Но исключить подобную возможность все-таки нельзя, равно как и проникнуться окончательной уверенностью, что подобное не произойдет в дальнейшем. Имеются и прочие потенциальные опасности. Например, вирусы. Или химическое загрязнение.
Поэтому, в целях обеспечения общественной безопасности, наше агентство затребовало и получило судебное постановление, предписывающее владельцам находки передать ее под правительственный контроль. Подчеркиваю, это исключительно временная мера, направленная единственно на предотвращение возможной угрозы. – Вид у Коттера был совершенно страдальческий. – А теперь я отвечу на ваши вопросы.
Марис Квимби, «Пост»:
– Мистер уполномоченный, а согласились ли сиу с таким решением?
Коттер покачал головой:
– Марис, постановление федерального суда не требует ничьего согласия. Но, отвечая на ваш вопрос, скажу, что они наверняка поймут мудрость подобного курса действий. – Он указал, на Хэнка Миллера из «Фокса».
– А не поздновато ли беспокоиться о микробах? – спросил тот. – Я хочу сказать, что, если там были какие-то опасные разновидности, можно не сомневаться, что они уже здесь.
– Хэнк, мы не думаем, что имеются серьезные основания для подобных опасений. Наши действия в данном отношении носят чисто профилактический характер.
Закончив пресс-конференцию, Коттер поднялся к себе в кабинет и откупорил бутылку рома из своих запасов.

30

Отвага немногого стоит, коль боги тебе не помогут.
Еврипид, «Просительницы»


Вы смотрите специальный выпуск новостей Эн-би-си.
Силы правопорядка сегодня вечером заблокировали гребень Джонсона, очевидно, намереваясь произвести захват территории. Группа коренных американцев объявила, что они не подчинятся постановлению федерального суда. Сначала мы встретимся с Майклом Пейтманом в Белом доме, а затем переключимся на Кэрол Дженсен, находящуюся в резервации сиу близ Дьявольского озера в Северной Дакоте.


* * *

Дженсен расположилась в Синем доме – здании администрации племени, загнав в угол Уильяма Ястреба. Трансляция на всю страну. Если ты работаешь в десятичасовых новостях Фарго, это твой звездный час. Она улыбнулась Ястребу, но тот словно и не заметил этого.
– Минутная готовность, – сообщил оператор, наводя камеру на резкость.
– Держитесь естественно, советник, – сказала она. – Мы начнем, когда загорится красная лампочка.
– Ладно, – отозвался Ястреб, одетый в кожаный жилет, фланелевую сорочку и джинсы. «На вид ему лет шестьдесят, – прикинула Кэрол, – хотя лицо так изборождено морщинами, что можно дать и больше».
Снова послышался голос режиссера, сидящего в Фарго:
– Кэрол, все, как обычно. Как будто работаешь для нас. Только когда будешь представляться, не забудь, что выступаешь по-крупному.
– Хорошо.
До эфира остались считанные секунды. Оператор показал пять пальцев и начал обратный отсчет. На камере вспыхнула красная лампочка.
– Здравствуйте, я Кэрол Дженсен. Мы находимся в здании администрации сиу на Дьявольском озере. Мы беседуем с советником Уильямом Ястребом, одним из руководителей племени сиу. Советник Ястреб, как я понимаю, вы видели пресс-конференцию Агентства по защите окружающей среды, состоявшуюся сегодня вечером?
– Да, Кэрол, видел. – Ястреб плотно сжал губы, но во взгляде его застыла мука. Кэрол надеялась, что его боль видна на экране, олицетворяя трагическое благородство.
– Как вы можете прокомментировать заявление уполномоченного Коттера?
– Уполномоченный не может не понимать, что нет никакой опасности. Ни для кого. Никто не видел никаких существ, вошедших сквозь ворота, и я уверен, что ни один человек не воспринимает всерьез байку о невидимке. И прочее.
– Советник, как вы намерены поступить?
Его лицо омрачилось:
– Мы не позволим отнять у нас эту землю. Она принадлежит нам по праву, и мы будем ее защищать.
– Означает ли это применение силы?
– Если потребуется. Надеюсь, до этого не дойдет.
– Чуть раньше вы мне говорили, что ваша дочь находится на гребне.
– Совершенно верно.
– Заберете ли вы ее домой?
– Она останется со своими братьями, чтобы отстоять свое наследие. – На его обветренном лице застыло выражение гордого неповиновения.

* * *

– Мы в вас не нуждаемся, – сказал Адам. – Вы с Максом должны уехать сейчас же, пока еще не поздно.
– Он прав, – подхватил Макс. – Нам тут нечего делать.
– По-моему, тут дело найдется всем, – печально взглянула на него Эйприл. – Мы чертовски глупы, ленивы или что там еще, чтобы приставить к делу образованных людей, так что вместо этого мы уничтожим Купол. Прямо злости не хватает! Никуда я не поеду! Мое место здесь...
– А вы умеете стрелять? – перебил ее Адам. – Вы будете стрелять?
– Нет. Я не стану никого убивать. Но все равно останусь здесь. – Эйприл понимала, как бессвязно и бессильно прозвучало ее заявление, и на глазах у нее выступили слезы.
– Вы будете только путаться под ногами.
– Если хотите убрать меня отсюда, – не уступала она, – то вам придется швырнуть меня в пропасть!
Макс в отчаянии вскинул руки. Он все пытался начать сложную процедуру прощания и отступления в сторону машины. «Порой, – думал он, – нужно куда больше воли, чтобы сбежать, чем остаться». Он вовсе не собирался возлагать свою жизнь на алтарь безнадежного предприятия и все еще раздумывал, как бы потактичнее удалиться, когда к ним подошла Андреа.
– Может, есть еще один способ, – сказала она Адаму. – Скажем, пригрозить, что уничтожим ворота. Оставим их с носом.
– Не годится, – возразил он. – Именно этого они и хотят.
– А может, и сработает, – не согласился Макс. – Сегодня тут наверняка столько прессы – яблоку упасть негде будет. Это будет информационный кошмар правительства.
– Это станет информационным кошмаром, если мы сумеем передать угрозу в эфир, – заметил Адам. – А такой возможности у нас нет.
– То есть как? Разве Снежная Ястребица не в эфире?
– Нет, – подтвердила Андреа. – И если бы мы смогли каким-либо образом связаться с прессой, то сумели бы оказать на них серьезное давление и заставили отступить.
– Нет. – В голосе Эйприл зазвенела сталь. – Нельзя ставить ворота под угрозу. Иначе просто нет смысла здесь оставаться.
– Мы вовсе не обязаны их уничтожать, – стояла на своем Андреа. – Это просто блеф.
– Именно так они и поймут, – парировал Адам. – Пожалуй, еще и начнут нас провоцировать, чтобы мы привели угрозу в исполнение. – По дороге двигались огни фар. – Им просто придется так поступить.
Зазвонил телефон. Все переглянулись.
– А я думал, телефон не работает, – подал голос Макс.
Они стояли на краю раскопа.
– Должно быть, это представители властей, – решила Эйприл.
Звонил аппарат Макса. Сняв трубку, Эйприл послушала и кивнула.
– Да, он здесь. – Она протянула трубку Максу.
– Алло! – буркнул тот.
Женский голос переспросил, в самом ли деле он мистер Коллингвуд.
– Да.
– С вами хочет поговорить президент.
Макс оцепенел и уставился на остальных. Те устремили взгляды на него. «Кто?» – беззвучно, одними губами спросила Эйприл.
И тут в трубке зазвучал знакомый голос с резковатым балтиморским акцентом:
– Макс?
– Да, господин президент.
Окружающие удивленно распахнули глаза.
– Макс, наш разговор могут услышать остальные?
– Да.
– Ладно. Я понимаю, что вы можете при желании включить громкую трансляцию. Но лучше не надо. Мои слова предназначены только для ваших ушей.
У Макса вдруг пересохло во рту.
– Господин президент, я очень рад вас слышать.
– А я рад случаю потолковать с тобой, сынок. Итак, слушай: во всей стране воцарился ад кромешный. Все обстоит куда хуже, чем ты, должно быть, подозреваешь. Люди теряют работу, лишаются своих сбережений, и Бог знает, куда это нас вообще заведет.
– Из-за Купола?
– Из-за Купола. Послушай, нам не хотелось бы ничего отнимать у индейцев, и ты это знаешь. Вся страна это знает. Но люди напуганы, и надо взять события под контроль. Мы проследим, чтобы об индейцах хорошо позаботились. Даю тебе слово. Но эта штуковина в корне отличается от всего, с чем нам до сих пор приходилось иметь дело. Это ведь национальное достояние, верно? Я хочу сказать, что это же не индейцы его туда поместили, они вообще не имеют к этому никакого отношения. Просто уж так получилось, что он оказался на их земле. – Президент замолчал – желая то ли отдышаться, то ли взять себя в руки. Голос его звучал на грани срыва.
– Мне известно об этих проблемах, сэр.
– Хорошо. Тогда ты понимаешь, что я вынужден перейти к активным действиям. Вынужден. Помилуй Господи, Макс, меньше всего на свете нам хочется, чтобы из-за ерундовины была пролита кровь.
– Я уверен, что все здесь присутствующие разделяют ваши чувства.
– Конечно. Конечно. – Голос президента изменился, в нем зазвучали нотки уверенности, словно они уже достигли согласия. – Я знаю о твоем отце, Макс. Он послужил стране чертовски хорошо.
– Да, сэр. Послужил.
– Теперь такой шанс появился у тебя. – Он мгновение помедлил. – Мне нужна твоя помощь, сынок.
Макс уже догадывался, что последует дальше:
– Я тут не пользуюсь особым влиянием, господин президент.
– Они нам не доверяют, не так ли?
– Нет, сэр. Не доверяют.
– Винить их тут не в чем. Но мне хотелось бы лично поручиться, что они получат щедрую компенсацию за отказ от прав на гребень Джонсона.
– Вы хотите, чтобы я им это сказал?
– Будь так добр. Но еще мне нужно, чтобы ты попытался убедить их взглянуть на проблему с нашей точки зрения. Ты мне нужен, чтобы убедить их отступить, Макс. Единственное, к чему приведет их упорство – они все будут убиты. Ну пожалуйста, мне без твоей помощи не обойтись.
– Но почему я, господин президент? Почему вы не позвали к телефону губернатора Ходока? Или доктора Кэннон?
– Ходок свой выбор уже сделал. Доктор Кэннон еще слишком молода, чтобы иметь влияние на группу индейцев... Ну, сам понимаешь. Буду с тобой честен до конца, Макс. Мы тут просмотрели личные дела всех, кто находится рядом с тобой, и обнаружили, что ты один способен внять голосу рассудка.
Макс тяжко вздохнул. Он оказался слабым звеном.
– Я скажу им, – пообещал он. – А можно у вас спросить кое о чем?
– Валяй, Макс. Спрашивай что хочешь. Вообще что угодно.
– Ходят слухи, что правительство намерено уничтожить Купол. Вы мне можете дать слово, что в этом нет ни крупицы правды?
На том конце послышалось учащенное дыхание. Потом:
– Макс, мы не станем этого делать.
– Даете слово, господин президент?
– Макс, я могу обещать щедрую компенсацию.
– Что он говорит? – шепотом поинтересовалась Эйприл.
Макс лишь тряхнул головой:
– Вряд ли этого достаточно, господин президент.
– Макс, ты можешь нам помочь. Поговори с ними.
– Меня они не послушают. Кроме того, мне кажется, что они правы.
Тишина на том конце провода затянулась настолько, что Макс было засомневался, что президент еще не бросил трубку.
– Знаешь, Макс, – подал тот наконец голос, – если кровопролитие будет, тебе придется до самой смерти жить с сознанием, что ты мог его предотвратить. – Максу живо представился президент: маленький человечек, чем-то смахивающий на хозяина ближайшего писчебумажного магазина. – Мне жаль тебя, сынок. Ну что ж, ты поступил, как должен, и я уважаю тебя за это. Только будь на связи, ладно? Тебе дадут номер, так что ты сможешь дозвониться, если передумаешь. Если нам удастся выпутаться из этого мирным путем, я с радостью увижу тебя в Белом доме.
На этом разговор закончился. Макс записал номер и вручил его Адаму. Даже не взглянув на листок, Адам порвал его на мелкие клочки, распахнул дверь и пустил их по ветру. И только тут до Макса дошло, что единственным человеком, подумавшим, будто Макс Коллингвуд собирается остаться с сиу, был президент Соединенных Штатов.

* * *

Белый фургон новостей «Лесли в десять» катил по прерии на восток, в сторону гребня Джонсона. Кэрол была вне себя от волнения, вновь и вновь проигрывая в уме интервью и наслаждаясь драматическим эффектом. «Она останется рядом с братьями, чтобы отстоять свою землю». А потом, в конце, свою финальную реплику: «Репортаж Кэрол Дженсен из резервации сиу у Дьявольского озера, специально для новостей Эн-би-си».
И это еще не все. Сюда направляется Роберт Бейзелл, но до его приезда она остается единственным репортером, находящимся на переднем крае. В душе Кэрол надеялась, что самолет Бейзелла где-нибудь застрянет.
Откинувшись на спинку сиденья, Кэрол позволила своему безмерному восторгу на миг захлестнуть ее.
Они проехали через плоскогорье Пембина и снова повернули на север по шоссе №32. Через некоторое время небо впереди озарилось изумрудным сиянием.
Полицейские направляли все машины в объезд. Кэрол показала свои документы, и ей позволили проехать. Впереди, у въезда на дорогу к гребню, мерцали мигалки, и на шоссе падал голубоватый свет софитов. По обе стороны от двухполосной дороги на склоне стояли легковые машины и фургоны. Чанг выключил двигатель и затормозил возле фургона Эн-би-си.
У въезда на дорогу собралась целая толпа журналистов. В центре их внимания пребывал старенький потрепанный «форд». Кэрол узнала Ходока тотчас же. Выбравшись из машины, он беседовал с помощником шерифа. Остальные полицейские без особого успеха пытались держать журналистов подальше от них.
– Хватай камеру, Чанг, – распорядилась она, набирая номер студии на своем сотовом телефоне.
– Кэрол? – тотчас же отозвался режиссер. – Я как раз собирался тебе звонить.
– Мы на месте.
– Хорошо. Ходок только что спустился с горки. Си-эн-эн и Эй-би-си уже включились. Очевидно, он собирается сделать заявление.
Кэрол уже успела выйти из машины и приближалась к месту действий. Чанг подошел с другой стороны, вскидывая камеру на плечо.
– Даем заставку, – сообщили из студии. – Включаем вас через двадцать секунд.
– Сукин сын. – Кэрол бросила короткий взгляд на спутника. – Чанг, ты готов?
Они вклинились в группу журналистов, прокладывая себе путь локтями и боками, пока не смогли пробраться поближе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46