ЛСД и оружие были звеньями, которые соединяли ее с прошлым, без них жизнь была бы так же пуста, как ее чрево.
– Отлично. Значит, этот подходит, верно? – Горди убрал зубочистку и запихнул ее назад в карман. – До следующего раза?
Она кивнула. Горди вышел из кухни, а Мэри последовала за ним, сжимая в руке заряженные кислотой «улыбочки». Когда он уйдет, она родит. Младенец находился в шкафу в спальне, закрытый в коробке. Она лизнет «улыбочку», покормит своего нового младенца и будет смотреть, как ненавистный мир убивает себя по Си-эн-эн. Горди потянулся к задвижке. Мэри мысленно замедлила его движение. Она за эти годы приняла так много ЛСД, что по своему желанию могла замедлять движение вещей или, наоборот, заставить их двигаться с бешеной скоростью. Рука Горди была на задвижке, и он уже готов был открыть дверь.
Костлявый маленький паршивец. Поставщик наркотиков и подпольный торговец оружием. Но он живой человек, а Мэри внезапно осознала, что хочет, чтобы ее коснулись человеческие руки.
– Погоди, – сказала она.
Горди остановился, почти отомкнув задвижку.
– У тебя есть какие-нибудь планы? – спросила Мэри. Она уже была готова отказаться от своих желаний и опять замкнуться в своей бронированной раковине.
Горди помедлил. Он нахмурился.
– Планы? В каком смысле?
– Ну, например, в смысле поесть. Тебе нужно куда-нибудь идти?
– Через пару часов я должен подхватить мою подружку. – Он проверил образцы товара. – Взаимовыгодный обмен. Мэри подняла «улыбочки» к его лицу.
– Хочешь попробовать?
Глаза Горди скользнули с предлагаемого наркотика на Мэри и опять на него.
– Просто не знаю, – сказал он.
Он уловил непроизнесенное приглашение. Не к ЛСД, к чему-то еще. Может быть, это было в том, как она стояла во весь рост, или в легком кивке в сторону спальни. Что бы это ни было, но Горди этот язык знал. Минуту он быстро прикидывал. Она была клиенткой, а трахать клиентку – не деловой подход. Куда как не красавица, да к тому же стара. За тридцать – это точно. Но он никогда еще не имел женщину в шесть футов ростом, и он представил, на что это будет похоже – плыть в таком болоте плоти. И вроде буфера у нее тоже очень ничего. И лицо, если как следует накрасить, тоже вполне. И все-таки… Что-то в ней было очень странное, со всеми этими фотографиями детей по стенам и…
«А, черт с ним! – подумал Горди. – Почему бы и нет?»
Можно трахнуть и дерево, было бы дупло подходящее.
– Да, – сказал он, и по лицу его начала расползаться улыбка, – пожалуй, хочу.
– Ну и хорошо. – Мэри протянула руку мимо него и заперла дверь дополнительно на цепочку. Горди уловил запах гамбургеров в ее волосах. Когда она опять на него поглядела, ее лицо было очень близко, и глаза ее казались тенью между зеленым и серым.
– Я приготовлю обед, а потом слетаем в космос. Как ты насчет мясного супа и сандвичей с ветчиной?
– Да, конечно. – Он пожал плечами. – Все что угодно. «Слетаем в космос», – сказала она. Это древнее выражение. По телевизору так говорили в старых фильмах про шестидесятые, хиппи и всю эту фигню. Он смотрел, как она ушла в кухню, и услышал шум наливаемой в кастрюльку воды.
– Зайди, поговорим, – сказала Мэри.
Горди взглянул на задвижку и дверную цепочку. Еще можно уйти, если захочешь. Эта бабища сделает из тебя котлету, если ты не поостережешься. Он уставился на светильник, его лицо окрасилось синим цветом.
– Горди? – Голос ее был мягок, как будто она говорила с ребенком.
– Да, сейчас. У тебя пиво есть?
Он снял куртку, швырнул ее на клетчатый диван в гостиной и прошел на кухню, где Мэри Террор готовила суп и сандвичи на двоих.

Глава 3
Момент истины

– Это что за чушь?
– Какая чушь?
– Вот. «Сожги эту книгу». Ты что, это читала? Дуг прошел на кухню. Лаура только что сунула в микроволновку говядину по-восточному с луком. Он прислонился к белой стойке и прочитал отрывок из книги:
– Как любая болезнь, безумие кредитной карточки должно быть атаковано очищающими лекарствами. Первая ложка – личная: возьми ножницы и уничтожь свои карточки. Все сразу. Сию же минуту. Не уступи мольбам тех, кто будет тебя отговаривать. Старший Брат Бизнес наблюдает за тобой, и у тебя отличная возможность плюнуть ему в глаз.
Дуг нахмурился и взглянул на Лауру.
– Это что, шутка? Или этот тип Треггс – коммунист?
– Ни то ни другое. – Она закрыла дверку микроволновой печи и установила таймер. – Он был активистом в шестидесятых, а теперь он, кажется, ищет себе дело жизни.
– Ничего себе дело! Господи, если бы люди действительно это сделали, то вся экономика рухнула бы!
– Люди действительно слишком много пользуются своими кредитными карточками. – Она прошла мимо Дуга к салатнице на стойке и начала смешивать салат. – Мы-то по крайней мере наверняка.
– Ну, вся страна движется к обществу безналичных денег. Социологи давно уже это предсказывали.
Дуг пролистал книгу. Это был высокий Мужчина с песочно-каштановыми волосами и карими глазами. На его лице, весьма привлекательном, начали появляться морщинки и мешки – следствие напряженной работы. Он носил очки в черепаховой оправе и подтяжки-держалки, как их теперь называли, которые гармонировали с костюмом в тонкую полоску. На вешалке в шкафу у него висели шесть разных галстуков. Дуг был на два года старше Лауры. Он носил кольцо с розоватым алмазом и свою монограмму на рубашках, пользовался ручкой с золотым пером и иногда курил сигары «Данхилл Монтекрус». В последний год он начал грызть ногти.
– Мы пользуемся кредитными карточками не чаще, чем другие, – сказал он. – И вообще, это очень удобно, и нет темы для обсуждения.
– Будь добр, подай масло и уксус, – попросила Лаура, и Дуг залез в шкаф. Она полила салат, продолжая перемешивать.
– А это просто нелепо! – Дуг покачал головой и закрыл книжку. – И как только печатают подобную чушь?
– Это из небольшого издательства. Находится в Чаттануге. Я никогда прежде о них не слышала.
Она почувствовала, как ребенок слегка шевельнулся, словно чуть сменил опору.
– Ты ведь не собираешься писать о ней в обзоре?
– Даже не знаю. Мне подумалось, что это могло бы внести разнообразие.
– Хотелось бы мне увидеть, что подумают об этом твои рекламодатели! Парень говорит об организованном бойкоте нефтяных компаний и больших банков! «Экономическое образование заново» – вот как он это называет. – Дуг фыркнул с презрением. – Ладно, сменим тему. Хочешь бокал вина за обедом?
– Лучше не стоит.
– Давай, один бокал не повредит.
– Нет, не надо. А ты можешь выпить.
Дуг открыл холодильник, вытащил оттуда полбутылки «шабли» «Прыжок оленя» и налил себе полный бокал. Он повертел его в руках, пригубил, а затем снял с полочки салатные тарелки.
– Ну, как сегодня Кэрол?
– Чудесно. Наполнена последними испытаниями и несчастьями. Как обычно.
– Тима Скэнлона ты там не видела? Он приглашал клиента к обеду.
– Нет, я никого не видела. О, я видела Энн Абернети. Она была там с кем-то из своей конторы.
– Хотелось бы мне иметь возможность позволять себе двухчасовые обеды. – Его правая рука продолжала взбалтывать вино в бокале. – У нас, конечно, великолепный год, но, говорю тебе, Паркер должен нанять другого помощника. Господом клянусь, у меня стол завален работой, и я смогу заняться собственными делами не раньше августа. – Дуг протянул левую руку и положил ее на живот Лауры – Как у него там дела?
– Лягается. Кэрол говорит, из него выйдет хороший футболист.
– Не сомневаюсь. – Его пальцы тут и там касались ее живота, выискивая очертания младенца. – А как тебе понравится видеть меня отцом футболиста? Переезжать из города в город на все игры с маленькой трещоткой? А летом софтбол. То есть я имею в виду эту игру в тибол или как ее там. Клянусь, я никогда и не представлял себе, что буду сидеть на трибуне и орать вместе с болельщиками.
Дуг вдруг нахмурил брови.
– А что, если парнишка не будет любить спорт? Окажется зубрилой-компьютерщиком? Ладно, зато там больше денег заработает. Придумает самообучающийся компьютер или как там это называется. – Его хмурость исчезла и опять проступила улыбка. – Эй, кажется, я почувствовал, как он шевельнулся. А ты тоже?
– С по-настоящему близкого расстояния, – сказала Лаура и плотно прижала руку Дуга к животу, чтобы он мог ощутить, как Дэвид дергается во тьме.
Они пообедали в столовой у венецианского окна, выходившего на крошечный лесной пятачок. Лаура зажгла свечи, но Дуг сказал, что ему не видно, что он ест, и опять включил свет. За окнами все шел и шел дождь – то сильный, то моросящий. Они поговорили о всех новостях дня: о том, что ухудшилось движение на дорогах и что строительный бум должен позже или раньше спасть. Их разговор, как обычно, вернулся к работе Дуга. Лаура заметила, что его голос стал жестче. Она опять начала разговоры об отдыхе где-нибудь осенью, и Дуг пообещал, что он об этом подумает. Она давно уже осознала, что они живут не ради сегодняшнего дня, а в ожидании мифического завтра, где рабочий груз Дуга станет полегче и давление рынка ослабеет Тогда дни утратят напряженность, а ночи станут временем их союза. Она так же давно осознала, что этого уже никогда не будет. Порой ей виделся кошмар, в котором они оба бегут по ступенькам мельницы и зубчатые колеса крутятся у них за спиной. Они не могут остановиться, не могут замедлить движение, иначе упадут в эти зубья. Это был жуткий сон, потому что в нем была реальность. Много лет она следила, как Дуг карабкается от нижней ступени служебной лестницы в своей фирме до по-настоящему ответственной должности. Он был там незаменим. Именно так;, незаменим. Работа, которую он брал на дом, и время, которое он проводил на телефоне, это подтверждали. Раньше они каждый выходной выезжали пообедать и посмотреть кино. Они ходили на танцы, ездили в отпуск куда-нибудь на Багамы. Теперь они были счастливы, когда им удавалось на день остаться вдвоем дома, а кино если и смотрели, так только на видео. Да, платить им стали больше, обоим, но где же найти время наслаждаться плодами своих трудов? Она смотрела, как Дуг вечно беспокоится о чужих портфелях, достаточно ли у них долгосрочных вложений и не подорвет ли международная политика курс доллара. Он жил на натянутом канате быстрых решений над морем случайностей. Успех его карьеры основывался на стоимости бумаг, на списках позиций, которые могли измениться коренным образом за сутки. Успех ее собственной карьеры основывался на знакомстве с нужными людьми, на прокладывании путей через золоченые врата в общество Атланты. Но они потеряли друг друга. Они перестали быть теми, что были прежде, и от этого у Лауры ныло сердце. Эта боль заставляла ее ощущать невероятное чувство вины, потому что у нее было все материальное, чего только можно пожелать, а в это время люди голодают на улицах городов и живут в картонных коробках под мостами.
Она сегодня лгала Кэрол. Когда она сказала, что завела ребенка не ради того, чтобы приблизить к себе Дуга, это было ложью. Может быть, так произойдет. Может быть, их отпустит это напряжение, и они найдут путь обратно к себе. Может быть, ребенок это сделает. Когда будет на свете новый человек, частица каждого из них, они, даст Бог, снова вернутся к настоящему.
– Я подумываю завтра купить пистолет, – внезапно сказал Дуг.
Пистолет. Они говорили об этом последние две недели, с тех пор как в двух кварталах от них по улице банда вломилась в дом, когда семья спала. В прошедшие несколько месяцев прилив преступности в Атланте подбирался все ближе и ближе к их входной двери. Лаура была против оружия в доме, но ограблений в Бакхэде было все больше и больше, и порой, когда Дуга по вечерам не было, она чувствовала себя пугающе уязвимой, даже со своей системой безопасности.
– Пожалуй, надо это сделать, пока ребенок еще на подходе, – продолжал он, накладывая себе жаркое. – Это будет небольшой пистолет. Не «магнум» или что-нибудь подобное. – Он быстро и нервно улыбнулся, потому что от вида пистолетов он нервничал. – Маленький автоматический пистолет или что-то вроде этого. Его можно будет держать в тумбочке у кровати.
– Даже не знаю. Почему-то даже думать противно о покупке оружия.
– Я думаю, нам надо пройти курсы безопасного обращения с оружием. Тогда ты почувствуешь себя лучше, и я тоже. Наверное, при оружейном магазине или департаменте полиции есть такие курсы.
– Великолепно! – сказала она с небольшим сарказмом. – Мы запишемся на курсы оружия сразу после дородовых курсов.
– Я знаю, что тебе не очень нравится иметь оружие в доме, и мне тоже. Но надо смотреть фактам в глаза: этот город опасен. Нравится нам это или нет, нужно иметь оружие, которым можно защищать Дэвида. – Он кивнул, считая, что вопрос закрыт. – Завтра. Я куплю оружие за…
Зазвонил телефон. Дуг, придя, отключил автоответчик и сейчас, бросившись к телефону в кухню, опрокинул салатницу себе на брюки.
– Алло? – сказал он. – Да, слушаю.
– Сними брюки, – сказала Лаура, заходя на кухню вслед за ним.
– Что? – Дуг прикрыл трубку телефона. – А?
– Брюки сними. Если ничего не сделать, масло потом не выведешь.
– Ага. – Он расстегнул брюки, отцепил подтяжки. Брюки съехали вниз, обнажив акриловые носки с перехватами.
– Я слушаю, – сказал он в трубку. – Ага. Да. – Его голос был напряжен. Он снял ботинки, а затем брюки и дал их Лауре. Она пошла к раковине, открыла холодную воду и протерла забрызганные маслом места. Пятно почти наверняка снимется в химчистке, но так оно уж точно не успеет въесться.
– Сегодня? – услышала она недоверчивый голос Дуга. – Ни в коем случае! Эти документы должны быть только на следующей неделе!
«Ох, нет!» – подумала Лаура.
У нее упало сердце. Это была Контора, ее постоянная соперница. Так много вечеров она отнимает у нее Дуга. Черт подери, неужели они не могут оставить его в покое хоть ненадолго!
– Я не могу приехать, – сказал Дуг. – Нет. Никак. – Пауза. Затем:
– Слушай, Эрик, я дома, обедаю. Дай мне время хоть передохнуть, ладно?
Эрик Паркер. Начальник Дуга в «Мерилл Линч». Это плохой признак.
– Да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10