нее. Но я должен доставить отцу его новую невесту.— И это тоже, — заметил Кусик. — Тадикан и его мать говорят, что избалованный ребенок из внутреннего двора не сможет надолго заменить Острый Язык, а когда его Небесное Величество…— Хватит! — Вугтурой сжал копье, потом расслабил руку: он как будто хотел бросить копье во врага, но не решался. — Мой отец жив, и я вернулся. Конечно, Тадикан первым из сыновей Куджанги может найти его тело. А его мать не зря получила свое имя. Но если я доживу до того, чтобы стать шан-ю, пусть побережется! Как бы не пришлось отравиться самой и отравить сына своим ядовитым языком!Может, Соболь, более мягкая и податливая из двух женщин шунг-ню, объяснит ей положение. Ведь она рассказала девушке о сыновьях шан-ю: у него их было десять, но осталось всего трое: старший, младший и совсем ребенок, оставшийся заложником в Срединном царстве. Серебряная Снежинка опустила занавеску.— Позови Соболь, — прошептала она Иве. Итак, Острый Язык — это не просто слова проклятия, от которых помрачнел на мгновение принц Вугтурой; это женщина, старшая жена шан-ю и мать принца, который явно считает себя наследником. Эти двое, очевидно, обладают немалой властью, иначе Вугтурой не отправился бы в Шаньань, когда ожидают смерти его отца. Его замкнутость и мрачность объясняются страхом за себя и старика отца, которого он явно почитает, а может, и за молодую женщину, которая поехала навстречу опасности, не подозревая о ее существовании.Подъехала Соболь. По приглашению девушки она с поразительной ловкостью перебралась с седла в карету. Принц Вугтурой дал приказ отправляться.Узкие глаза женщины шунг-ню расширились: Серебряная Снежинка приветствовала ее с изысканностью, достойной сверкающей наложницы; она говорила приятные слова, как принято между равными, прежде чем перейти к серьезному разговору. Женщине явно не терпелось услышать, что хочет сказать ей Серебряная Снежинка. Но она никаких вопросов не задавала, терпеливо ждала.Наконец — для Шаньаня прошло совсем немного времени, но обе женщины больше не могли сдерживаться и не хотели тратить времени на пустые любезности — Серебряная Снежинка наклонилась вперед и увидела, как загорелись глаза Соболя. Конец ожидания!— Расскажи мне о своем народе, — попросила Серебряная Снежинка.Соболь начала расписывать силу королевского рода, величие шан-ю, который им правит, богатства его юрт и стад, доблесть его воинов, и среди них Басича, своего брата, и его героя, принца Вугтуроя. Серебряная Снежинка узнала, что у Басича есть дети, но нет жены. А у принца есть свое хозяйство, но «злая судьба сделала так, что его старшая жена умерла во время родов», бесстрастно говорила Соболь; для нее это были обычные неприятности повседневной жизни.— Потом его младшая жена упала с лошади, когда та споткнулась. Я думаю, принц был рад исполнить приказ его Небесного Величества, поехать за Пурпурную Стену и привезти… — Она в замешательстве смолкла, и это удивило Серебряную Снежинку: девушка не подозревала, что шунг-ню умеют краснеть.— А кто такая Острый Язык? — спросила она. Впервые за все время пути она увидела, как вздрогнула женщина шунг-ню.Глаза ее округлились, они едва не выскочили из мелких глазниц.— Она как твоя служанка, только сильнее. Острый Язык все знает о жизни женщин и мужчин и о их смерти, и у нее сильный голос, подобный голосу богов. Когда она выходит из своей юрты, все закрывают лица и преклоняются перед ней из страха перед ее властью.Или из страха перед свистящими стрелами ее сына, — подумала Серебряная Снежинка.— Значит, она мне не друг, — сделала заключение девушка и увидела, как Соболь слегка расслабилась. Если ее станут расспрашивать, она сумеет ответить, что рассказала этой пришелице из Чины только то, что у Острого Языка большая сила.Серебряная Снежинка мягко заговорила с Соболем. Пусть видит, что я не боюсь, — подумала она. Потом, когда тучи пыли возвестили прибытие новых всадников из лагеря шан-ю, она отпустила женщину, чтобы ее не видели в обществе врага Острого Языка. Та уехала на своей лошади.Серебряная Снежинка вздрогнула и спрятала руки в просторные рукава.— Больше, чем всегда, Ива, — сказала она, — я рада, что ты со мной. Трижды благословен день, когда отец дал тебя мне.Ива коснулась руки хозяйки.— Все будет хорошо. Ручаюсь головой: никто не причинит тебе вреда, маленькая госпожа.В этот момент стражники шунг-ню достигли каравана, окружили его и с приветственными криками проводили его в лагерь шан-ю, старика мужа, которого наконец предстоит увидеть Серебряной Снежинке. *** Всадники поскакали вдоль каравана и рядом с каретой; постепенно процессия углубилась в узкий проход, охраняемый лучниками; с обеих сторон вдоль пути видны были высеченные из камня грубые статуи. Откуда приносят эти камни и зачем? — думала Серебряная Снежинка. Она искоса посматривала на эти каменные фигуры мужчин и женщин, интимные части которых были изображены преувеличенно четко, и отворачивалась.Она ожидала увидеть лагерь. Но когда караван остановился, перед ним оказалось множество разнообразных павильонов, двориков и садов, как в Шаньане, хотя все в целом так же отличалось от столицы, как она сама отличается от крепких здоровых женщин, которые присматривали за огромными котлами снаружи большинства войлочных юрт.Вугтурой сделал знак, и возница остановил карету перед входом в самую большую юрту. Если дворец можно соорудить из шелка, кожи и войлока, с вкраплениями редкого, драгоценного дерева, юрта шан-ю была как раз таким дворцом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36