– Изабель! – закричал он. – Изабель! Я хочу поговорить с тобой! Ты не уедешь из Тальвара, и мне дела нет до того, что ты об этом думаешь! – Увидев пустой кабинет, Джастин грубо выругался и с размаху захлопнул дверь.
– Джастин! – резко вскричал Хьюго.
– Не сейчас! – отрезал брат. Широким шагом он пересек залу и, перескакивая через две ступеньки, помчался наверх. – Изабель Болдвин! Ты меня слышишь? Я сказал, что ты не уедешь из Тальвара! Мне плевать, что ты там думаешь о своей двоюродной сестрице и обо мне, но я не позволю тебе уехать из-за подобной ерунды! Я запру тебя на замок, если дело дойдет до этого! Ведь, черт возьми, я люблю тебя, и я скорее спущусь в преисподнюю и вернусь обратно живым, чем позволю другому заботиться о тебе! Ты слышала, что я сказал, Изабель!
Собравшиеся в зале не видели его, они слышали лишь, как он ходит из комнаты в комнату, громко зовя Изабель и открывая и захлопывая двери. Наконец Джастин появился на верхней площадке лестницы.
– Где Изабель? – грозно крикнул он. – И что вам всем тут надо? Хьюго, я был уверен, что ты с Эвелиной уже в Сире! А где мои ребята? – Он спускался по лестнице, громко выкрикивая: – Кейн! Эрик! Сенет! Ко мне!
– Джастин, быть может, ты хоть на минуту замолчишь и позволишь мне сказать? – перебил его Кристиан, и в этот момент из прохода, соединявшего старую башню с новой частью замка, выбежал Кейн, за которым по пятам следовали Недди и Ральф.
– Милорд! – с явным облегчением воскликнул Кейн. – Вы вернулись!
Джастин взглянул на него и обвел взглядом всех, кто находился здесь, словно видел их впервые в жизни. Казалось, он только сейчас начал понимать, что в Тальваре что-то стряслось.
– Да, я вернулся, – ответил он. – Кейн, а где леди Изабель? Что тут произошло, пока меня не было?
Все заговорили разом – Кейн, Кристиан и Хьюго, и заговорили так быстро и громко, что Джастин поднял обе руки в попытке заставить их угомониться.
– Я скакал день и ночь, поспешая в Тальвар, и еле жив от усталости, – ответил он и рухнул в кресло. – Гайза, ради Бога, принеси мне что-нибудь поесть и выпить, пока я не свалился замертво, а ты, Крис, говори. Прежде всего, скажи, где моя жена и здорова ли она?
– Не могу, – спокойно ответствовал Кристиан, – хотя мне бы очень этого хотелось. – Осторожно подбирая слова, он поведал другу все, что ему известно об исчезновении леди Изабель и об участии в ее побеге леди Эвелины.
– Господи, спаси нас и помилуй! – в ужасе прошептал Джастин, устало потирая обеими ладонями обросшее щетиной лицо. – Где же она может быть, если Эрик так и не прибыл к тебе с ее письмом, а ты не предоставил ей провожатых? Может быть, она добралась до Гайра одна, без всякой помощи?
– Не знаю.
– Сэр Кристиан был так добр, что отправил послания и Александру, и Хью, – вмешался Хьюго. – Пока мы еще не получили ответа ни от кого из них.
– Кейн, а ты уверен, что тебя опоили? – спросил Джастин. – Быть может, ты просто слишком много выпил?
Кровь бросилась в лицо Кейна, едва он услышал столь оскорбительное предположение от наставника.
– Милорд, это не так. У вас нет причин сомневаться во мне.
– Нет! Нарочно ты, разумеется, не сделал бы этого, – согласился Джастин, – однако каждый из нас может совершить такую промашку, даже не сознавая, что делает.
– Леди Эвелина принесла мне чашу с вином, хотя я ее об этом не просил, – упорствовал Кейн. – Я выпил лишь несколько глотков – и то лишь потому, что она настаивала, а мне ни к чему казаться невежливым. И еще, по правде говоря, – добавил он с непритворным раздражением, – мне так хотелось, чтобы она поскорее ушла, вот я и решил, что проще всего не перечить ей.
– Его опоили, Джастин, – подтвердил Хьюго. – Даже когда Недди вернулся со мной и Кристианом, парень все еще спал и проснулся только к полудню следующего дня. Едва ли от вина можно впасть в беспамятство на такой срок.
В комнату вошла Оделин и застенчиво примостилась в уголочке, Джастин увидел, как она бледна и расстроена.
– Иди сюда, Оделин, – поманил он ее к себе. – Расскажи обо всем, что ты слышала в конюшне.
Оделин послушно приблизилась и рассказала все, что сумела вспомнить.
– Она говорила, что ее ребенок – от вас, милорд, – тихо закончила она, потупившись. – Я это слышала своими собственными ушами.
– Не может быть! Невероятно! – возмущенно вскричал Джастин. – Я понимаю, что Изабель могла забить себе голову всякой ерундой насчет меня и Эвелины, но ведь все это ложь. Это все лишь досужие выдумки. У Эвелины нет ни малейшего основания лгать сестре, говоря о своем ребенке.
– В самом деле? – проницательно взглянул на Джастина Кристиан.
Джастин глубоко вздохнул и потер глаза, стараясь побороть усталость.
– Мне в это трудно поверить. Это неслыханно!
– Но она, в самом деле, так сказала, – настаивала Оделин. – Я слышала ее слова, милорд, и Сенет тоже слышал. Он подтвердит, что я говорю чистую правду, подтвердит, как только вернется. А у леди Изабель был такой вид, словно сердце ее навеки разбито.
– Да, наверное, так оно и есть, – признался Джастин, задумчиво глядя в пылавший в большом камине огонь. – Если она действительно поверила всем этим бредням, это многое объясняет. Но куда же она направилась? Эвелина ничего не говорила?
– Она отказалась говорить, пока ты не вернешься, – ответил ему Кристиан. – Я запер леди в ее комнате, ибо доверяю этой женщине не более чем хитрой лисице, что вызвалась караулить наседку с цыплятами. Сенет приказал Ральфу ни под каким видом не выпускать ее, пока не будет получено особое распоряжение или от него, или от тебя, и совершенно ясно, что ему обо всем этом известно куда больше, чем нам. Жаль, что его до сих пор нет. Впрочем, я не вижу причин подвергать сомнению его приказ.
Гайза вернулась в зал с подносом, на котором лежали куски мяса, хлеба и сыра и стояла большая кружка эля. Она поставила поднос на стол, и Джастин, поднявшись, жадно принялся за еду и не произнес больше ни слова, пока не утолил терзавший его голод.
С набитым ртом он обратился к Кейну:
– До сих пор не получено никаких известий ни от Сенета, ни от других ребят?
– Нет, милорд, даже от Эрика ничего не слышно. Мы не знаем, что с ним стало, милорд, хотя обыскали лес на несколько миль вокруг. Сенет и Джон уехали, намереваясь следовать за леди Изабель, куда бы ее ни повезли. По крайней мере, так понял Ральф.
Джастин отодвинул от себя поднос и поднялся из-за стола.
– Сенет и Джон молодцы, решив следовать за ней. Но кое-что в этом непонятном деле кажется мне весьма и весьма подозрительным, и я начинаю догадываться, что именно. – Он посмотрел на Кристиана, а затем встретился взглядом со своим братом. – Разве сэр Майлз в вашем присутствии не поклялся; что в один прекрасный день любым путем вернет себе Изабель?
– Да! – Ответ сэра Кристиана прозвучал словно удар кнута. – И кто же может стать его верной сообщницей, если не его родная дочь? Чью еще душу сжигает большее стремление отомстить, что предпочли не ее, а другую? – Он шагнул вперед, в гневе размахивая обтянутой перчаткой рукой. – Как только ты мог принять под свой кров эту коварную распутницу? Как ты мог вообще поверить ее словам после всего, что нам стало известно о ней еще в Лондоне?
– Да, это было ошибкой, – согласился Джастин. – С тех пор как Эвелина приехала к нам, с того дня, когда я впервые увидел эту проклятую женщину, я совершил не один промах и теперь намереваюсь все исправить как можно быстрее. – Упрямо сжав губы, он направился к лестнице. – Гайза, нагрей и принеси в мою комнату побольше горячей воды. Я должен вымыться после того, как закончу разговор с леди Эвелиной. Хьюго, а ты напиши еще раз Алексу и Хью и сообщи им, что я надеюсь на их помощь и прошу предоставить в мое распоряжение их войско. Пусть немедленно выступают, захватив всех воинов, что им удастся собрать. Я устал, стараясь вести себя с сэром Майлзом, как подобает благородному рыцарю. Это продолжалось слишком долго, – произнес он, поднимаясь по лестнице. – Теперь я готов начать войну.
Эвелина стояла у окна, выжидательно глядя на дверь. Когда Джастин вошел в комнату, он понял, что женщина, скорее всего, слышала, как он отпирал замок.
– Джастин! – воскликнула она, и лицо ее озарилось приветливой улыбкой. – Наконец-то!
В ту же секунду она бросилась к нему, крепко обняла и уткнулась лицом в его грудь.
– О, как же я рада видеть тебя! Ты не поверишь, что мне пришлось вынести за эти несколько дней от твоего брата и сэра Кристиана. Я молилась, чтобы ты поскорее вернулся, и была уверена, что только ты сможешь все исправить.
Крепко схватив ее за руки, Джастин резко оттолкнул Эвелину от себя.
– Я не желаю ни слышать ваши лживые ласковые речи, ни видеть ваши притворные радостные взоры, миледи. Я хочу знать только одно: где моя жена?
Эвелина вперила свой взор в его лицо, явно ошеломленная таким началом разговора, но через несколько секунд, овладев собой, сумела издать веселый смешок.
– Ах, Джастин! Да ты, верно, просто поддразниваешь меня! Не может быть, что ты поверил всему, что наговорили тебе они! Неужели за прошедшие месяцы ты так плохо узнал меня, что поверил этим бредням?
– Я начинаю думать, что вовсе не знаю вас, леди Эвелина Херселл.
Улыбка медленно сползла с ее лица.
– Но мы же были друзьями, – сказала она. – И хорошими друзьями. Я научилась во всем доверять тебе, теперь же вижу, ты не желаешь одарить меня своим полным доверием. Да, я признаюсь, что помогла Изабель покинуть Тальвар, но только потому, что она умолила меня сделать это, и потому, что я не хотела, чтобы она отправилась в путь одна, да еще среди ночи. Но я отказываюсь признать себя виновной во всем остальном, в чем меня обвиняют. Если Эрику вздумалось сбежать, никого не предупредив, ни с кем из друзей не попрощавшись, разве я могла этому, помешать? И если Кейн напился и заснул мертвецким сном, при чем тут я? – Она умоляюще заглянула ему в глаза. – Как только ты можешь верить им и не верить мне, Джастин?
– А разве может быть иначе? – ядовито возразил он ей. – Вы солгали Изабель. Вы сказали ей, что несчастный ребенок, которого вы носите, – от меня. За одно это мне следует свернуть вам шею, миледи.
– Я ничего такого ей не говорила! – горячо воскликнула Эвелина, с трудом вырывая руку из сильных рук Джастина. – Оделин возненавидела меня с самого начала, и вам это отлично известно, милорд. – На губах ее играла злобная ухмылка. – Эта маленькая потаскушка оболгала меня, чтобы ее не слишком-то расспрашивали, чем это они с Сенетом занимались ночью в конюшне. Держу пари, вам это и в голову не приходило, верно, милорд?
– Оделин незачем выдумывать и лгать или даже смущаться, – спокойно ответил ей Джастин. – Она помолвлена с Сенетом, и вам известно так же, как и мне, что, если по закону они обручены, это означает, что они, считай, обвенчаны, хотя еще и не обменялись свадебными подарками. Даже если бы они открыто пожелали поселиться вместе, никто не посмел бы даже косо взглянуть на них.
– Значит, Оделин ошибается, и ей все это послышалось, – упрямо настаивала Эвелина. – Я никогда не говорила Изабель, что ребенок, которого я жду, – от вас, милорд. Она узнала; правду и вознамерилась покинуть Тальвар независимо от того, останусь я тут или же нет. Она захотела уехать, сама захотела покинуть вас, милорд, и все из-за своей любви к этим проклятым цифрам и подсчетам.
Джастин покачал головой, не давая Эвелине закончить.
– Я не верю вам, Эвелина. Когда я видел свою жену в последний раз, она была явно убита мыслью о том, что мы с вами – любовники. Она просила не отсылать вас из Тальвара и сказала, что лучше уедет сама. Тогда я не понял, почему она решилась на такое, теперь-то мне ясно, что она поступила так лишь потому, что вы наговорили ей, будто ваш ребенок – от меня. Изабель не хотела покидать меня. Она сделала это лишь ради того, чтобы вы, я и ребенок могли быть вместе, а я, как последний дурак, сам подтолкнул ее к такому решению.
– В таком случае, быть может, вам следует благодарить Изабель за то, что она оказалась столь прозорливой и мудрой. Может быть, ей лучше, чем кому-либо из нас, известно, что лучше для всех.
Джастин открыл, было, рот, намереваясь что-то сказать, но, не произнеся ни слова, нахмурился и задумчиво уставился на Эвелину. Она ошибочно истолковала его реакцию и, медленно подойдя поближе, положила руку на его рукав и заговорила более мягким тоном, тщательно подбирая слова:
– Подумай сам, Джастин, ведь Изабель тебе больше не жена. По своей доброй воле она ни за что не уехала бы с тобой, но ты захватил ее силой, да и осталась она в Тальваре лишь из благодарности. Ведь ты обращался с ней намного лучше, чем мой отец. Вам известно, милорд, что я говорю чистую правду. Разве ее готовность покинуть вас, поверив в вашу измену, не подтверждает истинности моих слов? Но теперь она уехала, уехала сама, добровольно, и мы с вами можем быть вместе, как и предполагалось с самого начала.
Густые ресницы Джастина опустились, когда он устремил взгляд на руку Эвелины, касавшуюся его рукава.
– Так вот чего вы добиваетесь, Эвелина? Вы думаете, что будете счастливы со мной, счастливы здесь?
– О да! – Она крепче прижалась к нему, касаясь кончиками пальцев его холодной щеки, покрытой жесткой темной щетиной. – Я хочу этого больше всего на свете. Я люблю тебя, Джастин, и знаю, что и ты любишь меня. Мы можем быть счастливы, если только ты этого пожелаешь…
– Ну а как же Изабель? Я ведь даже не знаю, куда она направилась! В любом случае я должен убедиться, что с ней все в порядке.
– Я уверена, что она отправилась к твоему брату, лорду Гайрскому…
– Одна? Ночью, через лес?
Эвелина нежно погладила его по щеке.
– Должно быть, так она и поступила, раз сэр Кристиан явился в Тальвар.
– А тебе не кажется это вдвойне странным, поскольку она сама послала к нему Эрика с письмом?
– Да, когда мы приехали на место, где должны были встретиться с сэром Кристианом, и его там не оказалось, нам это действительно показалось очень странным… – Ловкие пальцы Эвелины начали играть с застежкой грязной туники сэра Джастина, незаметно распуская шнурки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41