Между прочим, Рол очень сожалеет, что впутал вас в эту неприятность, слишком поспешно вступив с вами в контакт. Сейчас он пытается исправить положение. Бедняжка Рол! Он считает что вы существуете на самом деле. Вы, люди, находитесь все как один во власти навязчивой идеи, будто вы существуете на самом деле. От этого становится скучно. Надоело!Бад уставился на нее,— Сестра, — с расстановкой сказал он. — Вот вам Дружеский совет от пациента. Почему бы вам не пойти к доктору Инли и попросить ее провести стандартную серию тестов. Понимаете, если кто-либо слишком долго имеет дело с психическими больными, иногда случается…Смех ее был заразителен и удивительно нормален.— Господи! Так торжественно и доброжелательно! Через минуту вы будете гладить меня по головке и целовать в лобик.— Если предполагается, что такое обращение должно помочь мне, сестра, я..,— Послушайте меня, — сиделка посерьезнела, —так как это меня касается. Вы являетесь частью неприятного и довольно скучного сна. Но Рол, кажется, получает некоторую долю развлечений, одурачивая себя вами. Мне хотелось взглянуть, как вы выглядите. Кажется, вы произвели на него сильное впечатление. Но не на меня. Я…В распахнутой двери появилась приземистая женщина в белом халате.— Андерсон! — удивилась она. — Что все это означает? Семнадцатый номер сигналит уже целых десять минут. А я всюду вас разыскиваю. И вам следовало бы это знать, а не рассиживаться на постели пациента. Извините за произошедшее, доктор Лэйн, но…Маленькая белокурая сиделка важно подмигнула своей начальнице, потом передвинулась к изголовью, обняла Бада за шею мягкими руками и крепко и жарко поцеловала в губы. У начальницы отвисла челюсть.Белокурая сиделочка выпрямилась. На ее лице стало медленно проступать выражение ужаса. Она вскочила на ноги, прижав до хруста в суставах руки к груди.— Я требую объяснений, — с угрозой в голосе произнесла старшая сестра.— Я… я… — две слезинки выкатились из уголков глаз и потекли по щекам. Сиделка отпрянула от кровати.— Я полагаю, что Лиза немного не в себе, — сказал Бад умиротворенно.— Ее зовут Элионор, — резко поправила старшая сестра.Сиделка повернулась и убежала.— Вот еще беда, — вздохнула старшая сестра. У меня и так не хватает рабочих рук, а теперь я буду вынуждена отправить девочку на проверку. С этими словами она удалилась из палаты.Шэрэн уставилась на майора Либера. Голос его оставался таким же спокойным, чуточку шутливым; выражение лица было доброжелательным, а агатовые глаза выражали твердость. Но его слова звучали, как отдаленный гром.— Если это что-то вроде глупой шутки, майор…— Я опять начну сначала, доктор Инли. Я совершил ошибку. И вы тоже. Меня зовут Рол Кинсон. В этот момент я использую тело человека по фамилии Либер. Не так уже трудно допустить это в качестве основной предпосылки. Чуть раньше я использовал тело Лэйна и послал ему сообщение. И вы, и Лэйн, очевидно, пришли к заключению, что Лэйн психически нездоров.— Я полагаю, майор Либер, генералу Сэчсону очень понравилось бы, если Лэйна и меня отстранят от проекта. Мне лично безразлично, каким образом вы постараетесь меня устранить, но…— Пожалуйста, доктор Инли, выслушайте меня. Должен же найтись какой-то тест, который убедит вас. Вас устроит, если я повторю сообщение, которое я оставил для Лэйна…— Бесс Рейли могла пересказать вам это сообщение. — Не знаю, о ком вы говорите, но давайте вы ее пригасите и расспросите.Бесс Рейли пришла через несколько минут. Она оказалась очень высокой, угловатой и на первый взгляд не особо привлекательной девушкой. Но глаза Бесс цвета морской волны, оттененные длинными ресницами, отличались необыкновенной выразительностью.— Бесс, вы с кем-нибудь говорили о ленте с записью диктовки доктора Лэйна?Бесс чуть-чуть приподняла подбородок.— Вы же велели мне никому не рассказывать о записи. И я никому не рассказывала. Я не такая…— Вы разговаривали сегодня с майором Либером?— Я увидела его впервые только вчера. И еще ни разу с ним не разговаривала.Шэрэн долго изучающе смотрела на девушку. Наконец, она произнесла:— Спасибо, Бесс. Можете идти.Когда дверь за девушкой закрылась, Шэрэн повернулась к майору.— А теперь расскажите мне, что содержала запись. Либер повторил запись. В двух местах он незначительно изменял структуру предложений, но в остальном все было повторено совершенно дословно. Либер держался спокойно и уверенно, и это тревожило Шэрэн.— Майор, — обратилась она, — или Рол Кинсон, или кто вы ни есть… я… все это нечто такое, во что я не могу заставить себя поверить. Я не могу поверить в идею овладения другими людьми. В идею прибытия с некой чужой планеты. Известны и зарегистрированы случаи, когда люди читали содержание писем в запечатанных конвертах. Вы справитесь с подобным заданием лучше.— Бад Лэйн должен вернуться к руководству проектом. Я вынужден напугать вас, доктор Инли. Но это будет самым лучшим доказательством, которое я могу вам предоставить. Не пытаясь объяснить, как я это сделаю, я покину мозг этого человека и войду в ваш. В процессе перехода, майор Либер полностью обретет собственное сознание. Но он ничего не запомнит о том, что с ним происходило. Чтобы отделаться от него, я использую ваш голос.Вымученная улыбка Шэрэн ничем не уступала изображениям улыбок на полотнах авангардистов.— Ох, ну же!Надежно опершись ладонями на прохладную столешницу, Шэрэн приготовилась к вторжению. От одной лишь мысли, несмотря на всю ее абсурдность, ее охватило странное ощущение стыда, будто бы вторжение чужого сознания в ее мозг было любой физической близости. Мозг был ее храмом, прибежищем, укромным пристанищем тайных мыслей, и подчас эти мысли были настолько свободными и раскрепощенными, что могли смутить любого, не разбирающегося в области психиатрии человека. Выставить напоказ эти тайные уголки… все равно, что пройтись голой по улицам города.Шэрэн увидела, как на лице Либера появилось выражение потрясения, как он сконфуженно окинул взглядом кабинет, как он смущенно прикрыл рот тыльной стороной ладони. Дальше у нее уже не было времени наблюдать за Либером. Она ощутила, как невидимые щупальца зондируют ее мозг. Она почувствовала их мягкое прикосновение и попыталась сопротивляться. Выплыли воспоминания о давно ушедших днях. В сознании возник слякотный день в северном городке. Шэрэн играла около водосточной канавки вместе с мальчиком из соседней квартиры. Вода от тающего снега быстро сбегала по склону. Они с мальчиком сооружали плотину из снега, чтобы задержать поток. Но ничего не получалось. Вода обтекала края снежной дамбы, просачивалась сквозь нее, с неуклонной неизбежностью вытекая из запруды.Сознание Шэрэн отступало и отступало в поисках последнего места защиты. Внезапно возникло чувство полного присутствия в ее мозге чужой сущности, подстраивающейся к ее нервной системе и устраивающейся поудобнее, как обычно, устраивается поспать собака.Она не успела еще осознать, что с ней происходит, как без ее участия губы задвигались: значение слов проникало в ее сознание одновременно с их произнесением.— Здесь очень палящее солнце, майор. Оно вызвало легкое головокружение. Попейте сегодня побольше воды и попринимайте таблетки соли. Можете запастись ими в аптеке. Избегайте солнца, и завтра утром вы будете в полном порядке.— А-а… спасибо, — выдавил из себя Либер.В дверях он остановился, с изумленным выражением оглянулся, недоуменно покачал головой и удалился.В сознании Шэрэн возникла мысль. Она не прозвучала внутри мозга, она не была выражена словами, но тем не менее при ее появлении образовались соответствующие слова.— Теперь вы поняли? Теперь вы верите? Я ослабляю контроль, а вы, чтобы общаться со мной, говорите вслух.— Я сошла с ума!— Все так думают, Нет, вы не безумны, Шэрэн. Следите за своей рукой.Она посмотрела на руку. Рука потянулась к блокноту, и вопреки воле написала имя «Шэрэн». Комната замерцала, померкла и все исчезло. Как только зрение вернулось, Шэрэн увидела под своим именем еще одно слово. По крайней мере, она так решила что это слово.— Да, это слово, Шэрэн. Это ваше имя, но на моем языке. Мне пришлось оттеснить ваше сознание далеко за порог осознания, чтобы написать его.Слово было написано более отчетливо, чем ее собственные каракули. В то же время, оно напоминало арабские письмена, написанные курсивом, и не имело ничего общего с ее почерком.— Безумна, безумна, безумна, — громко произнесла Шэрэн.— Я найду ваши мысли и вашу веру. Я узнаю все, что нужно, чтобы познать вас, Шэрэн.— Нет, — возразила она.Чужая воля осадила ее и крошечные мягкие гребни начали прочесывать все уголки ее мозга. В ней возродились безнадежно перепутанные воспоминания о давних событиях. Музыка на похоронах матери. Выдержки из ее докторской диссертации. Настойчивые губы мужчины. Песня, которую она когда-то написала. Досада. Гордость за свою профессию. Еще несколько бесконечно длящихся минут, и она ощутила себя распластанной на огромном предметном стекле под объективом громадного…— Теперь я знаю вас, Шэрэн. Я хорошо вас знаю. Теперь вы верите?— Безумие.Гнева больше не было. Появилось терпеливое смирение. Потом затухло сознание. Оно ушло… медленно замерло, как едва слышная песня в прохладных сумерках лета.Она осталась одна. Открыв ящик стола, она взяла там узкий листок бумаги, такой же, как она давала Баду Лэйну и начала заполнять. Фамилия и имя. Симптомы. Предварительный диагноз. Прогноз.Открылась дверь и вошел Джерри Дилэйн, молодой доктор-фармацевт. Шэрэн нахмурилась и довольно резко обратилась к нему:— Разве у нас принято входить без стука, доктор Дилэйн?Не обращая внимания на ее слова, доктор сел напротив.— Я же говорил вам, что оставлю мозг Либера и войду в ваш. Я так и сделал. Конечно, вы можете назвать меня фантазией, которая представляется вашему большому мозгу, поэтому я постараюсь дать вам физическое доказательство, — он подвинул к себе диктофон и заговорил, повернувшись к микрофону:— Фантазии не могут записывать свои слова, Шэрэн. В глазах у Шэрэн все потемнело; осталось только светлое пятно вокруг улыбающегося рта доктора, которое приближалось к ней, стремительно увеличиваясь в размерах, а потом эта улыбка, как будто потянула ее по ревущему туннелю к белым ровным зубам, к убийственно красным губам…Она очнулась на кожаной кушетке: доктор стоял на коленях около нее. К левой стороне ее лба он прижимал мокрый компресс. В его глазах притаилось беспокойство.— Что…— Вы потеряли сознание и упали. И ударились о ребро стола.Шэрэн нахмурилась.— Я… я думаю, что больна, Джерри. У меня странные мысли… иллюзии…Доктор прервал ее слова, приложив к губам палец.— Шэрэн, пожалуйста. Я хочу, чтобы вы поверили мне, я Рол Кинсон. Вы должны мне поверить.Шэрэн пристально взглянула на него. Неторопливо отодвинула его руку от своего лба. Встала и, слегка пошатываясь, подошла к столу. Включила диктофон, перемотав предварительно часть записи назад. Невыразительный голос произнес:— Фантазии не могут записывать свои слова, Шэрэн. Шэрэн всем корпусом повернулась к доктору и безжизненна сказала:— Теперь я вам верю. И выбора нет, правда? Совсем никакого выбора.— Никакого. Освободите Бада Лэйна. Приведите его сюда. Мы поговорим втроем.Они уселись в ожидании Бада Лэйна. Рол взглянул на Шэрэн и тихо проронил:— Странно, странно.— Вам ли употреблять это слово.— Я думал о вашем мозге, Шэрэн. Обычно я избегал вмешиваться в умы женщин. Все они имеют изменчивый, расплывчатый, подчиняющийся интуитивным порывам образ мышления. Но не ваш мозг, Шэрэн. Каждая грань и фаза его деятельности кажутся мне… м-м… знакомыми. Как будто я всегда знал вас. Как будто каждая ваша эмоциональная реакция на любую ситуацию является женской параллелью моих реакций.— Знаете ли, — она отвела взгляд, — вы не оставили мне личной уединенности.— А разве нужна уединенность? Я знаю мир, в котором не употребляют слова. Где мужчина и женщина при совокуплении могут при желании входить друг в друга и сознаниями. Вот тогда у них наступает настоящая близость, Шэрэн. В вашем уме я нашел… еще одну причину моей уверенности в том, что проект будет успешно завершен.Щеки ее жарко запылали, и она ощутила досаду.— Это что-то новое в клеймении, — кисло сказала она. — Может быть, вы соизволите снять с меня заодно и отпечатки пальцев?Вошла Бесс Рейли. Она захлопнула дверь, зевнула и присела на край стола. Послала ухмылку Джерри и лениво произнесла:— Скоро закончится время сна, Рол. Не скажу, что мне жаль этого. Ты, мне кажется, не слишком-то забавляешься в своих грезах, правда? Мне пришлось поменять тел сорок, пока я снова нашла тебя.— Несколько минут назад я почувствовал тебя где-то рядом, — ответил Рол, поворачиваясь к Шэрэн. — Представляю мою сестру, Лизу Кинсон.Шэрэн отсутствующе посмотрела на знакомое лицо Бесс Рейли. Бесс уставилась на Шэрэн и спросила,— А она тебе верит, Рол?— Да, верит.— Как забавно чувствовать, что одна из них понимает, кто мы такие. Со мной такого еще не бывало. Как-то я, дурачась, попуталась убедить мужчину в том, кто я, завладев телом его супруги. Потребовалось всего полтора часа, чтобы он чокнулся. С тех пор я не повторяла таких попыток. До сегодняшнего дня. Я завладела маленькой белокурой сиделкой и попыталась представиться вашему другу Баду Лэйну. Он малость сконфузился… Вы что, все под угрозой рехнуться, женщина?— Да, — ответила Шэрэн, — если такое состояние продлится долго.— Не принимайте все это близко к сердцу, — захохотала Бесс.В кабинет неторопливо вошел Бад Лэйн и закрыл за собой дверь. Он серьезно посмотрел на Джерри Дилэйна и Бесс Рейли и обратился к Шэрэн.— Вы посылали за мной?— Это я, ваш старый друг Лиза, — заговорила Бесс. — А что стала делать сиделочка, когда я выскользнула из нее?Шэрэн увидела, как кровь отхлынула от лица Бада и торопливо сказала:— Бад, мы были неправы. Только поверьте мне. Они мне доказали. Я знаю, это невозможно, но это — правда. Я полагаю, это какой-то вид далеко простирающегося гипноза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25