Господи, как бы я хотел, чтобы ничего этого не было!
Десятый пони бросился вдогонку за остальными, обдав их комьями земли.
3
Примерно в те минуты, когда Генри Джонс отправился за Джеком Гаррисоном, Льюк Хаукс мял пальцами шерстяной костюмчик для мальчика.
— Это самый дешевый? — спросил он у продавца и получил утвердительный ответ: все продавцы Локасвилля знали, что показывать ему дорогую вещь напрасная трата времени.
— Я его возьму, — он полез в карман брюк.
— Не кажется ли тебе, что материал тонковат, Льюк? — попыталась остановить его Эмили Хаукс с ноткой мольбы в голосе. — В прошлую зиму Билли постоянно болел, а Нед…
Ее муж даже не потрудился ответить. Достал из туго набитого бумажника двадцатидолларовый банкнот.
— Вот. И вы должны вернуть мне тридцать долларов и сорок центов.
Взявшись за банкнот, продавец потянул его к себе и повернулся к кассе, а затем удивленно посмотрел на Льюка Хаукса: казалось, тот вырвал банкнот из руки продавца.
— Вы хотите взять что-нибудь… — продавец не договорил, потому что Хаукс так и стоял с протянутым банкнотом.
— Возьмете вы деньги или нет? Сколько еще я должен здесь стоять?
— Да, сэр, — виновато ответил продавец и покрепче взялся за банкнот. Но не смог вырвать его из пальцев Льюка Хаукса. Потянул сильнее. Рука Хаукса дернулась вперед. Хаукс тут же убрал ее. Вместе с банкнотом.
— В чем дело, Льюк? — спросила Эмили. Ее муж ответил сердитым взглядом.
— Наверное, какой-то клей. Банкнот прилип к пальцам. Я достану другой, молодой человек.
Двадцатку он убрал в бумажник — на этот раз банкнот с готовностью отлепился — и вытащил две купюры по десять долларов. Но и они не захотели расставаться с хозяином, приклеившись к пальцам.
Лицо Льюка Хаукса пошло красными пятнами. Он переложил деньги в левую руку. Купюры без возражений согласились поменять руки, но не желали отлепляться, когда продавец потянул их к себе. Они словно срослись с кожей Льюка Хаукса.
Красные пятна исчезли, Льюк Хаукс побледнел как мел. И не мог заставить себя встретиться со взглядом жены.
— Я… ничего не получается, — промямлил он. — Я положу их на прилавок. А вы их возьмете.
Осторожно он опустил десятидолларовую купюру на прилавок, широко растопырил пальцы, поднял руку. К его ужасу, зелененькая бумажка поднялась вместе с пальцами.
— Льюк Хаукс, — сурово молвила жена, — это божья кара. Господь проклял твои деньги.
— Тише! — процедил Хаукс. — Разве ты не видишь, что Нетти Питерс зашла в магазин и смотрит на нас. Она же разнесет твои слова по всему городу. И каждый будет повторять эту ерунду.
— Никакая это не ерунда! — возразила Эмили. — А чистая правда. Твои деньги не могут оторваться от твоих пальцев!
Льюк Хаукс побледнел еще больше. Выругавшись, он вытащил из бумажника все деньги и попытался бросить их на прилавок. Упала лишь одна зелененькая бумажка, остальные остались толстой пачкой в его руке.
— Ну, слава богу! — выдохнул Хаукс. — Молодой человек, посмотрите, что за купюра?
Продавец взял бумажку.
— Это… это талон на бензин, сэр, — с каменным лицом сообщил он.
Льюка Хаукса передернуло. Он засунул деньги в бумажник, протянул его жене.
— Возьми! — распорядился он. — Расплатись с ним, Эмили.
Эмили Хаукс сложила руки на груди и заглянула прямо в испуганные глаза мужа.
— Льюк Хаукс, — говорила она громко и отчетливо, чтобы слышали все покупатели и продавцы, — восемь лет своей скаредностью ты сводил меня с ума, превращал мою жизнь в сущую муку. А теперь ты не можешь потратить ни единого цента. Ты умрешь от голода, потому что тебе будет не на что купить даже горбушку хлеба. Жители нашего города будут смеяться до упаду, видя, как ты ходишь по улицам с руками, полными денег, и умоляешь дать тебе что-нибудь поесть. Но от них ты не получишь и хлебной крошки.
Льюк Хаукс знал, что так оно и будет. Сверху вниз он смотрел на жену, которая никогда ранее не смела так себя вести.
— Эмили, прошу тебя, не говори так. Вот, возьми деньги. Трать, сколько захочешь. Купи все, что нужно. Ты… можешь купить даже что-то подороже для мальчиков.
— Ты хочешь, чтобы теперь деньгами в нашей семье распоряжалась я? — Эмили желала расставить все по местам.
Хаукс кивнул.
— Да, Эмили, — просипел он. — Возьми их. Пожалуйста, возьми.
Эмили взяла бумажник. Безо всяких усилий пересчитала вложенные в него деньги.
— Пятьсот долларов, — итог она подвела вслух. — А теперь, Льюк, ты можешь идти домой, — посоветовала мужу Эмили. — Я займусь покупками. Ты мне для этого не нужен.
— Как же ты донесешь их до дома? — Хаукс схватился за последнюю соломинку.
Эмили Хаукс стояла уже у двери, за которую минутой раньше выскользнула Нетти Питерс — ей было что рассказать горожанам. Эмили обернулась и лучезарно улыбнулась своему бедолаге-мужу.
— Я отвезу их в такси.
4

Мисс Уилсон оторвалась от швейной машинки, услышав конский топот. Подойдя к окну, успела заметить последнего пони, пронесшегося мимо ее маленького ателье. А потом, прежде чем попыталась ответить на вопрос, откуда взялись в их маленьком городке такие лошади, поймала взглядом свое отражение в зеркале, перед которым примеряли готовые наряды ее клиенты.
Звали ее Алиса Уилсон. Но уже давно никто не обращался к ней по имени. Тридцати трех лет, небольшого росточка, простенькая, серенькая, словно церковная мышка…
Но нет! Мисс Уилсон в изумлении уставилась на себя в зеркало. Она… она перестала походить на мышку. Она да, да стала если не красавицей, то интересной.
Как зачарованная, Алиса поднесла руку к лицу. Что случилось? Что за шутку сыграли с ней ее глаза? Каким образом…
К двери приблизились чьи то торопливые шаги. От неожиданности мисс Уилсон даже подпрыгнула. В ателье ворвалась Нетти Питерс, с горящим от возбуждения лицом, наклоненной вперед головой. Шея у Нетти была тощая, как у цыпленка.
— Мисс Уилсон, — голос ее срывался от быстрой ходьбы, — что вы думаете…
— Она думает, что ты прилетела сюда, чтобы поделиться с ней какой-то сплетней, вот о чем она думает, — прервал Нетти Питерс пронзительный, сварливый голос. Она сурово посмотрела на портниху.
— Мисс Уилсон, если вы находите в чревовещании что-то забавное, позвольте сказать вам…
— …как ты намерена сказать всем, — вновь вмешался голос, и Нетти Питерс едва не грохнулась в обморок. Теперь-то сомнений не было — слова срывались с ее собственных губ!
Она прижала руки к груди, страх парализовал мозг, но язык двигался сам по себе, не желая остановиться.
— Я только что видела Льюка Хаукса…
— …как ты видишь все и вся, — второй голос, резкий, пронзительный, не желал отставать от ее нормального голоса, тоже не слишком приятного на слух.
— В магазине на Светлой площади они…
— Занимались своими делами и не лезли в чужие, в отличие от тебя…
— Когда мистер Хаукс попытался заплатить продавцу…
— …а ты во все глаза глядела, сколько же они потратят…
— …деньги не отлипали от его пальцев…
— Ты знаешь, сколько людей порадуется, если слова когда-нибудь не отлипнут от твоего рта?
И городская сплетница запнулась. Два голоса наползали друг на друга, предложения не имели смысла. И во рту ей что-то мешало. Было впечатление, что у нее два языка и каждый болтает сам по себе.
Мисс Уилсон как-то странно смотрела на нее, и тут Нетти Питерс впервые заметила удивительное сияние волос мисс Уилсон, необъяснимые перемены в ее лице.
Глаза Нетти наполнились ужасом. Она повернулась и, всхлипывая, выбежала на улицу.
Алиса Уилсон еще недоуменно смотрела ей вслед, когда на пороге возникла новая фигура. Мистер Уиггинс, владелец книжного магазина, практически не приносящего прибыли и расположенного в одном доме с ателье мисс Уилсон.
Обычно тридцативосьмилетний мистер Уиггинс, бледнолицый, сутулящийся, в толстых очках, держался очень робко, не решаясь лишний раз подать голос. Он часто улыбался, но так застенчиво, словно боялся, что каждая улыбка ему дорого обойдется. Но сегодня, в день необычайных событий, плечи мистера Унггинса распрямились, очки сбились набок, глаза возбужденно сияли.
— Мисс Уилсон! — вскричал он. — Произошло нечто невероятное! Я должен кому-то рассказать об этом. Надеюсь, вы не в обиде, что я вот так ворвался к вам?
Снаружи доносились топот копыт, лошадиное ржание, крики.
— В городе появился табун диких лошадей, — пояснил мистер Уиггинс. — Одна едва не сшибла меня с ног. Она скакала по тротуару мне навстречу. Мисс Уилсон, вы никогда не поверите тому, что я сейчас вам скажу, если вы не увидите все это собственными глазами. Иначе вы подумаете, что я сошел с ума.
Мистер Уиггинс схватил ее за руку и потащил за собой. От прикосновения его руки на лице мисс Уилсон затеплился румянец.
Они вылетели из ателье и, пробежав по улице двенадцать ярдов, вошли в полумрак его неухоженного книжного магазина.
Затем мистер Уиггинс, все еще вне себя от волнения, усадил ее в огромное старое кресло.
— Мисс Уилсон, я сидел на этом самом месте, когда пришел Джейкоб Эрл, не более чем пятнадцать минут назад. Вы знаете, как он ходит, большой, самодовольный, словно ему принадлежит вся земля. Я знал, зачем он явился ко мне. Хотел получить тысячу долларов, которую я занял у него, чтобы купить очередную партию книг. А у меня… у меня их не было. Ни единого доллара.
Вы помните, когда в прошлом году умерла моя тетушка, она оставила мне участок земли на берегу реки, внизу по течению, который я продал Джейкобу Эрлу за полторы тысячи долларов. Он притворился, что оказывает мне услугу, помогает открыть собственное дело.
А потом на моем участке обнаружились приличные запасы золотоносного песка стоимостью никак не меньше пятнадцати тысяч долларов. Я выяснил, что Эрл с самого начала знал об этом песке. И тем не менее он хотел получить с меня одолженную тысячу.
— Еще бы! — воскликнула мисс Уилсон. — Он никогда своего не упустит. И что же вы сделали, мистер Уиггинс?
Мистер Уиггинс запустил пятерню в свои и без того растрепанные волосы.
— Сказал, что у меня таких денег нет. А он снял перчатку, правую, и процедил, что возьмет мои книги и мебель, если не получит деньги на следующий день. А потом он положил руку на мою бронзовую китайскую статуэтку. Догадайтесь, что произошло?
— Не знаю! — воскликнула мисс Уилсон. — Даже представить себе не могу.
— Смотрите! — Голос Уиггинса дрогнул. Он сдернул покрывало, под которым на прилавке, прямо перед глазами мисс Уилсон, стояла приземистая статуэтка китайского божка, с фуг высотой. Божок сидел, скрестив ноги, и держал перед собой чашу.
И пока мисс Уилсон смотрела на божка, маленькая золотая монетка выскочила из его рта и с мелодичным звоном упала в чашу.
— Китайские деньги, — подтвердил Уиггинс. — И чаша уже заполнилась. Золотая монетка выскакивает изо рта каждую минуту. Первая появилась, как только мистер Эрл положил руку на голову божка. Смотрите!
Он выгреб содержимое чаши и вывалил его на колени мисс Уилсон. Не веря своим глазам, она взяла одну монетку.
— Такое впечатление, — прошептал мистер Уиггинс, — что он… он их чеканит.
— Это же прекрасно! О, Джон, я так рада за вас. Теперь вы сможете расплатиться с Эрлом.
— Той же монетой, — Уиггинс хохотнул. — Потому что началось все с него. Наверное, он привел в действие потайной механизм, позволяющий вытащить из божка спрятанное в нем золото. Но самое забавное — сам он не мог взять в руки ни одной монетки. Попытался притвориться, что уронил первые две, но они выскакивали из чаши и укатывались на пол, едва он подносил к ним пальцы. Это его потрясло. Он схватил шляпу и перчатки и ретировался.
Тут Джон Уиггинс замолчал. На Алису он смотрел сверху вниз и впервые заметил происшедшие с ней разительные перемены.
— Кстати… кстати… вы знаете, что ваши волосы того же цвета, что и монеты?
— О, не может быть! — Мисс Уилсон зарделась. Еще бы, первый комплимент от мужчины за последние десять лет.
— Именно такого цвета, — настаивал мистер Уиггинс. — И вы… вы очаровательны, Алиса. Никогда раньше я не осознавал этого. Вы… вы такая красивая!
Их взгляды встретились, и, не отводя глаз, он наклонился и взял Алису за руки. А потом поднял с кресла. Алиса Уилсон стояла перед ним все еще пунцовая от удовольствия.
— Алиса, — продолжил мистер Уиггинс, — Алиса, я знаю вас бог знает сколько лет, и все эти годы я был слепцом. Наверное, слепили меня заботы и хлопоты. О, если бы мне прозреть раньше и заметить, как вы прекрасны. Я понимаю, что не достиг особых успехов в жизни, но… Алиса, вы согласны стать моей женой?
Алиса Уилсон чуть слышно ахнула и спрятала лицо на его плече, чтобы он не увидел выступивших на ее глазах слез. Прошедшие годы не баловали ее счастливыми минутами, но этот миг вознаградил за все прежние горести.
Джон Уиггинс обнял ее, а за его спиной маленький божок улыбался и выплевывал изо рта монетку за монеткой.
5
Джейкоб Эрл влетел в библиотеку своего дома и запер за собой дверь. Руки его слегка дрожали.
Поневоле занервничаешь, если кладешь руку на холодный металл, чувствуешь, как он шевелится у тебя под рукой, потом ощущаешь пальцами нечто, напоминающее электрический разряд, и кусок металла начинает сыпать… золотыми монетами!
Но… тут Джейкоб глянул на свои холеные пальцы чуть ли не с испугом монеты не давались ему в руки. Увертывались.
Он сердито отложил только что раскуренную сигару. Галлюцинация! А может, все ему лишь привиделось. Или Уиггинс сыграл с ним злую шутку. Ну, разумеется, это был ловкий фокус!
Ну и наглец же этот Уиггинс, так разыграть его! Ну да ничего, он ему отомстит. Он… он…
Конкретный план мщения можно разработать и позже.
А пока лучше заняться другим делом. Провести инвентаризацию содержимого сейфа. Ничто так не успокаивает, как созерцание принадлежащих тебе акций, бонов, золота.
Он набрал нужную комбинацию на диске замка, распахнул тяжелую наружную дверцу, открыл внутреннюю, вытащил тяжелый стальной контейнер с массивным висячим замком.
Тяжелый. В нем лежало золото. Слитки чистого золота, стоимостью пятьсот долларов каждый.
1 2 3