– Вы не похожи на дьякона.
– Вот как, – неопределенно проговорил отец Андрей. – На кого же я похож?
– На полкового врача. На вас даже пальто сидит, как офицерская шинель. Капитан Соловьев сказал, что вы хотите осмотреть могилу Кишлевского?
Дьякон склонил голову в знак согласия.
– Но оперативники там все осматривали и ничего не нашли, – возразила девушка.
– Возможно, им просто не повезло. – Отец Андрей затянулся сигаретой, выпустил облачко дыма и швырнул окурок в железную урну. – Я могу называть вас просто Женя? – осведомился он у девушки.
– Можете, – кивнула она.
– Женя, это ваше первое дело?
– Да. Я окончила юридический факультет и намереваюсь стать следователем прокуратуры.
– Но почему вы проходите практику в следственном отделе УВД, а не в прокуратуре?
– Потому что сама сюда попросилась. Я была уверена, что здесь занимаются серьезными делами.
Отец Андрей посмотрел на девушку понимающим и сочувствующим взглядом.
– Вы разочарованы? – спросил он.
Она подумала и ответила:
– Немного. По-моему, здесь все очевидно. Сторож положил глаз на золотые часы ксендза. Ночью он вырыл тело бедняги и сорвал у него с руки часы.
– Но тело священника исчезло, – возразил дьякон. – Куда оно могло деться?
– Вот это меня интересует в самую последнюю очередь, – сказала Евгения. – Кузнецов мог его выбросить. Мог продать какому-нибудь доморощенному патологоанатому. А мог скормить бродячим псам. Все три версии одинаково омерзительны. И абсолютно неинтересны.
Отцу Андрею пришлось сделать над собой усилие, чтобы не улыбнуться.
– Мелковато для первого дела?
Евгения натянуто улыбнулась и ответила:
– Угадали.

4

На улице совсем стемнело. Дул холодный ветер. Дождя не было, но воздух, пропитанный сыростью, казался тяжелым, душным и грязным, как пропитанная водой половая тряпка. Фонари покачивались под порывами ветра, высвечивая голые ветви деревьев, заставляя тени шевелиться и метаться из стороны в сторону.
Шагая по кладбищу, Евгения старалась не смотреть по сторонам. Слишком живо все это напомнило ей одну историю пятнадцатилетней давности. Она стояла, хрипло дыша, прижав котенка к груди и чувствуя спиной холодные кирпичи стены. Стояла и смотрела на мальчишек полными ужаса глазами. Бежать ей было некуда.
– Эй, ты что? – спросил один из мальчишек, невысокий и рыжий. – Чего тебе надо?
– Не убивайте его, – попросила Женя.
– Чего-о? – Рыжий оглянулся на вожака компании, рослого, крепкого мальчишку. – Слыхал, Костолом? – хохотнул он. – «Не убивайте его». Котенка, дура, пожалела!
Однако вожак пристально и задумчиво смотрел на девочку, словно на загадочное насекомое, которому неплохо было бы оборвать лапки.
– Мы не убьем его, – сказал он вдруг.
– Не убьем? – изумился рыжий.
– Да, не убьем. Но при одном условии.
Женя прижала котенка к груди и с ужасом уставилась на мальчишек. Нужно было спросить, о каком условии они говорили, но у Жени на это не хватало духу.
– Ну? – спросил заводила. – Ты не хочешь узнать, что это за условие? Или ты уже передумала спасать котенка?
– Я… – В горле у Жени пересохло. – Я хочу… Хочу спасти.
Заводила кивнул.
– Хорошая девочка. Мама, наверное, тобой гордится. Так вот, мы не убьем котенка и разрешим тебе его унести. Но за это ты пойдешь на кладбище и проведешь там полчаса. Одна. Ты согласна?
– Я?.. – При мысли о кладбище у Жени перехватило дух. Но тут котенок жалобно мяукнул у нее на руках, и она пробормотала: – Я согласна.

5

– Что с вами? – спросил отец Андрей, тревожно посмотрев на девушку.
– Так, вспомнила кое о чем, – тихо ответила Евгения, неприязненно поглядывая по сторонам. – Не люблю кладбища.
– Я вас понимаю, – сказал дьякон. – Кладбище – территория мертвецов, и живой человек, оказавшийся здесь ночью, кажется сам себе чужеродным телом. Как овца, забредшая в волчью стаю. Но эти волки уже не укусят, уверяю вас.
Уверенный тон отца Андрея слегка приободрил Евгению. Однако резкий порыв пронизывающего ветра вновь заставил ее поежиться.
– Мы пришли, – сказал отец Андрей, останавливаясь перед большим деревянным крестом.
Дьякон тотчас достал из кармана фонарик и присел рядом с рыхлым холмиком земли на корточки.
Евгения не спешила следовать его примеру. Она стояла, сжимая руками в перчатках воротник пальто, и с неприязнью смотрела на деревянный крест и рыхлую землю свежей могилы. Отец Андрей обернулся, глянул мельком на девушку и сказал:
– Если вам неприятно здесь находиться, можете отойти к тем деревьям.
Евгения посмотрела на деревья и усмехнулась.
– Думаете, там мне будет уютнее? Спасибо, я останусь.
– В таком случае постарайтесь не наступать на рыхлую землю, – попросил отец Андрей.
Он направил луч фонарика на могильный холмик и принялся пристально изучать землю – сантиметр за сантиметром. Постояв несколько минут, Евгения передернула плечами и осведомилась:
– Ну, что там с землей?
– Рыхлая, – сообщил дьякон.
– Не может быть, – усмехнулась Евгения.
– Н-да, – пробормотал дьякон с досадой. – Если здесь и были какие-то следы, то их благополучно затоптали. Давайте посмотрим вокруг.
Он принялся исследовать землю вокруг могильного холма, особенно с той его стороны, которая была ближе к кладбищенским воротам. Евгения смотрела на его старания с нескрываемой насмешкой. Наконец она не выдержала.
– Послушайте, дьякон, не далее как два часа назад оперативники все тут осмотрели. Или вы собираетесь проползать на коленях все кладбище?
– Думаю, это не понадобится, – отозвался отец Андрей. Луч его фонарика скользил по бурой земле, высвечивая мелкие камни и впадинки, словно прожектор лунохода по поверхности Луны.
Прошло еще минут десять. Наконец отец Андрей поднялся на ноги и, по-прежнему светя себе фонариком, прошел шага три. Вдруг он остановился. Даже не нужно было видеть лица дьякона, чтобы понять, что тот что-то обнаружил.
– Что? – спросила Евгения недоверчиво. – Вы что-то нашли?
– Похоже на то. – Отец Андрей направил луч на землю и сказал: – Взгляните на это.
Евгения уставилась на рыжий кружок света. Но единственным, что ей удалось разглядеть, был черный жук, одиноко бредущий между бурых комочков земли.
– Видите? – спросил отец Андрей.
Евгения вгляделась еще пристальнее и даже присела возле освещенного фонариком участка земли, но снова ничего не увидела.
– Что я должна увидеть?
– Да вот же! – Дьякон указал пальцем. – Это цифры!
Евгения слегка прищурила глаза за стеклами очков, силясь разглядеть цифры, о которых говорил отец Андрей. Постепенно ей стало казаться, что она действительно что-то видит.
– Ну? – нетерпеливо спросил отец Андрей. – Теперь видите?
– По-моему, да, – ответила Евгения. – Но я… не уверена.
Дьякон пошевелил рукой – луч фонарика упал на землю под другим углом. И Евгения наконец увидела.
– В самом деле, цифры! – воскликнула она, присаживаясь на корточки. – И не только цифры. Тут есть еще буква. Буква «А»!
– Не затопчите, – сказал отец Андрей. Он вновь принялся методично осматривать землю – участок за участком. На этот раз Женя с ним не спорила, а наоборот – приняла в его поисках самое непосредственное участие.
«Все лучше, чем стоять под кладбищенскими березками и таращиться на ползающего на четвереньках священника», – сказала она себе.
Однако дальнейшие поиски оказались безрезультатными. Больше никаких цифр или знаков на земле Евгения и отец Андрей не обнаружили и вынуждены были окончить поиски. Отец Андрей закурил сигарету, а Евгения, которая терпеть не могла табачного дыма, встала с наветренной стороны и сказала:
– Цифры и одна буква. И это в полутора метрах от могилы. Их мог намалевать кто угодно.
– Будем, однако, исходить из того, что их «намалевали» неспроста, – сказал отец Андрей.
– Возможно, эти знаки начертил на земле сам Кишлевский, – с холодной иронией предположила Евгения. – В тот момент, когда выбрался из гроба и отряхнул с одежды могильный прах.
Она думала, что дьякон усмехнется и ответит какой-нибудь шуткой, но отец Андрей был необычайно серьезен. Он молча курил сигарету. Тусклые вспышки освещали его худые щеки и темные, глубокие тени вокруг мерцающих глаз.
– Вы знаете, что означают эти цифры? – прямо спросила Евгения.
Лицо дьякона помрачнело, голос прозвучал тише и суровее.
– Я думаю, что эти цифры указывают на Священное Писание, – сказал он. – Запишите их, чтобы не забыть. А позже мы проверим, прав ли я.
Евгения достала из сумочки блокнот и ручку и записала:
...
А 13–11 18
Когда отец Андрей и Евгения, тихо переговариваясь, шли к кладбищенским воротам, из-за темных деревьев на освещенную фонарем дорожку вышел человек. Несколько секунд он просто стоял на дорожке, затем быстро зашагал навстречу дьякону и Евгении.
Евгения остановилась и сунула руку в карман, где у нее лежала связка ключей с массивным брелоком, которую при необходимости можно было использовать как кастет.
Отец Андрей заслонил собой девушку и тоже остановился.
– Отче! – громко сказал мужчина, подходя к дьякону. – Отче, мне нужно с вами поговорить!
Незнакомец был невысок, но коренаст. Его лоб и брови скрывал капюшон черной куртки.
– Мы с вами знакомы? – спросил отец Андрей, вглядываясь в лицо мужчины.
Тот покачал головой:
– Нет. Но я видел вас возле могилы Кишлевского. Вы ведь приехали сюда по заданию Патриархии?
– Откуда вы знаете? – насторожился дьякон.
– Слухи, – уклончиво ответил мужчина. Он недоверчиво покосился на Женю и сказал, понизив голос: – Отче, я бы хотел поговорить с вами наедине.
– Лейтенант Гранович – моя коллега, – сказал дьякон. – Можете смело говорить при ней.
Незнакомец усмехнулся и отрицательно покачал головой.
– Она не поверит. Сочтет меня сумасшедшим.
– Либо при ней, либо никак, – отрезал отец Андрей.
Незнакомец подумал, вздохнул и пробормотал:
– Хорошо. В конце концов, это не так уж важно. По крайней мере, не важнее того, что я хочу сообщить. Отче, я знаю, кто похитил тело Кишлевского. Более того, я знаю, кто его убил.

6

– Я видел его, – продолжил незнакомец. – Видел убийцу. И он… не человек.
– Что это значит? – спросила Евгения.
– Я смотрел ему в лицо, когда он вошел в церковь, – сказал незнакомец, по-прежнему глядя только на отца Андрея. – Но сейчас я никак не могу вспомнить… – Мужчина виновато улыбнулся и привычным движением потер пальцами лоб. – Не могу вспомнить, – глухо повторил он. – И это выводит меня из себя.
– Вспомнить что? – спросил отец Андрей.
– Лицо, – тихо ответил незнакомец. – Его лицо. У меня хорошая память. Я помню лица всех прихожан, с которыми встречался отец Кишлевский в тот день. Но его лица я не помню.
– Вас это настораживает?
– Настораживает? – Мужчина усмехнулся. – Меня это пугает.
Незнакомец действительно выглядел испуганным. Он то и дело принимался вертеть головой, словно боялся внезапного нападения.
– Что вы сами об этом думаете? – спросил вдруг незнакомца дьякон.
– Я? – Мужчина нервно усмехнулся. – Я думаю, что это был дьявол.
Дьякон и Женя переглянулись. Женя, которую рассказ незнакомца сначала напугал, а затем рассердил, решила взять инициативу в свои руки.
– Для начала успокойтесь, – строго сказала она незнакомцу. – И представьтесь. Кто вы и что здесь делаете?
Пристальный взгляд мужчины скользнул с дьякона на девушку, затем опять уперся в глаза священнослужителю.
– Ваша спутница не верит мне, – сказал он нервным голосом. – Но я видел его. Видел собственными глазами.
– Вы прислуживаете в церкви? – осведомился отец Андрей.
Незнакомец кивнул:
– Да. Уже год. Год назад отец Кишлевский помог мне найти дорогу к Богу. С тех пор я часто прихожу в церковь. Помогаю, чем могу.
– Вы нигде не работаете?
– Я бывший военный, а теперь пенсионер, – объяснил незнакомец.
– Было бы неплохо, если б вы представились.
Незнакомец вновь быстро огляделся по сторонам и сказал, понизив голос:
– Меня зовут Петр Каменков. Но это не имеет никакого значения. Смерть Кишлевского – это только начало. Впереди нас всех ждут тяжелые и страшные испытания.
Слова эти, сказанные поздним вечером среди голых деревьев, освещенных тусклым, покачивающимся на ветру фонарем, в окружении могил и могильных холмов, прозвучали зловеще. Евгения вдруг с особой остротой ощутила запах сырой земли и гниющих прошлогодних листьев, прелые черные кучи которых лежали по обеим сторонам центральной аллеи.
Первым прервал молчание отец Андрей.
– Человек, о котором вы говорили, приходил на исповедь? – спросил он.
Мужчина кивнул:
– Да. Он вошел в исповедальную будку за минуту до ксендза. А вышел раньше. К тому моменту Кишлевский был уже мертв.
– Вы рассказали об этом следователю? – спросила Евгения.
Мужчина посмотрел на нее задумчивым взглядом и покачал головой:
– Нет.
– Почему?
– Если человек встретился с дьяволом, он идет не к следователю, он идет к человеку церкви. Дьявол – вне вашей юрисдикции, девушка. И боюсь, вне вашего понимания.
– И все же я попробую вас понять. Как он был одет?
Женя думала, что мужчина начнет возражать или спорить, но тот ненадолго задумался, после чего спокойно ответил:
– Длинное черное пальто. Среднего роста, стройный. Его лица, как я уже сказал, я совершенно не помню.
Вероятно, последняя фраза натолкнула незнакомца на какие-то другие, более важные и тревожные мысли, на что-то, о чем он долго думал, но вот сейчас забыл рассказать. Он быстро повернулся к дьякону и выпалил взволнованным голосом:
– Я еще хотел сказать… Когда я нашел падре в исповедальне, у него с лицом было что-то… неправильное.
– Что вы имеете в виду?
1 2 3 4 5