когда в гостиной послышался грохот, я понял: упал бюст Галля. Я бросился туда, но было уже поздно. На полу, среди обломков бюста, валялась сломанная установка, а Милана яростно топтала ее ногами. «Мы с ним сражались не на жизнь, а на смерть, – проговорила она задыхаясь. – И кто же победил: Эладио, стараясь сбить меня со следа, или я, стараясь настигнуть его? Я! Я победила! Это был наш последний бой». И она, рыдая, бросилась в мои объятия. Через некоторое время я обнаружил, что у нее жар, и уложил ее в постель. Всю ночь она бредила. Сегодня утром ей полегчало, но я запретил ей вставать. Я обманул ее! Воспользовавшись ее болезнью, я сбегал в гараж, положил установку Маркони в этот вот чемоданчик и уже поместил бы его в банковский сейф, если бы ты не задержал меня.
Взглянув на часы, он безнадежно махнул рукой:
– Уже поздно. Банк закрылся. Домой я С ЭТИМ не могу вернуться. Хорошо, если Милена не отправилась искать меня… Я должен спасти изобретение Эладио!
– Если хочешь, я могу хранить этот чемодан у себя, – предложил я.
Он с облегчением и радостью согласился. Я отправился домой с чемоданчиком (и с запахом, который некоторое время, по глупости, приписывал Диего). Я решил рассказать все только Альберди, но потом понял, что у всех у нас одинаковые права знать обо всем, так что в тот же вечер Альберди, братья Эспаррен, Козел Рауч и я собрались вокруг установки Маркони, почтить память нашего друга.
Кривоногий считает, что у открытия большое будущее и нам нужен человек, который, изучив устройство аппарата, восстановит его. Альберди недоверчиво качает головой. Я приглашаю любого радиоспециалиста, какому случится зайти в наш квартал, взглянуть на установку: в настоящее время она – достопримечательность моего скромного жилища. Что до Милены, то она со мной не здоровается, вышла замуж за Диего, и я прекрасно понимаю, что мне лучше ее забыть.

1 2 3 4