Валентина Андреева
По секрету с того света

Ну не люблю я вставать рано! Особенно, если это необходимо. Особенно, если за окном нудный осенний дождь, заставляющий в полной мере оценить уют домашнего очага, хотя бы и потухшего. В такую погоду хочется сказаться больной или… быть пенсионеркой, пусть даже и в сорок пять лет. Ну почему бы не уходить на пенсию по свободному графику – в любом возрасте. С последующей отработкой. Дались же кому-то эти пятьдесят пять лет…
Моя бывшая соседка по лестничной клетке Анастас Иванович (о ней позже) каждое утро начинала с того, что проклинала свою работу кадровика. Кстати, ее контора, где рабочий день начинался с чаепития в 9.00, находилась в доме напротив. Чаепитие, в зависимости от обсуждаемой темы, могло растянуться и до самого обеда. После бурных проводов на пенсию Анастас Иванович ежедневно вскакивала в шесть часов утра и долгое время маялась, придумывая повод позвонить или забежать в родной отдел.
Не открывая глаз, я попыталась нащупать кнопку ночника, но рука наткнулась на спинку дивана, и я окончательно проснулась. Спросонья удивилась – куда это меня занесло? Но тут же вспомнила: все правильно. Мы с мужем разменяли квартиру, и вчера я переехала в новые однокомнатные апартаменты с евроремонтом. Правда, принадлежащие теперь на правах собственности именно ему. Наша с дочерью небольшая, но зато двухкомнатная квартира, приобретенная с доплатой, выглядела весьма плачевно и настоятельно взывала о ремонте всеми своими ободранными обоями, полом с отсутствующими почти в шахматном порядке паркетинами, текущими кранами и разбитым розовым унитазом.
Развод только через месяц. Дочь уехала отдыхать с подружкой, а муж – на нашу дачу зализывать душевные раны, дезинфицируя их винно-водочными изделиями. Весьма бурно попрощавшись на всю оставшуюся жизнь, он укатил на всех четырех скоростях (пятая со скрежетом все время куда-то выскакивала) неисправной «Нивы». И, о радость! Самое главное – я в отпуске! И еще не осень, а только начало августа.
В комнате было темно. Мебель еще не расставлена, и окно загораживала баррикада из шкафов и коробок.
Сладко зевнуть мне не удалось, поскольку я явственно услышала какую-то возню, предположительно на кухне или в холле. Застыв от ужаса с наполовину открытым ртом и вытаращенными глазами, я судорожно пыталась убедить себя, что это просто плод слуховых галлюцинаций, вызванных расстроенной нервной системой. Аутотренинг приказал долго жить после нового доказательства реальности происходящего – в холле раздались шаркающие старческие шаги и послышался какой-то непонятный глухой стук. Отчетливо заскрипело под тяжестью тела кресло. Одновременно до меня долетел тяжелый то ли вздох, то ли стон. Дальше, в тщетной попытке закричать, я слышала только стук собственного бешено колотящегося сердца.
Прошло, наверное, не меньше получаса. В квартире стояла тишина, но я с отчаянием поняла, что не отважусь сдвинуться с места до рассвета…
Еще до его наступления в комнату проникли звуки нового утра – собачий лай и похожие на него команды собачьих хозяев. Стало светать. Просыпающийся дом, не спеша, вступал в новый день. По-прежнему не решаясь встать, я отчаянно-громким голосом, сорвавшимся на последнем слове, выдохнула в сторону холла: «Это кто еще там?» Вопрос остался без ответа. Я мысленно измерила расстояние до выключателя, мысленно в три прыжка доскакала до него и мысленно отказалась от последнего действия, вовремя вспомнив, что в квартире с замечательным евроремонтом прежние хозяева не оставили лампочек. Единственную, оставшуюся в живых, я ввернула вчера на кухне.
В конце концов, чего мне бояться, осторожно уговаривал меня мой внутренний голос. – Кругом люди, я все-таки у себя, ну… или почти у себя дома. Рано или поздно, но встать придется, тем более что, лежа на диване, трудно обороняться от кого бы то ни было, имея из средств обороны только подушку.
Незваный гость признаков жизни не подавал. Может, перепутал квартиру? Но я же закрыла входную дверь на два оборота ключа! И потом, в холле нет никакого кресла. Что же тогда скрипело? Боже мой, неужели здесь поселилось привидение! По-видимому, оно въехало в эту квартиру раньше меня и планов совместного проживания со мной не строило. Так вот чем объясняется странно низкая цена жилплощади! Просто в нее вошла стоимость ночных забав. Ну Сергей, ну хорош друг… Подсуропил дорогому приятелю (то-бишь моему муженьку) квартиру! Будешь, мол, жить рядом, я всегда помогу…
Его квартира, кстати, выше этажом, но вот самого-то его нет. Уже несколько дней как отдыхает где-то. Заработался!
Только спокойно. Надо действовать по методике «помоги себе сам». Привидения утром исчезают. У них нормированная рабочая ночь. Сейчас я встану, оденусь и исчезну из этой квартиры. Навсегда! Куда – придумаю по дороге.
В холле стояла коробка с кухонными принадлежностями, и где-то среди них, в защитном барьере из пакетиков с крупой и макаронами, была сумка с косметикой. Тут я, весьма кстати, вспомнила, что там же одна из главных ценностей – почти новые, убойной силы фирменные духи «Еаu du Soir», привезенные подругой Наташкой «из самого городу Парижу». Это обстоятельство заставило меня вскочить с дивана. Я швырнула одеяло в кресло, и, намеренно производя как можно больше шума, громко прошлепала по комнате и, разговаривая сама с собой, приоткрыла дверь в холл.
Как часто пишут в детективах, «его я увидела сразу», машинально отметив, что на улице нет дождя, поскольку из кухонного окна лился веселый солнечный свет. Он полусидел, вернее, полулежал на смятой коробке среди крупы и косметики, задумчиво глядя вдаль – на подоконник кухонного окна. Голова в синей бейсболке с неестественно бледным лицом и слегка приоткрытым ртом, в левом уголке которого застыла струйка крови, была прислонена к стене. Ветровка и футболка задрались к подбородку. Левая рука безвольно лежала на флаконе «Eau du Soir», в правой были зажаты макароны. Я почему-то даже не испугалась. Первой мыслью было, что мужчина, которому на вид лет… не могу определить сколько, просто потерял сознание.
В свое время, получив упомянутые духи, я неосмотрительно брызнула на себя из флакона несколько раз и поняла, что выветриваться мне придется долго, желательно на улице. К несчастью, которое впоследствии обернулось счастьем, ко мне в лифт на площадке восьмого этажа подсел незнакомый мужчина средних лет. Только я успела нажать на кнопку первого этажа, как он, странно всхрапнув, рванул на себя футболку и потерял сознание. Как оказалось, вовремя. До первого этажа я пыталась привести его в чувство, затем решила вернуться на восьмой этаж. Тут то и подъехала родная милиция. Мужчина оказался домушником-аллергиком, а квартира, которую он попытался ограбить, – на сигнализации.
То, что мой визитер был скорее мертв, чем жив, я осознала достаточно быстро. Умер, бедняга, от страха, заблудившись ночью в чужой квартире. Наверное, инсульт. Слабое поколение…
Мысли хоть и путались, но были правильными. Нужно, на всякий случай, вызвать «скорую». И милицию. Да, но телефонный аппарат где-то среди вещей, а сотовый – у дочери. Я позвонила в дверь соседней квартиры. Открыла мне очень приятная молодая женщина в пятнистом, под леопарда, халате с одежной щеткой в руках.
– Простите, пожалуйста, как вас зовут?
– Вероника, впрочем, можно просто Ника, – улыбнулась женщина.
– Ника, я ваша новая соседка Ирина, вернее, сосед мой муж, а я его жена.
Ника ошарашенно кивнула.
– Мне срочно нужно позвонить в «скорую» и в милицию. У меня в квартире тело, совсем мертвое, как мне кажется. Ну, словом, труп.
– А откуда вы его взяли? – совсем растерялась Ника.
– В том то и дело, что оно само пришло.
– Кто, труп?!
– Да нет, – ответила я, подумав, – наверное, сначала тело.
– Мертвое?!
– Точно не знаю, скорее всего, живое. Словом, мне срочно надо позвонить.
Решительно отодвинув Нику, я прошла в глубину коридора к видневшемуся на тумбочке телефону и набрала 03. Не дав диспетчеру договорить, я заорала:
– Девушка, кажется, у меня в квартире лежит чей-то труп.
В ответ раздался возмущенный голос:
– Если вам кажется, креститесь, не исчезнет, звоните в милицию. – Диспетчер отключилась.
Я тут же набрала 02 и постаралась как можно спокойнее сказать:
– Вы понимаете, у меня в квартире лежит незнакомый труп мужчины, неизвестно откуда взявшийся. Обнаружила минут десять назад, но он пришел еще ночью.
– Вы поспокойнее, пожалуйста. Назовите свои фамилию, имя, отчество, адрес и телефон.
– Я абсолютно спокойна. Ефимова Ирина Александровна, улица Локтевых, дом 8, квартира 132, телефон не работает, звоню от соседки, сейчас спрошу номер. – Я повесила трубку, вместо того чтобы положить рядом с аппаратом. – Ладно, найдут по адресу.
Ника по-прежнему стояла на том месте, куда я ее отодвинула, размеренно водя одежной щеткой по волосам. Я попросила разрешить мне побыть у нее до приезда милиции, и она молча кивнула. Затем, как бы стряхнув с себя оцепенение, пригласила меня на кухню, усадила за стол и налила кофе. Кофе я машинально выпила, даже не ощутив вкуса. Время тянулось очень медленно. Я то и дело поглядывала на кухонные часы в форме красной сковороды. Через пять минут я начала нервничать, а еще через три – клеймить позором стражей порядка. Ника осторожно кивала головой в такт моим рассуждениям и время от времени пыталась что-то сказать. Наконец, прервав мою словесную диарею, она спросила:
– А где труп-то?
Я подивилась ее тупости и после паузы медленно, отделяя одно слово от другого, ответила:
– Здесь, в квартире напротив, понимаешь? Живу я здесь, понимаешь?! И труп здесь сидит, понимаешь?!
Ника встала, прошлась по кухне и, обернувшись, вдруг выпалила:
– Труп здесь, а милицию вызвала на улицу Локтевых?
Я снова удивилась, но уже собственной тупости. Замечательно! Вызвать милицию в старую квартиру, откуда съехали. К новым жильцам!..
– Знаешь что, Ирина, – услышала я сомневающийся голос Ники, – пойдем-ка к тебе и посмотрим «а был ли мальчик?».
Я потерянно поднялась и поплелась следом за ней. Ника вошла в мою квартиру раньше меня, хотя и не без осторожности.
Труп все так же удивленно рассматривал подоконник. Ничего не изменилось. А вот обычно храбрая Ника меня поразила. Она вдруг сравнялась цветом лица с трупом, левой рукой смяла на груди ворот халата, испуганно взвыла и, хаотично крестясь щеткой то слева направо, то справа налево, попятилась, с криком «Покойник!!! Покойник!!!» резко развернулась и выскочила на площадку. На всякий случай я взвизгнула и бросилась за ней. В ее квартиру мы влетели вместе и вместе захлопнули за собой дверь. Отдышавшись, я спросила у трясущейся как в лихорадке соседки, что она ожидала увидеть у меня, кроме покойника, ведь я уже больше получаса твержу о нем. Ника, похоже, никак не реагировала на мою тираду. Обеими руками она упорно пыталась соединить верхнюю челюсть с нижней таким образом, чтобы они перестали выбивать дробь. Щетка ей мешала. И тут я гаркнула:
– Свистать всех наверх!!!
Дробь прекратилась, Ника опустилась на табуретку, а я прислонилась к стенке. Молчали мы долго. Наверное, наряд милиции уже успел побывать на моей старой квартире. Новые жильцы с удовольствием подскажут этот адрес. В надежде, что меня отправят в сумасшедший дом.
Ника почему-то шепотом произнесла:
– Понимаешь, мы ведь уже хоронили его один раз полгода назад…
– Кого? Труп? – Я тоже перешла на шепот, почувствовав озноб.
– Ну да… Бывшего хозяина квартиры Уханова Олега. Правда, он здесь редко появлялся, только когда от жены отдыхал. Сюда он Аньку и близко не подпускал… Она у него стерва!
Ника глубоко вздохнула и собралась еще что-то сказать, но в это время раздался резкий и длинный звонок в дверь. От неожиданности мы обе подпрыгнули.
– Тьфу ты, нечистая сила! – нормальным голосом проговорила Ника. – Пять лет живу здесь и пять лет собираюсь звонок сменить. Мама боится, что не услышит, если кто позвонит.
Мы обе подошли к двери, и Ника спросила:
– Кто там?
– Откройте, милиция. – Голос был очень молодой и уверенный.
Ника посмотрела на меня, затем в дверной глазок и щелкнула замком. В открывшемся пространстве я увидела фигуру стража порядка в милицейской форме, а за ней – свою настежь открытую входную металлическую дверь. В дверном проеме стоял молодой человек в цивильной одежде, самой что ни на есть цивильной наружности. Эта наружность выражала крайнюю степень раздражения. Рядом с ним стояли еще двое незнакомых цивильных среднего возраста, как оказалось впоследствии – понятых.
Страж порядка представился и сказал:
– Нам, собственно, в 48-ю квартиру, не подскажете, где может быть Ефимова Ири……
Договорить ему я не дала, заголосив:
– Она здесь, здесь!!! Я! Я! Ефимова Ирина Александровна – это я.
– Можно попросить вас, Ирина Александровна, пройти к себе в квартиру?
Я радостно кивнула и, уже направляясь к себе, услышала, как милиционер просит разрешения у Ники переговорить с ней чуть позже. Надо же, какой вежливый!
Поведение второго сотрудника оставляло желать лучшего. Он ухмыльнулся и издевательски-широким жестом пригласил меня войти в мою же квартиру. В ответ я тоже хмыкнула и, задрав кверху подбородок, как мне показалось, надменно, пронесла себя мимо него. Чувство собственного достоинства, впрочем, как и все остальные чувства, кроме ощущения подступившей к горлу тошноты и головокружения, оставило меня в холле. Краем уплывающего сознания я сначала испуганно, а потом с полным равнодушием успела отметить, что труп исчез.
Очнулась я на диване, в окружении уже трех лиц мужского пола. Вяло удивилась и опять закрыла глаза, решив, что у меня не все в порядке со зрением. Но тут мне в нос ударил пронзительно-мерзкий запах нашатыря, от которого в мозг вонзилось большое количество тонких жалящих ледяных иголочек.
1 2 3 4 5 6