А вот и телега.
Джозеф предусмотрительно подстелил солому на доски, и мы осторожно
подняли наверх раненого. Я взял поводья, Майк уселся рядом. Молодые люди
направились к моему дому.
Заслышав топот копыт и шум колес, Энди и Джудит отворили дверь кухни,
и мы увидели их силуэты в свете очага.
- Что случилось? - взволнованно спросил Энди. - Хозяин, с вами все в
порядке?
- Да, - ответил я, спускаясь с повозки. - Помоги управиться с
лошадьми, Энди. Джудит, нам понадобится теплая вода, постели и ужин. Где
Ральф?
- Не вернулся еще с мельницы.
Последующий час или два в доме царила суматоха. Майк мастерски извлек
пулю, промыл рану и поставил тампон, тщательно забинтовав раненого.
- Его лучше положить на кровать Ральфа, Майк, - предложил я. - Тогда
ты сможешь присматривать за ним ночью. Ральф ляжет со мной, и так мы
сэкономим одну постель. Джудит разделит кровать с юной леди, а те двое
разместятся в комнате для гостей.
Мы отнесли пострадавшего наверх и уложили в постель.
- Теперь ему можно дать бренди, - разрешил Майк. - А после этого еще
и крепкого бульону. Он потерял много крови, и, насколько я вижу, не так
молод, как выглядит на первый взгляд.
- Ему семьдесят лет, - ответил молодой человек.
Пока в кухне шла операция, юноша и девушка подкреплялись в зале, и
как только они поели, сразу же со словами благодарности отправились спать.
- Теперь, - сказал Майк. - Глянем-ка на вашу голову.
Молодой человек развязал старушечий узел на затылке, снял повязку,
корчась от боли, и я вскрикнул от ужаса при виде того, как обвис огромный
кусок кожи лба, прикрыв один его глаз.
- Это только кожа повреждена, - успокоил он, глядя на меня
единственным глазом.
Майк спокойно начал вдевать нитку в иглу.
Я не мог вынести этого зрелища. Одна только мысль об игле,
впивающейся в живое окровавленное мясо, вызвала у меня спазмы желудка. Я
поспешно сунул бутылек с бренди Майка в руки гостя и устремился к двери,
бормоча, что должен проверить, хорошо ли Энди устроил на ночь лошадей.
Энди прекрасно справился со своим заданием, а я вернулся в дом через
входную дверь, поднялся наверх, неумело расстелил постель в комнате для
гостей и подложил поленьев в камин. Когда по моим расчетам операция
подошла к концу, я вернулся в кухню.
- Череп, как у негра, вот что это за голова, - приговаривал Майк,
умывая руки.
- И слава Богу. Стоило мне хоть на минуту потерять сознание, всем бы
нам пришел конец.
Затем заметив мое появление, гость поставил на стол бренди и
приподнялся, отвесив в мою сторону церемонный поклон.
- Сэр, я ваш должник. Кстати, я еще не представился. Джофри Монпелье
к вашим услугам. Молодая парочка - это мои кузены, Эдвард и Зилла Камбоди.
Раненый - не кто иной как сам Диксон.
Он произнес это имя с таким почтением, что я сразу получил ответ на
вопрос, который мучил меня с того самого момента, как юноша упомянул
название Диксонвиль.
- Сэр, - сказал я, тогда совершенно естественно и справедливо, что
именно мне выпала честь оказать вам помощь. Мы друзья Натаниэля Горе.
- Надо же, тесен мир. А где сам мистер Горе?
- Он умер. В Форте Аутпосте, по дороге сюда. Он часто ссылался на
Диксона и его планы поселений. Полагаю, что именно восхищение этими
проектами и побудило мистера Горе основать подобное селение. Но я даже не
знаю, где располагается это место, иначе обязательно навестил бы вас.
- Мы очень надеемся, - серьезно произнес мой собеседник, - что детище
мистера Горе не постигнет столь же печальная участь. Они сожгли все дотла,
и нам пришлось спасаться бегством.
- Расскажите все по порядку, - попросил я. - Не пойти ли нам
поужинать, а там уже вы поведаете мне всю эту историю. Кстати, меня зовут
Оленшоу, Филипп Оленшоу.
Мы прошли в зал, где я подложил дров в камин и зажег несколько
свечей. В спешке и хлопотах я до сих пор так и не успел рассмотреть своего
гостя, и был удивлен, обнаружив, что он гораздо моложе, чем я предполагал.
Никогда не доводилось мне видеть такого плоского лица, без единой
округлости. Все было заострено, угловато и как бы вырезано из какого-то
жесткого и прочного материала. Даже кончик слегка опущенного носа, даже
глазницы были квадратными, и черные ровные волосы росли от прямой линии
лба. Глаза его, в тот момент ввалившиеся и блестящие от возбуждения, были
ярко-голубые, губы - большие и тонкие, а маленькие уши топорщились на
узком черепе.
- У вас здесь очень милый дом, мистер Оленшоу, - сказал гость,
оглядывая комнату.
Мне было приятно слышать его похвалу, поскольку я вложил в свой дом
много труда, и отделка его, к тому времени, была завершена. Гостиная,
простая и не изобилующая мебелью, выглядела солидно и радовала глаз, по
крайней мере, мой собственный.
Так мы болтали о доме, столярных работах, кладке, пока он не закончил
ужин. Затем, предложив ему трубку и место у камина, я попросил:
- Расскажите об индейцах.
- Не хочу пугать вас, - начал мой собеседник с неожиданной улыбкой,
от которой все плоскости его лица сместились, создавая причудливую игру
света и тени. - Но думаю, вам лучше быть готовым к их визиту. У нас не
было никаких неприятностей до прошлого лета. Я полагаю, вы знаете о войне
короля Филиппа. Она как раз заканчивалась, когда я высадился на этот
берег, и на всем пути в Диксонвиль только и слышал одну и ту же песню, что
опасность миновала, что с индейцами покончено, их вырезали, уничтожили.
Наверняка, вам говорили то же самое?
Я кивнул.
- ...У нас жили одна-две индейские семьи, время от времени они
выполняли кое-какие работы, мы их также использовали в качестве
проводников, когда шли на охоту. Они подчинялись какому-то мелкому вождю
по имени Биллико. Он приходил к нам пару раз, вел себя очень дружелюбно, и
у нас не было с ними никаких хлопот. Но как-то в конце лета у нас начались
пропажи. Сначала исчезали лошади, затем ружья, или же кто-то вдруг
недосчитывался пороха или запалов. Диксон собрал индейцев и пригрозил, что
выгонит их всех, если так будет продолжаться. Он был добр к ним, и думаю,
что именно поэтому вскоре нас посетил Биллико и захотел поговорить с
Диксоном. Он рассказал ему, что готовится большая война с племенем
индейцев, которые раздобыли оружие у французов возле Озер. И что - ну это
просто легенда - несколько лет назад в лунное затмение родился вождь,
которому колдунья предсказала съесть два блюда - одно из красного, другое
из белого мяса, и тогда он будет править всей этой землей от Озер до
самого побережья. Его назвали Беспокойная Луна, и он стал отважным и
умелым воином.
- Ну вот, Диксон все это выслушал и, подумав, что разгадал хитрость
Биллико, сказал, что история очень интересная, но все же он предпочел бы
получить назад своих лошадей. В результате Биллико пообещал возвратить все
украденное, и уехал. На следующий день в Диксонвиле не осталось ни одного
индейца. У меня стоял воз голландских саженцев, которые прибыли из Салема,
я ожидал индейца, который помогал мне в саду и в этот день должен был
сажать деревья. Но он так и не явился, и я, устав ждать, справился с
работой сам. Я любил свой сад и мечтал, что в этом году в нем будет много
нарциссов и тюльпанов. Затем двое наших парней отправились на рыбалку, и
пройдя мимо деревни Биллико увидели, что она сожжена. И эти дурни пошли
себе дальше, вместо того, чтобы вернуться и сразу же предупредить нас.
Через несколько дней они пришли, но вслед за ними появился и Беспокойная
Луна со своими воинами. Конечно же, мы оказались практически беззащитными.
Почти все они были вооружены, многие верхом.
Вот в меня, например, угодил томагавк. - И он показал на свою рану. -
Видите ли, мы не были готовы к набегу. Наши дома разбросаны по всей
округе. Мы собрались все вместе и попытались как-то укрепить дом Диксона,
который был самым большим в селении, и куда естественно начали стекаться
люди. - Он сделал паузу и содрогнулся, произнося следующие слова: - Это
все было настолько ужасно, мистер Оленшоу. Они прикрепляют факелы к
стрелам и запускают их в строения, которые сразу же вспыхивают, как
спичка. Было много убитых и раненых, поселок горел, и я подхватил Диксона,
детей Камбоди и бросился к лошадям, стоявшим во дворе. Сам не знаю, каким
чудом нам удалось спастись, но мы прорвались, и за это спасибо. Сколько у
вас мужчин?
- Девятнадцать. Один из них совершенно недееспособен, двое уже в
возрасте.
При этом мой гость вскинул руки в знак бессилия.
- Это страшно. Просто самоубийство. О чем только думал мистер Горе? В
Диксонвиле, даже после того, как сгорели первые дома, оставалось сорок
боеспособных мужчин. Но мы оказались на открытой местности. Ну, если они
заявятся сюда, попытаюсь сразиться еще раз. - И он вытряхнул свою трубку с
видом глубокой обреченности. - Если вы не против, я отправлюсь на покой.
Кажется, целую вечность не снимал с себя этих одеяний. Завтра нам
предстоит много дел.
Я отвел его в комнату, где уже глубоким от изнеможения сном спал
Эдвард Камбоди.
- У них кто-то погиб? - спросил я.
- К счастью, нет. Они сироты. У них нет ни одной родственной души,
кроме меня.
Пожелав ему спокойной ночи и стараясь как можно меньше шуметь, я
отправился в комнату, которую Майк и Энди разделили с Диксоном.
Я поднял повыше подсвечник и посмотрел на старика, который, казалось,
мирно спал.
- Заснул наконец, - прошептал Майк, - но пока он тут бодрствовал,
такого понарассказывал - кошмар просто. Остается только надеяться, что это
наполовину бред.
Не зная, что именно говорил старик, я на всякий случай успокоил
Майка:
- Может быть, так оно и есть.
Но по дороге в спальню я почувствовал, как меня постепенно охватывает
леденящий душу страх - будто обдало потоком холодной воды. В Диксонвиле
было сорок мужчин, и только трое из них и одна девушка спаслись. А в Зионе
нас всего девятнадцать. Раздеваясь, я вспомнил тело Хэрри Райта, которое
мы нашли в лесу. Ханна говорила, что Хэрри вышел из дому с ружьем, которое
мы так и не обнаружили тогда. И это самое оружие будет направлено против
нас. Чудная мысль на ночь грядущую. Войдя в спальню, я надеялся застать
там Ральфа, было уже довольно поздно, и в голове вертелось еще множество
мыслей, кроме индейцев. Но постель была пуста и даже не смята. Значит, он
еще не пришел. Иначе его бы предупредили, что надо сразу подняться сюда. И
все же, рассуждал я, забираясь под одеяло и вытягивая утомленное тело, не
стоит волноваться обо всем сразу. Если придут индейцы, поведение Ральфа
будет забыто в общем смятении, если же не придут, то я с радостью и
облегчением посвящу себя решению этого вопроса. И успокоив себя подобными
рассуждениями, я погрузился в сон.

На утро Диксон пришел в себя и смог съесть бульон, которым Майк его
заботливо покормил из ложечки. Дети Камбоди еще спали, а Джофри Монпелье -
легок на подъем - вскочил ни свет ни заря и завтракал с нами.
- Вы должны хотя бы один дом сделать невозгораемым. Ведь именно здесь
и было наше слабое место. Когда горит дом, всякая оборона становится
бессмысленной. Даже если вам и не суждено увидеть индейцев до самого
судного дня, не помешает иметь несгораемое помещение, где будут храниться
запасы воды и продовольствия.
- Дом собраний, - предложил я. - Мы все там жили, когда еще не
построили своих домов. Мы можем облепить стены глиной. Если они направятся
сюда прямо из Диксонвиля, сколько это может занять времени?
- Нет, прямо они не пойдут. Видите ли, Беспокойная Луна верит, что
ему везет только в полнолуние. И он ничего не предпримет до полной луны.
Биллико рассказывал об этом Диксону, а теперь мы убедились, что бедняга
Биллико не врал. А еще, что очень важно, в Диксонвиле есть один дом,
который они пощадили. Хозяин этого дома устал в свое время таскать
кувшинчиками вино из Салема и начал изготавливать свое. По какому-то
особому рецепту он перегонял обычное ячменное зерно в самый божественный
напиток, который мне приходилось когда-либо отведать. Его дом просто
заполнен этим зельем. Не хочу сказать, что я великий знаток индейских
нравов (по этому вопросу лучше обратиться к Диксону), но думаю, что они не
отправятся в дальнейший путь, пока не иссякнут запасы этого зелья. И
наконец, оставив в стороне всякие теории, мы сюда мчались верхом двадцать
четыре часа, а у них не у всех есть лошади. У вас не меньше недели. Может,
и больше, потому что я верю в эту сказку с луной.
- После завтрака я сразу же пойду к Эли, - сказал я, и тут появился
Ральф.
Я представил его гостям и вкратце описал события предыдущей ночи,
сообщив цыгану неприятную новость. Он почти по-детски обрадовался, что на
этот раз внимание было отвлечено от его персоны. Но после еды я кивком
вызвал его на улицу.
- Ну вот, - начал он, не дожидаясь моих слов. - Произошло то, чего я
ждал с самого начала. Она оступилась, когда несла мешок муки, я подхватил
ее и поцеловал и так далее. Но эта упертая баба до сих пор не хочет выйти
за меня замуж.
- Должна захотеть, - сухо ответил я. - У меня нет сейчас времени
рассказывать тебе о вчерашнем собрании, нужно срочно созвать совет по
поводу индейцев. Но я защищал тебя не на жизнь, а на смерть, и мы уже не
справимся с еще одной неприятностью со стороны твоей семьи. То есть, я
хочу сказать, что просто стану всеобщим посмешищем. Ральф, немедленно
отправляйся назад и скажи ей, что все уже готово к вашей завтрашней
свадьбе. Из-за нависшей над нами опасности мы не можем терять и дня. Во
время собрания по организации обороны я замолвлю за вас словечко перед
мистером Томасом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40