Аннотация
Кто или что является героем этой книги, без видимой организующей мысли словно склеенной из обрывков свежих газет и пожелтевших страниц старинных фолиантов? Полицейские и воры, министры и проститутки, мошенники от политики и карманники от юриспруденции, садисты и мазохисты, философы и самоубийцы, императоры и газетчики, особи века сего и веков минувших — что объединило всю эту столь разношерстную команду под одной обложкой? Все тот же элемент, наряду с водородом самый распространенный во Вселенной: человеческая глупость... Итак, добро пожаловать на встречу с хозяином планеты: Его Величеством Идиотом.
Михаил Вершовский
А другого глобуса у вас нет?..
©Copyright Michael Vershovsky 2002
Издательство «Альпина Паблишер», 2002 (416 стр.)
ISBN 5-94599-026-4
Памяти моего брата АЛЕКСЕЯ, человека огромной доброты и редкого чувства юмора
Кто или что является героем этой книги, без видимой организующей мысли словно склеенной из обрывков свежих газет и пожелтевших страниц старинных фолиантов? Полицейские и воры, министры и проститутки, мошенники от политики и карманники от юриспруденции, садисты и мазохисты, философы и самоубийцы, императоры и газетчики, особи века сего и веков минувших — что объединило всю эту столь разношерстную команду под одной обложкой?

Все тот же элемент, наряду с водородом самый распространенный во Вселенной: человеческая глупость… (Из предисловия)

Итак, добро пожаловать на встречу с хозяином планеты: Его Величеством Идиотом.
Два элемента преизбыточествуют во Вселенной: водород и человеческая глупость.
Харлан Эллисон
Самая большая мышца человеческого тела — ягодичная.
Медицинский факт
О ЧЕМ ЭТА КНИГА
Вопрос не из простых, но отвечать на него так или иначе приходится. Если бы речь только о жанре, то вариантов в избытке. Сборник, антология, компендиум, калейдоскоп, шкатулка, табакерка, путеводитель по вселенскому бедламу. Всяк волен выбрать по своему усмотрению и даже изобрести собственную жанровую наклейку.
Но сборник, антология, компендиум — чего? Шкатулка, коробка, табакерка — с чем? Кто или что является героем этой книги, без видимой организующей мысли словно склеенной из обрывков свежих газет и пожелтевших страниц старинных фолиантов?
Полицейские и воры, министры и проститутки, мошенники от политики и карманники от юриспруденции, садисты и мазохисты, философы и самоубийцы, императоры и газетчики, особи века сего и веков минувших — что объединило всю эту столь разношерстную команду под одной обложкой?
Все тот же элемент, наряду с водородом самый распространенный во Вселенной: человеческая глупость. На страницах этой книги она предстает чаще всего в первозданном, химически чистом виде. Иногда, впрочем, рядится и в иные одежды, через которые все равно просвечивает хорошо знакомый силуэт.
Да ведь и то сказать, все негодяйства и мерзости, творимые в прошлом и настоящем — от большого ли ума делались и делаются? От большого ли ума нахапываются миллионы с тем лишь, чтобы потом от космической тоски и скуки пустить себе пулю в лоб? От большого ли ума с треском расстегиваются ширинки в высоких коридорах власти — с тем, чтобы понизить уровень тестостерона в крови, а заодно и собственные шансы у этой власти удержаться? И от какого избытка интеллекта правитель какой-нибудь отдельно взятой страны окружает себя исключительно ворами, мошенниками и негодяями? Понятно, движет им вроде бы расчет и хорошо известное желание надолго погрузить свой зад в восхитительный бархат трона, потому как за свою возможность урвать вся камарилья стоит едва ли не насмерть, прикрывая, соответственно, и владыку — но ведь когда страна все той же камарильей разворована напрочь и доведена до финальной ручки, то и вожделенный трон в один миг вылетает из-под царственного седалища. Получается, что опять-таки вряд ли, чтобы от большого ума.
И что характерно: во всех вскользь упомянутых случаях — а равно и в массе других, им подобных — собирается несметное число умников, -истов, -ологов и олухов, которые, возбужденно протирая очки, принимаются скрещивать психологию и социологию с географией и порнографией, выявляют прото-, пара-, квази— и клизмо-элитные структуры, ныряют в глубины знаковых систем, семантики, романтики и хиромантики, параллельно вытряхивая из могил все подлежащие цитированию останки от Сократа, Платона и Аристотеля до Фрейда с Геноном включительно. А и дела-то всего было бы, чтобы юбчонку — которая и так ничего практически не скрывала — приподнять. Ну, видите? Да ведь вот оно существо проблемы, господа, вот оно и есть — все тут, перед вами, в цветах, красках и запахах. Тот самый элемент, что вместе с водородом основную массу Вселенной и составляет.
Думалось еще: а не назвать ли книгу сию скромно и без затей — «История человеческой глупости»? И решено было: нет, не назвать. История все-таки предполагает хоть какую-то хронологию, хоть какое-то последовательное движение вдоль временной оси. А какая уж тут последовательность, когда изначально и закладывались калейдоскоп, табакерка, шкатулка? Чтобы скакалось вольно, как тому кузнечику, от древней Греции до современной Америки, от Ватикана времен Александра Борджиа до приводящих в полное остолбенение изысков западных демократических систем ХХ века. В конце концов, задумывалась книга, которую было бы интересно читать, а не диссертация на соискание ученой степени доктора морологии. (Для справки: морология — наука, изучающая глупость. А что смешного? По мне, так и не хуже других прочих отраслей человеческого знания.)
Был и еще вариант: «Только в России возможно?» Вот именно так, с вопросительным знаком, который бы элегантно и ненавязчиво подчеркивал содержащиеся в названии интеллигентную иронию и ядовитый сарказм. Идея была в том, чтобы содержанием всей книги и ответить: «Нет, ребята, не только. Ой, не только…» Не утихающий ни на минуту стон «такое только в России возможно» — когда с категорическим восклицательным знаком, когда со скорбным многоточием — разносится над российскими просторами уже не десятилетия даже. Века. Исходя, правда, всегда от одного и того же социального слоя, сочетающего неистребимую и воинственную невежественность с обязательным наличием дипломов о высшем (относительно чего?) образовании.
Ах, как оно было бы просто… Ну, была бы себе Россия эдаким гигантским островом нескончаемого сюрреалистического эксперимента, но зато вся прочая планета оставалась бы уютной обителью ментального здоровья. Штука, однако, в том, что глупость и подлость человеческие — равно как и талант, ум, благородство, и так далее — распределены по планете с поразительной равномерностью. Факт трагичный и железобетонный.
Однако и этот вариант названия был отвергнут. Ну, во-первых, принять его означало бы тотально и без исключений — как в этом томе, так и в последующих, не ограничусь же я одним — связать себя обращением к только заграничным проявлениям массового и индивидуального идиотизма. Что было бы непрактично, учитывая размеры отечественного хранилища вышеупомянутой материи. Во-вторых, не хотелось, чтобы иной читатель возомнил, что абсолютно все населяющие планету идиоты уже благополучно размещены за границами России, а, стало быть, и светлое будущее совсем не за горами. Смотри, о читатель, предыдущий абзац, где горько, но откровенно поведано: равномерно. Добра много, но в отличие от прочего продукта распределено оно равномерно. Тут как с воздушными массами. Не встанет антициклон навек над отдельно взятой территорией, чтобы солнце без перекуров светило. И если там, скажем, давление высокое, а где-то здесь, к примеру, оно низкое — то все вот это вот непременно перетечет. Со всеми сопутствующими столкновениями фронтов, грозами и ураганами. После чего — опять-таки равномерно.
И, как заметил один неглупый человек, для того, чтобы не видеть ни одного дурака, надо одному запереться в комнате без окон. И не забыть расколошматить все зеркала. Серьезно, чего невроз-то накручивать — куда же мы от себя-то убежим?
В каковых размышлениях и вспомнился не первой свежести анекдот. В старое доброе (недоброе — нужное подчеркнуть в зависимости от политической ориентации и накопленного капитала) советское время некий гражданин выражал свое недовольство реальностью шумно и вызывающе, почему и был препровожден на Лубянку. Полковник КГБ объяснил гражданину, что сажать его не будут, дабы не увеличивать и без того немалый уровень шума вокруг его имени, но вот неплохо бы ему покинуть страну. Сердобольный полковник даже и с визой готов был помочь. Израильской.
Гражданин задумался, а потом помотал головой.
— Нет, -сказал он. — Уехать-то оно отчего же и не уехать, но в Израиль не хочу. Во-первых, жарко. Во-вторых, воюют они там беспрестанно. А в-третьих, как это ни странно, я и вообще не еврей.
— Все в наших руках, — сказал полковник. — Не хотите в Израиль, так может, в Штаты?
На сей раз гражданин задумался всерьез. И сказал:
— Да нет, не хочу я в Штаты. Уж больно там жизнь напряженная: все жилы рвут, все в погоне за золотым тельцом. Не говоря уже о расовых проблемах — а у меня что, своих мало, что ли?
Тут задумался полковник, а потом сказал:
— Слушайте, а может, вам Новую Зеландию взять? Климат мягкий, страна зеленая, овечки, собачки…
Но гражданин отмел и этот вариант:
— Страна зеленая, и тоска того же цвета… Да нет, зачем мне она, такая травоядная жизнь…
Полковнику ситуация стала надоедать. Он вышел из кабинета и вскоре вернулся со здоровенным глобусом. Он поставил его на стол и сказал:
— Выбирайте.
Гражданин долго и медленно крутил глобус, останавливая его и раскручивая снова. А потом вздохнул и спросил смущенно:
— Скажите, а другого глобуса у вас нет?
Не раз, ох, не раз возникал вопрос этот у меня, в ходе работы над книгой… Да и у тебя, читатель, возникнет он не единожды. Во-первых, далеко не все идиоты в книге безобидны и забавны, во-вторых, даже забавный идиотизм, накапливаясь, совершает неизбежный переход от количества к качеству — с соответствующим переходом от снисходительного смеха к давящей депрессухе. «А другого глобуса у вас нет?»
Нет. Нет у них другого глобуса. И у нас с вами нет. И этот вот, что мы с вами населяем, тоже не пришельцами уделан до безобразия. Вряд ли нам по зубам задача уменьшить количество водорода во Вселенной — да и на кой же его черт уменьшать? — а вот со вторым распространеннейшим элементом никакой чужой дядя за нас разбираться не будет. И стоит, ей Богу, стоит, прежде чем бриться утром (это я мужчинам), или там глаза красить (это женщинам), или же сначала бриться, а потом красить глаза (это уже всем прочим), посмотреть суровым взглядом на этого идиота в зеркале и сурово же произнести: «Сегодня чтобы без глупостей!» И если на планете на один день одним болваном станет меньше — да ведь это ж какая цепная реакция затеяться может!
Ну, насчет массовой цепной реакции — это, пожалуй, что и утопия. Занятие тоже не из самых умных (а нередко и не из самых бескровных). Да и что я, в самом деле, Карнеги какой, что ли? «Как завоевывать друзей и влиять на людей». «Как прекратить беспокоиться и начать жить». «Как поумнеть, прочитавши одну книжку — вот эту вот самую». Да уж, тут же все кинулись и поумнели. И не такие книжки писаны и даже читаны, а на глобус все равно смотреть тошно. И чем дальше, тем больше. А дидактика с назидательностью — мало, что народом справедливо не любимы, так ведь еще и самоуверенны до безнравственности. С какой это стати один отдельно взятый пациент всех остальных вдруг поучать примется?
А посему пошлем дидактику подальше и будем развлекаться. В конце концов, вряд ли читателю приходилось отмочить что-либо подобное тому, о чем речь в книге. Если, конечно, он, читатель, не монарх, президент, парламентарий, сексуальный маньяк или, не дай Бог, адвокат. Потому что простые смертные попали на эти страницы тоже не просто так, а благодаря проявленному ими ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОМУ идиотизму. Который в такой экстремальной форме даже вот этому типу в зеркале не свойственен. И легкое ощущение превосходства, возникающее у нас с вами («Ну, хорошо, может, и я тоже — но не в такой же степени!»), некоторым образом оправдано. То есть, ежели мы во Вселенную вот этот самый элемент и вносим, то все-таки не товарными составами.
Так что самое теперь время удобно расположиться на диване (стуле, кровати, унитазе) с данной книжкой в руках — и крутануть как следует глобус. Какой? Да вот этот же. Другого-то у нас все равно нет…
ВСЕ МОГУТ КОРОЛИ…
I
Что верно, то верно. Могут они все. И дадут добрую сотню очков вперед любому смертному по части идиотизма, некомпетентности и мегаломании, не говоря уже о прочих милых черточках характера — таких, как жестокость, распущенность или тотальное безразличие к судьбам прочих двуногих. Ну да оно и понятно — масштаб для самовыражения совсем другой.
Создатель Германской империи «железный канцлер» Бисмарк писал другу после своей отставки: «Я поступил на службу, имея в запасе большие роялистские чувства и благоговение перед королями; как это ни печально для меня, однако этот запас все более и более истощается!… Я видел голыми трех королей, зрелище было не всегда приятным…»
Пусть не подумает читатель, что мы тут с Бисмарком исключительно о представителях вымерших и вымирающих монархий. История последних пары веков — и недавно ушедшего столетия в особенности — доказала, что демократически избранные властелины человеческих судеб по меньшей мере не уступят любому замшелому венценосцу по части перечисленных выше талантов. Почитайте воспоминания тех, кто видел, как Бисмарк, «голыми», то есть вблизи, а не на экранах телевизоров, «избранников народной воли» самых разных стран и континентов. Для того, чтобы назвать эти зрелища «не всегда приятными», нужно действительно обладать выдержкой и лаконичностью прусского аристократа. (Да что там близкая дистанция — тут и с экрана телевизора иной раз такая босховская рожа высунется, что даже закоренелых атеистов оторопь берет…)
На первый взгляд ситуация, вроде бы, странная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59